Проблема идеального в отечественной психологии

Проблема идеального в отечественной психологии

История возникновения проблемы идеального в том виде, в каком она будет в последующем [в 1960-70 -ах гг.] остро дискутироваться, связана, прежде всего, с марксистской философской традицией. Психические феномены рассматриваются первыми советскими философами и психологами следующим образом: 1) либо сознание соотносится с нервным субстратом, 2) либо сознание соотносится с регуляцией мышечных движений. Такое рассмотрение частично уже было выработано на предыдущем этапе развития русской научной мысли и, прежде всего, связано с именами М.И. Сеченова и И.П. Павлова. Их естественнонаучные концепции психики в общих чертах не противоречили материалистическому решению основного, по мнению Энгельса, вопроса философии, который в период 1920-30 гг. понимался многими теоретиками очень упрощенно. Это объяснялось, в частности, тем, что традиции понимания идеального русскими религиозными философами вследствие политических и идеологических причин были утеряны или существовали только в лоне православной церкви и в философско-психологической мысли русского зарубежья. Первые советские философы в основном отождествляли идеальное с индивидуальным сознанием. Они жёстко постулировали вторичность идеального [См. напр.: На переломе. Философские дискуссии 20-х гг. – М. – 1990. - С.279.], ограничиваясь ссылками на работы классиков, в которых речь шла об основном вопросе философии или о частных, односторонних определениях идеального. Детального углублённого анализа проблемы идеального не проводилось.

Зародыш будущей своеобразной концепции идеального возникает не в философии, а в психологии. Л.С. Выгодский создаёт теорию психики, которая впоследствии получит название ”социо-культурной” или ”культурно-исторической” [См.: Ярошевский М.Г. История психологии. – М. – 1985. - С.499]. Исток переосмысления идеального содержится в его ранних работах по психологии искусства. Предваряя исследование шекспировского ”Гамлета” Л.С. Выготский пишет:”Художественное произведение, раз созданное, отрывается от своего создателя”[ Выготский Л.С. Психология искусства. – М. - С.338]. Затем это произведение живёт своей самостоятельной жизнью как ”живая форма” [Там же, С. 338.]

Для философии в такой постановке вопроса вряд ли можно найти что-то новое. Достаточно вспомнить классическую немецкую философию. Однако для психологии вообще и для психологии искусства в частности это замечание Выготского имело глубокий смысл. Работа над рукописью о ”Гамлете” велась Л.С. Выготским под впечатлением постановки шекспировской трагедии в МХТ в 1911 году. Её осуществили К.С. Станиславский и английский режиссёр Э. Крэг. Последний, как и первый, создал оригинальную теорию режиссуры. Её отдельные моменты во многом совпадали с последующими взглядами Выготского на идеальное.

Крэг считал, что для режиссёра лучше всего было, если бы актёр в начале работы над ролью как бы ”умер”, потерял бы всякую индивидуальность для того, чтобы воплотить замысел режиссёра в ”живую форму спектакля”[Крэг Э.Г. Актёр и сверхмарионетка. В кн.: Статьи. Письма. Воспоминания. – М. – 1988, - С. 223]. Следовательно, актёр должен стать, по словам Крэга, ”марионеткой”. Великий английский режиссёр отмечает:”Всякое искусство предполагает предварительный замысел. Из этого явствует, что при создании какого бы то ни было произведения искусства допустимо использовать лишь такие материалы, с которыми можно заранее планировать” [Там же, С.213]. Однако, и Крэг это понимает, человек таким материалом не является. Но он должен им стать. Он должен на первой стадии работы потерять собственный характер, а на последующей стадии, уже воплотив ”живую форму спектакля”, превратиться в ”свехмарионетку”, то есть проявить свои индивидуальные творческие качества.

У Крэга путь превращения актёра в ”сверхмарионетку” выражен следующим образом: ”Сегодня они [актёры - Н.С.] воплощают и истолковывают; завтра они должны будут представлять, и истолковывать; послезавтра они должны будут творить” [Там же, С. 216].

