Революция в молекулярной биологии

РЕВОЛЮЦИЯ В МОЛЕКУЛЯРНОЙ БИОЛОГИИ
и судьба цивилизации в свете философии Мартина Хайдеггера

К.Е.Зарубицкий

Люди погибнут от неумения пользоваться силами природы и от незнания истинного мира.
Надпись на пирамиде фараона Хеопса

Любая революция, будь то революция в технике, науке или социуме, разрушает существующий миропорядок, изменяя сложившийся баланс между различными сферами жизни. Со временем происходит стабилизация и баланс восстанавливается вновь, при этом эти сферы претерпевают более или менее кардинальные изменения. Это можно проследить на примерах открытия деления атомных ядер или на примере социалистической революции в России - мир претерпел существенные изменения, которые не всегда шли на пользу людям. Однако оставим в стороне вопрос оценки той или иной революции. Для нашего рассуждения более существенно то, что в результате революции в молекулярной биологии, или как ее сейчас называют, в геномике, может вообще не остаться сфер жизни "выше" бактерий, либо эти сферы будут населены различными химерами, обреченными на вымирание.

Для того, чтобы разобраться в ситуации, сложившейся в молекулярной биологии и обосновать наши опасения, воспользуемся благоприятным стечением обстоятельств - за последнее время появились три статьи по данной теме, которые написаны хотя и популярно, но глубина понимания проблемы и квалификация авторов не вызывает никаких сомнений.

Итак, всего полстолетия назад начался новый этап развития биологии, когда была расшифрована молекулярная структура генетического материала - дезоксирибонуклеиновой кислоты, или ДНК. На молекулярном уровне ДНК - это две скрученные в спираль вокруг общей оси цепочки из соединенных друг с другом в определенной последовательности четырех различных элементов - так называемых нуклеотидов. Ученые научились расшифровывать не только структуру ДНК в целом, но и первичную последовательность нуклеотидов. Эта последовательность строго индивидуальная и специфичная для каждого достаточно длинного отрезка ДНК, она является кодовой записью генетической информации. ДНК, хранящаяся и работающая в клеточном ядре, воспроизводит не только саму себя. В нужный момент определенные участки ДНК - гены - воспроизводят свои копии в виде химически подобного полимера - РНК, рибонуклеиновой кислоты, которые в свою очередь служат матрицами для производства множества необходимых организму белков. Существуют также независимые гены - вирусы, которые представляют собой упакованный в белковую оболочку генетический материал. Попадая в клетку, вирусные гены начинают репродуцировать свои РНК и свои белки, которые переполняют клетку, и она лопается, а вирус в тысячах копий освобождается и заражает другие клетки. Таким образом, основная цепь событий в молекулярной биологии может быть представлена последовательностью: ДНК - РНК - белок.

В течение долгого времени никто не предполагал, что это приведет к каким-то практическим следствиям, однако это время прошло. Появились машины, способные прочитывать 1 млн. пар нуклеотидов за неделю. Открываются возможности чтения геномов растений, животных и человека. Разрабатываются методы введения нужных генов в высшие организмы. Начались работы по созданию искусственных хромосом человека. Ученые научились размножать гены в миллионах экземпляров и оценивать их эволюционную пригодность для конкретной задачи. При этом могут использоваться гены, выделенные из бактерий, которые существовали на Земле миллионы лет назад. Такие бактерии имеются в геотермальных водах, в нефти и т.д. Причем, бактерии, на которых размножаются найденные гены, подвергаются облучению с последующим отбором необходимого генетического материала. Этим занимается так называемая эволюционная генетика.

Фундаментальная наука все больше приобретает черты промышленного производства. За прошлый год 1200 биотехнологических компаний заработали 16 млрд. долларов. Мы стоим на пороге века биологии и должны задуматься, что нас ожидает. Некоторые ученые рисуют радужные перспективы: уже сегодня мы пользуемся генноинженерным инсулином, гормонами, антителами, развивается так называемая генная терапия, производятся пищевые добавки, готовится к широкомасштабному применению трансгенный картофель и другие культуры; завтра появятся растения, которые выделяют в окружающую среду белок, продолжая нормально развиваться; новые виды бактерий позволят восстанавливать плодородие почвы, помогут очищать окружающую природную среду. Могут быть созданы животные, которые будут сочетать в себе особенности различных видов, так называемые химеры, или изменены поведенческие особенности существующих видов. Никаких принципиальных технических препятствий для манипулирования с половыми и зародышевыми клетками человека не существует, хотя пока они юридически и этически запрещены. Теоретически возможно создание биороботов с заранее запрограммированными свойствами. Здесь же необходимо упомянуть и возможность клонирования человека.

