Валютный курс рубля

Валютный курс рубля и экономические интересы России

Экономическое и политическое значение валютного курса российского рубля резко возросло в последние годы.

До 1989—1990 гг., "при старом порядке", валютный режим и курс затрагивал не­посредственно лишь узкий круг лиц и организаций, в основном советских граждан, выезжающих за рубеж (и командирующие их организации), и приезжающих в СССР иностранцев (а также оплачивающие их расходы фирмы, ведомства и т.д.). Во внешней торговле в условиях ее государственной монополии все разницы, возни­кавшие за счет различного уровня внутренних и внешнеторговых цен (при данном валютном курсе) поглощались государственным бюджетом. Производители экспорт­ной продукции и потребители импортных товаров могли совершенно не инте­ресоваться курсом рубля. Теперь эта система ушла в прошлое вместе с всеобъемлю­щей государственной собственностью, Госпланом, внешнеторговой и валютной моно­полией государства.

Значительная свобода цен, либерализация внешней торговли для предприятий с различной формой собственности, увеличение движения физических лиц через границы и другие факторы в рамках происходящих изменений системы делают курс рубля одним из важнейших экономических параметров. Он складывается в условиях значи­тельных размеров фактической внутренней конвертируемости, то есть свободы обме­на рублей на иностранную валюту на внутреннем валютном рынке по меняющемуся курсу. Это, в общем, соответствует принципам рыночной экономики. Но в условиях пе­реходной экономики и глубокого кризиса с достаточным основанием может ставиться вопрос о разумном ограничении этой конвертируемости, иными словами — об ужесто­чении валютного и/или внешнеторгового контроля.

Можно напомнить, что страны Западной Европы в первые 5—10 послевоен­ных лет (иногда и дольше) применяли достаточно жесткую систему валютных и импортных ограничений. Покойный "патриарх экономической советологии" Алек Ноув, с изумлением глядя на обилие так называемых иномарок в Москве во время своего последнего приезда, говорил мне: "В Великобритании и ряде других стран ввоз американских автомобилей после войны был практически под запретом". Другое дело, что неэффективность и коррумпированность органов контроля может быть хуже его мягкости.

(АНИКИН Андрей Владимирович, доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором ИМЭМО РАН. Исследование выполнено по поручению Российского союза промышленников и предпринимателей.)

Курс рубля всегда имел определенное политическое значение. В течение многих десятилетий "старого порядка" он поддерживался на заведомо завышенном уровне из соображений престижа. Вспоминается такой факт. С 1 марта 1950 г. был осуществлен так называемый перевод курса рубля на золотую основу. По существу дело свелось к установлению курса рубля на уровне 4 руб. за 1 долл. В коридорах Министерства внешней торговли, где я тогда служил, рассказывали такой эпизод, явно спустившийся откуда-то сверху. Подавая указ на подпись Сталину, министр финансов осмелился все же заметить, что этот курс сильно завышает рубль и вызовет недовольство иност­ранцев, вынужденных обменивать доллар всего лишь на 4 рубля. Сталин сказал: "Хва­тит с них и этого" и подписал указ.

Завышение курса национальной валюты практиковалось в большинстве цент­рально-плановых экономик и социалистически ориентированных развивающихся стран. Это было возможно в течение длительного времени лишь вследствие существенно

нерыночного характера таких экономик.

Ныне курс рубля в серьезной мере затрагивает материальные интересы различных групп населения, различных предпринимательских структур и т.п. и потому законо­мерно находит определенное отражение в политической жизни и борьбе. Наиболее выпукло это проявилось в ходе "валютного кризиса" в октябре 1994 г. и последующих "разборок" в высших эшелонах власти. В принципе рыночная система не может быть застрахована от подобных потрясений, но их масштабы и последствия могут быть уменьшены разумной государственной политикой.

В условиях сильной инфляции и экономического кризиса падение курса рубля в пос­ледние годы было неизбежно. Оно в высшей степени вероятно и в непосредственно обозримом будущем. Речь может идти лишь о размерах и темпах этого падения, а также о возможности и целесообразности воздействия государства на этот процесс. В перспективе встает также вопрос об оптимальном режиме валютного курса после дос­тижения определенной финансовой и экономической стабилизации.