Разработанная Крэгом логика режиссуры во многих существенных чертах будет совпадать не только с пониманием идеального, но и с пониманием личности Л.С. Выготского.

Материальна или идеальна ”живая форма” литературного произведения или спектакля ни Л.С. Выгосткий, ни Э.Г. Крэг не уточняют. Однако, начиная с работ А.Н. Леонтьева, литературное произведение, театральная постановка, балет, живописное полотно и другие феномены культуры начинают постоянно фигурировать в качестве примеров ”идеальных объективных форм” [См.: Леонтьев А.Н. Избр. соч. в 2-х тт. – М. – 1983. - С.241].

Почему же сам Л.С. Выготский подробно не останавливается на трактовке идеального как объективной реальности? Можно предположить, что для него данный вопрос не был проблематичным. Дело в том, что Выготский в ходе работы над рукописью ”Гамлета” опирался не только на идеи Крэга, но был знаком с работами великого русского философа В.С. Соловьёва, для которого, как известно, объективный характер идеальных форм был само собой разумеющимся фактом [См.: Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве. – М. - 1989. - С. 64-65 и др.]. Так же, как стало сегодня известно, работая над статьями по эстетической тематике, Выготский познакомился с ''Эстетикой'' Гегеля, в которой имеется детально разработанное учение об идеальных формах.

Социальная проблематика в размышлениях Л.С. Выготского над проблемой идеального как над вопросом, связанным с загадкой высших психических функций человека, начинает доминировать в 30-х годах нашего века. ”Живая форма” театрального действа трансформируется в социальную форму развития мышления. Появляется следующая формула: ”...движение процесса развития детского мышления совершается не от индивидуального к социализированному, а от социального к индивидуальному( курсив мой – Н.С.)” [ Выготский Л.С. Соч. в 6-ти тт. – М. – 1984. - Т.3. - С.58]. В последующем данный тезис найдёт как сторонников, так и противников. Сейчас же обратим внимание на то, что становление мышления рассматривается великим психологом с момента попадания ребёнка в предметный мир, то есть после рождения. Это правомерно, так как мышление, по определению Выготского, является опосредованным процессом. Однако современная психология и психиатрия говорит о том, что элементарные, непосредственные ощущения ребёнок получает до рождения [См. напр.: Брусиловский А.Н. Жизнь до рождения. – М. – 1984. - С.104-105 и др.]. Только при учёте этого обстоятельства возможна диалектика ”непосредственного - опосредованного” во взаимодействии субъекта и объекта, а также субъекта и субъекта, о которой часто говорит Выготский. Последнее понимал уже Гегель, когда рассматривал развитие ”души ребёнка” [по терминологии Гегеля - Н.С.] в утробе матери. Он определяет отношение ”души” ребёнка к матери как ”...простое непосредственное отношение к другому индивиду” [Гегель. Энциклопедия философских наук. – М. – 1977. - Т.3. - С.141]. В последующем эту логику продолжил Маркс. Он писал о том, что человек является ”...непосредственно природным существом”[Маркс К., Энгельс Ф. – Т.42. - С.163]. Отечественная психология в лице Л.С. Выготского и его последователей восприняла гегелевско - марксистскую идею опосредования психических процессов, сосредоточив внимание именно на социально-предметном характере опосредованности ( курсив мой – Н.С.).

По мнению Л.С. Выготского развитие мышления ”от социального к индивидуальному” совершается в процессе деятельности. Он пишет: ”Связь мысли со словом не есть изначальная, раз навсегда данная связь. Она возникает в развитии и сама развивается. ”В начале было слово”. На эти евангельские слова Гёте отвечает устами Фауста. В начале было дело”, желая, видимо, обесценить слово... В начале было дело. Слово образует скорее конец, чем начало развития”[Выготский Л.С. Указ. Соч. - Т.2. - С.360].

