Христофагия

Христофагия

В последнее время т. н. «еврейский вопрос» стал весьма актуальным и в общественном движении и, собственно, в Православной Церкви. Появился целый ряд сомнительных и противоречивых публикаций, создаются, раскалываются и прекращают существование общественные организации, интересующиеся этим вопросом, возникают и закрываются печатные издания, ведутся судебные процессы, тщетно ожидают своего расследования периодически совершающиеся убийства. Интереснейшие вещи происходят и в высших эшелонах власти, и в структурах церковной иерархии. У многих сложилось своего рода предчувствие, что ни одно серьезное событие в мире не может произойти так, чтобы этот деликатнейший вопрос остался в стороне. Но едва ли нам станет хотя бы что-нибудь ясно в этом вопросе, если мы не встанем прежде на строго Православную Церковную позицию.

В противном случае, поскольку религия иудаизма в значительной мере присуща лишь одному народу [1] то мы будем постоянно смешивать религиозный вопрос с национальным и требуемой ясности не достигнем. В этом смешении двух разных понятий нам будут постоянно и невидимо помогать, чтобы мы ни под каким видом не добрались бы до сути дела. Промыслом Божиим и по недосмотру определенных кругов в наше время мы оказались в значительной мере снабжены фактическим материалом по этому вопросу, который столь обширен и разнообразен, что трудно поддается краткому изложению. Рассчитывая на определенную осведомленность читателя, постараемся сделать лишь некоторые обобщения и выводы. Прежде всего, хотелось бы обратиться этой статьей к православным евреям, которые, по крайней мере, сами сознают, что приняли Христову Веру не по моде, не по совету, не как что-то украшающее жизнь, а лишь по одной только любви к Сыну Божию, пострадавшему за наши грехи и по чувству сожаления о своей хотя бы невольной причастности к греху предков. И в этой связи первый же возникающий вопрос есть еврейское богоизбрание.

1. В каком смысле избран еврейский народ?

Ответ талмудистов на этот вопрос состоит в том, что еврейский народ избран Богом раз и навсегда, от Авраама до грядущего иудейскаго мессии. Евреи, по сравнению с прочим человечеством, то же самое, что люди по сравнению с животными, и потому только евреи и могут называться собственно людьми, — это классика талмудизма. Языческий «зоологический» антисемитизм не признает Ветхаго Завета за Откровение Божие, а потому полностью отрицает самую возможность какой-либо богоизбранности еврейства; напротив, считает этот народ просто сатанинским порождением от природы. Обе точки зрения неприемлемы для Христианства. Имея Священное Писание Ветхаго и Новаго Завета, мы нигде не находим оснований такой однозначной зависимости избрания Божия (или сатанинского) от национальной принадлежности.

Христианская Вера издревле называет Богоизбранным народом, после Пришествия Спасителя, саму Церковь Христову, составленную из иудеев и язычников, ПРИНЯВШИХ ХРИСТА и в Нем усыновление Богу. При этом преимущества за христианами из обрезанных не устанавливается: «Несть иудей, ни еллин:… вси бо вы едино есте о Христе Иисусе»(Гал.3.28). «Несть бо разнствия иудееви же и еллину: Той бо Бог всех, богатяй во всех призывающих Его» (Рим.10.12).

Последнее время получила хождение, так сказать, «уточняющая» концепция, наиболее значительным проповедником которой является прот. А. Мень. Суть ея в том, что избрание евреев как этноса, древнее избрание сохраняется и при обращении Христу наряду с избранием во Христе, так что православные евреи имеют в Церкви некое особое положение, связанное с их двойным избранием и двойной миссией. Приводятся, к примеру, слова ап. Павла о том, что иудеи «по избранию же возлюблении отец ради», даже если они «по благовествованию убо врази вас ради». (См. Рим. 11.28). Аргумент сей представляется на первый взгляд достаточно веским, и путаница будет неизбежной, если прежде не разобраться, в чём смысл ветхозаветного избрания израильского народа.

Как-то по умолчанию весь цивилизованный мир принял, иудейскую точку зрения, что весь израильский народ избран был Богом со времен обетовании, данных Аврааму. Но так ли это? Завет Бога с человеком есть дело взаимное. Нет сомнения, что в те времена был призван Богом именно этот единственный народ. Однако же слова Спасителя о том, что много званных, да мало избранных полностью применимы и к ветхозаветным временам. Далеко не все израильтяне ответили на призыв Божий, данный через Моисея и пророков, и лишь остаток израиля истинно вступил в Завет с Богом, получив от Него и избрание. Величина этого «остатка» менялась в отношения ко всему еврейскому народу в разные времена от Моисея до Маккавеев, но, что он никогда не составляет абсолютного большинства, а был абсолютным меньшинством — это неопровержимый факт всей Священной Истории. Апостол Павел подытоживает те времена: «в нынешнее время останок по избранию благодати бысть?.. Егоже искаше израиль, сего не получи, а избрание (т. е. сей самый останок) получи, прочий же ослепишася» (Рим, 11.5—7). На основании этого мы не можем говорить об избрании Богом всего израильского народа, а должны говорить об избрании его остатка верных. Неверные же Богу и Его Обетованию о Пришествии будущаго Спасителя мира — никак не могут причисляться к богоизбранному народу. Дафан с Авироном и Ахав со жрецами Вааловыми, будучи этнически израильтянами, никак не могут называться богоизбранными. Против этой очевидности возразить вроде бы нечего, однакоже, когда речь заходит о богоизбранности еврейского народа, хотя бы и в ветхозаветные времена, об этом почему-то принято забывать, считая этническую принадлежность на те времена достаточной для наследования избрания Божия.

С избранием народа Богом часто путают особую милость Божию к тому или иному народу. Действительно, в ветхозаветные времена Израиль был отмечен совершенно особыми милостями, как никакой иной народ на земле. Но милость Божия есть одностороннее действие Господа, это, говоря словами Христовыми, «звание», т. е. призвание, а избрание Божие — подчеркиваем — есть действие двустороннее, т. е. обоюдное.

Само по себе избрание Господом остатка верных Ему не может служить для них предметом гордости или похвальбы, ибо саму верность свою избранные сохранили не иначе, как с помощью Божией. Тем более, особая милость Божия к народу, даваемая ему, так сказать, авансом, есть предмет сугубой ответственности, ни в коем случае не превозношения, предмет слез не столько радостных сколько покаянных, ибо милость Божия дана, но мы сами-то достойны ли ея? Не волен ли Господь в любой момент отнять ее от нас? Не послужит ли нам эта милость в сугубое осуждение, если не пользуемся ею к славе Божией.

Еврейский народ в дохристианские времена был искусно возделанным виноградником Божиим среди духовной пустыни. Но когда после стольких трудов Небеснаго Садителя виноградник приносит вместо гроздия терние, то он подлежит сначала оставлению (Мтф. 23.38), а потом и пожжению, ибо так поступают со всяким древом, не приносящим добраго плода (Мтф.3.10).

В Новозаветные времена особой милостью Божией были отмечены греческий и русский народы. Нет сомнения, что наша неверность Господу, также ставшая уже фактом, повлекла за собой, и повлечет в будущем, не менее тяжкие наказания. Однако же, мы верим, что остаток этих особо ущедренных Богом народов спасется. И если сами желаем присоединиться к этому остатку, то первое, с чего надо начать, — это покаяться в своем богоотступничестве, в своей личной причастности к беззакониям согрешившаго народа. Если же вместо этого начинается похвальба своей богоизбранностью, то это верный признак продолжения богоборства, это кратчайший путь к полному богооставлению и бездне адской. К сожалению, именно этот путь и избран абсолютным большинством еврейского народа — противление Богу, основанное на сатанинской гордости и наивной уверенности в том, что по известному талмудическому выражению, евреи более приятны Богу, чем Ангелы.

Но вернемся к приведенной выше цитате из ап. Павла о том, что иудеи в отношении избрания — возлюбленные Божии ради отцов. Действительно, тот из иудеев, кто имеет фактическое единение с богоизбранными отцами, кто истинно является сыном пророков, тот есть и возлюбленный Божий, ибо вместе с отцами своими принадлежит к избранному народу, — с этим нет спора. Но дело в том, что сами пророки, предвозвещавшие Пришествие Христово, указавшие время и место и обстоятельства появления Мессии на земле, обличавшие соплеменников за неверность Господу и пострадавшие за это от них, — эти отцы богоизбранного остатка Израиля принадлежат по духу исключительно Церкви Христовой, а к богоотступной иудаистской религии не имеют вообще никакого отношения.

