Социально-психология характеристика преступных общностей

I. Предмет социально-психологической теории, ее значение и место в психологической науке

1. Предмет социально-психологической теории

Практически любой учебник по психологии начинается с расшифровки понятия «психология». При этом непременно указывается, что оно греческого происхождения и состоит из двух слов: «psyche» и «logos» - учение. Понятие «душа» неоднозначно, оно имеет несколько толкований. Материалисты под понятием «душа» понимают психику человека. Что же касается идеалистического понимания души, то здесь оно трактуется в божественном, теологическом смысле. Однако такое понимание психологии, основанное на четком разделении материализма и идеализма, осталось в прошлом. Вновь, как когда-то, встала во весь рост проблема души, духовности. Сегодня сложилось несколько подходов к пониманию духовности:

традиционно материалистический;

идеалистический, религиозный;

основанный на использовании религиозного опыта в психологической практике.

Позиция авторов учебника состоит в отходе от вульгарного понимания связи психологии с религией, в признании сложных отношений между ними и в недопустимости подмены психологии религией. Связь между ними существует, она должна быть признана полезной, но в определенных рамках, а не во всех без исключения случаях. В.В. Знаков и А.В. Брушлинский правы, когда говорят о том, что «дух, душа, духовное, духовность и так далее – это не надпсихическое».

Если использовать традиционный подход к пониманию социальной психологии, то получается, что учение «о социальной душе», или о психике. Возникает вопрос, что означает слово «социальный»? В данном случае нужно иметь в виду следующее. Любое социальное явление возникает в результате взаимодействия человека и человека, человека и общности, общности и общности. Именно в этом состоит природа социального.

В результате взаимодействия возникают социально-психологические явления, то есть взаимодействие образует тот круг явлений, который в конечном счете и составляет предмет социальной психологии. Известный отечественный психолог К.К. Платонов подчеркивал, что далеко не все профессиональные психологи понимают, чем отличается социальная психология от других отраслей психологии. Говоря о специфике социальной психологии, он имел в виду именно те эффекты («плюс» или «минус»), которые рождаются в результате взаимодействия.

В процессе уточнения предмета социальной психологии как науки можно выделить несколько периодов:

1. Накопление социально-психологических знаний в сфере философии и общей психологии (VI в. до н.э. – середина XIX в.).

2. Выделение описательной социальной психологии из философии и общей психологии в самостоятельную область знания (50-60-е годы XIX в. – 20-е годы XX в.).

3. Оформление социальной психологии как науки со всеми присущими ей атрибутами (20-е годы XXв.).

Своеобразной датой рождения социальной психологии считается 1908 год, когда одновременно появились на свет работы В. Мак-Даугала и Э. Росса, в названия которых был включен термин «социальная психология».

Процесс формулирования предмета социальной психологии можно рассматривать не только в хронологическом, но и в концептуальном, а точнее, в хронолого-концептуальном плане. Такой подход целесообразнее, так как позволяет рассмотреть процесс шлифовки предмета науки и во времени, и в рамках различных научных школ.

Первоначально социальная психология не могла точно обозначить свой предмет. Одни авторы, считая ее отраслью социологии, ограничивали социальную психологию задачами дополнительной психологической интерпретации изучаемых социологами явлений. Другие полагали, что социальная психология является частью общей психологии, а ее назначение сводится к привнесению социальных поправок в общепсихологическое знание. Третьи утверждали, что социальная психология – это промежуточное связующее звено между социологией и общей психологией. Такое толкование предмета социальной психологии нашло отражение в ее положении среди других наук. В частности, в США секция социальной психологии входит как в Американскую социологическую ассоциацию, так и в Американскую психологическую ассоциацию. Подобная ситуация сложилась и в отечественной социальной психологии. Не случайно защита диссертаций по социологии и социальной психологии проходила в рамках одной и той же научной специальности. Все это говорит о том, что предмет социальной психологии однозначно до сих пор не определен.

Признание факта, что социальная психология основывается, с одной стороны, на социологии, с другой – на общей психологии, никак не проясняет понимание ее предмета.

В зарубежной социальной психологии каждая научная школа старалась по-своему определить ее предмет, исходя из собственного понимания вопроса. Своеобразный подход к выделению основной проблематики социальной психологии проявили представители таких научных направлений, как психология народов и масс, теория инстинктов социального поведения и группой динамики, социал-дарвинизм и бихевиоризм, гештальтпсихология и психоанализ, интеракционизм и когнитивизм, экзистенциальная психология и трансактный анализ и др.

В отечественной социальной психологии можно выделить несколько этапов, которые связаны с дискуссией о ее предмете. Наиболее остро эта дискуссия происходила в 20-е годы. В результате сформировалось псевдонаучное понимание социальной психологии. На судьбу отечественной социальной психологии повлияла точка зрения основателя и директора психологического института Г.И.Челпанова, предложившего разделить психологию на две части: социальную и собственно психологию. Социальная психология, по его мнению, должна разрабатываться в рамках марксизма, а собственно психология обязана оставаться эмпирической. Не отрицая значения марксизма для социальной психологии, тем не менее нельзя его фетишизировать. В эти годы свое понимание предмета социальной психологии высказали представители коллективной реактологии и рефлексологии. Так, предмет коллективной рефлексологии определялся следующим образом: «Изучение возникновения, развития и деятельности собраний и сборищ… проявляющих свою сборную соотносительную деятельность как целое благодаря взаимному общению друг с другом входящих в них индивидов».

В 50-60-е годы вновь была развернута дискуссия о предмете социальной психологии. В то время имелись три подхода к решению этого вопроса. Представители первого понимали под социальной психологией науку о «массовидных явлениях психики». Сторонники второго подхода видели в качестве основного ее предмета личность, а третьи пытались синтезировать два предыдущих, то есть социальная психология рассматривалась ими как наука, изучающая и массовые психические процессы, и положение личности в группе.

