Уголовно – правовое значение аффекта

ЮЖНО – САХАЛИНСКИЙ ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ, ПРАВА И ИНФОРМАТИКИ.

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ.

КАФЕДРА ПУБЛИЧНОГО ПРАВА.

РЕФЕРАТ

ПО ДИСЦИПЛИНЕ: ЮРИДИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ.

НА ТЕМУ: “УГОЛОВНО – ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ АФФЕКТА”.

Выполнил студент

3 курса группы Ю- 32

Курдюмов А. Н.

Проверил преподаватель

кафедры публичного права

Цыбаева Л. А.

Южно – Сахалинск.

2002.

ПЛАН.

Понятие аффекта…………………………………………………………..3

Признаки аффекта…………………………………………………………4

Сильное душевное волнение и аффект…………………………………..5

Уголовно – правовое значение аффекта…………………………………5

Выявление состояния аффекта…………………………………………...8

Судебная практика………………………………………………………..10

Список использованной литературы………………………………………..15

1. Понятие аффекта.

Аффект (от лат. «аffectus»- совершать согласно с чувством) в нормах уголовного закона фигурирует в качестве квалифицирующего признака в составах тяжких и средней тяжести умышленных преступлений против жизни и здоровья личности и влечет уменьшение наказания по сравнению с санкцией, предусмотренной основным составом.

Уголовный закон характеризует аффект, как внезапно сильное душевное волнение (ст.ст. 107, 113 УК РФ).

Психологи и психиатры определяют аффект, как кратковременный и чрезвычайно сильный эмоциональный разряд, возникающий в экстремальных условиях, когда субъект не справляется с ситуацией.

В отличие от физиологического (эмоционального) стресса (от англ. «Stress”- напряжение, термин введен впервые Гансом Селье в 1936 г.), аффект сопровождается таким чрезмерным нервно-психическим перевозбуждением, которое приводит к временной дезорганизации сознания и крайней активизации импульсивных действий. В стрессе проявляются максимальные адаптационные возможности индивида. Стресс – необходим для жизни, аффект – опасен для нее. Особенно показательны в этом плане опыты И.П. Павлова. Ученый в опытах на собаках вырабатывал положительный условный рефлекс на 100 ударов метранома и отрицательный на 108 ударов. Если же предъявлялось 104 удара, у собаки начиналась “аффективная” реакция c резко выраженным двигательным возбуждением, яростью, стремлением убежать из комнаты.

По словам академика И. Павлова, аффект, как агрессивная эмоциональная вспышка, охватывает всего человека. Служебная роль его состоит в том, что он мобилизует все силы человека для преодоления неприятностей и эмоциональной разрядки, чтобы обрести оптимальное состояние. Исходя из роли аффекта, нацеленного на выполнение физиологических перегрузок, в кровь поступает значительное количество адреналина и других "горячих" материалов. Их пополнение идет за счет усиления деятельности желудочно-кишечного тракта, в который органы секреции выбрасывают дополнительные порции ферментов. Это обеспечивает прибавку в физической силе человека, который в момент переживания аффекта в состоянии сделать мощное физическое усилие, невозможное в обычном состоянии. Торможение при аффекте коры головного мозга ведет к ряду психических сдвигов - нарушается внимание. Оно приковывается лишь к тому, что вызвало аффект. Другие раздражители не воспринимаются. Так, Е. убила своего мужа ударом по голове утюгом, сорванным с горячей конфорки плиты. При этом она сильно обожгла пальцы и ладонь, но в тот момент боли не почувствовала. Выключение в значительной степени коры головного мозга ведет к совершению стереотипных действий, например, к нанесению одинаковых ударов, к выкрикиванию одних и тех же слов. Орудием преступления становятся предметы, которые попадаются под "горячую руку". Виновные в момент совершения преступления не слушают слов других лиц и не замечают их действий.

Психологи, говоря о «физиологическом» аффекте, рассматривают его как разновидность эмоций. Понимание аффекта в уголовном праве несколько иное: это не внешне - эмоциональная реакция на воздействие, а внутреннее (душевное) состояние лица.

В отличие от эмоций в их обычном течении (гнева, страха, мести и т.д.), аффект характеризуется экзальтированностью, всеохватностью и подавляющим действием на психику человека, что искажает отражательные и контрольные функции.

Состояние аффекта характеризуется значительным нарушением волевой регуляции действий человека. Поведение субъекта при аффекте регулируется не заранее обдуманной целью, а тем чувством, которое полностью захватывает личность и вызывает импульсивные действия. Кроме того, в состоянии аффекта нарушается важнейший механизм деятельности – избирательность в выборе поведенческого акта, резко изменяется привычное поведение человека, деформируются его установки, жизненные позиции, нарушается способность к установлению взаимосвязей между явлениями, в сознании начинает доминировать какое- либо одно, часто искаженное представление. В психиатрии это называется «сужением» сознания.

Поскольку при аффекте наблюдается не только нарушения в эмоциональной сфере, но и нарушения сознания и воли лица, проявляющихся в утрате способности правильно воспринимать реальную действительность, объективно оценивать обстоятельства и контролировать собственные действия, можно говорить об аффекте не только как о психологической, но и о психической аномалии. Исходя из этого, правильнее состояние аффекта устанавливать в процессе не психологической, а психолого-психиатрической экспертизы.