Церковь Христова, этот богоизбранный народ, есть совокупность всех, кто имеет наследовать жизнь вечную, в какие бы времена они не жили. Началом ея послужили не апостолы, а именно пророки и те немногие, кто верили пророкам и следовали им. Они есть христиане до Христа, ибо они веровали в грядущаго Мессию, общались с Ним в духе еще до Его Воплощения, жили Обетованием Пришествия Его и спасения в Нем. Последние из таких «ветхозаветных христиан» приняли Христа, Пришедшаго во Плоти и последовали за Ним, потому что узнали в Нём Того, Кого пять с половиной тысяч лет ждало человечество. Спаситель Сам засвидетельствовал в назаретской синагоге об одном из многочисленных пророчеств Исаии о Нем: «днесь сбытся Писание сие во ушию вашею» (Лк.4.16—22). И добавлено: «и вси свидетельствоваху Ему», т. е. догадались хотя бы, о чем идет речь, хотя и не пожелали поверить, Тому, Чью молодость видели пред собою, не находя в ней ничего особеннаго.

Не очень точны выражения «новый Израиль», «ветхий Израиль». Лучше, быть может, сказать «духовный Израиль», подчеркнув, что он един, не разделяется Пришествием Христовым. Народ сей составляют все верные Господу и Христу Его, в едином исповедании образующие как бы единый ум, зрящий Бога.

В последние два тысячелетия слова «Израиль» и «Иудея» в прямом и положительном смысле слова относятся именно к Церкви Христовой, но ни в коем случае не к так называемой религии «иудаизма» и ее представителям, о которых сказал Дух Святый в Откровении св. Иоанну: «глаголющыяся быта иудеи, и не суть, но лгут», назвав их также «сонмищем сатаниным» (Откр.3.9). Действительно, «Иудея» значит «исповедание», «Израиль» значит «зрящий Бога», но где хулится Христос, там никак не может быть праваго исповедания, равно как и видения Тайн Божиих. Так что слова эти (вместе, кстати, со словом «Сион» — св. гора в Иерусалиме), оказались украденными у Церкви Божией представителями религии лжи, которые, как все волки, пожелали прикрыться овчими одеждами.

На вопросе терминологии следует задержаться чуть внимательнее, ибо именно здесь возникает смешение национальных и религиозных понятий. Итак, мы сказали о том, что истинные последователи ветхозаветного закона и пророков, в собственном смысле иудеи, приняли Христа Иисуса и вскоре стали сами называться Христианами, чтобы отличать себя от «сонмища сатанина». Богоотступники же и Христоубийцы стали называть себя иудеями и с этим названием стали известны по всему миру. Название это не просто ворованное, как свидетельствует о нём приведенное выше изречение Св. Писания, но оно неудобно еще и тем, что под ним принято понимать, как национальность, так и религию, ибо большинство евреев Христианами не стало. Отсюда всякое выступление против христоборной религии легко поддавалось шельмованию, как «национализм» и «антисемитизм». Славянский же язык даст нам несколько иной термин для обозначения религиозной принадлежности — жид, жидовство. Некоторые возражают, что это слово есть лишь польская транскрипция слова «иудей», однако в таком случае как же объяснить, что в славянском тексте Новаго Завета употребляются параллельно оба слова, также как и в житиях святых, кстати, и в Богослужебных текстах. Апостол Павел, говоря о себе, мимоходом разъясняет термин «жидовство»: «преспевах в жидовстве, паче многих сверстник моих в роде моем, излиха ревнитель сый отеческих моих преданий» (Гал. 1.14). Обратим внимание на последние слова. «Отеческие предания — это те самые предания старцев, за которые обличал Спаситель фарисеев, говоря, что они противоречат Заповедям Божиим [2]. Если бы Апостол хотел подчеркнуть свою приверженность к древнеиудейской религии, то сказал бы: преспевах в иудействе, ревнитель сый закона и пророк. Но речь здесь идет о другой религии, не иудейской, а жидовской внешним выражением которой являлись предания старцев, впоследствии составившие Талмуд. Справедливости ради следует отметить, что слово «жидовство» далеко не всегда в славянских текстах указывает именно на иную, фарисейскую, христоборную религию, и как-то путается со словом «иудейство», но, несомненно, что наши далекие предки, вводя два различных термина, видели разницу между ними, которая впоследствии при многочисленных переписываниях текста могла несколько затуманиться, в т. ч. не без помощи самих представителей жидовской веры. Русский секуляризованный язык уже утратил эту славянскую четкость. Вместо религиозной слову «жид» сообщилась какая-то национально-вульгарная окраска вроде «хохол» или «кацап». И в то же время слово «иудей» объединило необъединяемых людей: и пророков, и пророкоубийц, так что в русском переводе Нового Завета слово «жид» уже везде заменено на «иудей». Это немало послужило дальнейшему перемешиванию национального с религиозным, что, естественно, на руку только жидам (в славянском, религиозном смысле слова)

Впрочем, многие славянские слова, употреблявшиеся без всякого вульгарного оттенка, впоследствии как-то «огрязнились», стали чуть ли не ругательствами. Например, то слово, которое в новых редакциях славянских текстов заменяется на «буесловие»: «оставиша Ирода, яко буесловна» (Акаф. Богородице, конд. 6). Кто читал старые книги, тот понял, о чем речь. Так и здесь, мы, оправдав славянское слово «жидовство», подчеркнув его религиозное значение, указав, что оно не имеет никакой национальной окраски, — все же в дальнейшем воздержимся от употребления его, как сильно загрязненного другим смыслом и потому понимаемого уже не очень верно в силу привычки. Какое же слово взять для обозначения той новой, христоборной религии, о которой идет речь? Слово «иудаизм» после того, как узнаешь перевод слова «иудея», — уже не годится, вдобавок, оно не различает религию Ветхаго Завета от той, которой мы тщимся дать название, обходя простое славянское слово «жидовство». Возьмем, пожалуй, по аналогии с неологизмом Шафаревича, слово, вынесенное в заглавие статьи, и покажем, кстати, что именно оно наиболее точно отражает идеологическую суть того движения, которое он именует «русофобией».

Закончив необходимое терминологическое отступление, вернемся вновь к вопросу богоизбрания. Теперь мы видим, что толковать о двойном избрании христиан из еврейского народа бессмысленно. Если сами пророки получили избрание Божие лишь во Христе, Которого предвозвестили, и Которому послужили всем даром своим пророческим, а вовсе не за еврейскую кровь отмечены Богом, то что сказать тогда о нынешних евреях? Хорошо говорил им некогда св. Иоанн Предтеча: «не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама» (Мтф. 39). Хорошо говорил крещеным евреям и один современный священник: «да вы забудьте, что вы евреи, а думайте прежде всего о грехах своих». По национальной принадлежности Богом не был избран никто и никогда. И всё же, несмотря на это, и авторы теории «двойного избрания», и её противники как-то подспудно чувствуют, что у еврейских выкрестов есть все же какая-то особенность по сравнению с другими христианами. У Господа мы выбраны все одинаково, лишь во Христе получаем Его усыновление, с этим вроде бы трудно спорить, но не избрал ли нас еще кто-нибудь, вот в чем вопрос.