КУРС И ПАРИТЕТ ПОКУПАТЕЛЬНОЙ СПОСОБНОСТИ

Общепризнанно, что естественной основой формирования курса валюты является соотношение (паритет) ее покупательной способности внутри страны с покупательной способностью валют, с которыми она сравнивается. В нашем случае курс рубля к дол­лару должен, очевидно, находиться в известном соответствии с паритетом покупатель­ной способности (ППС) рубля и доллара на внутренних рынках соответственно России и США. По типовым товарам мировой торговли можно также сравнивать внутренние цены в России с мировыми долларовыми ценами.

Исчисление паритетов покупательной способности представляет самостоятельную проблему и связано с большими статистическими трудностями. В зависимости от сравниваемых наборов товаров и услуг и от придаваемых им весов при исчислении средних величин разброс результатов может быть весьма велик. В таблице 1 пред­ставлены три варианта расчета ППС рубля и доллара в сравнении с рыночным

курсом.

Как видим, хотя различия между вариантами значительны, все они констатируют заниженность курса рубля. Можно сказать, что по рыночному курсу рубль недооценен по сравнению со своей покупательной способностью в среднем примерно в два с половиной раза. Ситуация, таким образом, обратная той, которая имела место при­мерно до 1990 г. Таков один из результатов движения к рыночной экономике. Маят­ник, который долгое время искусственно удерживался слева от точки равновесия и покоя, теперь качнулся далеко вправо.

Эта ситуация не должна ни удивлять, ни пугать нас, поскольку подлежит ра­циональному объяснению и притом как будто обнаруживает некоторую тенденцию к

Таблица 1

ПАРИТЕТЫ ПОКУПАТЕЛЬНОЙ СПОСОБНОСТИ И КУРС РУБЛЯ К ДОЛЛАРУ США, ДЕКАБРЬ 1994 г.

	ППС	Курс	Отношение ППС к курсу
долл./руб.	руб./долл.	долл./руб.	руб./долл.
Цены ВВП Цены рыночных товаров и услуг Цены потребительских товаров и услуг	1 150 1 300 1475	0,00087 0,00077 0,00068	3400 3400 3400	0,0003 0,0003 0,0003	2,9 2.6 2,3

Расчеты Б. Болотина.

выправлению. Заниженность курса (недооценка национальной валюты) характерна для большого числа крупных стран, по ряду критериев сравнимых с Россией.

Отношение паритета покупательной способности к рыночному курсу национальной валюты (по отношению к доллару США) в 1992 г. составляло':

Китай — 6,65 Нигерия — 5,70 Пакистан — 5,20 Египет — 5,10 Индия — 4,55 Индонезия — 4,25

Таиланд — 3,15 Филиппины — 3,00 Малайзия — 2,30 Бразилия — 2,00 Мексика — 1,80 Южная Корея — 1,30

Как видим, для многих стран отклонение даже значительно больше, чем для Рос­сии. По-видимому, чем ближе экономическая структура страны к структуре США, тем меньше отклонение курса от ППС. Россия в этом ряду оказалась бы недалеко от Бразилии, Малайзии, Филиппин. Насколько известно, заниженность курса не рассмат­ривается в этих странах как крупная помеха экономическому развитию.

Можно думать, что отчасти в экономике России действуют факторы, схожие с теми, что наблюдаются в перечисленных странах, отчасти — специфические для нее факторы. В целом можно предложить следующее объяснение устойчивой заниженности курса рубля, наблюдаемой в последние 3—4 года и в настоящее время.

1. Сошлемся прежде всего на упомянутый эффект "первоначального шока". В 1990—1991 гг. в стране еще поддерживался почти неизменный (хоть и искусственный) уровень цен. Инфляция оставалась в основном в скрытой форме, происходило как бы сжатие инфляционной пружины, которой предстояло распрямиться в полную силу в 1992—1993 гг. Между тем государство было вынуждено в несколько приемов отка­заться от поддержания твердого официального курса рубля, который упал обвально. В результате вместо завышенности курса рубля возникла значительная его занижен­ность. Отчасти она была уменьшена, но не ликвидирована более резким ростом цен по сравнению с курсом доллара в 1993—1994 гг. (см. таблицу 2).