2. Признаки аффекта.

С уголовно-правовой точки зрения аффект также обладает рядом специфических признаков, которые позволяют говорить о нем как о психической аномалии.

Во-первых, законодатель говорит о несоразмерности реакции провоцирующему воздействию (несоответствие фактического содержания и общественной опасности аффективных действий аналогичным характеристикам неправомерного поведения потерпевшего). А основным критерием психической аномалии и является неадекватность реакции.

Во-вторых, в нормах уголовного закона говорится о том, что преступление всегда носит более тяжкий характер, чем действия потерпевшего. Это косвенно свидетельствует об искажениях в оценке и реакции лица на ситуацию.

В третьих, законодатель говоря о преступлении, совершенном в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, называет это состояние аффектом, тем самым, констатируя невозможность делать вывод о наличии или отсутствии «внезапно сильного душевного волнения» по одним лишь объективным данным (предшествовавшие преступлению неправомерное поведение потерпевшего, характер действий лица, заявления подозреваемого (обвиняемого) и т.д.), указывая категорично, что здесь необходимы специальные познания.

Для того чтобы состояние лица было квалифицировано как аффект, необходимо установить еще один признак: причина его возникновения. С уголовно- правовой точки зрения значим лишь аффект, возникший в результате неправомерных и аморальных действий (бездействий) самого потерпевшего. Уголовный закон в качестве примеров приводит насилие, издевательство, тяжкие оскорбления со стороны потерпевшего. Кроме того, уголовный закон «легализовал» так называемый «капельный» аффект, то есть аффект, связанный с длительной психотравмирующей ситуацией, возникший в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

При диагностике аффекта в процессе психолого-психиатрической экспертизы очень важно не только установить начало аффекта, его признаки, но и выделить его этапы.

Традиционно выделяют три этапа. На первом этапе резко дезорганизуется вся психическая деятельность, нарушается ориентировка в окружающей действительности. На втором этапе перевозбуждение сопровождается резкими, большой силы, автоматическими, плохо контролируемыми действиями. Большое количество повреждений, нанесенных потерпевшему, может создать внешне обманчивую ситуацию о нанесении их с особой жестокостью. На третьем заключительном этапе происходит спад нервного напряжения, возникает состояние резкой слабости, депрессии и даже сна.

Безусловно, состояние аффекта не относится к состоянию невменяемости. Импульсивные действия, совершенные в состоянии аффекта являются малоосознанными, но все- таки связанными с сознанием. Импульсивные действия, вызванные аффектом, являются необдуманными, но не случайными. Преступления, совершенные в состоянии аффекта уголовно наказуемы, так как считается, что человек в состоянии предотвратить наступление аффекта, а сами противоправные действия зависят от установок личности, от системы отношений к различным явлениям действительности.

3. Сильное душевное волнение и аффект.

Принятием нового Уголовного кодекса предполагалось разрешить отдельные проблемы, связанные с квалификацией преступлений. Отчасти это удалось, отчасти - нет. Так, проблема квалификации преступлений против личности, где упоминается сильное душевное волнение (аффект), осталась открытой.

В Уголовном кодексе 1960 г. не упоминается аффект, а речь идет о сильном душевном волнении (ст. ст. 104, 110). В Уголовный кодекс 1996 г. введено понятие "аффект", оно заключено в скобки, когда речь идет о сильном душевном волнении. Такое нововведение привнесло, к сожалению, значительные сложности. Это обусловлено тем, что традиционно понятия "сильное душевное волнение" и "аффект", хотя и рассматривались как близкие, но не считались тождественными. В действующем УК сама конструкция ст. ст. 107, 113, когда понятие "аффект" помещается в скобки, как термин, разъясняющий понятие "сильное душевное волнение", предполагает, что аффект и сильное душевное волнение - это одно и то же.

Заметим, что до принятия Уголовного кодекса 1996 г. понятие "сильное душевное волнение" рассматривалось как более широкое, нежели понятие "аффект". При этом определение наличия или отсутствия аффекта было возложено на судебно - психологическую экспертизу, а определение сильного душевного волнения - на суд, который должен был делать вывод об этом исходя из материалов уголовного дела.

В настоящее время положение изменилось. Учитывая, что аффект и сильное душевное волнение стали рассматриваться как тождественные понятия, определять их наличие или отсутствие стал эксперт - психолог. Это обусловлено тем, что в отличие от сильного душевного волнения - понятия сугубо юридического, аффект - понятие психологии, определяющее вполне конкретное эмоциональное состояние. Поэтому, когда, в соответствии с формулировкой УК 1996 г., эти два понятия были отождествлены, то определение сильного душевного волнения вошло в компетенцию эксперта - психолога. Таким образом, эксперт - психолог превратился в своего рода "маленького судью", который должен решать те вопросы, которые раньше решал суд.

Суды тем не менее придерживаются старой традиции: состояние сильного душевного волнения устанавливают исходя из совокупности материалов дела, а не только лишь из одной судебно - психологической экспертизы. Это приводит к тому, что суд в некоторых случаях, превышая свои полномочия, вторгается в сферу компетенции экспертов - психологов, что недопустимо. Так, при рассмотрении одного из уголовных дел суд усомнился в выводах экспертизы лишь на том основании, что несмотря на недостаточный объем сведений о вегетативных и мимических проявлениях у обвиняемого эксперт сделал вывод о наличии аффекта. В данном случае при подобных сомнениях суд должен был назначить повторную экспертизу, а не вторгаться в сферу специальных познаний.