Однако "за все нужно платить", и с новыми возможностями открываются новые опасности. А. Спирин отмечает, что "непредсказуемо возникшие, или вышедшие из-под контроля, или сознательно изготовленные биологические (генетические) агенты, которые могут поражать людей, животных, растения и в случае сознательного использования становятся биологическим оружием", способным, добавили бы мы, в считанные часы смести все живое. Также велика опасность и негативных социальных последствий,связанных с экономическим и научно-техническим отставанием и, соответственно, с попаданием в зависимость от "передовых" стран Запада, с превращением нашей страны в испытательный полигон для продукции генной инженерии.

В развернувшейся полемике высказывается мнение, что трансгенная продукция не более опасна, чем пищевые добавки или стимуляторы роста, прошедшие проверку на токсичность и отсутствие канцерогенных эффектов, и превращение нашей страны в полигон для внедрения научных достижений других стран не таит в себе угрозу, если есть профессионалы, которые могут этот процесс контролировать. Хочется напомнить профессору Глазко, что вопрос контроля на Украине "тонкий и деликатный" и Министерство здравоохранения разослало в санитарно-гигиенические подразделения список разрешенных к использованию пищевых добавок, многие из которых способны индуцировать опухолевый рост и поэтому запрещены на Западе. Такой подход пытаются оправдать переходом к новой концепции безопасности: если раньше разрешалось использовать продукты, безопасность которых доказана, то сейчас разрешаются к использованию продукты, если не доказан их вред. Средств же на такие исследования не выделяется. Упования на неограниченные возможности науки приводят В. Глазко к утверждению, что последствия введения новых генетических форм в окружающую среду нужно не обсуждать, а исследовать. Также, по его мнению, бессмысленно обсуждать этичность клонирования поскольку не решен ряд не только технических, но и фундаментальных проблем.

На наш взгляд, на самом деле главным является вопрос, готов ли к использованию подобных технологий человек, который действительно является главным инструментом познания и какова цель деятельности человека. Если такой целью является получение прибыли, на чем настаивает автор статьи "Академики, учитесь торговать!", то человечество ожидает катастрофа. Это можно сформулировать более определенно: наука и производство, ориентированные на утилитарное использование, таят в себе угрозу неминуемой гибели человечества. Симптоматично появление в среде биологов критической оценки чисто прикладного использования достижений науки, когда ученые не открывают тайн, а производят информацию в ритме хорошо налаженного механизма. Открытия планируются и заказываются. Наука, сориентированная сугубо на прибыль, - не свободна. Выехавшие за рубеж ученые из бывшего СССР замечают, что "американцы делают карьеру - тяжело, методично - как грузят кирпичи". Где уж тут задуматься о последствиях своих открытий. Вспоминаются слова Сталкера из романа Стругацких, когда он говорит: "Вы хотите, чтобы каждое движение души оплачивалось". Общество потребления сформировало соответствующую науку. В статье "Прощание с понедельником" А. Торгашев делает вывод о том, что изменилась мотивация деятельности ученых, работающих на Западе: "наука перестала заниматься важными для себя вопросами - вопросами жизни и смерти".

Масштаб проблемы использования достижений в области молекулярной биологии, когда в руках генных инженеров появились гигантские возможности, таков, что соотнести с ним можно только знаменитую кантовскую триаду: "Что я могу знать?", "Что я должен делать?", "На что я могу надеяться?". Другими словами попытки решения данной проблемы должны быть предприняты в области философии. Нам представляется, что в этом может оказать существенную помощь философия М. Хайдеггера. Такой подход не должен отталкивать представителей естествознания. Здесь уместно сослаться на В.И. Вернадского, который писал, что "философский анализ требует выучки, сложился тысячелетиями. Он требует эрудиции и трудного размышления, требует всей жизни. Особенно в широких и всеобъемлющих естественных телах, например в понятиях реальности, космоса, времени, пространства, разума человека и т.п., ученый, вообще говоря, не может идти так глубоко и вместе с тем так отчетливо, как может философ, На это у него, вообще говоря, не хватит времени и сил.