2. В экономике с чрезвычайно низким уровнем массовых зарплат и пенсий струк­тура внутренних цен не может быть аналогичной экономике высокоразвитых стран с высоким уровнем доходов. Это особенно очевидно в тех сферах потребления, где нет прямого сопоставления с внешним уровнем цен и тарифов (квартплата, коммунальные услуги, общественный транспорт и т.п.). Сохраняются также государственные дота­ции, удерживающие от рыночного повышения цены на некоторые виды продо­вольствия, предметы детского потребления.

Таблица 2

ДИНАМИКА ЦЕН В РОССИИ И РЫНОЧНОГО КУРСА ДОЛЛАРА К РУБЛЮ (рост в разах)

	Декабрь 1993 г. к декабрю 1992 г.	Декабрь 1994 г. к декабрю 1993 г.
Потребительские цены	9.4	3,2
Оптовые цены	11.0	3,4
Дефлятор ВВП (к предыдущему году)	9,0	3.4
Курс доллара	2.8	2.7

Источники: "Обзор экономики России 1993". Рабочий центр экономических реформ при правительстве РФ; "Россия 1994. Экономическая конъюнктура". Центр экономической конъюнктуры при правительстве РФ; "Социально-экономическое положение России в январе—октябре 1994 г." Госкомстат РФ,

При расчете паритетов покупательной способности рубля по структуре исполь­зования российского ВНП для услуг, предоставляемых государством (управление, охрана правопорядка, оборона, здравоохранение и образование), берется соотношение не цен, а затрат — в основном заработной платы персонала, занятого в этой сфере. Поскольку уровень зарплаты в России, как и в упоминавшихся ранее развивающихся странах, намного ниже, чем в США и других государствах Запада, общая расчетная величина ППС оказывается завышенной и это создает видимость заниженности курса нашей национальной валюты.

3. Расчетная величина ППС обычно не может в полной мере учесть более низкое качество товаров и услуг в развивающихся странах и в России по сравнению с высоко­развитыми странами.

4. Как известно, наиболее непосредственным фактором, влияющим на валютный курс, является соотношение предложения и спроса на иностранную валюту, то есть, говоря в самом общем виде, состояние платежного баланса страны. В российской эко­номике, находящейся в кризисе и внезапно открывшейся вовне, спрос на инвалюту особенно велик. Это связано с возможностями импорта и поездок за границу, а также с вывозом туда денежных средств и внутренним накоплением банкнот в долларах и других конвертируемых валютах. Напротив, предложение валюты ограничивается трудностями экспорта, массовым укрытием валютной выручки за границей и рядом других факторов. Это постоянно давит на курс рубля в сторону понижения.

5. Валютный рынок в России еще весьма "тонок", затрагивает лишь ограниченную сферу экономики. Обороты Московской межбанковской валютной биржи, где форми­руется текущий курс, относительно невелики, число покупателей и продавцов огра­ничено. Из этого, в частности, проистекает возможность таких резких скачков курса, как в октябре 1994 г.

Думается, изложенных аргументов достаточно для объяснения заниженности ры­ночного курса рубля по сравнению со статистически исчисляемым ППС. Возможно, су­ществующее в настоящее время соотношение этих величин является более или менее нормальным и сохранится в обозримом будущем.

Паритет покупательной способности — достаточно абстрактная средняя величина, в которой представлены цены, не имеющие прямого отношения к внешнеэконо­мической сфере. Значительный интерес представляет прямое сопоставление внут­ренних российских цен в рублях и мировых цен в долларах на отдельные важнейшие товары. В таблице 3 такие товарные соотношения цен приводятся в сравнении с ры­ночным курсом доллара к рублю. Смысл этой таблицы в следующем: чтобы экспорт данного товара был эффективен (выгоден), курс доллара должен значительно превышать

Таблица 3

СООТНОШЕНИЕ ЦЕН ПО ТОВАРНЫМ ГРУППАМ И КУРСА ДОЛЛАРА К РУБЛЮ. ОКТЯБРЬ 1994г.