4. Уголовно – правовое значение аффекта.

В преступлениях, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, поводом возникновения сильного душевного волнения, именуемого в психологии физиологическим аффектом (аффектом), названы противозаконное насилие, тяжкое оскорбление и иное противоправное поведение потерпевшего. В составах этих преступлений они являются

обязательными признаками.

Считается общепринятым, что насилие - это физическое воздействие на человека с помощью мускульной силы либо посредством орудий, механизмов, веществ (радиоактивных, отравляющих, сильнодействующих, ядовитых), электромагнитных процессов и т.д., способных причинить боль, телесные повреждения или смерть.

В судебной практике и в юридической литературе бытует суждение, что помимо физического есть еще психическое насилие¹. Однако в уголовном законодательстве отсутствует термин ``психическое насилие``. Есть термин ``угроза``. Она состоит в выражении намерения причинить зло. Угроза, как и насилие, является самостоятельным признаком составов преступлений. Они не объединяются в одно понятие. Стало быть, психическое насилие - научная категория и как таковая не имеет юридического значения. Исходя из сказанного и применяя буквальное толкование нормы, следует сделать вывод, что насилие как признак названных выше составов предполагает только физическое воздействие на человека.

Вторым поводом в составах преступлений, предусмотренных ст. ст. 107 и 113 УК, является тяжкое оскорбление. В УК нет определения тяжкого оскорбления. Есть определение ``простого`` оскорбления - умышленное унижение чести и достоинства личности в неприличной форме. Тяжкое же оскорбление - оценочная категория. Отсюда следует, что признание оскорбления признаком указанных преступлений зависит от усмотрения суда, что вряд ли можно признать оправданным и соответствующим ст. 19 УК. Кстати, суды оскорбление, вызвавшее аффект, признают признаком названных преступлений без деления на тяжкое и нетяжкое. Важно, чтобы оно охватывалось составом преступления, предусмотренного ст. 130 УК. Это и понятно. Ведь фактически аффект может вызвать лишь циничное оскорбление, т.е. субъективно тяжкое.

Обязательным условием признания насилия и тяжкого оскорбления признаками составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 107 и 113 УК, является требование, чтобы они были противоправными. Это продиктовано тем, что насилие и оскорбление могут быть и не противоправными. Например, насилие может быть причинено при необходимой обороне, в состоянии крайней необходимости, при задержании лица, совершившего преступление, при принуждении к повиновению и выполнению правовой обязанности. Оскорбление также может быть не предусмотренным законом, когда в нем отсутствует неприличная форма унижения чести и достоинства личности.

Поводом возникновения аффекта в законе названо и иное противозаконное действие потерпевшего. Таким может быть кража, грабеж, клевета, понуждение женщины к вступлению в половую связь, повреждение и уничтожение имущества. Д. из мести поджег дом Б. Это преступление вызвало у последнего аффект, под влиянием которого он топором нанес Д. тяжкое телесное повреждение. Суд квалифицировал действия Б. по ст.
113 УК РФ.

Аффект может быть вызван и неосторожным преступлением. В., следуя по улице на автомобиле с нарушением правил движения, совершил наезд на школьника, катавшегося на велосипеде у своего дома. К месту происшествия подбежал отец потерпевшего Т. и, увидев окровавленного сына, бросился на В. и причинил ему тяжкое телесное повреждение. Суд признал, что Т. совершил преступление в состоянии аффекта, вызванного транспортным происшествием, и осудил его по ст. 113 УК.

Согласно закону противоправные действия потерпевшего с внешней стороны должны быть выражены в активном поведении. Если противоправное поведение, вызвавшее аффект, состояло в бездействии (например, отказ врача оказать медицинскую помощь), такое поведение не может быть, на наш взгляд, признано поводом для квалификации ответного действия по ст. ст. 107 и 113 УК.

В законе не определен характер противоправности поведения потерпевшего. Из этого следует, что поводом возникновения аффекта могут быть и действия, связанные с нарушением административного (мелкое хулиганство), гражданского (злостное невозвращение долга), трудового законодательства. Рабочий столовой П. вошел в пищеблок в грязной одежде. В этот момент там находился санитарный врач Д., который сделал П. замечание и потребовал, чтобы он немедленно покинул помещение. В ответ П. оскорбил Д. Тот вызвал заведующего столовой Р. и объявил ему о наложении штрафа за антисанитарию. Р. тут же заявил П., что он уволен. Это незаконное действие, как признал суд, вызвало у П. состояние аффекта, под влиянием которого он нанес Р. менее тяжкое телесное повреждение, за что был осужден по ст. 113 УК.