Странно, но факт, что ни в одном учебнике по социальной психологии не было определено ее предмета. Авторы, как правило, добросовестно перечисляли точки зрения других ученых на этот счет, но сами уходили от ответа на вопрос, что изучает социальная психология. Во многом это объяснялось тем, что социальные психологи в силу объективных причин не могли откровенно высказываться по поводу предмета своей науки. Над ними довлел партийно-классовый подход, согласно которому исторический материализм и политическая экономия рассматривались в качестве ведущих наук в области изучения социальных явлений. Что же касалось социальной психологии, то она при рассмотрении многих вопросов строго следовала историческому материализму. Она обязана была «знать» свое место и конкретно заниматься изучением общественной психологии как явления менее значимого, чем идеология. Не случайно была опубликована брошюра под названием «Что изучает общественная психология?» Отдельные области социальной психологии превратились в своеобразный катехизис, мифологию. Это прежде всего касалось больших социальных групп. Социальная психология занималась изучением школьных коллективов.

Ясно, что идеологический подход ограничивал предмет отечественной психологии, уводил ее в сторону от исследования социальных явлений, входящих в сферу ее компетенции.

В значительной степени затрудняло определение предмета социальной психологии и то обстоятельство, что она долгое время развивалась как описательная наука, в русле житейских представлений. Отсюда вместо четкого понятийного аппарата в социальной психологии сложился терминологический конгломерат на основе некритического заимствования из социологии, общей психологии и других наук. Все это затуманивает вопрос о предмете социальной психологии. Однако главная трудность связана с неоднозначным пониманием парадигмы, единицы анализа.

В психологии под единицей анализа подразумевается универсальное понятие, общая составляющая различных психических процессов. В общей психологии за единицу анализа берутся ощущение, образ и так далее. В социальной психологии к единице анализа относят различные явления. Одни ученые считают, что это совместная деятельность, другие – общение, третьи – личность и тому подобное.

Однако, как отмечалось выше, универсальным понятием считается «взаимодействие», в результате которого и образуется социально-психологические явления. ПО существу, они есть эффекты взаимодействия. И именно они выступают в качестве универсального понятия психологии, единицы ее анализа.

По существу, это интеракционистский подход к объяснению социально-психологических явлений. С точки зрения социального психоанализа или когнитивной психологии природа последних выглядит несколько иначе. Социально-психологические явления нельзя представить без учета «коллективного бессознательного» и так далее. Тем не менее роль взаимодействия в их происхождении трудно переоценить.

Социально-психологические явления – это феномены, возникающие в результате взаимодействия субъектов (индивидов и общностей) в определенных условиях, отражающие их в различных формах, выражающие отношение к ним, побуждающие и регулирующие поведение людей, осуществляющие обмен сообщениями и переживаниями, а также способствующие организации как социально полезной, так и преступной деятельности.

К числу основных социально-психологических явлений относятся: общение, мнение и настроение, общность, стратификация, стереотип, конфликт, образ жизни и прочее. Социально-психологические явления находят свое отражение в соответствующем понятийном аппарате, тезаурусе. Они классифицируются по различным основаниям: содержанию, устойчивости и так далее. Так, по содержанию они делятся на нормальные и деформированные. Критериями нормальных социально-психологических явлений выступают их позитивные, стабилизирующие влияния на состояние политики, экономики и общества, на жизнеощущения и деяния личностей. Что же касается деформации социально-психологических явлений, то их отличия состоят в негативных, дестабилизирующих, дезорганизующих влияниях. Это обстоятельство создает предпосылки для создания экстремальной социальной психологии. В зависимости от субъекта возникновения различаются следующие социально-психологические явления: межличностные; групповые; межгрупповые; массовидные. Выделяются осознаваемые и неосознаваемые социально-психологические явления.

По степени устойчивости социально-психологические явления подразделяются на динамические (например, различные виды общения), динамико-статичные (мнения и настроения) и статичные (традиции, обычаи). Обычно в динамике и статике рассматривались только групповые явления. Эта традиция восходит к школе «групповой динамики» К.Левина. Между тем такие явления наблюдаются не только в рамках групп.

Д.Майерс выделяет американскую и европейскую социальную психологию, а также развивающихся стран.

Отечественная социальная психология называлась по-разному: просто социальной психологией, общественной психологией, марксистской социальной психологией.

Марксистская социальная психология имеет право на существование, но не в качестве истины в последней инстанции. Можно сказать, что марксистская социальная психология – одна из ее версий, но не более того. Есть гуманистическая, когнитивная социальная психология, социальный психоанализ и так далее. Свое место в этом ряду должна занять и марксистская социальная психология без претензий на монополию. Здесь содержится ряд правильных в методологическом отношении постановок вопросов о социальных конфликтах и прочее.

Социальная психология имеет право называться наукой в том случае, если она обладает возможностью освещения закономерностей возникновения, развития и проявления социально-психологических явлений.

Впервые законы социальной психологии попытался сформулировать А.Г.Ковалев в «Курсе лекций по социальной психологии» (М.; 1972). Однако его попытку нельзя в целом признать удачной, так как при этом были повторены законы исторического материализма, в частности закон детерминации социально-психологических явлений (общественное бытие определяет общественное сознание). В 1988 году аналогичную попытку предприняли авторы «Теоретической и прикладной социальной психологии». Но их постигла та же участь. Дело в том, что при отсутствии достаточно большого массива эмпирических исследований определить закономерности социально-психологических явлений практически невозможно. Для того чтобы вывести закон, нужны широкомасштабные исследования.