	Отношение небиржевых цен в России в рублях к мировым ценам в долларах	Отношение курса доллара к товарному соотношению цен
Нефть Бензин Дизельное топливо Керосин Мазут Сахар-песок Цемент Кирпич Арматура Прокат Медь Алюминий	739 2710 2331 1734 1650 3431 2 922 1 300 2 127 1 631 1 414 2 090	3,8 1.0 1.2 1,6 1,7 0.8 1,0 2.2 1,3 1.7 2,0 1.4

Источник: "Коммерсанть". 8.XI.1994.

соотношение цен на 'этот товар. Составители таблицы отмечают, что реальные затраты экспортера значительно выше, чем сама по себе внутренняя цена. По их оценке, эта цена должна быть увеличена примерно на 50%, чтобы учесть НДС, транс­портные расходы, таможенные сборы. Тогда получается, что безусловно эффектив­ным может быть экспорт сырой нефти, на грани эффективности такие товары, как медь, мазут, керосин. Экспорт же, к примеру, бензина или цемента заведомо невы­годен.

Говоря в других терминах, курс рубля вовсе не занижен, а скорее завышен. Авто­ры статьи, содержащей Данную таблицу, так и говорят: "В контексте экспортного потенциала страны приходится констатировать, что ... необходимость "уценивать" рубль быстрее внутренней инфляции становится все более насущной"². Если это тик, то с учетом практически неизбежного повышения внутренних цен на нефть необхо­димость повышения курса доллара, обгоняющего инфляцию, становится еще более насущной.

У меня нет оснований подвергать сомнению приводимые в таблице цифры и логику авторов. Но надо иметь в виду и то, что понижение курса рубля — в интересах экспортных отраслей, и это может влиять на позицию делового журнала, который, кстати, неоднократно воспроизводил свой вывод.

Не подлежит, впрочем, сомнению, что по многим товарам внешней торговли проис­ходит сближение внутренних и мировых цен (при данном валютном курсе). Так обстоит дело с сахаром ив значительной мере с зерном. Было бы странно, если бы при растущей открытости экономики этого не происходило. Курс рубля в таких условиях сам наряду с другими факторами оказывает определяющее влияние на внутренние цены. Это происходит в основном через импорт. С увеличением доли импортного про­довольствия его рублевые цены во все большей мере зависят от курса рубля. Этот эффект привлек всеобщее внимание при резком падении курса в октябре 1994 г. Ясно, что внутренние производители и продавцы аналогичных товаров стремятся приспо­собить свои цены к высоким ценам импорта. Идущий процесс их вытеснения с рынка указывает на неконкурентоспособность по параметрам издержек и качества. Кстати, эта неконкурентоспособность тоже косвенно свидетельствует о том, что внутреннее производство вовсе не так "дешево", как якобы вытекает из паритета покупательной способности.

Таким образом, вопрос о курсе и покупательной способности рубля, о его дейст­вительной или мнимой заниженности (недооценке) вовсе не так прост и однозначен, как представляется многим экспертам. Нельзя всерьез принять высказывания об "очень высокой (в сотни раз) переоцененности доллара в России"³. Ни о какой сотне раз и речи быть не может, а сам факт переоцененности нуждается в пристальном анализе. Единственная сфера, в отношении которой тезис о переоцененности доллара (иначе говоря, о заниженности рубля) звучит довольно убедительно, это оценка недви­жимости, земли, основных фондов промышленности. Однако надо иметь в виду, что в россии практически полностью отсутствует рынок этих активов, и оценка их во мно­гом фиктивна. Недооценка же их может быть постепенно устранена лишь с развитием рынка и формированием реальных конкурентных цен.

Конечно, низкие цены на промышленную собственность и недвижимость (а также на ценные бумаги, представляющие реальный капитал) создают для иностранных ком­паний возможность "скупать Россию". Но ведь это, кажется, единственный фактор, который может хоть в какой-то степени сделать привлекательными вложения капи­тала в России. Отмечу, наконец, что там, где рынок уже формируется (городская нед­вижимость в больших городах, особенно в Москве), цены ее подтягиваются к миро­вому уровню.