Относительно иных противоправных действий в законе высказано требование, чтобы они были направлены на близких виновного, т.е. на родителей, детей, сестер, бабушек и дедушек, жену, ее родителей, друзей. Однако суды признают поводом возникновения аффекта противоправные действия и в отношении незнакомых, а их ответную реакцию квалифицируют по ст. ст. 107, 113 УК. В ресторане группа выпускников института отмечала это важное событие. Когда оркестр стал исполнять танцевальную музыку, к столу, за которым сидели молодые люди, подошел Д. и пригласил одну из девушек на танец. Та отказалась. Д. стал настаивать. Получив решительный отказ, он вдавил девушке в лоб горящую сигарету. Тогда посторонний У., на глазах у которого развивалось надругательство, ткнул хулигана вилкой в живот, причинив ему тяжкие телесные повреждения. Суд признал, что У. совершил преступление в состоянии аффекта, и осудил его по ст. 113 УК.

Требуется также, чтобы противоправные действия повлекли или могли повлечь для виновного или его близких тяжкие последствия. Вопрос о значимости последствий - вопрос факта и решается судом с учетом всех обстоятельств дела.

Суды иногда квалифицируют по ст. ст. 107, 113 УК преступления, где аффект был вызван общественно опасными действиями невменяемых. В семье С. жил душевнобольной П. В период обострения болезни он дважды полностью уничтожал имущество, находящееся в квартире. При очередном приступе он опять стал крушить мебель. Увидев погром, С. ящиком телевизора нанес П. смертельную травму. С. находился в состоянии аффекта и был осужден по ст. 107 УК РФ¹.

Наконец, суды квалифицируют по ст. ст. 107, 113 УК преступления, совершенные в состоянии аффекта, вызванного аморальным поведением, например супружеской изменой или личными неприязненными отношениями.

Отметим, что в УК приведенная судебная практика нашла отражение и уважительным аффектом признается любой повод.

В психологии различают несколько видов аффекта: гнева, ненависти, отчаяния, страха, ужаса, радости. В судебной практике чаще встречаются аффекты гнева и страха. Каждый из них хотя и может быть вызван одинаковыми поводами, но выполняет в психике разную роль.

Аффект гнева относится к защитному рефлексу и носит агрессивный характер. Он связан с неприязненным отношением к объекту (чаще всего к человеку), который в той или иной форме противостоит стремлениям и вкусам лица. Самозащитный характер аффекта гнева состоит в том, что человек испытывает потребность в эмоциональной разрядке путем агрессии как способе обретения оптимального состояния. Большинство преступлений, предусмотренных ст. ст. 107 и 113 УК, совершается под влиянием аффекта гнева.

Аффект страха вызывается ситуациями, которые создают значительную угрозу (действительную или воображаемую) наиболее важным благам человека. Он связан с безусловным оборонительным рефлексом. Действия, совершенные в этом состоянии, носят чисто оборонительный характер и направлены на устранение опасности, на защиту.

Аффект страха возникает не иначе как от опасности для наиболее важных благ человека (жизни, здоровья). И если он, испугавшись, преувеличил опасность посягательства (у страха глаза велики) и именно воображаемая опасность вызвала у него аффект страха, под влиянием которого он превысил пределы необходимой обороны, то, в худшем случае, можно говорить о неосторожном характере действий. Преступления, связанные с превышением пределов необходимой обороны, - умышленные. Что следует из такого признака эксцесса обороны, как очевидность несоответствия посягательства и защиты для самого обороняющегося.

Из сказанного можно сделать вывод, что для преступлений, предусмотренных ст. ст. 107 и 113 УК, обязательным признаком состава является аффект гнева или ненависти. Если насилие вызвало аффект страха, то оборонительные действия лица должны считаться правомерными.

5. Выявление состояния аффекта.

В составах преступлений, предусмотренных ст.ст.107, 113 УК года, в качестве обязательного признака, относящегося к субъективной стороне преступления, назван аффект. Имеется в виду физиологический аффект. Напомним, что патологический аффект есть расстройство психики, исключающее вменяемость. Он не может быть признаком состава преступления и регулируется ст.21 УК.

Названные преступления на основании ст.15 УК отнесены к преступлениям небольшой тяжести. Продиктовано это двумя обстоятельствами.

Во-первых, аффект вызван совершением преступления или аморального поступка. В этом случае поведение потерпевшего носит характер провокации, при которой в причинении ему вреда он сам частично повинен. В причинении вреда вина делится на двоих.

Во-вторых, преступление виновным совершается в состоянии аффекта, при котором вследствие торможения коры головного мозга и раскрепощения подкорковых центров резко сужается сфера сознания. В таком состоянии лицо смутно осознает характер совершенных действий и еще более смутно предвидит их последствия. Кроме того, при аффекте лицо в значительной мере утрачивает контроль за своим поведением, которое становится импульсивным, хаотичным и нецеленаправленным.

Смутное предвидение наступления общественно опасных последствий в результате нецеленаправленных действий исключает стремление к ним в виде их желания. Стало быть, названные преступления совершаются не иначе как с косвенным умыслом. Все вместе взятое позволяет сказать, что указанные преступления имеют небольшую степень общественной опасности.

Что же касается сильного душевного волнения, то оно многими судьями толкуется как оценочная категория. В самом деле, если есть сильное волнение, то есть и несильное.

В юридической литературе отмечается, что доказательством наличия у виновного аффекта является характер посягательства. Считается, что оно должно заключаться в посягательстве, не опасном для наиболее важных благ потерпевшего. Другим доказательством выступает время ответной реакции на противоправное поведение потерпевшего.