Тем не менее анализ имеющихся данных позволяет сделать предварительный вывод о некоторых закономерностях социально-психологических явлений. Об общей социально-психологической теории говорить еще рано, так как ее каркас лишь возводится на основе разработки частных теорий (социальной перцепции, малых групп, функционирования общественного мнения, стратификации и прочих). Вместе с тем уже сейчас можно с большой долей вероятности утверждать, что законы в области социальной психологии имеют иерархический, субординационный, нелинейный и замкнутый характер, что социально-психологические явления относительно независимы (автономны) и к объяснению их природы подход типа «S-R» (стимул-реакция) неприемлем. При этом следует подчеркнуть, что социально-психологические явления возникают и проявляются на разных уровнях (макро-, среднем и микро-), в разных сферах (государства, экономики, общества, отдельной личности) и условиях (нормальных, осложненных и экстремальных). Один из недостатков социальной психологии в том, что она пытается определить закономерности социально-психологических явлений независимо от уровня, сферы и условий их возникновения и проявления. Так, долго не учитывалось, что формирование общественного мнения в нормальных условиях подчиняется одним закономерностям, а в экстремальных – совершенно другим.

В качестве основного механизма возникновения социально-психологических явлений выступает общение. В результате его формируется личность, образуются малые группы и психология более широких общностей, а также происходят изменения различной степени сложности. Если иметь в виду механизмы возникновения и распространения социально-психологических явлений, то они подразделяются на умышленно создаваемые (слухи, различные группировки и так далее), а также стихийно возникающие и распространяющиеся (мода и прочее). К универсальным механизмам социально-психологических явлений относят:

подражание – следование какому-либо примеру, образу;

внушение – процесс воздействия, связанный со снижением сознательности и критичности при восприятии и реализации передаваемого содержания;

заражение – процесс эмоционального состояния от одного индивида к другому;

убеждение – метод воздействия личности;

идентификацию – процесс объединения или точнее, отождествления.

Именно эти механизмы лежат в основе социального научения и поведения. Яркое описание одного из механизмов социально-психологических явлений в знаменитой сказке Х.Андерсена о голом короле. Эта сказка – пример конформизма, с помощью которого совершается массовый обман. Боязнь быть не «как все», получить наказание за несогласие с общим мнением сохраняет ложь и заставляет воспринимать ее как правду.

Таким образом, предметом социальной психологии является изучение закономерностей возникновения, функционирования и проявления социально-психологических явлений на макро-, среднем и микроуровне, в различных сферах, в нормальных, осложненных и экстремальных условиях. Собственно говоря, это предмет только одной из частей социальной психологии – ее теоретической области. Предмет прикладной социальной психологии складывается из закономерностей психодиагностики, консультирования и применения психотехнологий в сфере социально-психологических явлений.

В дальнейшем речь пойдет преимущественно лишь о социально-психологических явлениях, относящихся к компетентности социально-психологической теории.

2. Структура социально-психологической теории и ее значение

Социальная психология состоит из двух частей – теории и практики, в связи с чем выполняет соответствующие функции – теоретическую и практическую. Учебные курсы и учебники по социальной психологии обычно так и называются, хотя и не всегда имеют право на это. Они, по существу, отражают только основы социально-психологической теории. Учебников по прикладной социальной психологии в общепринятом смысле не было до выхода в свет таких работ, как «Введение в практическую социальную психологию» (МГУ, 1996) и «Прикладная социальная психология» под редакцией А.Н.Сухова, А.А.Дегкача (М., 1998).

Между тем, в зависимости о выполняемых функций курс и учебники «Социальная психология» следует подразделять на «Социально-психологическую теорию» и «Прикладную социальную психологию».

Социально-психологическую теорию нельзя представить без частных теорий, то есть без таких теоретико-прикладных дисциплин, как политическая психология, этнопсихология, психология управления, экономическая психология и другие. Что же касается содержания прикладной социальной психологии, то ее «ядро» образуют социально-психологическая диагностика, консультирование, воздействие и психотехнологии в социальной практике. В этом случае социально-психологическая теория является как бы стволом дерева социальной психологии, а ее ветвями, соответственно, - перечисленные отрасли.

Главная задача социально-психологической теории состоит в освещении основных характеристик социально-психологических явлений, объяснении причин и механизмов, построении прогнозов их развития, а также в научном раскрытии и обосновании существа приемов оказания социально-психологической помощи.

Структура социально-психологической теории включает в себя следующие компоненты:

методологию;

феноменологию;

закономерности и механизмы;

теоретическое обоснование праксиологии (методики применения различных воздействий или их совокупностей с точки зрения их эффективности).

Западная социальная психология более свободна от методологии, вместо которой она использует профессиональную «идеологию».

Отечественная социальная психология имеет давние традиции, хотя и не всегда положительные, по взаимодействию с философией. В прошлом развитие социальной психологии тормозили чрезмерно жесткие рамки закостеневшей в своих догмах философии. Сейчас в области философии и социальной психологии ситуация кардинально изменилась.

Следует особо выделить принцип объективности, без соблюдения которого нельзя серьезно говорить о социальной психологии как науке. Своими корнями он уходит к позитивизму, сформулировавшему требования к процессу познания социальных явлений.

Однако в гуманитарных науках все большую популярность приобретает подход к социальным явлениям с позиций понимающей социологии и психологии. Как правильно подметил немецкий философ и историк культуры В.Дильтей, мало фиксировать социально-психологические явления, их нужно еще и «прочувствовать», для того чтобы познать. Социальной психологии необходимо сотрудничество с социальной философией и социологией. В то же время ей не обойтись и без истории, точно так же, как нельзя понять и объяснить историю без социальной психологии.

Изучение любого социально-психологического явления (личности, общности, социальных институтов, в том числе политических, общественных и экономических( невозможно без учета влияния культурно-исторического контекста.