Ученый должен пользоваться - быть в курсе творческой и ищущей философской работы - но не может забывать ее неизбежную неполноту и недостаточную точность определения естественных тел в области, подлежащей его ведению". Если бы ученые, подписавшие "Декларацию в защиту клонирования и неприкосновенности научных исследований", а среди них доктора наук, профессора, лауреаты Нобелевской премии, были бы не технократически настроены, они вряд ли бы смогли согласиться с текстом, содержащим следующую сентенцию: "Насколько может судить современная научная мысль вид "Homo sapiens" принадлежит к царству животных. Способности человека, как представляется, только по степени, а не качественно отличаются от способностей высших животных. Богатство мыслей, чувств, упований и надежд человечества возникает, по всей видимости, из электрохимических процессов в мозге, а не из нематериальной души, способы действия которой не может обнаружить ни один прибор".

Если исходить их такого понимания природы человека, то новые открытия в области молекулярной биологии можно рассматривать как последнюю тайну жизни, когда взломана последняя печать и открыта дверь в потаенное, после чего следует тотальное преобразование биоты и управление эволюцией, включая эволюцию человека. Однако, мир неисчерпаем, природа неисчерпаема, человек неисчерпаем. Даже с позиции исследователей "электрохимических процессов в мозге", управление генетической информацией не означает контроля над информацией, получаемой человеком из окружающей среды, космоса, взаимодействия с другими людьми. Машина для чтения нуклеотидов представляется бульдозером, который используется для уборки урожая с поля, на котором растут арбузы. Другими словами, за каждой открытой дверью будет следующая дверь, за которой сокрыто потаенное, не менее содержательное и значимое, чем предыдущее. И каждый раз, после того как открыта очередная дверь, будь то ядерная энергия, классовая борьба, или геном человека, авторы и последователи открытия становятся в позу спасителей человечества, лучше всех знающих что и как делать всем остальным. На самом деле, все обстоит ровно наоборот:

Философия М. Хайдеггера фиксирует положение человека как "постав". "По-став" - это характеристика способа существования человека, когда во всех видах своей деятельности (практической, духовно практической и теоретической) он обнаруживает себя вошедшим в круг непотаенного и каждый вид деятельности является способом раскрытия потаенности, в результате чего предмет исчезает в беспредметности состоящего-в-наличии. Техника, в широком исходном значении слова, как techne, и является способом выведения из сокрытости в несокрытость. Несокрытость при этом отнюдь не поступает в распоряжение человека, как он склонен сейчас думать. Напротив, человек включен в объемлющее его "наличное состояние" так же, как и природа. В доказательство этого Хайдеггер ссылается на многочисленные обиходные понятия, такие, как "человеческий материал" и ряд других обобщений, характерных для нашей эпохи.

Когда человек редуцирует себя до поставщика "наличного состояния", он сам воспринимается только в качестве последнего. Там, где несокрытое выступает для человека даже не как "объект", а как повсеместно-объектное наличное состояние, внутри которого сам человек лишь элемент этого состояния, там человек - на самом краю обрыва, с которого он может сорваться. Именно в этот-то миг он считает себя владыкой земли. У него создается ложное впечатление, что все, что попадает ему на пути, есть объект приложения его могущества. В силу этого рождается еще одна иллюзия: будто всюду человек имеет дело лишь с самим собой, между тем, по мнению Хайдеггера, именно сейчас он уже нигде не встречает себя, не находит своей сущности.

Но по-став угрожает не только человеку в его отношении к себе и ко всему сущему; везде, где господствует эта форма "затребования", исчезает всякая другая возможность проявления бытия. Это наивысшая опасность. Опасность не в технике: нет никакой демонии техники, говорит Хайдеггер, но есть опасность непонимания ее сущности. Опасность для человека не просто в возможности губительного воздействия машин и технической аппаратуры. Угроза затронула человека в его сущности. То, что уже давно угрожает смертью человеку и притом смертью его сущности, - это абсолютный характер чистого воления в смысле преднамеренного стремления утвердить себя во всем. Исходя из остроты проблем, порожденных современными научными открытиями, которая не была еще так осязаема во времена Хайдеггера, можно сделать вывод, что существует угроза уничтожения не только человека, но и многих других форм жизни. Таким образом, ответ на вопрос "Что я могу знать?" может быть следующим: я могу знать то, что может изменить существующее, что ставит меня в ситуацию зависимости от использования этого нового знания и что создает угрозу моему существованию.