Конечно, в большинстве случаев аффект возникает вслед за насилием, оскорблением и т.д. и даже в ходе них, если они имеют продолжительный характер. Но это не всегда так.

В психологии поводом возникновения аффекта признается отрицательный раздражитель. Им, конечно, является непосредственное насилие или оскорбление. Но им может быть и информация о ранее совершенных общественно опасных и аморальных деяниях, что и учитывается в судебной практике. Б., будучи пьяным, тяжело избил свою мачеху, в связи с чем она была госпитализирована. Вечером соседи рассказали о происшедшем пришедшему с работы отцу Б. Услышанное вызвало у него аффект, под влиянием которого он бросился к спящему сыну и ударом костыля причинил ему менее тяжкое телесное повреждение, за что был осужден по ст.113 УК.

Раздражителем, вызывающим аффект, может служить осознание результатов насилия. Н. шла на свадьбу. Во дворе ее остановил пьяный сосед В. и стал глумиться над ней, а потом сорвал с нее нарядное платье и ударил несколько раз по лицу. Н. в слезах побежала домой. Подойдя к зеркалу, она увидела окровавленное лицо и выбитые передние зубы. Это вызвало у нее, как признал суд, аффект, под влиянием которого она схватила кухонный нож, выбежала во двор и нанесла В. смертельное ранение. Суд осудил ее по ст.107 УК.

Аффект может возникнуть и от воспоминания насилия, оскорбления, обиды. К. страдал импотенцией, о чем знали сослуживцы. Как-то раз в ссоре Д. напомнил К. о его недостатке и публично грязно унизил его достоинство. К. сильно расстроился, тяжело переживая унижение. Всю ночь не спал, страдая от обиды. Утром, когда К. пришел на работу и увидел Д., обида с новой силой вспыхнула в нем. Она, как признал суд, привела к возникновению сильного душевного волнения, под влиянием которого он схватил лежащие на раскройном столе ножницы и нанес ими Д. тяжкое телесное повреждение. Наличие у К. аффекта констатировала психиатрическая экспертиза. К. был осужден по ст.113 УК.

Доказательство наличия аффекта есть внезапность его возникновения. Это его органическое свойство.

Приведенные суждения о доказывании аффекта сводятся к внешним факторам: к поводу его возникновения, времени ответной реакции. Между тем аффект - одно из психических состояний. Болезнь - тоже состояние. И никому не придет в голову диагностировать ее по внешним явлениям, т.е. по явлениям, находящимся вне тела. Значит, доказательства переживания лицом аффекта надо искать в тех явлениях, которые имеют внутренний характер.

Аффект как сильнейшее переживание накладывает на облик человека исключительные по выразительности черты, что опять-таки вызвано его агрессивной, устрашающей ролью.

Все сказанное может быть при расследовании дела зафиксировано. Если виновный в момент совершения преступления получил ранение или как-то иначе потерял кровь, она должна быть передана на биологический анализ. Обнаружение в ней большого количества адреналина - верный показатель переживания, сильной эмоции. После окончания состояние аффекта у многих лиц начинается рвота. И опять исследование специалистами таких масс может выявить наличие необычного количества пищеварительных ферментов, характерного для аффекта.

Разумеется, при допросе свидетелей и потерпевшего следует поставить вопрос о внешнем облике обвиняемого и выяснить, проявлялись ли в нем черты, свойственные аффекту. То же касается внешних факторов действий обвиняемого.

При расследовании уголовного дела необходимо установить обстоятельства и факторы, влияющие на возникновение аффекта. К ним можно отнести предшествующую, травмирующую психику, обстановку, наличие болезней, нетрудоспособность, недомогание. Важное значение здесь играют психические свойства - темперамент, характер.

Следует отметить, что многие из признаков, характерных для физиологического аффекта, свойственных патологическому и другим состояниям, например стрессу. Разумеется, что ни следователь, ни судья не обладают познаниями, необходимыми для их распознания. Но даже если кто-то из них и располагает достаточными для этого познаниями, он на основании ст.78 УПК не имеет права выходить за пределы чисто процессуальных функций. Решение специальных вопросов, требующих познания в науке, технике, искусстве или ремесле, является компетенцией экспертизы.

В судебной практике, для решения вопроса о наличии аффекта у виновного в момент совершения преступления, все настойчивее внедряется проведение комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Психологическая часть экспертизы на основании психического статуса подсудимого или обвиняемого (темперамента, характера), наличия обстоятельств, влияющих на возникновение сильной эмоции, данных о внешнем их облике и поведении и результатов биохимического исследования вещественных доказательств дает заключение о том, переживал ли исследуемый аффект, какой именно и какой степени. При этом следует иметь в виду, что аффекты страха и ужаса являются оборонительными реакциями и действия, совершенные под их влиянием, подпадают под признаки ст.61 УК.

Психиатрическая часть экспертизы на основании тех же данных, а также с учетом болезней обследуемого проводит дифференциальную диагностику, подтверждая или отвергая наличие у него патологического аффекта и констатируя наличие физиологического. В этой части экспертизы проводится медицинское обследование обвиняемого.

6. Судебная практика.