Итак, основное понятие, давшее впоследствии название всему ”деятельностному подходу” к исследованию психики, формулируется Л.С. Выготским. Оно становится для высших психических функций [то есть для сознания, мышления - Н.С.] субстанциальным основанием. Сознание, мышление, слово и т.п. оказываются ”модусами”, формами предметной деятельности как субстанции. Отсюда, в частности, следует некоторое последующее сужение горизонта историко-философского изучения мышления линией ”Спиноза - Гегель-Маркс”. Правда у Л.С. Выготского наследие Спинозы используется при исследовании строго определённой психологической проблемы - при анализе природы эмоций. Деятельность и идеи находятся в прямой корреляции. В заключение анализа эмоций Выготский прямо указывает, что ”...проблемы Спинозы ждут своего решения, без которых невозможен завтрашний день нашей психологии”[Там же, Т.6. - С.301].

Заметим, что историки психологии, анализируя исторические корни ''деятельностного подхода'' не спускаются по исторической лестнице дальше Спинозы. Между тем современные культурологи доказали, что деятельностное полагание предмета мысли и деятельностное полагание предметного отношения не есть прерогатива только Спинозы и классической немецкой философии. Корни подобного полагания лежат глубже в истории. Например, ученик А.Ф. Лосева отечественный культуролог и философ В.В. Бычков неоднократно обращал внимание на то, что в библейской традиции практически нет ни одного описания внешнего вида предметов. Их образы постепенно возникают (специально строятся) в воображении зрителя. Это происходит благодаря описанию реального практического изготовления той или иной вещи [См.: Бычков В.В. AESTHETICA PATRUM. Эстетика Отцов Церкви. – М. – 1995. – С.26-27 и др.]. Думается, что изучение ближневосточной традиции деятельного полагания предмета мысли поможет нам приблизится к пониманию своеобразия идеальных форм в восточной вообще и в русской философии в частности.

Понятие ”деятельность”, введённое Л.С. Выготским и его учениками и последователями в психологию, близко по смыслу к марксистскому понятию ”практика”. В ряде случаев эти понятия совершенно тождественны, особенно когда речь идёт о преобразовательном характере деятельности. Однако наблюдается и существенное различие. У Выготского ”деятельность” часто трактуется как ”деятельность вообще”, то есть любое проявление активности человека считается деятельностью. На это неоднократно указывалось в ходе критики его концепции, начиная с замечаний С.Л. Рубинштейна [См.: Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – М. – 1940. - С. 148 и др.]. Оказывается, что с точки зрения ”деятельности вообще” безразлично, например, какое отношение ”человек-вещь” или ”человек - человек” является первичным в процессе становления детского мышления. И то, и другое отношение суть ”деятельность”.

Парадоксальным является тот факт, что исследования, проведённые в научной школе Выготского М.И. Лисиной и её сотрудниками показывают, что на первоначальной фазе развития ребёнка первичными оказываются отношения ”человек - человек”[См.: Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения. – М. – 1986. - С. 21-22.].

Подчеркнём, что Л.С. Выготский одним из первых в советской психологии пытался использовать метод ”Капитала” для изучения психики. Он часто говорил о том, что ”...сознание развивается как целое”[Выготский Л.С. Указ. Соч. - Т.2. - С.215.] и выделял ”единицу” психического целого, по аналогии с выделением простейшего отношения [т.е. товара - Н.С.] в ”Капитале”. ”Под единицей”,- пишет Выготский: ”мы подразумеваем такой продукт анализа, который в отличие от элементов обладает всеми остальными свойствами, присущими целому, и которые является далее неразложимыми живыми частями этого единства”[Там же, С.15.]. Если сравнить данное определение с современными отечественными исследованиями простейшего отношения в методе восхождения от абстрактного к конкретному, например, в работах Э.В. Ильенкова, В.А. Вазюлина и др., то сходство налицо. Эта единица - ”действие”. Для мышления такая единица, по Выготскому, ”... может быть найдена во внутренней стороне слова - в его значении”[Там же, С.16.].