Но именно там, где нарастает опасность, приводит Хайдеггер слова Гельдерлина, зарождается возможность спасения. Так, при постановке вопроса о "высшей опасности", исходящей от сущности техники, возникает тема искусства как возможность интуитивно-эмоционального (по Хайдеггеру, исконного и несокрытого) приобщения человечества к простейшим, непреложным истинам бытия в мире. Хайдеггер раскрывает принципиальное различие между традиционной техникой как poiesis, являющейся частью physis, и современной техникой, сущность которой - в вызове, обращенном к природе. Раньше крестьянин ухаживал за своим полем, заботился о нем; современная машинная индустрия питания заменяет природу. Во втором случае крестьянин поставлен, в первом - встроен, т.е. находится в со-стоянии, благодаря которому все существующее (растения, насекомые, животные) остаются тем, чем они есть. При этом они не имеют мира, тогда как крестьянин имеет мир, потому, что пребывает в открытости существующему.

"Мир", по Хайдеггеру, - это целокупность жизненно значимых отношений в существовании человека как живого существа в событии с другими людьми, то духовное содержание культуры, которым живет и действует тот или иной народ в определенный период истории и которое является внутренним достоянием отдельной личности. "Мир высвечивает одновременно то, на чем и в чем человек основывает свое жилье и что без этого освещения остается совершенно скрытым для человека. Мы называем это землей. От того, что означает здесь это слово, надо отдалить как представление об отложившейся материальной массе, так и только астрономическое представление о планете". "Земля", по Хайдеггеру, обозначает существование вещей в их сокрытости, из которой они могут выйти в поле зрения человека "лишь благодаря отблескам, бросаемым на них миром. Если искусство содержит "мир", оно является и способом осознания всего вещественного - "земли". В том, что Хайдеггер называл "спором мира и земли", рождается истина, которую воплощает произведение искусства.

"Храм - произведение искусства потому, что он выставляет мир: позволяет материи не исчезнуть, а впервые выйти наружу в открытость мира произведения". Греческий храм "ничего не отображает", ничего не делает, а просто стоит себе в долине, пересеченный оврагами и ущельями. Но в том-то и дело, что его покоенное состояние лишь кажущееся. Храм как произведение искусства как бы придает вещам их исконный вид, а людям - предоставляет возможность смотреть на самих себя. Храм как бы имманентно содержит в себе облик бога и всего, что с этим связано - божественного и святого. Храм - это то святое место, куда входят и откуда исходят и где пересекаются в некоем единстве пути и отношения, содержащие рождение и смерть, проклятие и благословение, терпение и упадок, обретающий облик человека в уготованной ему судьбе: господствующий простор этих открытых отношений и есть история этого народа. Из них и в них народ возвращается к самому себе, чтобы осуществить свое предназначение. В.А. Подорога отмечает, что "Хайдеггер: находит сущностный опыт бытия реально существующим в крестьянских хуторах родного ему Шварцвальда. Так проекция в прадревнее, в досократический космос возвращается, минуя лабиринты и препятствия исторического времени, в настоящее, у-топия переходит в топию", т.е. то, чего нет, становится тем, что истинно существует.

В будущем ландшафт станет произведением искусства людей его населяющих. Он станет фактором духовного развития человека. Причем чем гармоничнее организация ландшафта, тем он производительнее. Материальное производство все больше будет приобретать черты производства духовного.