Неправильное установление субъективной и объективной сторон состава преступления, его обязательных признаков приводит к тому, что суды не отграничивали умышленное убийство, предусмотренное ст. 105 ч.1 УК, от убийства, совершенного в состоянии аффекта (ст. 107 УК). Так, по приговору Тайшетского городского народного суда Иркутской области Батурин был осужден по ст. 105 ч.1 УК. Как указано в приговоре, преступление им совершено при следующих обстоятельствах. 8 марта 1999 г. вечером Батурин у себя дома вместе с женой и супругами Курилик распивали спиртные напитки в связи с праздником. В 22 часа в квартиру пришел сосед Горный, который также принял участие в распитии спиртного. После того как Батурин уснул, его жена и Горный, которые ранее состояли в интимных отношениях, уединились в доме Курилик, куда через некоторое время пришел Батурин. Застав жену и Горного в обнаженном виде, он взял лежащий на столе кухонный нож и нанес сильный удар Горному в область грудной клетки, причинив сквозное ранение сердца, совершив таким образом умышленное убийство. В судебном заседании Батурин пояснил, что находился с потерпевшим в хороших отношениях, с женой жил дружно, поводов для ревности у него не было, но, когда неожиданно для себя увидел обнаженными жену и потерпевшего, с криком рванулся к ним и не помнит, бил ли жену и как ударил Горного. Батурина подтвердила эти показания мужа.

Судебная коллегия обоснованно пришла к выводу, что суд, правильно установив фактические обстоятельства дела, дал им неверную юридическую оценку, квали- фицировав их по ст. 105 ч.1 УК, вместо ст. 107 УК, поскольку все обстоятельства дела, показания подсудимого и его жены свидетельствуют о совершении преступления в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта).

Случаи, когда поверхностное исследование доказательств по делу и существенных обстоятельств совершения преступления приводят не только к ошибкам в правовой квалификации действий подсудимого, но и к его необоснованному осуждению, к сожалению, продолжают встречаться в практике рассмотрения судами дел об умышлен-ных убийствах.

Усть-Куломским районным народным судом 27 октября 1998 г. Коковкин осужден по ст. 107 УК. Согласно материалам дела, Чеботинка нанес Коковкину удар обухом топора по голове, и тот упал. Очнувшись, Коковкин увидел, что Чеботинка гонится с топором за Путинцевым. Опасаясь за жизнь и здоровье своего друга, Коковкин вскочил, вытащил нож и, догнав Чеботинка, нанес ему два удара. Изложив эти обстоятельства, суд ошибочно расценил действия Коковкина как умышленное убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения. В данной ситуации опасность со стороны потерпевшего была реальной, а действия Коковкина соразмерными, т.е. он находился в состоянии необходимой обороны. Приговор отменен с прекращением производства по делу.

Умышленное убийство, совершенное в состоянии аффекта, необоснованно квалифицировано по ст. 105 ч.1 УК.

Московским районным народным судом Калининградской области Кузнецова Л. осуждена по ст. 105 ч.1 УК. Она признана виновной в том, что 27 декабря 1999 г. во время ссоры со своей дочерью Кузнецовой С., из чувства мести, ножом нанесла ей удар в область грудной клетки, причинив проникающее колото-резаное ранение с повреждением сердца, от чего дочь скончалась. В кассационном порядке приговор оставлен без изменения. Президиум Калининградского областного суда протест председателя областного суда о переквалификации действий Кузнецовой Л. на ст. 107 УК оставил без удовлетворения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 19 января 1999 г. удовлетворила аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, указав следующее. Квалифицируя действия Кузнецовой Л. по ст. 105 ч.2 УК, народный суд исходил из того, что она совершила убийство во время ссоры и, как указано в приговоре, нет оснований считать, что виновная находилась в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения. Однако народный суд в приговоре не привел никаких доказательств, подтверждающих данный вывод. Между тем, как видно из материалов дела, Кузнецова Л. и на следствии, и в суде утверждала, что, придя домой около 8 час. утра 27 декабря 1999 г., застала дочь с сожителем Т., находившихся в нетрезвом состоянии. Т. был в ее халате, вел себя развязно. Она потребовала, чтобы он ушел из квартиры, но Т. стал угрожать ей, а дочь заявила, чтобы она сама уходила из дома, ударила ее в грудь, а затем бросила в нее стакан с пивом. Это, как показала Кузнецова Л., вызвало у нее такое состояние, что она, не отдавая отчета своим действиям, схватила кухонный нож и нанесла им удар дочери все произошло мгновенно. Народным судом установлено, что дочь первая ударила мать, а затем бросила в нее стакан с пивом. Факт, что дочь ударила мать, подтвержден и заключением судебно-медицинского эксперта о наличии у последней легких телесных повреждений. Однако народный суд не дал оценки этим обстоятельствам. Они же свидетельствуют о том, что побудительным мотивом нанесения ножевого ранения Кузнецовой Л. своей дочери явилась не просто ссора, которые возникали и ранее, а оскорбительные и насильственные действия дочери и ее сожителя, вызвавшие у матери внезапно возникшее сильное душевное волнение. Как указал президиум областного суда, оставляя без удовлетворения аналогичный протест, ссоры между дочерью и матерью происходили и ранее, Кузнецова Л. сама явилась инициатором очередной ссоры и ножевое ранение было нанесено спустя некоторое время после неправомерных действий потерпевшей. Однако с этими доводами президиума согласиться нельзя. Происходившие ранее ссоры между матерью и дочерью сами по себе не давали оснований для совершения дочерью противоправных действий в отношении матери. Ссылка президиума областного суда на то, что инициатором ссоры была осужденная, не подтверждена материалами дела. Как показала Кузнецова Л., она лишь предложила сожителю дочери покинуть квартиру, но в ответ услышала брань, оскорбления и предложение ей самой убраться из дома. Эти объяснения осужденной не опровергнуты. Не соответствует материалам дела и утверждение президиума о том, что удар ножом был нанесен Кузнецовой Л. своей дочери спустя некоторое время после неправомерных действий последней. Показания осужденной Кузнецовой о совершении ею убийства дочери в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями последней, согласуются с доказательствами, свидетельствующими об отношении супругов Кузнецовых к своей дочери. Как показали свидетели Руденко, Грачева, Мухин, супруги Кузнецовы любили свою единственную дочь, заботились о ее будущем, делая все, чтобы ее личная жизнь была счастливой. При таких обстоятельствах неправомерные действия Кузнецовой Л. надлежало квалифициро-вать по ст. 107 УК.