ВОЗМОЖНЫЕ ЦЕЛИ ВАЛЮТНО-КУРСОВОЙ ПОЛИТИКИ

История знает случаи, когда ошибочная валютно-курсовая политика имела серьез­ные отрицательные последствия для экономики. Классическим примером такого рода считается восстановление в 1925 г. золотого стандарта в Великобритании на базе до­военного соотношения фунта стерлингов и доллара. Этот курс сильно завышал фунт, что мешало британскому экспорту и было одной из причин экономической стагнации⁴.

Возможно, это — преувеличение и искажение реальности. На экономику одно­временно действует такое большое число факторов, что выделить эффект валютного курса чрезвычайно сложно, если вообще возможно. Тем не менее нельзя не признать, что разумная валютно-курсовая политика играет существенную роль в развитии эко­номики. В этой связи зададимся вопросом: какие цели могут быть поставлены перед этой политикой? Думается, эти цели сводятся к следующему:

1. Протекционизм: защищать от иностранной конкуренции национальное производ­ство, особенно обрабатывающую промышленность.

2. Экспортная экспансия: стимулировать экспорт и тем самым способствовать улучшению платежного баланса и накоплению валютных резервов.

3. Иностраныне инвестиции: стимулировать приток иностранного капитала. На первый взгляд может показаться, что все три цели обеспечиваются понижением курса национальной валюты (девальвацией). Конкретнее, в нашей ситуации речь идет о том, чтобы государство содействовало повышению курса доллара, опережающему рост внутренних цен. Как мы видим, на этом и настаивает "Коммерсантъ".

Механизм воздействия девальвации на экономику хорошо известен. Более высокий курс доллара (и других конвертируемых валют) дает экспортерам дополнительную выгоду при обмене иностранной валюты на рубли (или позволяет им снижать цены в валюте), заставляет импортеров покупать доллары дороже и тем самым уменьшает выгодность импорта, делает для иностранных инвесторов более рентабельными рубле­вые инвестиции.

Однако, как мы знаем из экономической теории и опыта, этот эффект носит услов­ный характер и может дать благоприятные последствия лишь при весьма специфи­ческих условиях. Таких условий в России нет.

Едва ли понижение курса рубля может быть сколько-нибудь эффективным орудием защиты внутреннего производства. В условиях инфляции и слабости внутренней конкуренции рост издержек импорта сравнительно легко перекладывается на потре­бителя. Интенсивный спрос, созданный десятилетиями отрыва от мирового рынка, мало реагирует на повышение цен импортных товаров. Импортные пошлины и, воз­можно, прямые ограничения импорта могут быть более подходящими орудиями про­текционизма того типа, который нам нужен.

Российские промышленные товары мало конкурентоспособны на внешних рынках не столько по ценам, сколько по качеству, дизайну, комплектности и регулярности поставок и т.п. Что касается экспорта сырья, то мы уже хорошо знаем из недавнего опыта, что происходит при низком курсе рубля и вытекающем из этого превышении мировых цен над внутренними: хищническая продажа за рубеж с укрывательством валютной выручки, сбыт по демпинговым ценам. По экспорту тоже нужна хорошо разработанная программа диверсификации и стимулирования, а не валютные мани­пуляции.

Столь же сомнителен эффект девальвации с точки зрения привлечения иностран­ного капитала. Если даже не принимать во внимание аргумент, что это усилит "распродажу России", совершенно очевидно, что в современных условиях притоку иностранного капитала мешает не курс рубля, а хорошо известные экономические, политические и криминальные факторы.

Если положительные эффекты понижения курса рубля сомнительны и малове­роятны, то отрицательные, напротив, вполне очевидны. Прежде всего он является в наших условиях мощным фактором инфляции и ухудшает возможности какой-либо финансовой стабилизации. Усиливается и без того катастрофический уход валютных средств за границу и накопление наличной валюты у населения.

Имея месячный темп инфляции (по потребительским ценам) порядка 15%, мы снова стоим на грозном пороге гиперинфляции, от которого с большим трудом и жертвами отошли в 1993—1994 гг. Абсолютно противопоказаны любые меры экономической политики, способные увеличить темп инфляции.