Новая постиндустриальная техника и технология является новым способом взаимодействия человека с потаенным. Постиндустриальное производство останавливается перед тайной вещей: и человек, и природа здесь выступают не как производительные силы, а как неисчерпаемые элементы неисчерпаемого Универсума. Все предметы и средства труда функционируют, не выходя из своей потаенности, как бы независимо от производящего субъекта: и природа, и производство, и человек функционируют, не ограничивая друг друга, они - ненасильственно сосуществуют. Это со-стояние, или этот вид "по-става" я определяю как "встроенность" - понятие, характеризующее такой способ отношения человека к потаенному, когда выведение из потаенности (суть техники или "по-став") не означает утрату потаенности, а вместе с ней и истинного бытия предмета, т.е. это универсальное отношение к предмету, осуществляемое по меркам самого предмета, это "снятие сущности техники" и утверждение сущности человека. Подлинное искусство (например, исследование природы человека в романах Ф.М. Достоевского), подлинная педагогика, подлинная медицина, подлинная наука, а также постиндустриальная технология "работают" с неисчерпаемыми предметами, с их потаенной природой. Утверждение бытия другого (или, другими словами, любовь) - суть истинная природа человека и суть встроенности. Здесь открывается возможность единства всех способов освоения мира человеком: искусства и науки, науки и религии; искусства и производства и т.д. и все это благодаря особому строю мышления человека, который Хайдеггер определяет как онтологический, соответствующий бытию - включающий мудрость и поэзию, нелогицИстский разум и интуицию художника, помноженные, я бы добавил, на логику ученого и изобретательность инженера. И, конечно, особое место в таком мышлении принадлежит религии и вере, без которых вообще невозможно понимание потаенного.

Понятие "встроенности" раскрывает принцип единства всех сфер жизни, как потаенных, так и не потаенных, возможность их ненасильственного сосуществования или Мира. Понятие Мир может выступать в следующих значениях: Мир как ненасильственное сосуществование (коэволюция) человечества и биосферы, этноса и ландшафта, человека и окружающей его природной среды; Мир как коэволюция личности и общества (этноса, включающего данную личность), обеспечивающего возможность свободного самоопределения личности; Мир как коэволюция преобразовательных возможностей, которыми располагают люди, и богатством человеческой природы, развитием их нравственно-эстетических и теоретических способностей; Мир как коэволюция различных общественных систем на основе сотрудничества в достижении общей цели и общего дела - стать миром среди других миров.

Таким образом, ответ на вопрос "Что я должен делать?" может быть следующим: я должен стать миром среди других миров, встраиваясь в существующие сферы жизни.

Возможна еще одна интерпретация понятия "Мир" как гармонии всех сфер жизни. Когда мы определяем ноосферу с помощью понятия "разум", то продуктивна постановка проблемы о разуме как определяющем критерии отношения к природе и действительности в целом и о сферах, на которые экстраполируется понятие разума: то ли это сфера социальной жизни; то ли это сфера глобального космического порядка; то ли сфера экологии или сфера жизни; то ли сфера бытия духа. "В том случае, если понимание ноосферы связывается с человеческой разумностью, которая задает условия развития мира, речь идет о некотором идеале разумности, совершенном как какой-либо идеал; если же понимание ноосферы связывается с некоторой сверхчеловеческой разумностью природного, космического или мистического происхождения, то разумность здесь воспринимается как нечто объективно более совершенное, нежели просто человеческая способность к мышлению и к действиям на основании мышления". В этой ситуации свобода человека сводится к выбору между тремя формами поведения: во-первых, пассивная позиция по отношению к ноосферным процессам; во-вторых, полагаться в своей деятельности на собственный разум; в-третьих, альтернативной двум первым, выявить такую форму деятельности, которая была бы реализацией планов, которые задает сам феномен ноосферы. В любом случае необходимо уяснить, что же собственно представляет феномен ноосферы. На наш взгляд, ноосфера - это гармония всех сфер жизни и задача человека - воплощать эту гармонию на Земле. Этот творческий процесс основан как на внутреннем самоопределении себя человеком как гармонизирующего начала, так и на признании внешнего, независящего от человека Бытия. Такая позиция соответствует позиции М. Хайдеггера, который утверждал, что произведение искусства держит "землю" в открытости "мира". "Красота есть способ, каким существует истина как несокрытость". Истина бытия, сияющая в радужной гармонии всех сфер жизни и звучащая в музыке сфер, пока сокрыта для людей грязно-серой пеленой, образовавшейся в результате лихорадочной научно-технической деятельности.