Еще три с половиной тысячелетия тому назад пророк Моисей передал призываемому Богом народу наряду с обетованием милости Божией за верность, страшные угрозы гнева Божия за неверность. То и другое было сказано одновременно. И милость, и гнев были обещаны, Одним и Тем же Господом. Благословение и проклятие, жизнь и смерть, избрание Божие и избрание диавольское полагались на свободную волю самого народа. Промежуточного состояния между благословением и проклятием, состояния, присущаго остальным народам, не указывалось: или избрание Божие или отчуждение от Лица Его, как сам пожелаешь. Есть ли здесь у Бога неправда? Если бы она была возможна, то она здесь такая же, как в случае попрания человеком обетов, данных Богу и той благодати, которая подается в ответ на эти обеты для тех или иных служении. Скажем, крещеному, отвергшемуся от Христа, будет хуже на Суде, чем некрещеному. Священник, сложивший с себя сан, не становится мирянином, также, как и монах, поправший обеты, оба называются расстригами. Супруг, изменивший в браке, подвергается большему осуждению, чем просто блудник, — это тоже естественно, ибо попраны супружеские обеты. Что же нам теперь, зная это, не креститься, не жениться, не стремиться угодить Господу особым каким служением? Подобно сему и народ, отмеченный особой милостью Божией, в случае ея отвержения, не может рассматриваться наравне с прочими народами, не может иметь в очах Божиих духовнаго равноправия с ними. Ту же мысль лучше выразить не на юридическом, а на аскетическом языке: народ, поправший некогда Завет с Богом, поправший его сознательно и глубоко, не раз и не два и не в одном поколении, — тем самым развивает и запечатлевает падение свое, становится все более глухим и трудновосприимчивым к действию благодати Божией. Блудодеяние от Господа превращается в своего рода навык, и это ведёт к полному духовному разложению. «Аще соль обуяет, — сказал Спаситель о призванных быть солью земли, — чим осолится. Ни в землю, ни в гной потребна есть: вон изсыпают ю». (Лк. 14.34-35). Так неизбежно бывало со всеми народами, более прочих ущедренными от Господа. В состоянии почти полнаго духовнаго паралича, например, находится ныне наш русский народ после своей измены Богу, — это горько, но факт. В таком же состоянии и греки. Эти народы, особо призванные Богом и более прочих приспособленные к служению Ему, после отпадения своего не смогли обустроить свое земное бытие, как это удалось небогоизбранному Западу. Потеряв свою силу, эта соль уже не сгодилась не только в пищу, но и в землю и в гной, т. е. не только для Неба, но и для земнаго преуспеяния, она выброшена вон на попрание прочим человекам.

При этом однако из всех обласканных Богом народов Израиль был первенцем. И по сроку призвания и по количеству чудес и по глубине откровений и по времени действия особой милости Божией, — ему не было равных народов. Не нашлось в других народах и большего количества измен Богу, не нашлось для них и более глубоких искушений, не совершено ими и более тяжких преступлений, чем выпало на долю потомков Иакова. В связи с этим и народ сей, будучи вдобавок весьма сильным и сплоченным, в сравнении с другими, не подвергся разложению и вырождению, как таковой, но беда, постигшая его, оказалась еще хуже…

Чтобы сделать более ясным вопрос об избрании, нам необходимо здесь вновь прерваться и хотя бы очень кратко рассмотреть историю превращения иудейской веры в христофагию и основные черты последней.

2. История богооступничества

Измена Господу обычно начинается с ропота, малодушия и маловерия. Ещё при изведении из Египта эти грехи «избранного» народа, дошедшие до богохульства и идолопоклонства, послужили причиной сорокалетнего блуждания по пустыне и почти полному вымиранию почти всех, некогда изведенных из рабства. Из всех царей иудейских и израильских верность Господу сохранили лишь Давид, Иосия и Езекия, остальные согрешили или идолопоклонством, или чёрной магией в большей или меньшей степени, многие же как Ахав и Манасия, — прямым гонением на правую веру. Пророки Божий в то время подвергались непрестанным гонениям (Илия, Иеремия) вплоть до мучительной смерти (Исаия).

Время вавилонского пленения дало богоотступным возможность глубокаго изучения халдейскаго пантеизма и магии и постепеннаго впитывания идей его, вплоть до учения о переселении душ. Происходило еще пока только проникновение этих центральных сатанинских идей, венчавшее все предыдущие срывы в «простое» идолопоклонство. Некоторые историки, которых подытоживает Ф. Бренье («Евреи и Талмуд» Париж, 1928), указывают, что тогда уже в фарисейской секте догматически сложилась совершенно новая, пока тайная, религия, рассматривающая Бога Иегову в плотском, человекообразном виде и ставящая над Ним некую высшую безличность — божество в пантеистическом понимании. В нравственном отношении такой плотской подход привел к идее богоизбранности этноса, на которой почила впоследствии вся мораль Талмуда.

Оформилась ли уже в то время эта новая фарисейская религия как-то догматически, трудно судить, но факт духовнаго прелюбодеяния в виде экуменическаго греха с халдейством неопровержим. Качественное отличие этого отступления от предыдущих состояло в большем лицемерии и двоедушии (ибо открытым отступникам трудно было бы встать во главе кающегося и обращающагося к Богу народа, уцеломудренного халдейским пленом), так что ныне в просторечии с трудом разделяются слова «фарисей» и «лицемер». По этой же причине и нам ныне трудно точно установить момент, когда гордящиеся богоизбранностью превратились из «просто» согрешивших неверностью в служителей инаго культа [3][3].

Трудно сказать также, отдавали ли себе отчет сами фарисеи в то время, что они служат уже не Богу, подменив Божий Заповеди своими преданиями. До Пришествия Христова такого сознательного, продуманнаго богоборства у них могло еще и не быть. Принимая на Себя образ раба Своего, человека, Господь даровал людям великое врачество, способное исцелить самый ужасный и застарелый духовный недуг, при том однакож условии, что у болящих найдется желание исцелиться, равно как и сознание своей болезни. Но, увы, у отступников было желание только сделать вид покаяния перед всем народом, полицемерить перед самой водой Иоаннова крещения. И, видя лукавство сердец их, боговдохновенный Предтеча Господень прямо называет их порождениями ехидны.

Почти в таком же тоне разговаривал с фарисеями и Сам Спаситель. В самом начале Своего земнаго Служения роду человеческому и перед концом его. Он бичует торгующих в храме, указывая на главную черту отступников: святопродавство. Прощая мытарей, блудниц и разбойников, Он прямо называет просящих у Него доказательств Его Богопосланности чадами диавола (Иоан.8.44), Выражение это слишком крепкое, чтобы им обличить простую гордость и заносчивость праведных своею правдою. Несомненно, обличение сие относится к новой зарождающейся религии прямого поклонения сатане. Перед фарисеями встал выбор: либо полностью отказаться от своей предательской линии по отношению к истинному Богу, отказаться от своего чаяния земного мессии — победоносного завоевателя, дающего мировое господство им и всему еврейскому народу, возвратиться в покаянии к истинному благочестию пророков, — либо же поднять руку на Мессию Истиннаго. Выбор этот свой они сделали не задумываясь, уже с самаго начала, и лишь Сам Христос не попускал им до поры до времени осуществить свой замысел. Начиная с проповеди и свидетельства об Иисусе, сказанных Иоанном Крестителем, они уже поняли, Кто есть Сей новый Чудотворец и Учитель, что Он никак не может быть шарлатаном или прельщённым прельстителем, вроде нынешних кудесников. Никодим, один из начальников иудейских, пришедший ночью к Иисусу ещё в самом начале Его проповеди, засвидетельствовал от лица, видимо, не только своего: «мы знаем, что Ты Учитель, Пришедший от Бога» (Иоан. 3.2). В ответ на это свидетельство Спаситель не сказал ни «да», ни «хорошо», ни «наконец-то», ни «молодцы», принял это как само собой разумеющуюся вещь, ибо знал, что фарисеи отслеживают каждый Его шаг, знают про все дела Его и не имеют ни малейшего повода сомневаться в Его Божественном Могуществе. Поэтому, пропустив мимо ушей Никодимову похвалу, что «никтоже может знамений сих творити, яже Ты твориши, аще не будет с Ним Бог», Господь обращает внимание собеседника сразу на главное: «аще кто не родится свыше, не может видеть Царствия Божия» (3.3), т. е. не велика заслуга в том, чтобы узнать в Нем Мессию, к спасению это само по себе не приблизит, нужно полное внутреннее перерождение через вседушное принятие Его.