В России подобный подход впервые применил Л.С.Выготский, затем Б.Ф.Поршнев и другие.

В.А.Шкуратов подготовил докторскую диссертацию, в которой обосновал предмет исторической психологии, а затем издано одноименное учебное пособие.

В настоящее время, по мнению В.А.Шкуратова, в психологии наблюдается переход от естественно-научных парадигм к нарадигме (повествованию, сюжетному мышлению, рассказу). Вряд ли с этим полностью можно согласиться. Но исключать данный подход – значит обеднять социальную психологию.

Учет культурно-исторического контекста при изучении социально-психологических явлений важен в теоретико-методическом плане.

Культура, ее элементы имеют непосредственное отношение к базовым социально-психологическим явлениям: ментальности, смыслу жизни, социальным ценностям, картинам мира и социальным чувствам.

В свою очередь, знание об историко-культурном развитии социально-психологических явлениях позволяет объяснить современное состояние политических, общественных и экономических институтов.

Как уже отмечалось, в настоящее время проблемами власти, общества и экономики занимаются теоретико-прикладные отрасли социальной психологии: политическая, этническая и экономическая психология.

В то же время следует отметить, что предметы указанных отраслей социальной психологии определены нечетко, что связано с отсутствием концептуального подхода к определению предмета политической, этнической и экономической психологии. С точки зрения содержания эти отрасли представляют собой достаточно абстрактные рассуждения о психологических аспектах политического лидерства и так далее при отсутствии конкретики.

В качестве концептуальной основы теоретико-прикладных отраслей социальной психологии, а именно политической, этнической и экономической психологии, должны стать современные парадигмы психологии.

С этой точки зрения во главу угла должны быть поставлены культура и социально-психологические явления, связанные с нею.

В 1952 году вышла книга американских культурологов А.К.Либера и К.Клаксона «Культура. Критический обзор концепций и определений». В ней приведено более 150 определений культуры.

Б.С.Ерасов выделяет пять базовых определений культуры:

культура как особая сфера и форма деятельности, связанная с мышлением и так далее;

культура как общий уровень развития общества;

культура как сумма общественных достижений;

культура как специфическая система норм, ценностей и смыслов, отличающая одно общество от другого;

культура как духовное измерение всякой деятельности.

Культуру представляют такие социально-психологические явления, как ментальность, смыслы (смысл жизни, жизненные планы и цели), социальные ценности, мотивационная сфера, «Я» и когнитивные характеристики (картины мира, стереотипы, самооценка, самоотношение), понятия «Мы» и «Они», социально-психологическая компетентность, конфликты, социальные чувства и эмоции, общение: язык, стиль, диалектные особенности и т.п.

Между элементами культуры и социально-психологическими явлениями существует взаимосвязь, в отдельных случаях границы между ними практически отсутствуют.

История социальной психологии началась с изучения мифов, обычаев, языка, то есть психолого-исторических, этнопсихологических явлений, проведения кросскультурных, сравнительных исследований.

Но в дальнейшем увлечение позитивизмом без учета историко-культурного контекста при проведении исследования привело к кризису социальной психологии. Это проявилось и в теории, и на практике. Еще в 1880 году М.Забылин – составитель книги «Русский народ. Его обычаи, обряды предания и поэзия» писал: «Читая лекции отечественной истории в наших учебных заведениях, преподаватели этого предмета мало говорят об обычаях и образе жизни наших предков, почему бытовая сторона нашего народа в своем прошлом почти потеряна для нас. Между тем археологические и этнографические исследования указывают нам на следы и остатки обычаев, обрядов и образов жизни народа. В сказках, былинах, повериях, песнях встречается очень много правды о родной старине, и в поэзии их передается весь народный характер века, с его обычаями и понятиями».

Объектом социального психоанализа является сфера бессознательного, но применительно к конкретным социальным субъектам: личности, группе, этносу, нации, народу на основе изучения «коллективного бессознательного» (К.Юнг) и «социального бессознательного» (Э.Фромм). Сюда же относятся исследования структуры душевной жизни социума («психологии народной жизни», «души народа», «души России»). Социальный психоанализ может быть использован в основном в качестве метода интерпретации социально-психологических явлений.

Картина мира представляет собой сложное многоуровневое образование, в которое наряду с научным, понятийным знанием входят и религиозный опыт, и виртуальные построения искусства, и идеологии, и глубинные пласты мифологического и коллективного бессознательного в духе К.Юнга.

В психологии исследование картины мира, в том числе и ее политического аспекта, интенсивно развивается в рамках психосемантического. В психосемантике реализуется парадигма конструктивизма, где картина мира трактуется не как зеркальное отражение действительности, а как одна из возможных «пристрастных» культурно-исторических моделей мира, которые создает единичный или коллективный субъект. В этом плане психосемантика стоит на позиции признания множественности возможных моделей мира, плюрализма истины и, как следствие, множественности путей развития отдельного индивида, общества, страны, всего человечества.

Дж.Келли ввел понятие личностного (персонального) конструкта как элемента этой конструктивной системы на уровне индивида. Этот термин может быть расширен и применительно к общественному сознанию, впитавшему в себя личностные конструкты, которые стали достоянием культуры.

Феноменология должна включать как общую, так и частную теорию социально-психологических явлений, а именно: теорию социально-психологических явлений на микро-, среднем и макроуровне. Что же касается взаимоотношений социальной психологии с ложно понимаемой идеологией, то первой следует оставаться нейтральной, последней же уступить место профессиональной этике социальных психологов.

Вопрос об идеологизации не праздный. Можно спорить о содержании идеольгии, но наивно полагать, что какое-либо общество и гуманитарная наука могут обойтись без нее. Еще недавно исторический материализм безапелляционно выступал в роли истинной теории. Именно это обстоятельство низводило социально-психологическую теорию до «полуфабриката», и всем социально психологическим явлениям требовалось материалистическое обоснование.