Техника индустриальной цивилизации стала нашей судьбой. Посвящение всех сил человечества, всех запасов земли поставу оказалось подчинением двум механизмам - технике и историческому процессу. "Как только, - пишет М. Хайдеггер,- гигантизм планирования, расчета, организации, обеспечения превращается из количества в собственное качество, именно тогда гигантское и, казалось бы, сплошь и всегда подлежащее расчету, становится расчету не поддающимся", что приводит, добавили бы мы, к катастрофическим процессам в различных сферах жизни. Начинается тот род человеческого существования, когда вся область человеческих способностей оказывается захваченной в качестве пространства, где намечается и осуществляется овладение сущим в целом. Сущее в целом берется теперь так, что оно только тогда поставлено представляющим и устанавливающим его человеком, когда пред-ставляется картиной мира.

Мир стал картиной, а жизненная позиция человека - научным мировоззрением, в котором нет места сокрытости, ибо наука, имеющая своим содержанием предметно-понятийное знание, подчиненное поставу, не способна постичь истину Бытия. М. Хайдеггер, вслед за Кантом, утверждает конечность человеческого познания, и эта конечность состоит отнюдь не только в том, что человеческое познание обнаруживает множество недостатков, состоящих в непостоянстве, в способности заблуждаться, а составляет существенную структуру самого познания. Принципом конечности человеческого познания, по Хайдеггеру, является то, что оно нуждается в мышлении. Если у Гегеля мышление как логика, оказывается сотворением мира, а субъект в логике становится божественным субъектом, ибо Бог через человека мыслит Самого Себя, а значит в сфере мышления я приобщаюсь к Богу и перестаю быть конечным. То у Хайдеггера высшей способностью, открывающей возможность приобщения к Богу, является трансцендентальное воображение, которое творит образ самого бытия. Мышление здесь играет подчиненную роль, так как рассудок и чувственность являются продуктами расчленения трансцендентальной способности воображения. Эта способность определяется Хайдеггером как историческое время, т.е. единство прошлого, настоящего и будущего. При этом время образует структуру трансцендентального "Я", а сам траснцендентальный субъект, как "тут-бытие" (Dasein), выступает как чистое время. "В качестве чистой самоаффекции время, - пишет Хайдеггер, - изначально образует конечную самость таким образом, что последнее выступает как самосознание".

Человеческое существование не протекает во времени, но само есть время. Экзистенция, по Хайдеггеру, есть бытие времени. Это означает, что время есть я сам как конечное существо. Тогда конечность "тут-бытия", т.е. моя собственная смерть как конец моего существования является онтологически исходной и пронизывает все бытийные структуры экзистенции. Но из этого, на наш взгляд, отнюдь не следует, что "временность оказывается последним словом философии Хайдеггера; для вечного в этой философии не остается места". Наоборот, отсюда следует, что конечность жизни, т.е. времени, означает для человека конечность Бытия, или Бога, что бессмысленно и с чем человек не может согласиться. И, чтобы обрести Смысл и Мир, человек стремится укорениться в Вечности, преодолеть ограниченность своей земной жизни и обрести Духовное Бессмертие. Последнее утверждение не нуждается в доказательстве, ибо оно фиксирует смысл любой религии и любого мировоззрения.

Образ Мира тогда является Образом Вечности. Гармония всех сфер жизни имеет смысл, если она репрезентует гармонию Высших Сфер и всего мироздания. Человек как разумное существо стремится помыслить себя частью Вечного, ибо Часть Вечного - есть Вечное. Событие о котором пишет М.Хайдеггер, - это не внешнее явление, оно может совершиться только "внутри" человека как Духовное Явление, как Чудо. "Царство Божие внутри нас", а мир вокруг нас - есть в значительной степени продукт нашего внутреннего мира. Эти миры станут гармонично сочетаться, когда человек обретет Бога внутри себя, помыслит себя Частью Бытия, Вечного и Бесконечного.

Герменевтический метод Хайдеггера раскрывает сущность предпонимания, которое есть открытость "тут-бытия" и которое адекватно выражено в стихии языка. Поэтому актуальной задачей философии переводчик Хайдеггера В.В. Бибихин считает переосмысление метафизики Хайдеггера с позиций отечественной традиции и родного языка. Нельзя также не согласиться с его замечанием, что "мир-целое, мир-согласие остается первым делом мысли - и вместе тем, что она куда-то дела, не успев заметить, куда и как она его дела или куда девался целый мир - тот, с которым в своем младенчестве мысль вела беседу, когда была еще мифом. Наш язык здесь снова с нами. Русское "мысль" - это то же слово, греческое "миф". Об этот, конечно, мы имеем право забыть или не знать. Мысль уже давно успела стать сознанием и с пренебрежением оттолкнула от себя миф - свое начало".