Так велика разница между знанием и верою, между пониманием и исповеданием. Эту разницу еще в одном месте подчеркивает Спаситель, говоря к нежелающим веровать: « и Мене весте, и весте, откуду Есмь» (это о знании, а о вере продолжает так: «есть Истинен Пославый Мя, Егоже вы не весте», т. е. не Ему веруете, не Ему служите. (Иоан. 7.28). Есть и другие косвенные свидетельства Евангелия о том, что фарисеи и старцы прекрасно знали, на Кого поднимают руки. Они узнали Его еще тогда, когда Ирод спрашивал их о месте Рождения Спасителя, и они отвечали без запинки, разделяя его тревогу по поводу Чудеснаго Рождества будущаго Царя Иудейскаго. Они фактически благословляют избиение Иродом Вифлеемских младенцев, прекрасно зная, что среди них наверняка окажется и Сей Царственный Богомладенец. Не случайно именно с них обещал Господь взыскать всякую праведную кровь пролитую вплоть до крови Захарии Праведного, убитого между жертвенником и храмом. Имеется в виду Захария, отец Иоанна Крестителя, убиенный во время этой кровавой вакханалии за отказ выдать местонахождение жены своей Елисаветы с младенцем Иоанном. (Мтф. 2.16,23.35). Это свидетельствует, что такой Мессия не нужен был фарисеям с самого начала. Он мешал им даже не тем, что подрывал бы их авторитет в народе, а Самим Божеством Своим. Он был Тот, Кому они уже давно и сознательно изменили. Если бы они признали в нем только пророка, человека необычной внутренней силы, вроде Иоанна Крестителя, они не ставили бы Его Смерть столь необходимым условием собственнаго существования. Ведь и Иоанн, пользовавшийся большим авторитетом в народе, публично обличал их за самое страшное — за неверность Богу и лицемерие. Но его смерти они не добивались столь рьяно. Если бы они не знали совершенно определенно, что Сей Иисус Есть Сын Божий то, несомненно, для убийства Его выбрали бы способ попроще, скажем убили бы Его там же, в Гефсиманском саду, не устраивали бы ареста и судилища. Но они устраивают этот суд, привлекают к нему не только весь Синедрион, не только римские власти, но и весь собственный народ, всех заклинают Кровию Человека Сего. Неужели же они боятся власти оккупационного правителя и наказания за тайное убийство? Очевидно, нет, ведь у них оказалось достаточно средств, чтобы избавить, например, от неприятностей стражу Гроба Господня, которая за немалую мзду обязывалась сама себя оклеветать в таком страшном воинском преступлении, как сон на посту, за что по римским законам им грозила смерть. Неужели же у Синедриона не хватило бы средств «замять» тайное убийство Того, Кто не имел к римлянам никакого отношения? Если они, совершенно обезумев от ярости, избивали Апостолов и их учеников, а св. ап. Павла собирались буквально вырвать из рук охранявших его римлян для расправы, нимало не беспокоясь о том, что он римский гражданин, то зачем им были нужны какие-то формальные разбирательства перед Пилатом? Тот ведь сам даже предлагал им судить Схваченнаго ими по своим законам, показывая, что нисколько не станет им препятствовать в этом деле. Зачем же было им поднимать весь этот гвалт и напоминать Пилату, что они не имеют формального права казнить кого-то смертью без разрешения римских властей? Ответ может быть только один: они прекрасно понимали, что совершают безпрецедентное в истории человечества преступление, и им было страшновато убивать Сына Божия одним. Надо было повязать на Его Крови возможно большее число людей, как иудеев, так и язычников! Кстати, само поведение Пилата на суде показывает, что он никак не был более жестоким и трусливым, чем скажем Клавдий Лисий или Феликс с Фестом, защищавшие при подобных же обстоятельствах ап. Павла. Просто ему надо было обладать настолько же большим мужеством по сравнению со своими последователями, насколько сильнее была ярость христоненавистников, бесновавшихся перед ним, т. е. проще сказать, настолько же, насколько Царь, Распинаемый им, был выше самаго вернаго раба Своего, с которым имели дело Лисий и Феликс,

Нет преступления страшнейшаго, чем богоубийство. По словам свт. Игнатия Брянчанинова, даже на времена антихриста, когда мировое зло дойдет до предела. Промыслом Божиим не оставлено равнаго сему преступления. Но нам сейчас необходимо заострить внимание на одной стороне дела: на круговой поруке, на кровавом повязании множества иудеев на этом грехе. Даже если бы Евангелист позабыл донести до нас эти страшные крики толпы: «Кровь Его на нас и на чадах наших», подчеркнув, что так «вси люди реша», а не только первосвященники (Мтф. 27.25), сам факт публичнаго, всенароднаго, усиленнаго и громогласнаго осуждения на Крест Сына Божия, факт абсолютно достоверный для любых нехристиан, — неотступно подводит к мысли о своего рода«сатаноизбранности» бывшаго «богоизбраннаго» народа. Оговоримся сразу же, что речь идет не об этносе еврейском, а о новой религии, которая родилась в этом народе, и, представляя себя всем на Пилатовом судище, одновременно повязала множество людей с собою.

Сатаноизбрание, так же как и богоизбрание есть процесс двусторонний, зависящий в значительной мере от человеческаго произволения. Сатаною избраны лишь те члены этноса еврейскаго, которые захотели ему служить, захотели стать его чадами. Однакоже, если избрание Богом требует от человека личных усилий, то избрание сатаною требует лишь пассивного непротивления сатанинскому действию. Потому-то в избрании Божием не может быть круговой поруки и повязывания всех на добродетели, а в диавольском избрании такое действие, как повязывание всех на общем грехе есть первый общий принцип собирания сонмища сатаны. Пират считается принятым в банду лишь после пролития крови своих спутников, вместе с ним попавших в плен и отказавшихся стать пиратами. В любом масонском или ином тайном эзотерическом посвящении никогда не обходится без богохульства или святотатства со стороны самаго посвящаемого, как первейшаго условия принятия в разряд посвященных. Соответственно, чтобы потерять избрание Божие надо всего лишь перестать активно и вседушно служить Господу, а чтобы изгладить и смыть с себя печать сатаны, необходимо не только покаяние в своем личном грехе, но и разрыв всех цепей круговой греховной поруки, сознательный разрыв с обществом, служащим сатане и имеющим печать его. Не здесь ли секрет того особого положения евреев в Церкви Христовой, которое всеми интуитивно чувствуется, а некоторыми толкуется, как «двойное избрание».

Нетрудно убедиться в том, что фарисеи после Христоубийства потщались всемерно завязать на своем грехе всех евреев, где бы они ни жили, а не только тех, которые требовали обменять Сына Божия на уголовника перед судом Пилата. Те же письма, с которыми ревностный юноша Савл был послан в Дамаск, были распространены Синедрионом по всему еврейскому рассеянию с ясной инструкцией: организовать решительное, повсеместное и жестокое гонение на Христиан. Чтобы оценить результаты этой работы христофагов, вовсе не обязательно долго рыться в старинных источниках и в архивах. Достаточно открыть книгу Деяний свв. Апостолов и проследить по ней благовестнические путешествия ап. Павла. Мы увидим 11 описанных случаев гонения на его проповедь, 9 из которых организованы или проведены иудеями и лишь два раза на него ополчались язычники. Причем в обоих описанных случаях недовольство язычников вызвало не само Христианское благовестие, не какие-либо предосудительные поступки Павла, а чисто меркантильные соображения. В первом случае Апостол, изгнав беса-прорицателя из женщины-служанки, лишил ее хозяев определенного дохода (16.22), а во втором Ефесский серебренник Дмитрий, украшавший идольские капища, побоялся, что в случае успеха проповеди Павла, идолов почитать перестанут, и он лишится заказов и прибытка (Гл. 19). Совсем другими были мотивы ГОНЕНИЙ СО СТОРОНЫ ХРИСТОФАГОВ. ОНИ, сказано, «ЖЕСТОКО ПРОТИВИЛИСЬ СЛОВУ». Тут уж речь шла не о деньгах, а о вопросах более принципиальных. Соответственно и методы борьбы у них были не те, что у ефесских ковачей сих беспорядочной толпой, не понимавшей, в чем дело, и криками «велика артемида Ефесская». Слуги Синедриона использовали весь свой арсенал, сохранившийся почти неизменным и до сего дня: прямое сопротивление вплоть до убийства, клевету перед языческими правителями, провоцирование на погром толпы «гоев» и т. п. Язычникам и не пришло бы на ум преследовать Апостолов вне своего города, христофаги ради крови их готовы были идти на край света.

Впрочем, кроме свидетельства Священного Писания, есть не менее определенные свидетельства отцов Церкви первых веков. Св. муч. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном Иудеем» пишет: «В оскорблениях, наносимых Иисусу Христу и нам, другие народы менее виновны, чем вы, евреи… Действительно, распявши Его и с достоверностью узнавши о Его Воскресении и Вознесении на Небо, вы не только не покаялись, но в этот самый момент разослали по всему миру своих тщательно подобранных агентов. Эти агенты… распространили о нас отвратительные слухи, повторяемые еще и теперь всеми нас не знающими» (§17). Аналогичные же свидетельства приводят Тертуллиан, Ориген, Евсевий Памфил. Объем работы не позволяет нам привести все цитаты и мы отсылаем интересующихся к соответствующей литературе. Да и нет нужды цитировать много, ибо едва ли кто из современных юдофилов и христофагов сможет привести какие-либо опровержения этих свидетельств. Можно сделать вполне основательный вывод о том, что все гонения древности на Христиан, начиная от печально известной Нероновой наложницы иудеянки Поппеи, переведшей гнев тирана за поджог Рима с евреев на Христиан, и кончая Юлианом Отступником, который пытался восстановить Иерусалимский храм для открытого поклонения сатане и открытой христофагии, пользовался великим почетом у богоубийц и всем этим в большей мере, чем кто бы то ни был, явился предтечею антихриста и прообразом его, — все тогдашние гонения не обошлись без прямого или косвеннаго участия христофагов на руководящих ролях. При этом деятельность по организации уничтожения Христианства не только не доставляла гонящим прибытка, но и вводила их в определенные расходы, требовала многих и многих трудов, усилий и затрат, с готовностью приносимых богоубийцами на алтарь сатаны.