В США в 1990 году Национальная ассоциация социальных работников приняла этнический кодекс, в котором изложены основные принципы деятельности социального работника, в частности: безупречное поведение и компетентность, моральная ответственность перед клиентом, коллегами, работодателем, своей профессией и обществом.

В отечественной психологии также разработан и принят этнический кодекс. Суть его состоит в том, что основополагающим принципом отечественной социальной психологии должен стать принцип гуманизма: обеспечение личностного роста, Самоактуализация «Я», приумножение общечеловеческих ценностей, то есть критерием оценки теории и социально-психологической практики обязан быть тезис: «Человек – мерило всех вещей». Однако при этом нельзя отрицать и сбрасывать со счетов роль политических, идеологических и экономических условий. Не стоит игнорировать и целый ряд положений, сформулированных К.Марксом и его последователями относительно детерминант, определяющих сущность социально-психологических явлений. Вместе с тем необходимо сказать о том, что в качестве методологии отечественной социально-психологической теорией более семидесяти лет выступала идеология, превратившаяся из когда-то живого учения в совокупность догм. Следствием псевдометодологии явилось искажение содержания и структуры социально-психологической теории. Так, вместо анализа реальной дифференциации общества изучалась только его классовая структура – рабочий класс, крестьянство и интеллигенция, а вместо исследования широчайшего спектра общностей – коллективы. В конечном счете, это привело к тому, что общество, в котором мы живем, оказалось неизученным.

Воинствующая и односторонне разрабатывающаяся методология привела к абсурдному разделению социальной психологии на буржуазную и марксистскую, в то время как следовало говорить о зарубежной и отечественной социальной психологии. Идеологическое разъединение социальной психологии повлекло за собой ограничения в области теории, создание деформированного и одновременно рафинированного, профильного психологического тезауруса, содержание которого свелось к формуле: «У них все плохо – у нас все хорошо».

В настоящее время набирает силу критическая социальная психология, пытающаяся подвергнуть коррекции идеологизированный понятийный аппарат, превратить описательную социальную психологию в обязательную, имеющую пусть развивающийся, но достаточно строгий понятийный аппарат, четко сформулированные задачи, которые она призвана решить, свою систему методов, продуманный порядок планирования и координации научных исследований.

Как ни парадоксально, но несмотря на обилие в недалеком прошлом публикаций по методологическим проблемам, отечественная социально-психологическая теория оказалась на своеобразном голодном пайке. Длительное соревнование за идеологическую чистоту в исследованиях породило в отечественной социальной психологии монополизм отдельных школ и направлений, выразившейся в однобоком взгляде на социально-психологические явления и факторы, определявшие их основные характеристики.

Подобные академические теории оказались мертворожденными. Ни одна из них так и не «заработала» на практике. Однако немало представителей этих псевдотеорий бросились в социальную практику и, забыв о принципах своих школ, занялись бизнесом. Понятно, что такая эклектика, основанная на механическом соединении различных теорий и практических приемов, дискредитирует социальную психологию как науку.

Таким образом, положение сейчас таково, что говорить об общей социально-психологической теории пока преждевременно. Она не имеет единой парадигмы. Ни одна из существующих социально-психологических теорий, если исходить из данного параметра, не может претендовать на этот статус.

Теории социальных институтов, организаций, групповой динамики, нейролингвистического программирования, психоаналитические, когнити­вистские, бихевиористские, психосинтетические, интеракционистские, теория гештальтпсихологии и другие не являются универсальной объяснительной моделью. Они носят частный характер и теоретически обслуживают только определенный круг социально-психологических явлений. Одни объясняют закономерности возникновения и протекания социально-психологических явлений, другие делают упор на раскрытие механизмов их взаимодействия, третьи обслуживают прикладные направления психологии: диагностику, консультирование и технику воздействия. Такое разделение сфер приложения этих теорий правомерно. Однако, к сожалению, факт специализации теории далеко не всегда учитывается, что приводит к курьезным последствиям.

Попытки придать какой-либо теории ранг общей, универсальной теории имели место, как в отечественной, так и в зарубежной социальной психологии. В данном случае имеются в виду деятельностный, стратометрический подходы, а также психоанализ и другие теории. Указанные теории имеют свой конкретный объект приложения. Вне этих границ они превращаются в квазитеории, надуманные, искусственные конструкции, которые их создатели пытаются наложить на все без исключения социально-психологические явления и объяснить их.

Перед социально-психологической теорией выдвигаются совершенно новые задачи, основные из которых следующие:

1. Теоретическое осмысление места и роли человека в изменяющемся мире; выявление социально-психологических характеристик личности, наиболее распространенных ее типов в современных условиях в целях разработки приемлемой ее модели.

2. Исследование всего многообразия отношений и общения, в том числе их деформации в связи с утверждением в нашем социуме новой системы ценностей и изменениями в формах собственности.

3. Выработка социально-психологического взгляда на природу государства, политики, экономики и общества на основе объективного анализа социальных институтов и общностей, их реального значения для личности.

4. Разработка теорий социальных конфликтов (политических, межгосударственных, этнических, криминальных и пр.).

5. Выработка теоретических основ социально-политических диагностики, консультирования и оказания помощи (психогигиена, социальная реабилитация, психопрофилактика, групповая психотерапия, тренинги, обучение и так далее). Наряду с необходимостью теоретического освещения названных проблем социально-психологическая наука не должна оставаться безучастной к решению проблем организованной преступности. Разработка признаков и организация борьбы с преступностью невозможны без обращения к социально-психологической теории. Последняя помогает разобраться в механизмах индивидуального, группового и массового преступного поведения, анализировать конфликты и забастовки, а также устанавливать психологические контакты, доверительные отношения с различными категориями населения, вести переговоры по освобождению заложников, оказывать воздействие в целях пресечения массовых эксцессов. Социально-психологическая теория позволяет также совершенно по-иному взглянуть на природу института наказания и выявить его потенциальные социореабилитационные возможности.