Возвращаясь к своим истокам, мысль ставит задачу создания нового образа мира как нового мифа, которым может стать радужное сияние всех сфер, окружающих планету Земля. С точки зрения биологической науки, такое состояние может рассматриваться как гомеостаз, когда каждая из сфер существует, не вызывая гибели смежных сфер. С точки зрения этики, гармония всех сфер жизни может рассматриваться как ненасильственное сосуществование и как утверждение бытия другого (или любовь). Человек при этом выступает как существо универсальное и поэтому свободное, т.е. существо, которое способно, воплощаясь в каждой из сфер, оставаться частью Единого Целого (Бытия). С точки зрения производства это будет означать переход к универсально-космической технологии. С точки зрения искусства - красота действительно спасет мир.

Тогда ответом на вопрос "На что я могу надеяться?" будет следующее: стремясь к гармонии всех сфер жизни на Земле, я могу надеяться, что мир не является результатом случайного сочетания природных сил и не есть одним из преходящих этапов эволюции природы, а имеет смысл - Бога, Вечное Бытие, и я являюсь Его частью. Это в полной мере прозревается М. Хайдеггером, когда он говорит: "Нам остается единственная возможность: в мышлении и поэзии подготовить готовность к явлению Бога или же к отсутствию Бога и гибели; к тому, чтобы перед лицом отсутствующего Бога мы погибли".

"Человек начнет узнавать неподрасчетное, т.е. хранить его в истине, только в творческом спрашивании и создании, питающемся силой настоящего осмысления". Исходя из этого, мы не станем формулировать моральные принципы, ограничивающие деятельность ученых, занимающихся молекулярной биологией. Они лучше нас знают, что это целый мир и теперь знают общую цель. Пусть решают сами.

Литература

Спирин А.С. Современные биотехнологии: наука и жизнь // Человек. 1998. 5. С.5-14.

Торгашев А. Прощание с понедельником // Огонек. 1999. 11. С.18-30.

Рожен А. Академики, учитесь торговать! // Зеркало недели. 1999. 17. С.12.

Глазко В. О биологических феноменах или некоторые особенности современных дискуссий // Зеркало недели. 1999. 18. С.12.

Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. - М.: Наука, 1988. - 520 с.

Декларация в защиту клонирования и неприкосновенности научных исследований // Человек. 1998. 3. С.26-28.

Хайдеггер М. Вопрос о технике // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. С.45-66.

Heidegger M. Der Ursprung des Kunstwerkes. Stuttgart, 1967.

Heidegger M. Holzwege. Dritte unveranderte. Aufage, Frankfurt am Main, 1957. - "Nietzches Wort "Gott its tot" (Nietzches, Bd. I-II, 1961).

Heidegger M. Kant und Problem der Metaphysik. Frankfurt a.M., 1951.

Подорога В.А. "Фундаментальная антропология" М. Хайдеггера // Буржуазная философская антропология ХХ века. М, Наука, 1986. С.34-49.

Зархина Е.С. Гуманизация научно-технического прогресса. Владивосток: ДВО АН СССР, 1988. 20с.

Зарубицький К. Постiндустрiальне виробницство: реальнiсть утопi // Мультиверсум. Фiлософський альманах. 1999. Випуск 4. С.218-225.

Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., Школа <Языки русской культуры>, 1997. 824 с.

Булатов М.О., Малiв К.С., Загороднюк В.П., Солонько Л.А. Фiлософiя ноосфери. Фiлософський змiст i сучасний смисл феномена ноосфери. Киiв: Наукова думка. 1995. 152с.

Хайдеггер М. Время картины мира // Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика. 1993. С.41-62.

Хайдеггер М. Бытие и время. - М.: Ad Marginem, 1997. 451с.

Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М.: Республика, 1997. 495 с.

Бибихин В.В. Дело Хайдеггера // Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. С.3-14.

Тарасенко М.Ф. Фiлософькi аспекти вiдношення людина - природа. К.: Наукова думка, 1975. - 255 с.

Беседа сотрудников журнала "Шпигель" Р. Аугшнайна и Г. Вольфа с М. Хайдеггером 23 сентября 1966 г. // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М.: Наука, 1991. С. 233-250.