Брань Христа и Церкви Его с сонмищем сатаны — есть прежде всего брань духовная. У Христиан непобедимое оружие — Крест Господень и правое исповедание истины. У христофагии против этого целый арсенал различных ложных учений, всякой лжи и ереси. Не только открытым гонением действует она, но не менее удачно применяет и все эти средства. На этом мы остановимся подробнее несколько ниже.

Любители смешивать национальное с религиозным подводят нас к мысли, что «исторически Христианство основано на еврейской почве, вобрало в себя многие национальные духовные черты иудейства и т. п.» Все время христофагия пытается скрыть или обойти факт размежевания между двумя религиями: Божией и сатанинской, религией пророков, апостолов и нашей, с одной стороны, и своей религии с другой.

Поворотной точкой, от которой началось уже окончательное отпадение фарисейскаго зловерия и его дальнейшее развитие, — подчеркнем это еще раз, — должно считать именно Крест и Воскресение Христово, два последовательных события, которые, как ничто иное, ясно показали, Кто есть Бог Истинный, как за Ним последуют возлюбившие Его, и кто суть враждующие против Него и против них. Именно здесь тайное стало явным и открылись помышления многих сердец (Лк. 2.35).

Подобно тому, как на хорошо удобренной, ухоженной и политой земле, вырастают и прекрасные плоды, и самые мощные и грубые сорняки, так и в еврейском народе, особо отмеченном милостию Божией, в час Пришествия Истиннаго Мессии встречается самый широкий «диапазон» человеческих душ. В каком еще народе, в одном поколении мы встретим Божию Матерь с Иоанном Крестителем и Каиафу с Иродом и Иудою? Однакоже, если сознательно и усердно не выращивать доброе насаждение, то само собою вырастет только терние. Так было и здесь. До поры до времени тучная златокласная пшеница росла вместе с плевелами. Верные Господу и Христу Его жили бок-о-бок с закоренелыми богоотступниками и христоубийцами. И хотя внутренняя, духовная черта разделения была проведена самим Крестом Христовым, внешнее разделение произошло несколько позже. Конкретной датой последняго можно назвать 70 г. — пленение и разрушение Иерусалима римлянами. Гонение на Христиан со стороны Синедриона началось, как мы видели, тотчас же после Пятидесятницы. Были моменты, когда Христианская община рассеивалась во все стороны из Иерусалима (Деян, 8. 1). Однако же до 70 года иерусалимская община жила в каком-то неопределенном состоянии. Сам Спаситель при жизни на, земле соблюдал закон Моисеев, отвергая только противоречащие ему фарисейские предания, подчеркивал, что Пришел не нарушить закон, а исполнить, т. е. довести до совершенства, привести в исполнение высказанные в нем пророчества. («Исполнить» — значит «выполнить» или, говоря бюрократическим языком, — «закрыть дело»). Первые Христиане, бывшие из иудеев, сохраняли закон, в т. ч. и его обрядовую сторону, приносили жертвы (Деян. 21.24-26), не понимая, а точнее не имея пока еще удостоверения свыше, что смысл этих жертв уже утрачен после Единой Истинной Голгофской Жертвы, так что эти преобразовательные жертвы уже безполезны. Тем более трудно им было тогда понять, что они не просто бесполезны, а уже весьма вредны, равно как и обрезание и проч. обряды, ибо всю эту культовую часть захватила верхушка христофагов, придав жертвам и обрядам значение богоборнаго служения сатане. Жертва Каиафы после Распятия Христова и раздрания храмовой завесы была уже совсем не с тем духовным знаком, что жертва Авраамова, к примеру, хотя телец там и там закалался по одному чину. В первые годы Христовой Церкви это не всем Христианам из обрезанных было очевидно. Это нам теперь все ясно, мы готовы возмутиться: как это так, сперва обрезывать младенца, а затем крестить, когда вырастет? Или утром приводить агнца к Каиафе на заклание, а вечером вкушать Хлеб Евхаристии? Но Господь, щадя остаток Своего облагодатствованного народа, не сразу «ломал» его привычки, снисходил к немощи разумения еврейскаго. Но разрыв с синагогой постепенно углублялся; люди разделились совершенно четко. Или ты со Христом, или с христофагами — третьего не дано. Господь дал на это разделение 37 лет.

Между тем образовывались Христианские общины из язычников, которые были духовно здоровы не менее, если не более, чем еврейские. Христиане из язычников обиловали духовными дарами не меньше еврейских, грех у них воспринимался как нечто совершенно жуткое (вспомним коринфского кровосмесника). Вспомним хотя бы, с какими слезами провожают апостола Павла на страдания в Иерусалим Ефесские Христиане (Деян. 20.37) и как довольно прохладно встречают его в Иерусалиме, говоря о необходимости прежде всего принести жертву очищения страха ради иудейска, а затем не предпринимают почти никаких мер по защите арестованного Апостола. А ведь все «языческие» Христианские Церкви многократно собирали пожертвования на «святых в Иерусалиме», которые доставлял с немалым трудом и опасностями тот же ап. Павел. Конечно же, это не было еще каким-то отступничеством Иерусалимской общины, — сохрани нас, Господи, от такой мысли! Это еще не измена, не грех, но все-таки некоторое ослабление любви, и причиною ему служило экуменическое общение с тем храмом, из которого явно ушла благодать при Распятии Спасителя и который сделался воистину вертепом разбойников Эти разбойники, когда Спаситель бичом изгонял их из храма, были «всего лишь» пророкоубийцами, а к тому времени, о котором говорим, сделались они и христоубийцами, и апостолоубийцами. Ходить с ними вместе в один храм стало уже просто небезопасно для души. Что же Господь? Во-первых, дал откровение ап. Павлу, что Ветхий Закон уже должен быть явно отменен, «ибо делами закона не оправдится никакая плоть» (Рим. 3.20) и «аще законом правда, убо Христос туне умре» (Гал.2.21). Во-вторых, видя, что кое-кому жестоко будет слово сие, Сам упразднил законное ветхозаветное богослужение руками римских воинов, попустив им сжечь Иерусалим и разрушить храм; предварительно же через особое откровение повелел Христианам покинуть город. Теперь Христианское Богопочитание окончательно — и внешне, и внутренне — отделилось от иудейскаго, с тех пор в Христианской Церкви евреев было уже очень немного. В разрушении Иерусалимскаго храма принято видеть только кару Божию за Кровь Христову. Это, конечно, верно, но главная цель была думается, не в этом. Неужели Господу мало наказать богоубийц в вечности, неужели нужно Ему еще на земле сводить с ними счеты? Рассчитывать на их вразумление и покаяние не приходилось, это очевидно. Кроме того, никакая война в истории, подобная этой, вплоть до гитлеровской, унося даже тысячи еврейских жизней, никогда не задевала и не могла задеть тайную головку христофагов, которая сама в таких случаях приносила в жертву своих же соплеменников и делала на крови их свой материальный и политический капитал. Так что главные христоненавистники не, могли быть наказаны римским мечом. Главный же смысл этого попущения Божия, видимо, заключался для Церкви в том, что произошло, наконец, давно назревшее размежевание истинных иудеев, ставших христианами, от сатанинскаго сонмища.

3. Содержание христофагии

После уничтожения Иерусалима, христофагия удалилась как бы в подполье и развивалась далее в раз и навсегда выбранном направлении тайно и самостоятельно. История этого периода также весьма поучительна, но мы не будем ее рассматривать подробно, а только кратко подытожим, к чему же эта религия пришла, или, лучше до чего докатилась.