II. Социально-психологическая характеристика преступных общностей

1. Социально-психологическое понимание организованной преступности

С точки зрения социальной психологии преступность – это прежде всего социальное явление, возникающее в результате деформации социальных отношений, дисфункции социальных институтов и личности. Каждому типу политического режима соответствует определенный вид деформации социальных отношений институтов и общности.

Для тоталитарного режима, например, характерна изоляционная деформация, жестко-нормативная деформация социальных отношений («железный занавес», глобальный контроль). Дисфункция социальных институтов проявляется, в частности, в обязывании силовых структур вести политический сыск.

Переходному периоду соответствует хаос, который является максимально благоприятной средой для преступности.

Долгое время в отечественной литературе употреблялось просто понятие «преступность». При этом между понятиями преступности и общеуголовной преступности можно было смело ставить знак тождества.

С возникновением явлений, не укладывающихся в рамки представлений о преступности (общеуголовной) появилась необходимость в уточнении этого понятия, с тем, чтобы оно отражало признаки и классической, и современной преступности. Тогда в литературе появилось слово «мафия».

Первоначально российская организованная преступность получила освещение в США. У нас же проблема организованной преступности на практике была сведена к проблеме организованных преступных групп. Скорее всего, единой, централизованной в национальном масштабе преступной организации в России не существует, тем не менее, преступные группы, группировки – это не мафия.

По мнению ряда экспертов, мафия – это скорее обозначение метода определенной части преступных организаций, который включает в себя:

использование насилия или угрозы насилием;

структурированность, иерархическое построение группы, которой подчинены цели преступной организации: незаконному производству товаров и услуг;

обеспечение протекции со стороны властных структур, необходимой для непрерывного осуществления нелегальных операций.

В зависимости от функций выделяют следующие виды организованной преступности:

1. политико-социального характера. В данном случае основной целью преступного сообщества является не столько прямая материальная выгода, сколько поддержка или разрушение существующей социально-политической системы.

2. Группового характера. Основа существования этих организаций – специфический престиж, который дает сама принадлежность к организации.

3. Корыстного типа. Цель – извлечение материальной выгоды (грабеж, кражи, рэкет, мошенничество и другие).

4. Преступный синдикат, который с полным основание можно назвать мафиозным, так как используется метод мафии.

Основная цель организованной преступности – перманентное получение максимальной прибыли путем незаконного производства товаров и услуг с использованием насилия под прикрытием коррумпированных властных структур. Американские эксперты выделяют несколько этапов развития организованной преступности в России.

Первый этап связан с существованием «воров в законе» (20-50-е годы). Их деятельность можно охарактеризовать как корыстную преступность.

Второй этап охватывает 60-80-е годы. В это время появляются первые преступные синдикаты

Современный период характеризуется синдикализированной (мафиозной) преступностью.

В 80-е годы большая часть населения вступила в отношения патронажа и клиентетизма (от слова «клиент») для получения дефицитных товаров и услуг. Расхищение государственной собственности, подпольный бартер «черного рынка», удовлентворение потребностей за счет теневой экономики стали нормой.

В России сложились две принципиально различающиеся между собой точки зрения по отношению к борьбе с организованной преступностью.

Согласно одной точке зрения с ней можно бороться на основе уголовного и процессуального законодательства. Приверженцы другой считают, что этого делать нельзя, так как организаторы преступных деяний уходят от уголовной ответственности, поскольку сами не совершают конкретных преступлений. Поэтому нужен специальный закон об организованной преступности.

Более того, формируется мнение, что мафия максимально адаптирована к рынку и выполняет позитивную функцию в российском обществе, являясь механизмом регуляции взаимоотношений в преступном мире.

В настоящее время действующие на территории России преступные сообщества являются фактором социально-политической и экономической жизни страны.

Можно выделить следующие основные направления деятельности этих сообществ:

1. В сфере экономики – легализация незаконных капиталов, активизация преступной деятельности в кредитно-финансовой системе, нецелевое использование кредитов и бюджетных средств, рост числа преступлений, связанных с контрабандой материальных ценностей, продажа оружия, наркотиков, драгоценных металлов.

2. В сфере политики – политизация преступных сообществ (продвижение «своих» депутатов во властные структуры, формирование групп давление и лоббирования интересов).

2. В сфере международных отношений – интеграция российских преступных сообществ в мировую преступность

Преступность не может быть без преступлений. Однако преступление – явление относительное. Оно не всегда соотносится с опасными действиями. Все зависит от базы оценки, юридической нормы, которая может быть стандартизированной с точки зрения международного права, а может быть идеологизированной, деформированной, выражать интересы узкой социальной группы.

Преступление как юридический факт – это действия, которые содержат состав преступления и признаны таковыми в судебном порядке.

Однако с точки зрения философии, психологии, этики преступление – это факт не только юридического, но и психологического, нравственного порядка, который характеризуется чувством вины, позитивной ответственности независимо от того, дана ли этому событию юридическая оценка. Такой подход к оценке преступления для юристов неприемлем: они исходят из презумпции невиновности. Вина может быть установлена лишь в судебном порядке.

Преступление (за исключением отдельных случаев) – это исход внутреннего, межличностного, вплоть до социально-политического конфликта. Можно сказать, что преступление – это конфликтный способ удовлетворения потребностей, достижения целей.