Совершенно очевидно, что крах рубля с инфляцией хотя бы украинских масштабов имел бы для России крайне негативные международные последствия различного рода — от ухудшения перспектив экономической интеграции СНГ до окончательного под­рыва наших позиций в международных финансовых организациях и на рынках капи­талов.

Короче, единственная разумная валютно-курсовая политика может заключаться в умеренном сдерживании падения курса рубля и поддержании примерного соответствия между ростом курса доллара и повышением внутренних цен. Если когда-либо (как теперь очевидно, не ранее 1996 г.) удастся добиться снижения инфляции хотя бы до 1—1,5% в месяц, тогда можно думать о какой-то стабилизации курса рубля.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ РЕЖИМЫ ВАЛЮТНОГО КУРСА

Можно сказать, что сложившийся в последние два года режим плавающего курса рубля, в известной степени регулируемого интервенциями Центрального банка, в ос­новном соответствует как экономической ситуации, так и общей линии "либерально-рыночной" экономической политики. Тем не менее полезно рассмотреть ряд альтер­нативных режимов, возможных как при сохранении нынешней общей линии, так и в случае ее известного изменения.

1. Сохранение нынешнего порядка в усовершенствованном виде. Нет сомнения, что действующий ныне режим валютных курсов нуждается в совершенствовании и может быть улучшен. Уже внесены важные коррективы в работу Московской межбан­ковской валютной биржи: фиксирование пределов дневных колебаний курсов, улучше­ние расчетов по сделкам, создание страхового фонда и др. При нормальном развитии валютного рынка западного типа должны расти объемы межбанковской небиржевой торговли валютой, складываться — взаимодействие региональных валютных рынков с центром и между собой, развиваться — валютный арбитраж (игра на небольших разницах в курсах), срочные сделки с валютой. Все эти процессы в зачаточной форме уже имеют место, но нуждаются как в отраслевом саморегулировании, так и в госу­дарственном регулировании. Они будут развиваться тем быстрее, чем больше будет в экономике рыночных элементов и меньше инфляции.

Ключевая роль в совершенствовании валютного рынка принадлежит Центральному банку. В его распоряжении имеются в принципе три типа мер: административные (различные запреты, лимиты, нормативы и т.п.), рыночные (денежные интервенции на рынке) и неформальные. Последние (типичные, например, для Великобритании) озна­чают прямые человеческие контакты руководителей Центрального банка и узкой группы крупных коммерческих банков. В ходе этих контактов даются неформальные рекомендации и проводятся консультации. Хотя наша раздробленная система коммер­ческих банков не очень благоприятствует такому типу отношений, все же при доброй воле с обеих сторон он мог бы развиваться. Рыночные интервенции требуют наличия у Центрального банка значительных валютных резервов. В острых ситуациях, как в сентябре—октябре 1994 г., это может быть серьезным сдерживающим фактором. Важно также, чтобы эти операции проводились умело, профессионально.

2. Введение единого твердого официального курса. Это представляется мыслимым в двух совершенно различных и даже противоположных вариантах: а) возврат к то­тальному валютному контролю вплоть до государственной валютной монополии с принудительным применением официального курса ко всем операциям и с обяза­тельной сдачей экспортерами всей валютной выручки; б) стабилизация валюты на основе прекращения инфляции и единый курс, возможно путем привязки рубля к дол­лару или, например, к экю.

Первый вариант лежит скорее в области идеологии и политики, он возможен лишь в рамках принципиального изменения их направления, как оно сложилось в последние 4—5 лет: Опыт ряда стран Восточной Европы свидетельствует, что даже возврат к власти неокоммунистов не влечет за собой таких последствий, но это еще не дока­зывает, что подобный ход событий в принципе невозможен в России. Во всяком случае должно быть ясно, что первым следствием такого поворота был бы рост власти фи­нансовой бюрократии, процветание черного рынка и связанных с ним структур, уси­ление бегства денег за границу, не говоря уж о прекращении притока иностранного капитала и любых займов. Со всем этим пришлось бы бороться "большевистскими" методами.