Здесь, правда возникают специфические трудности. Во-первых, Талмуд предписывает смерть гою за изучение закона, т. е. самого Талмуда, вследствие чего книга эта для Христиан чрезвычайно труднодоступна. Во-вторых, даже при наличии первоисточника требуется умение с ним работать, знание языка и особенностей стиля, что гою, как правило, так же не доступно. В-третьих, особо важную роль играют различные растолкования Талмуда, особенно тех мест, которые связаны с культовой стороной — т. н. ритуальными убийствами. Эти обстоятельства приводят к тому, что приходится пользоваться литературой специалистов по этому вопросу, которые обильно цитируют первоисточники. Но эти-то исследования, критически рассматривающие Талмуд, постоянно ошельмовываются мировой христофагией как предвзятые и антисемитские. Впрочем христофаги, захватив монополию прессы и с ее помощью формируя общественное мнение, научились вообще не допускать пред лицем своим никаких, самых логичных и точных возражений и опровержений, забивая их своей тарабарщиной, назойливым вдалбливанием своих идей. Об этой особенности христофагии хорошо пишет родоначальник борьбы с русофобией (за что мы приносим ему благодарность). Поэтому, думается, нет. смысла подробно выяснять разные стороны учения Талмуда, его противоречие не только с Законом Божиим„но и с человеческими нравственными нормами, пытаясь убедить кого-либо из нежелающих убеждаться. Существует специальная литература по этому вопросу, из которой непредвзятый читатель без труда может почерпнуть достаточно сведений. Нет у нас никакого желания и пространно цитировать талмудические тексты (хотя они под рукой), ибо почти все они исполнены омерзительнейшего богохульства. Ограничимся только некоторыми выводами, рассчитывая на несколько осведомлённого и, главное, единомысленнаго читателя.

А. Учение о Боге

Талмуд далеко отходит от Ветхозаветнаго восприятия Божества, от понятия о Боге Неизследимом, Недоведомом, Вездесущем и Всемогущем, — к понятию антропоморфическому, человекообразному. Господь Иегова выставляется очень похожим на Зевса, или другого божка из греческой мифологии. Так, например, сообщается о том, чем занимается Господь в различные часы дня. Главное, что этим достигается, — это уничтожение страха Божия и чувства святости и абсолютности Божией. Образ диавола (без рассуждения о его тварной природе и греховном произволении) представляется как-то очень рядом с Богом, вовсе не в образе согрешившей и падшей твари, как скажем, в книге Иова. Создается неотходное впечатление, что над Иеговой и диаволом и всем ангельским миром, существуют еще какие-то законы, еще нечто вроде Высшаго Разума. Богохульство, вводимое этим, более, чем очевидно, выражено оно больше, чем в любой другой религии. Язычество,. если бы рассуждало подобным образом, могло бы быть еще как-то извинено незнанием Божия Откровения о Себе. Этой же религии такая степень богохульства, при знании Св. Писания, абсолютно непростительна. В то же время именно богохульство, как первый и высший грех сатаны, пролагает короткий путь к непосредственному общению с падшим архангелом.

Заметим, что, не отрицая прямо Ветхаго Завета. Талмуд неоднократно провозглашает сам себя над Библией, как знание истины на более высоком уровне, поэтому возникающие противоречия между Св. Писанием и Талмудом всегда заведомо разрешаются в пользу последняго, а Ветхий Завет толкуется в нужном плотском русле.

Б. О человеке

В талмудическом учении о человеке нет, конечно, ничего похожаго на Христианскую антропологию, на учение о совершенном сотворении и последующем грехопадении человека, о его восстановлении и обожении во Христе. Талмуд признает переселение души и приводит примеры, в кого вселились души пророков. Здесь заметно прямое смыкание с восточным сатанизмом. Идея переселения душ однозначно отрицает Суд Божий и будущее посмертное воздаяние, и потому она наиболее часто используется падшими духами для поддержания человеков в греховном состоянии. Талмуд, переняв прежде всего именно эту богохульную восточную идею, с ее помощью непосредственно возглавил и скоординировал весь мировой сатанизм. Ведь именно на этой ложной антропологии, а также на идеях пантеизма, безличнаго божества, и строится вся отрицательная духовность, все бесообщение, в котором лидирующая и организующая роль, без сомнения, принадлежит ныне христофагии. Достаточно только посмотреть, кто именно проводит идеи и методы восточной духовности в нашу бездуховную среду, чтобы в этом убедиться. Достаточно вспомнить о тесных связях обществ «нетрадиционной медицины» с такими мировыми масонскими объединениями как ООН и ЮНЕСКО. Достаточно вспомнить о признаниях наших местных колдунов типа Кашпировского, как они своими методами помогали в печальные августовские дни победе русофобской демократии.

Говоря о талмудической «антропологии» надобно отметить, что людьми по Талмуду являются только евреи, а прочие народы, гои, не суть человеки, а лишь скоты с человеческими лицами. Поэтому в отношении к гоям пропоповедуется полный аморализм: можно и должно грабить, убивать, обирать и насиловать гоев, лгать им под любою клятвою, и всячески, как только можно вредить им.

В. Учение о Мессии и Царстве Его

Здесь полная противоположность между Христианством и талмудизмом прослеживается яснее всего, становится очевидной любому младенцу в Вере. Талмудисты распяли Истиннаго Мессию, а их собственный лжемессия, антихрист, будет распинать Христиан. Вот как всё просто, когда речь идет о личности Мессии. Но у Церкви и у христофагии совершенно противоположные взгляды и на то, каким должен быть и Сам Мессия и Царство Его. Мы, вслед за Спасителем нашим исповедуем Царство Его не от мира сего, духовное владычество, духовную победу Христовой правды на земле в течение определённого срока времени (то, что в Апокалипсисе указывается, как тысяча лет), что выразилось в христианизации цивилизованного мира, в установлении Православного Царства, а главное, — в расцвете Христианской святости, в обильном ниспослании удивительных духовных дарований свв. угодникам Божиим и всей Церкви в целом. Вот в чём выразилось Царство Истиннаго Мессии на земле. При этом мы отдаем себе отчет, что это видимое, земное благодатное Царство Христово, есть лишь бледное отражение, точнее сказать предначаток будущаго совершенного Царства Мессии, которое настанет по воскресении мертвых и которому не будет конца. В противоположность сему, Талмуд рассматривает Мессию, как всемирнаго иудейскаго царя, который даст всю полноту власти и земнаго благоденствия евреям, вверив им все блага мира сего и поработив им, в самом прямом и скверном смысле этого слова, все остальные народы. Это царство, где все гои будут, наконец, загнаны в приготовленный им человеческий свинарник [4], мнится христофагам чем-то вроде коммунизма, миф, о котором они столь успешно применили против Церкви Христовой. Согласно с этим и Церковь учит нас, что стремление к раю на земле есть осуществление программы антихриста, его призывания и принятия, его кратковременнаго земнаго царства, которое Господь Иисус Христос уничтожит Своим Вторым Пришествием.

Плотской взгляд на Мессию и Царство Его привел, однако, еще к одному чрезвычайно важному и печальному по своим последствиям результату — к ложному перетолкованию пророков и пророчеств Ветхаго Завета. Действительно, пророки описывали будущее Царство Мессии как владычество Израиля над всем миром и всеми народами, как сокрушение врагов богоизбраннаго народа. Но мы уже видели выше, что слова «Израиль» и «избранный народ», в их прямом смысле относящиеся только к Церкви Христовой, — эти слова похищены у Церкви мировой христофагией и перетолкованы в плотском, т. е. чисто этническом смысле. Точно также переосмыслены ею и слова пророков о будущем Царстве Мессии. Пророки предсказывали духовное владычество Церкви, содержащей Истину Христову над всем миром, лежащим в разных тимениях лжи, а будущее богатство Израиля означало обильные духовныя дары и расцвет святости в Церкви Божией. Под покорёнными врагами и иноплеменниками понимались враги Христовой Истины, бесы и руководимые ими еретики и лжецы. Если мы с этих позиций рассмотрим писания пророков, то всякое обвинение их в проповеди еврейской национальной исключительности отпадет само по себе, а синагога будет в очередной раз посрамлена как богоотступное и пророкоубийственное сонмище. Именно в таком русле рассуждал свт. Иоанн Златоуст: «Я потому-то особенно ненавижу синагогу и гнушаюсь ею, что имея пророков, иудеи не веруют пророкам, читая Писание, не принимает свидетельств Его, а это свойственно людям в высшей степени злобным… Иудеи ввели с собою (в синагогу — ред.) пророков и Моисея не для того, чтобы почтить, но чтобы оскорблять и безчестить их. Ибо, когда они говорят, будто пророки и Моисей не знали Христа, и ничего не сказали о Его Пришествии, то какое же еще может быть большее оскорбление для этих святых, как обвинение в том, будто они не знают своего Владыку и участвуют в нечестии иудеев?» (Слово против иудеев 1, Соч. т. 1, М. 1991 г.) Вот эталон Православного понимания вопроса! Нам чрезвычайно важно ныне уяснить тот факт, что пророки не имеют абсолютно никакого отношенияк синагоге, что Ветхий Завет позорится и унижается богоотступным сонмищем, но вовсе никак не может служить каким-либо обоснованием сионизма и проповеди еврейской исключительности.