При определении продолжительности разрыва во времени между обстоятельствами, вызвавшими сильное душевное волнение и убийством, суд обязан учитывать конкретные особенности рассматриваемого дела.

Убийство в состоянии аффекта предполагает отсутствие разрыва во времени между обстоятельствами, возбудившими душевное волнение, и последовавшим убийством.
Одним из непременных условий для квалификации деяния по ст.107 УК РФ является совершение преступления непосредственно вслед за неправомерными действиями обидчика, когда виновный находился еще под влиянием вызванного ими внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Необходимыми признаками убийства, совершенного в состоянии сильного душевного волнения, являются внезапность волнения и его обусловленность неправомерными действиями потерпевшего - насилием или тяжким оскорблением. Убийство лица в связи с его насильственными действиями признано надзорной инстанцией в состоянии аффекта.

Приволжским районным народным судов Астраханской области Мостовая осуждена по ст. 105 ч.1 УК РФ.

31 мая 1994 года Мостовой у себя дома со знакомым Ивановым употреблял спиртные напитки. Утром 1 июня Мостовая, увидев, что муж и Иванов вновь употребляют спиртные напитки, потребовала прекратить это. Мостовой попросил накормить его, но Мостовая отказалась. Тогда он взял из холодильника кусок колбасы, однако Мостовая отняла его. По этой причине между ними возникла очередная ссора, во время которой Мостовой, оскорбляя жену, дважды ударил ее рукой по лицу и вышел покурить. Мостовая взяла со стола кухонный нож, пошла за мужем и с целью убийства ударила его ножом, причинив тяжкие телесные повреждения в виде проникающего колото-резаного ранения грудной клетки сзади с повреждением печени и диафрагмы, от которых потерпевший скончался.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Астраханского областного суда приговор оставлен без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденной на ст. 107 УК РФ.

Президиум Астраханского областного суда 25 июля 1994 года протест удовлетворил, указав следующее.

Как видно из дела, вывод суда о совершении Мостовой умышленного убийства мужа, т.е. преступления, предусмотренного ст. 105 ч.2 УК РФ, необоснован. Мостовая, признав свою вину, показала на предварительном следствии и в суде, что муж злоупотреблял спиртными напитками, по хозяйству не помогал. 31 мая 1994 года в их квартире муж и знакомый Иванов всю ночь употребляли спиртные напитки. Утром 1 июня 1994 года они продолжали пьянствовать. Она потребовала прекратить это, в связи с чем у нее с мужем возникла ссора. Муж оскорблял ее. Затем он взял из холодильника колбасу, но она отняла, заявив, что продукты оставила для детей (у нее трое несовершеннолетних детей), и тут муж дважды ударил ее по лицу и пошел из кухни в прихожую. Она, не помня себя, схватила со стола какой-то предмет, побежала за ним и ударила его этим предметом в спину. Пришла в себя, когда увидела кровь на рубашке мужа. Попросила Иванова сбегать за медсестрой. Эти показания Мостовой не опровергнуты.

Свидетель Иванов в суде подтвердил, что, когда Мостовая отняла колбасу у мужа, заявив, что оставила ее для детей, Мостовой ударил жену по лицу и ушел из кухни в прихожую. Мостовая сразу вышла за ним. Через некоторое время она вернулась на кухню и сказала, что чем-то ``ткнула`` мужа, попросила его, Иванова, сбегать за медсестрой. Мостовая в это время была сильно взволнована и плакала.

Показания Мостовой о том, что она совершила убийство мужа в состоянии сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, суд признал несостоятельными, ссылаясь на то, что Мостовая после совершенного убийства вела себя нормально. Она попросила Иванова сообщить о случившемся медицинскому работнику, вытерла кровь с лица потерпевшего и с пола, переоделась и по приходу мед-сестры ушла к своим родителям.

Однако эти действия Мостовой не свидетельствуют о том, что она не могла находиться в момент убийства мужа в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.
Далее суд сослался на то, что перед тем, как нанести удар ножом в спину мужа, Мостовая вышла с ножом из кухни за мужем не сразу, а спустя несколько минут (т.е. реакция ее была не внезапная), однако это не соответствует материалам дела.