Если закрепить курс рубля на каком-то установившемся уровне и сделать его при­нудительным, то в условиях развивающейся инфляции российский экспорт быстро станет полностью неконкурентоспособным. Напротив, будет усиливаться лавинообраз­ный спрос на валюту для импорта. Нет сомнения, что очень скоро пришлось бы де­вальвировать рубль путем скачкообразного (и, вероятно, неоднократного) понижения курса. Но такая нестабильность хуже, чем нынешнее более или менее плавное сни­жение рыночного курса.

Второй вариант возможен лишь при условии успешного развития рыночной эконо­мики и соответствует "мировым стандартам". Он мог бы стать закономерным и пози­тивным развитием нынешнего режима. Технически такой порядок мог бы быть введен путем установления пределов отклонения рыночных курсов от официального паритета (центрального курса) с рыночной интервенцией Центрального банка при необходи­мости. Этот паритет мог бы в крайнем случае изменяться сравнительно небольшими шагами.

Согласно сообщениям прессы, о возможности такого развития велись какие-то не обязывающие беседы между российскими экспертами и представителями Междуна­родного Валютного Фонда. Но надо ясно понимать, что в обозримом будущем оно едва ли реально.

3. Множественность курсов. Это валютный режим, при котором легально дейст­вуют два или более валютных курсов по отношению к данной иностранной валюте, скажем, к американскому доллару. Простейшим вариантом может быть установление твердого официального (периодически изменяемого) курса и параллельного свободно плавающего курса. Как правило, по этому курсу национальная валюта оценивается ниже, чем по официальному. Например, устанавливается, что иностранная валюта для поездок за границу не предоставляется по официальному курсу, а должна покупаться по свободному. Эта мера при прочих равных условиях ограничивает спрос на валюту для этих целей. Или, например, экспортеры некоторых товаров получают право продавать валютную выручку по свободному курсу, тогда как экспортеры всех других товаров обязаны сдавать ее по официальному курсу. Такой режим означает стимули­рование экспорта этих привилегированных товаров. Подобная система может услож­няться путем введения нескольких официальных курсов для разных операций и даже разных товарных групп экспорта и импорта.

Под категорию множественности курсов подходит не раз выдвигавшееся в послед­ние годы предложение ввести для так называемых "операций с капиталом" — зару­бежных инвестиций и прибылей, полученных в России иностранными инвесторами, при их переводе за границу специальный заниженный курс обмена твердых валют (например 1000—1500 руб. за 1 долл. при общем курсе порядка 4000 руб. за 1 долл.).

Не рассматривая этот вопрос по существу, отмечу, что в мировой практике подобный инструмент применяется с обратной целью — создать льготный режим для иностранных инвестиций путем предоставления зарубежным инвесторам возможности обменивать доллары на местную валюту по более выгодному курсу.

Режимы множественности курсов довольно широко применялись в первые после­военные годы, а для некоторых развивающихся стран это характерно и теперь. Наиболее типичным это было для стран Латинской Америки, в частности для Арген­тины. Однако постепенно такая практика вышла из моды и сохраняющиеся ныне в некоторых странах режимы едва ли могут служить для нас примером.

Совершенно очевидно, что множественность курсов предполагает жесткий валют­ный контроль и создает благоприятную почву для бюрократии и коррупции. Между­народный Валютный Фонд категорически не одобряет эти режимы. Введение множественности курсов в России, вероятно, затруднило бы для нее получение кре­дитов.

4. Создание параллельной устойчивой валюты. Речь идет о введении двойного денежного обращения и двойного масштаба цен в обесценивающихся "старых" рублях и в устойчивых "новых" рублях. Такая мысль неоднократно высказывалась у нас в последние годы. Новейший пример — статья А. Белякова⁵.

Авторы подобных предложений обычно ссылаются на опыт с червонцем в СССР 20-х годов. Можно также вспомнить, что в Германии при ликвидации инфляции в 1923 г. в качестве временной устойчивой валюты была введена рентная марка. Однако эти примеры едва ли доказывают целесообразность подобных мер в наших условиях. В обоих названных случаях имел место переход от полностью обесцененных денег к вполне назревшей стабилизации. В нынешней России достаточные условия для стабилизации не сложились.