Надобно заметить, что кривое толкование пророков богоотступниками началось еще до Пришествия Христова. Отступив от Бога и отвергнув Дух Истиннаго Мессии, Которого проповедывали пророки, они, по словам свт. Игнатия Брянчанинова, вступили в общение с духом антихриста. Они ждали и во времена Христовы точно такого же мессию, которого ждут и сейчас, такого же блистательного иудейскаго царя. Никаких существенных изменений во взглядах на царство Мессии с тех пор у них не произошло. Ко времени Пришествия Христова иудеи рассеялись уже почти по всему свету, и везде проповедывали свою религию, а главное, во множестве народов, и прежде всего в своем, заложили основы своего учения о Мессии. В наше время широко распространилось мнение, что это знание и ожидание Мессии немало способствовало принятию апостольской проповеди. Такое мнение очевидно ложно. Иудеи научили мир ждать не Христа, а антихриста, не Богочеловека, а человекобога, не Искупителя, и Обновителя падшей природы, а гениальнейшего мироваго злодея, не Отверзителя для нас Врат Райских, а устроителя всеобщаго благоденствия на земле. Об этом засвидетельствовал Сам Христос, обличая фарисеев: «горе вам, книжницы и фарисеи лицемери, яко преходите море и сушу, сотворити единаго пришельца, и всегда будет, творите его сына геены сугубейша вас». Как объяснить эти слова, если единственным грехом фарисеев считать их гордость и мелочность в обрядах, как нас всюду учат церковные либералы, представляющие фарисеев чуть ли не самыми горячими последователями Иеговы? Единственное верное объяснение этих слов может быть только такое, что фарисеи, проповедуя у язычников, готовили их к тому, чтобы истиннаго Мессию не узнать, а поверить вместе с ними мессии ложному. Сам Спаситель многократно терпеливо искоренял это ложное «народное» представление о Мессии у Своих учеников, говорил им о прележащих Ему Страданиях и Воскресении, и все время слова эти наталкивались на непонимание. Уже перед самым Входом в Иерусалим на Пасху Страданий сыновья Зеведеевы с матерью своей подытожили это общее непонимание Царства Истиннаго Мессии своею просьбою сесть у Него по правую и левую сторону в Царстве Его (Мтф. 20.21). Ответ Господа был: «не веста, чесо просита», т. е. у вас по-прежнему неправильное представление о Царстве Небесном, представление иудейское, земное. Так растолковывает эту сцену, например свт. Иннокентий Херсонский в книге о последних днях земной жизни Спасителя. Еммаусские путники вдень Воскресения Христова пересказывают обстоятельства Его Страданий и Смерти с нескрываемым разочарованием: «мы же надеяхомся, яко Сей есть хотяй избавити Израиля» (Лк. 24.21), на что Сам неузнанный ими Воскресший Господь отвечает: «о, несмысленные и косныя сердцем, еже веровати о всех, яже глаголаша пророцы!» Действительно, если бы вникли в суть учения самих пророков, а не в басни фарисеев и книжников, тогда бы поняли, — Кто Есть Мессия и каково Царство Его. Так что к Вере любого ученика Христова приводил прежде всего сам факт Креста и Воскресения, а уж затем эта Вера подкреплялась правильным Христианским пониманием пророческих книг. Именно об этом свидетельствовал, скажем, смч. Игнатий Богоносец, что мы веруем прежде в факт Пришествия Мессии, а потом осмысливаем пророческие книги, став на камени настоящей Веры. И в правильном понимании пророков всем ученикам Христовым приходилось постоянно отвергать навязанное ранее фарисейское учение о Мессии, это как раз то, о чем говорил Апостол: «понеже бо в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога, благоизволил Бог буйством проповеди спасти верующих» (1Кор. 1.21). Сначала прими «слово крестное, которое погибающим убо юродство есть» (1.18), а потом уже послушай премудрости, «глаголемой в совершенных, Премудрость Божию в тайне сокровенную» (2.6-7). Миру, обработанному рафинированной иудейской идеологией, было не легче, а труднее принять Истиннаго Мессию, не потому ли проповедь ап. Павла в синагогах всегда встречала больше противников, чем последователей. Были, конечно, те, кто пришли к желанию принять Истиннаго Спасителя, читая Писания, как, например, вельможа ефиопской царицы, которому послал Господь на пути ап. Филиппа. Но ведь вельможа этот не фарисейское толкование слушал, а сам пророка Исаию читал, да еще какое важное место, именно о Страданиях Христовых, не о чем другом. Конечно, через это он был подготовлен к принятию благовествования. Многие языческие поэты и мыслители незадолго до Пришествия Христова ожидали, что вот-вот на Востоке покажется могущественный царь, который покорит себе мир (свидетельство римских историков Светония и Тацита в кн. А. Лопухина «Библейская история Ветхаго Завета». Монреаль, 1986). Как известно, именно эта «интеллигентская когорта» соблазнилась на Крест Христов и произвела из себя множество всяких философствующих еретиков типа гностиков, сходившихся в отрицании Божества Христова. Между тем, приняли Христа как раз не слыхавшие прежде иудейских интерпретаций, во исполнение пророчества: «Явлен бых не ищущим Мене обретохся не вопрошающим о Мне, рекох: Се Есмь, языку, иже не призваша Имени Моего» (Ис. 65.1 ср. Рим. 10.20-21).

Величайший идейно-духовный «успех» мировой христофагии в том, что ей удалось-таки представить избитых ею пророков «своими» (быть может, путем раскрашивания их гробниц — Мтф. 27.29), заставить забыть приведенные выше слова Златоуста, отражающие учение всей Церкви, навязать всему языческому и безбожному миру мысль о том, что Ветхий Завет — это их, талмудическое писание. Тем самым языческий мир был спровоцирован к простому зоологическому антисемитизму вместо противоталмудической духовной брани, и, как это всегда в таких случаях бывает, нашел виноватою… саму Церковь Христову, назвав ее «проводницей еврейской идеологии» или «троянским конем иудаизма» в языческой Руси. Вот, оказывается, в какой бред можно поверить, потеряв в духовном мире единственно надёжный православный компас! На самом же деле Речь идет не о «еврейской» идеологии (таковой просто не существует, как нет «сербской» или «русской» идеологии), а о мировой религии антихриста, которая никак не может иметь своею частью Богооткровенное Писание. Не понимая этого, наши горе-антисемиты перевели духовную брань в чисто национальную плоскость, чем вполне скомпрометировали ее, а сами, между тем, невольно сделались орудием в руках христофагии, воюющей с Церковью. Для настоящих христофагов простой антисемитизм вовсе не страшен, более того, он им на руку, они делают на нём политический капитал и пропагандистскую шумиху. На каждом побитом простом еврее они воспитывают сотни юдофильствующих.

Нашим антисемитам, еще пытающимся как-то заигрывать с Церковью, следует помнить, что главный враг христофагов все-таки не Россия, а Церковь Православная, Россия же была ненавистна им лишь постольку, поскольку хранила Православие и поскольку еще пока потенциально способна вернуться к отеческому благочестию хоть в малой мере.

Христос велит, если снимают ризу, отдавать вместе с нею и срачицу, но никак не велит потакать или оправдывать богоборную ложь. И если «сионисты» обобрали Россию до нитки, то это не самая страшная их вина. Это почти мелочь по сравнению с их лютым богоборством, с их тщанием о погибели душ человеческих. Пусть они возьмут все мировое золото и всю мировую власть, — станем ли сокрушаться о таких временных и тленных благах? Беда в том лишь, что это богатство и эту власть они умело используют для борьбы с Церковью, чтобы отводить людей от Истины Христовой в самые различные тимения лжи, от ереси «жидовствующих» до плотскаго антисемитизма. Да и им самим, даже имея все блага мира сего в своем полном распоряжении, все никак не успокоиться до тех пор, пока на земле остается хоть один человек, исповедающий Распятого ими, до тех пор, пока хотя бы кто-то заботится о спасении души своей, которую Спаситель оценил дороже всех богатств мира.