Итак, само идеальное, взятое в историко-философском и проблемном аспекте Л.С. Выготский не рассматривает. Однако почти все решающие шаги к определению идеального через деятельность им были сделаны. Его ученики и последователи - А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, А.В. Запорожец, П.Я. Гальперин и многие другие содержательно развили идеи деятельностного подхода к идеальному. Мы уже говорили, что именно А.Н. Леонтьев одним из первых в школе Выготского даёт философское обоснование идеального как ”объективной мыслительной формы”. Работая в 1940-50-х гг. над докторской диссертацией он повторяет марксистскую мысль о том, что ”...субъект не противостоит миру как фихтеанское ”Я”, но они изначально практически связаны друг с другом, жизнь, жизнедеятельность субъекта реально связывает его с объектом, осуществляя их взаимопереходы, которые первоначально выражаются в простом обмене веществ” [Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. – М. – 1981. - С.347]. Леонтьев, используя богатый естественнонаучный материал, доказательно демонстрирует изменение ”вектора” данного ”обмена веществ” и в соответствии с ним изменение форм отражения от простейших организмов до человека. У человека, по мнению Леонтьева, в связи с орудийной деятельностью и последующим развитием производства происходит ”перенос” отражения вовне, на предмет. Предмет в таком случае обретает значение и отражение становится смысловым. ”Значение и есть то”, - пишет выдающийся психолог:”что открывается в предмете или явлении объективно - в системе объективных связей, отношений, взаимодействий” [Леонтьев А.Н. Избр. соч. в 2-х тт. – М. – 1983. - Т.1. - С.241.]. Затем это значение отражается, фиксируется в языке и приобретает устойчивость. В форме языкового значения, оно составляет содержание общественного сознания. Входя в содержание общественного сознания оно, то есть значение, становится также и ”реальным сознанием индивидов” [термин А.Н. Леонтьева – Н.С.] объективируя в себе субъективный смысл для них отражаемого. Данное ”реальное сознание” А.Н. Леонтьев и называет ”идеальным”. ”то сознание понимается им также как ”...идеальная, духовная форма кристаллизации общественного опыта, общественной практики человечества” [Там же, С.241].

А.Н. Леонтьев не уточняет понятия жизнедеятельности, однако из дальнейшего изложения следует, что жизнедеятельность понимается в нескольких смыслах. Во-первых, это процесс развития и функционирования субъекта. На известной ступени развития биологической формы движения материи возникает психическая форма отражения. Леонтьев предлагает рассматривать психическое отражение в двух системах. Первая - система связей и отношений материи самого субстрата. В данной системе психическое отражение есть лишь особое состояние этой материи, функция мозга. Вторая - система связей и отношений субъекта с окружающим его миром. В данной системе психическое отражение есть образ этого мира. И далее Леонтьев говорит о том, что материальный процесс жизни субъекта выражается в процессах его деятельности, связывающих его с объективным миром.

Таким образом, понятие жизнедеятельности переходит в понятие деятельность ( курсив мой – Н.С.). Понятие ''деятельность'' или тождественно, или уже понятия ''жизнедеятельность''. В последующем А.Н. Леонтьевым при определении идеального используется понятие ”деятельность”. Идеальное понимается как форма этой деятельности.

На известном, относительно позднем этапе развития жизни, деятельность может интериоризоваться, то есть приобретать форму ”...внутренней идеальной деятельности” [Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. – М. – 1981. - С.339]. Так появляется знаменитая гипотеза Леонтьева об интериоризации внешней деятельности. Он ещё не ставит знак тождества между внешней и внутренней деятельностью и не говорит о том, что это одна и та же форма, форма деятельности. Для понимания такого тождества необходимо было детальное философское обоснование. Однако, решающий шаг в направлении тождества внешней и внутренней деятельности им сделан. Например, А.Н. Леонтьев неоднократно отмечает преимущество такого взгляда на психику: ”Он [данный взгляд - Н.С.] позволяет преодолеть представление о психике, как о сущности, имеющей особое существование” [Там же, С.339.].