Двойная валюта, не решив наших фундаментальных проблем, создала бы большие трудности. Можно с достаточной вероятностью предвидеть, что "старый" рубль под­вергся бы в этом случае катастрофическому обесценению, и его эмиссия не могла бы покрывать бюджетный дефицит. Тогда возникла бы необходимость и соблазн исполь­зовать для этих целей эмиссию "новых" рублей, и их устойчивость была бы быстро подорвана. Параллельное обращение двух валют с постоянно меняющимся соотно­шением между ними создало бы огромные трудности, не только технические, но эко­номические и политические.

А. Беляков говорит, что внедрение "нового" рубля могло бы способствовать вытес­нению доллара из внутреннего наличного оборота в России. Экономически наиболее важно уменьшить накопление безналичных долларовых (и других валютных) активов за границей и образование внутренних сбережений в долларах. Более эффективным способом решения этой задачи мне представляется выпуск и безусловно строгое обслу­живание государственных валютных обязательств.

Если из всего сказанного по поводу альтернативных валютных режимов можно сделать какой-то вывод, то он заключается в том, что в этой области нежелательны любые резкие, радикальные меры, ломающие установившийся порядок. Правильнее идти консервативным путем постепенных улучшений. Даже в случае смены общего направления экономической политики желательно к вопросу об изменении режима ва­лютных курсов подходить с большой осторожностью.

КУРС РУБЛЯ В СИСТЕМЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ

Курс рубля к конвертируемым валюта обеспечивает связь экономики России с мировым рынком. Он имеет объективную основу формирования, основные черты и особенности которой изложены выше. Возможности государства в этой области ограничены по самой природе явления. Известного успеха в смысле определения курса, соответствующего каким-то целям экономической политики, можно добиться лишь в том случае, если не насиловать экономику, не идти наперекор объективным силам, а умело маневрировать в рамках этих процессов.

Другой важнейший тезис состоит в том, что при всей своей важности вопрос о курсе рубля подчиненный и имеет смысл лишь как составная часть всей экономической и финансовой политики. Хотя возврат к глобальному огосударствлению представляется невозможным, масштабы и формы экономической деятельности государства могут быть различными. Подобный выбор так или иначе стоит перед руководством любой страны, но в России острота проблемы особенно велика. Можно сформулировать неко­торые более конкретные дилеммы, от того или иного решения которых зависит ва-лютно-курсовая политика.

Какое значение придается преодолению инфляции и чем мы готовы пожертвовать ради достижения этой цели?

Какая степень либерализации валютной и внешнеторговой сферы признается оптимальной? Иными словами, какую степень и формы валютных и внешнеторговых ограничений мы считаем необходимыми?

В какой мере воздействие на внешнеэкономическую деятельность осуществляется иными финансовыми инструментами помимо валютного курса (налоги, пошлины, льготы, дотации)?

Насколько приоритетно привлечение иностранного капитала и какие льготы мы готовы для него создавать?

Насколько Россия способна и готова соблюдать принципы и правила международ­ных экономических организаций, особенно МВФ, а также ГАТТ?

Это список может быть продолжен, но суть дела из сказанного достаточно ясна.

В заключение несколько слов об отношениях России с международными органи­зациями в свете проблем валютно-курсовой политики. Принципы МВФ достаточно гибки и не предусматривают, как до реформы конца 70-х годов, установление ста­бильного паритета национальных валют в золоте и американских долларах. Свободное плавание валют или их прикрепление к какой-то устойчивой базе (доллар, экю, единица СДР, германская марка, французский франк) является делом выбора страны.

Вместе с тем принципы Фонда категорически исключают конкурентное обесцене­ние валюты (меры по сознательному понижению ее курса с целью форсирования экспорта и ограничения импорта), не одобряют множественность курсов. Разумеется, все это является частью более общих принципов экономической политики, таких, как неинфляционная экономика, свободное ценообразование, свобода внешнеэкономиче­ской деятельности, ослабление всякого рода ограничений в данной области. Хотя эти принципы соблюдаются далеко не всеми и не в полной мере, в целом они не ставятся в международном сообществе под сомнение.

С другой стороны, статус страны с переходной экономикой позволяет России осу­ществлять эти принципы с разумной постепенностью. Таким образом, мы можем быть достаточно свободны в выборе экономической политики, но не в наших интересах идти наперекор принципам, принятым международным сообществом.