Из показаний Мостовой видно, что побудительным мотивом ее возмущения явилось то, что, когда она во время ссоры отняла у мужа продукты, которые она оставила для детей, он дважды ударил ее по лицу и ушел из кухни, она, не помня себя, схватила со стола какой-то предмет и тотчас вышла за ним, а не спустя несколько минут.
Это обстоятельство подтвердил свидетель Иванов, пояснив, что, находясь на кухне, он видел, как Мостовой ударил жену по лицу и ушел из кухни, Мостовая сразу же вышла следом за ним.

Суд сослался на акт судебно-психиатрической экспертизы, согласно которому Мостовая психическим заболеванием не страдает, признана вменяемой; она могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Однако эксперты-психиатры не решают вопрос, находилось ли лицо в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения или нет. Это компетенция суда. Вывод суда о соответствующей квалификации действий виновного лица должен быть сделан на основании совокупности добытых доказательств по делу.
Таким образом, обстоятельства происшедшего, указанные в показаниях Мостовой, подтвержденные очевидцем событий - свидетелем Ивановым, свидетельствуют о том, что Мостовая совершила умышленное убийство своего мужа Мостового в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного физическим насилием со стороны потерпевшего, в ее действиях содержатся признаки преступления, предусмотренного ст. 107 УК РФ.

Как видно из дела, Мостовая ранее не судима, в содеянном раскаялась, на ее иждивении находятся трое несовершеннолетних детей, по месту работы и жительства она характеризовалась положительно, по месту отбытия наказания ей дан также положитель- ный отзыв.

В связи с изменением квалификации действий осужденной Мостовой на ст. 107 УК РФ она, как имеющая на иждивении несовершеннолетних детей, подлежит освобождению от наказания на основании п. ``в`` ч. 2 постановления Государственной Думы от 19 апреля 1995 года ``Об объявлении амнистии в связи с 50-летием Победы в Великой Отечествен- ной войне 1941-1945 годов``.

Систематическое избиение потерпевшим членов семьи виновного и постоянно устраиваемые им ссоры и драки не исключают состояние аффекта у виновного при очередном их избиении. Липецким областным судом Дякин А. осужден по ст. 107 УК. Он признан виновным в том, что 5 марта 1995 г. совершил умышленное убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения своего отца Дякина, вызванного неправомерным поведением потерпевшего.

Государственный обвинитель в кассационном протесте просил приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на то, что действия Дякина А., квалифицированные органами предварительного следствия по п. ``д`` ст. 105 ч.2 УК, суд необоснованно переквалифицировал на ст. 107 УК. При этом прокурор указал, что толчком к убийству послужили характер сложившихся отношений между отцом и сыном Дякиными, имевшие место ранее постоянные и систематические ссоры, не случайные для них обоих, нетрезвое состояние, которые не могли внезапно вызвать у Дякина А. сильное душевное волнение. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 26 июля 1995 г. приговор оставила без изменения, указав следующее. Вина Дякина в умышленном убийстве своего отца доказана. С утверждением, изложенным в протесте, о том, что Дякин А. не находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, поскольку ссоры с потерпевшим носили постоянный характер и для него ссора с отцом не была случайной, согласиться нельзя. Как видно из материалов дела, потерпевший в течение длительного времени подвергал избиению родственников, выводил всех из душевного равновесия, являясь инициатором скандалов. 5 марта 1995 г. Дякин А. пришел в дом к отцу, чтобы проведать бабушку. В его присутствии, после распития спиртного, отец стал приставать к своей матери - к бабушке Дякина А., избивая, требовал от нее деньги на спиртное. Это противоправное поведение отца внезапно вызвало у Дякина А. сильное душевное волнение, явившееся результатом его психологического состояния в предшествующий период постоянных ссор, устраиваемых потерпевшим. Находясь в состоянии аффекта, Дякин А. подскочил к отцу, отбросил его в угол комнаты от бабушки и избил. Как пояснил Дякин А., в его сознании зафиксировались только отдельные моменты происшедшего, а когда он ``очнулся``, обнаружил, что отец лежит рядом мертвый, бабушки нет дома. Последняя обнаружена во дворе дома мертвой (смерть наступила от сердечного приступа), на ее теле обнаружено множество телесных повреждений. Эти обстоятельства давали суду основание признать, что Дякин А. совершил убийство своего отца в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием потерпевшего по отношению к бабушке виновного. Дело рассмотрено судом первой инстанции всесторонне, полно и объективно. Собранным по делу доказательствам дана правильная оценка. Содеянное Дякиным А. обоснованно ква- лифицированно по ст. 107 УК.

Список использованной литературы.

Уголовный Кодекс РФ. 1996 года.

Уголовное право РФ. Особенная часть. М., 1995, с. 179.

Человек и закон, 1988, № 3, с. 117.

``О некоторых вопросах судебной практики по делам об умышленных убийствах``, Бюллетень Верховного Суда РФ, 1993, № 3.

Васильев В. Л. Юридическая Психология. СПб., 1998.

Розин В.М. Психология для юристов. Учебное пособие для высшей школы. М.:Дом “Форум”, 1997.

1 См., напр.: Уголовное право РФ. Особенная часть. М., 1995, с. 179.

1 Человек и закон, 1988, № 3, с. 117.