Особенности конфликта с позиций права обобщает и изучает юридическая конфликтология. Наиболее полно правовой аспект выражен в тех конфликтах, которые возникают и развиваются в связи с объективно существующими противоречиями между двумя или несколькими правовыми нормами, относящимися к одному и тому же предмету. В строгом смысле под юридическим конфликтом следует признать любой конфликт, в котором спор так или иначе связан с правовыми отношениями сторон и, следовательно, субъект, либо мотивация его поведения, либо объект конфликта обладает правовыми признаками, а конфликт влечет за собой юридические последствия.

Помимо конфликтологии для объяснения преступного поведения используют и другие теории – социально дезорганизации, анатомии, субкультуры насилия и т.д.

С точки зрения социальной дезорганизации объяснение предрасположенности людей к преступлениям и правонарушениям надо искать в ослаблении общин, социального контроля, в упадке городских районов, а не в каком-то особом складе людей, которые там живут.

Преступность бывает незначительной в обществе, где развиты чувства человеческой солидарности и социальной сплоченности и социальной сплоченности. Когда единство социума разрушается, а изолированность его членов увеличивается, преступность возрастает. Общество оказывается в состоянии аномии, то есть беззакония, отсутствия правовых норм.

По мнению Мертона, аномия – это крушение системы регулирования индивидуальных желаний, в результате чего личность начинает хотеть больше, чем она может добиться в рамках данной социальной структуры. Аномия – это полнейшее расхождение между декларируемыми цивилизаторскими целями и социально структурированными путями их достижения.

Изложенные социологические и социально-психологические теории преступности по существу не столько являются теориями преступности как таковой, сколько раскрывают ее природу, причины.

К сожалению, в литературе практически не разводятся понятия «механизм» и «причины» преступности.

Механизм преступности – это процесс криминализации личности и общностей. Совершению преступления, как правило, предшествует определенный отрезок времени. Приобретается преступный опыт в процессе асоциализации, причем как добровольно, так и принудительно.

Структура асоциализации включает в себя определенные институты, а также способ передачи преступного опыта – криминогенное общение. Ассоциация наблюдается и в условиях свободы, и в местах лишения свободы.

Адекватному пониманию причин преступности способствует использование возможностей экологического подхода, социального психоанализа, теории социальной деформации, теории социальной напряженности.

Традиционные криминалистические подходы, используемые в прошлом для объяснения природы преступности в России, оказывались в настоящее время малопригодными и работают неэффективно. Дело в том, что эти подходы предназначались для анализа общеуголовной, в лучшем случае – профессиональной преступности.

Традиционные криминологические подходы, ориентированные на понимание индивидуального или группового криминального поведения (в отдельных случаях массового, если иметь в виду массовые беспорядки), не в состоянии объяснить масштабы, характер, механизмы и формы проявления современной преступности, под контролем которой в значительной степени оказались государственные институты (власть, правоохранительные органы, армия и так далее). Экономика и общество.

Использование старых теоретических схем для анализа современной преступности приводит к поверхностным, нередко к примитивным выводам, уводящим в сторону от действительности.

Сегодня наиболее приемлемым подходом для анализа современной преступности в России является социологический и социально-психологический взгляд на природу данного социального явления. В свою очередь, основной концептуальной модели преступности может стать теория деформации социальных отношений, институтов, общности и личности. Именно это обстоятельство позволяет понять истинные причины, механизмы и масштабы криминализации, государства, экономики и общества.

Исходя из этого, можно сказать, что в качестве сущностных причин современной и прежде всего организованной преступности в России выступают следующие виды деформаций:

1. Деформация института власти, выражающаяся в невыполнении государством своих функций по обеспечению законности. Происходит это в основном в результате сращивания властных и криминальных структур. В результате сращивания властных и криминальных структур. В результате образуются параллельные структуры: с одной стороны – официальная (видимая) власть, с другой – лидер верховенствующей группировки в каком-либо регионе (невидимая, но реальная власть).

Следует отметить также, что власть не может эффективно бороться с преступностью из-за отсутствия необходимой правовой базы, и прежде всего закона об организованной преступности.

По этой же причине не контролируются источники доходов населения. Речь идет о практике заполнения Декларации о доходах, об отсутствии контроля за деятельностью банков и так далее.

2. Деформация социальных отношений и институтов, возникающая в результате ошибок при проведении реформ:

- социальные последствия (безработица и пр.);

- спекулятивный характер капитала;

- ход и результаты приватизации;

- сращивание криминальных и коммерческих структур.

3. Деформация правоохранительных органов, выражающаяся в неудовлетворительном выполнении своих функций.

Объясняется это отчасти тем, что в ряде случаев в силу недофинансирования правоохранительные органы оказываются в зависимости от преступного мира, переходя на его содержание. Нередко представители правоохранительных органов выступают в качестве «крыши» преступного мира.

Деформация общества:

- эрозия культуры, социальных ценностей;

- правовой нигилизм;

- конфликтогенная стратификация из-за значительной разницы между материальным положением различных социальных слоев;

- безработица;

- утрата нравственности, духовных ценностей, возникновение стереотипов, оправдывающих любые средства для достижения цели, в том числе безнравственные и противоправные.

Рост преступности всегда связан с кризисом в области нравственности. Связь здесь обратная: чем ниже нравственность, тем выше преступность. О кризисе нравственности можно говорить тогда, когда исчезает внутренний конфликт при принятии решений о выборе средств для достижения цели. Кризис нравственности – это обесценивание человеческой жизни, труда, образования. Человек перестает быть целью, высшей ценностью, становиться средством, труд не выступает источником честных доходов, а образование – фактором, определяющим статус. Все это приводит к замене нормальных ценностей ценностями преступного мира, где жизнь – «копейка», труд не котируется, статус зависит не от уровня образования и знания, а от соблюдения воровских законов.