Вот оказывается ”где собака зарыта”. Преодолеть представление о психике как о сущности, имеющей особое существование можно только тогда, когда внешняя и внутренняя деятельности будут тождественны. Если не так - внутренняя деятельность может иметь свою самостоятельную сущность. Следовательно, тождество внутренней и внешней деятельности есть тот принцип, который позволит эту самостоятельность снять.

Сам А.Н. Леонтьев ещё не делает такого революционного вывода. Он различает внешнюю и внутреннюю деятельность. Призыв ”не бояться тождества!” при определении идеального через деятельность прозвучит позднее из уст философов. Именно философы будут выдавать желаемое за действительное и писать о тождестве объективного и субъективного идеального. А пока [ в 1940-50 – гг.] Леонтьев и его сподвижники всё более решительно утверждают объективный характер идеального. Ещё раз вспомним, что относит великий психолог к объективным идеальным явлениям. Это - формы языка, идеи, понятия, музыкальные произведения и творения пластических искусств. С первого взгляда ясно, что при таком понимании очень трудно провести границу между идеальным как субъективной и как объективной реальностью. А.Н. Леонтьев справедливо противопоставляет свою концепцию идеального позитивистским, религиозным и т.п. трактовкам сознания. Однако, исходная платоновско - гегелевская установка на признание объективного характера идеального налицо. Дальнейшая полемика по проблеме идеального в отечественной философии развернётся именно по этому пункту.

Данные выводы Леонтьева, безусловно, помогают психологам по-новому взглянуть на некоторые труднообъяснимые свойства человеческой психики. Например, А.Р. Лурия, последовательно осуществлявший методологические принципы Выготского - Леонтьева в нейропсихологии, коснулся такого сложнейшего вопроса как свободное действие. Он писал:”Для того, чтобы найти источники свободного, активного действия, нужно выйти за пределы организма, но не в интимные сферы духа, а в объективные формы общественной жизни. Источники сознания и свободы человека надо искать в общественной жизни человека. Чтобы обрести душу, надо потерять её” [ Лурия А.Р. Мозг человека и психические процессы. – М. – 1970. - С.51. ]. Думается, что психологи-экзистенциалисты не всегда согласятся с подобным выводом. Для экзистенциализма именно в социуме господствует тотальная несвобода. В последующем этот тезис Лурии станет одним из принципов нового педагогического мышления, предлагаемого А.В. Асмоловым и др.

Другой ученик Выготского - А.В. Запорожец - пишет об идеальном как о внутренней, идеальной модели - о перцептивном образе воспринимаемого предмета. Этот образ получается следующим путём:”Предметное моделирование, которое первоначально строится как внешнее, материальное, действие, затем, при определённых условиях, может превратиться путём последовательных изменений и сокращений в действие внутреннее, направленное уже на создание не внешней материальной, а внутренней идеальной модели” [ Запорожец А.В. Избр. соч. в 2-х тт. – М. – 1986. - Т.1. - С. 97-98]. Здесь различие субъективного и объективного идеального представлено более просто и понятно психологу - практику.

Итак, суммируем те моменты теоретической деятельности Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, их учеников и последователей. Идеальное они рассматривают как внутренний субъективный образ, как идеальную модель, как внешнюю реальную объективную мыслительную форму, как форму общественной жизнедеятельности или просто деятельности. Обобщающего определения идеального они в это время не дают. Такое определение появится в знаменитой статье Э.В. Ильенкова, написанной для философской энциклопедии в 1962 году. Однако, его анализ – тема другой работы.

Список литературы

Найдёнкин С.М. кандидат философских наук, доцент. Проблема идеального в отечественной психологии