Однако нельзя объективизировать причины нравственного кризиса и ссылаться на тяжелое материальное положение и так далее. Все зависит от личностного развития, самооценки, локуса контроля, самоуважения личности. На уровень преступности влияют не сами по себе объективные, например экономические, причины, а их восприятие, отношение к ним, то есть причины когнитивного плана.

В связи с этим заслуживает внимания проблема социальной напряженности.

Социальная напряженность – это массовый адаптационный синдром, который отражает степень физиологической, психофизиологической и социально-психологической адаптации, а во многих случаях – дезадаптацию разных категорий населения к хронической фрустрации, трудностям, что проявляется в резком росте недовольства, недоверия к властям, конфликтности в обществе, тревожности, преступности, как экономической, так и психической депрессии, ухудшении демографической ситуации и определяется состоянием экономики, эффективностью власти, влияниям средств массовой информации, оппозиции и криминальных структур.

Как правило, социальная напряженность – атрибут системного кризиса в сфере политики, экономики и общества, а также переходного периода от одного вида режима власти к другому, который сопровождается социальными изменениями, на это время падает пик преступности.

2. Общеуголовная преступность: социально-психологический нализ

В основе общеуголовной (уличной, бытовой) преступности довольно части лежит насилие.

Вместе с тем следует различать насилие как политику, как социальную проблему, как элемент определенной субкультуры и как эмоциональную реакцию или состояние в ответ на трудности.

На индивидуальном уровне эта проблема объясняется теорией фрустрации, согласно которой насилие есть реакция на препятствие при достижении цели.

Ортодоксальная психоаналитическая теория стремление к насилию считает перманентным состоянием, защитной реакцией.

Психологическое насилие – косвенные, скрытные формы давления на сознание, психику людей, оказываемые средствами массовой информации, массовой культурой, рэкетом, шантажом, то есть путем манипулирования.

В качестве типичного примера психологического насилия над человеком можно привести реально существующие классовые различия, неравенство, условия, при которых люди имеют неравный доступ к таким социальным благам, как деньги, власть, престиж и культура.

Исследования проблемы убийств позволили прийти к заключению, что среди некоторых групп людей, находящихся на нижних ступеньках социальной лестницы, формируется некая «субкультура насилия» - определенная среда, в которой социальный контроль, не допускающий насилия, ослабляется, а возможность актов физической агрессии заметно возрастает. Субкультура низших классов может порождать определенные виды преступлений. Важно и то, что убийства совершаются главным образом лицами с низким социально-экономическим статусом. В то же время для лиц, занимающих высокое экономическое положение, характерен высокий уровень самоубийств. Объясняется это тем, что бесправное положение низших классов, состояние внутреннего отчаянья порождают агрессию, направленную как бы вовне. Ценности, доминирующие в среднем и высшем классах, направляют подобную агрессию вовнутрь.

«Субкультура насилия» есть следствие противоречий между системами ценностей различных социальных слоев. Усвоенные в детстве нормы поведения могут в значительной мере повлиять на предрасположенность взрослого человека к насильственным действиям по отношению к другим людям. Родители-рабочие чаще принимают физическое наказание как дисциплинарную меру и следят за внешней благопристойностью поведения своих детей более ревностно, чем родители из среднего класса, которые используют в качестве меры наказания в основном угрозу лишить детей своей любви вместо того, чтобы требовать просто послушания. В результате у ребенка из среднего класса появляется чувство разочарования, вины и недовольства собой, а возникающая вследствие этого агрессивность может оказаться направленной вовнутрь. В то же время ребенок из низшего класса, скорее всего, оценит любую конфликтную ситуацию просто как стычку и набросится на предполагаемого противника.

Ряд авторов называет XX век веком беспокойства и насилия

К психологическому насилию можно отнести манипулирование.

Манипуляция – это вид психического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека настроений, не совпадающих с его актуально существующим желаниям. С помощью манипулирования совершаются мошенничество на «доверии», гадания, картежное шулерство и т.п.

Манипулирование является важной чертой тюремной жизни и характерно для тех ситуаций, в которых людям не удается законными способами получить то, что они желают.

В основе современной общеуголовной преступности лежит групповая криминальная деятельность. Но если проблема малых групп вообще является одной из традиционных и разработанных в социальной психологии, то по поводу преступных групп сказать то же самое вряд ли можно, хотя на этот счет и существует немало публикаций.

Есть уголовно-правовой подход к понятию преступных групп, в основе которого лежит такой признак, как соучастие. Есть социально-психологический, с точки зрения которого преступные группы отличаются от других параметров: целями, структурой, спецификой феноменологических процессов.

Что касается классификации преступных групп, то здесь также отсутствует единство. Согласно уголовно-правовой теории и практике выделяют организованные преступные группы, банды и так далее. Социальные психологи предпринимают попытки, связанные с построением классификации преступных групп. Однако на сегодняшний день нет общепринятой, непротиворечивой классификации преступных групп.

Признаками организованных преступных групп являются:

организация групп для занятия преступлениями как профессией в течение более или менее длительного времени;

централизация власти в руках одного или нескольких членов группы;

создание денежных фондов для нужд организации;

коррумпирование, которое выражается в создании системы связей с судьями, полицейскими, политическими деятелями, а также администрацией;

жесткая дисциплина;

тщательное планирование с минимальным риском проведения и последствий преступных операций.

Организованные преступные группы в основном занимаются преступным бизнесом в форме рэкета, проституции, контрабанды наркотиков, азартных игр.

Организованные преступные группы проникают в сферу государственной службы, экономики и приобретают международный характер.

Используемая литература

1. А.Н. Сухова, А.А. Деркача. Социальная психология. М., 2001 г.