Ложное толкование Ветхаго Завета и отрыв его от Новаго привело еще к одному печальному последствию, — потере христологической оси Ветхаго Завета. Ал. Павел пишет: «покрывало в чтении Ветхаго Завета пребывает неоткровенно, зане о Христе престает» (2 Кор. 3.14), т. е. нехристианину суть Ветхаго Завета не откроется никогда. Без христологической оси, держащей все Писание в единстве, оно превращается в библиотеку историко-религиозных сведений, годную лишь для составления на их основе талмуда или Корана. В то же время и обратно. Новый Завет, будучи оторван от Пророчеств Ветхаго, еще не дает нам четкаго убеждения в невозможности какого-либо третьего Завета, еще какого-то особого откровения Божия о себе. В Ветхом Завете всё указывает на Христа, обращено вперед. Новый же Завет находится в тесной связи с пророчествами и прообразами Ветхаго. Расшатывание же в нашем сознании этой истины, отрыв от двух частей Писания друг от друга породили возможность возникновения множества ересей и ложных откровений вселенскаго характера, претендующих на роль третьяго Завета. Новый Завет в соединении с Ветхим ясно указывает, что «третий» завет у человечества будет только с антихристом. Если бы мы хорошо помнили об этом, то никак не стали бы болеть разными софианствами, береславскими откровениями и прочей чушью! Так что в отрыве от Церкви ветхозаветных Писаний кроется еще и вот такая опасность, которая сама по себе представляет тему для долгаго разговора и мы на ней подробно останавливаться не будем. Приносим извинение за отвлечение от главной темы, но уж таков мир лжи, в котором нам приходится жить и через который проходит тесный и узкий путь Христовой Истины. Нельзя отсечь ложь только слева, надо отсечь её и справа, иначе правая ложь тут же перетянет к себе и утащит нас вниз, туда, где обе «половины» лжи смыкаются друг с другом. Лишь отрубив ложь с обеих сторон, мы увидим, кстати, что при всем внешнем разнообразии и даже противоречивости лжи, центр ея оказывается один, и не только в преисподней, но и на земле. Кому не нужен Господь и Христос Его, тот неизбежно будет служить диаволу и антихристианской религии его, имя которой христофагия.

Г. Тайна крови

Говоря о всемирно-координирующей сатанинской религии, никак нельзя обойти молчанием её диавольский жертвенник, т. е. вопрос о ритуальных убийствах. Мы не собираемся здесь вновь доказывать давно уже доказанные по суду факты существования в недрах талмудической религии этого культа человеческих жертвоприношений. Их интересной культовой особенностью является часто открытие всему миру совершённого злодеяния, с возможностью провести гласную экспертизу трупа, чтобы весь мир абсолютно все понял, а видя полную безнаказанность изуверов, невозможность их привлечения к ответу никаким судом, — трепетал бы сам тайной расправы, от которой практически никто не застрахован. Последние исторические примеры — дело Бейлиса, а также незаведенное «дело» Вуковарских младенцев. Тут нечего доказывать, ибо убийцы сами не скрываются! Кроме того, достоянием гласности стали многочисленные документальные источники, приводимые в списке литературы, так что если кто-то после этого всерьез продолжает отрицать существование талмудическаго жертвенника с кровавыми человеческими жертвами, тот просто никак не может быть признан за честнаго человека, а только лишь за сознательнаго пособника убийц. Если же кто признает себя неосведомленным в этом вопросе, отсылаем его к соответствующей литературе, которую даже кратко пересказать здесь нет никакой возможности. Жертвами талмудических изуверов становятся, во-первых, младенцы из гоев, убиваемые с целью добывания крови для сатанинских ритуалов, а во-вторых, лица, обличающие тайну беззакония, преимущественно христиане из евреев и вообще евреи, обратившиеся в Православие серьёзно, нелестно и неленостно и тем самым вступающие в невидимую духовную брань с синагогой сатаны.

Ещё в Ветхозаветные времена, по свидетельству Св. Писания, богоотступные иудеи закалали в жертву идолам своих собственных детей, или же проводили их через огонь (т. е. запекали в медных быках). (См. Пс. 105.37, Втор» 12.31, 4Цар. 21.6). Об этом так говорил свт. Иоанн Златоуст. «Какого злодейства, какого беззакония не затмили они своими гнусными убийствами. Они закалали в жертву демонам своих сыновей и дочерей, не познали самой природы, забыли муки деторождения… стали свирепее всех зверей, Чему прежде изумляться в них? Нечестию ли, или жестокости и безчеловечию? Тому ли, что они закалали своих сыновей, или что они закалали их в жертву демонам?» (Слово против иудеев 1).

На это обличение христофаги, будучи приперты к позорному столбу, кричат, что, мол, мы не отвечаем за какую-то изуверную хасидскую секту, и вообще, подумайте лучше о миллионах абортов, которые делают все гои, чем о единичных преступлениях фанатиков.

Когда сербские войска вернулись в оставленный ранее г. Вуковар, ими были обретены останки 40 распятых православных младенцев.

Не возводя обвинения на весь еврейский народ, а только лишь на религиозную общность христофагов и кровоядцев, мы ответим на риторический вопрос Златословеснаго обличителя так. Безусловно, гораздо большее омерзение вызывает именно нечестие, а даже не жестокость.

На изуверство, на садизм способны, естественно, не только христофаги. Однако же, кроме них едва ли кто способен на такое изощренное богохульство и богоборство, ведь в каждом ритуально убиваемом младенце ими убивается Христос. Воспроизведение богоубийства, совершеннаго на Голгофе — первая и главная цель ритуала. Все подробности Крестных мучений Спасителя воспроизводятся вновь, начиная от 30 сребренников, которые кагал собирает в уплату кому-либо из гоев-предателей, помогавшему схватить младенца, и кончая нередким в таких случаях распятием. Садисты получают удовольствие в самих страданиях жертвы, — но находить наслаждение в натуральном воспроизведении богоубийства — на такое едва ли кто из них способен. Как после этого можно всерьез утверждать, что якобы иудеи не узнали Христа. Если бы просто не узнали и не уверовали, то разве распинали бы детей в память о давнишней казни простого уголовнаго преступника?!

Русская Православная Церковь официально прославила двух святых, от жидов умученых: преподобномученика Евстратия Печерского (память 28 марта) и младенца Гавриила Белостоксокого (20 апреля).

Всем известно, что маньяки-садисты люди душевнобольные, но заметить какие-то психические нарушения или даже тень нервозности в действиях хасидских резников не удавалось никакому расследованию. В полном сознании и трезвой памяти совершают они свое осмысленное, преданное служение сатане! Эта вещь превышает человеческие возможности, это какое-то демоноуподобление, само собою человеческое естество в своем падении не может дойти до такой ненависти к Богу. Спокойствие и осмысленность действий показывают, что у убийц нет ненависти к ребенку — да и откуда ей взяться? — а есть только ненасытная, кровожадная и абсолютно безумная ненависть ко Христу, не сделавшему им никакого зла, Пострадавшему от них за грехи всего мира, т. е. и за их грехи тоже!

Говорят, что древние язычники, как известно, тоже приносили бесам кровавые человеческие жертвы. Но у них цель жертвоприношения была, так сказать, положительная, хотя и по-своему понимаемая: задобрить своих идолов, выпросить у них себе что-то полезное, застраховаться от всяких непредвиденных обстоятельств. У талмудическаго же ритуала если и есть такая цель, то лишь второстепенная хотя бы нотой причине, что нет уже, по сути, дела на земле каких-либо материальных благ, которыми они не могли бы завладеть и распорядиться. А главная цель ритуала — именно Богоубинство, наслаждение Кровию Божественнаго Агнца, Распятого их отцами две тысячи лет назад. Никогда в истории никакие язычники-вампиры не служили диаволу с такой преданностью, с таким вожделением, с такой осмысленностью и хладнокровием. Объяснить сие духовное явление вряд ли удастся раньше, чем понять логику самаго диавола в его безумном, безнадежном и всезлобном богоборстве при полном осознании своей вечной участи и своего безсилия перед Творцом. Вообще, в грехе на демоническом уровне есть какое-то совершенно необъяснимое, таинственное безумие, углубляться в которое не только безсмысленно, но и опасно для собственнаго духовнаго состояния.

Второю целью ритуального убоя является воспроизведение кроваваго заклятия, сковавшаго весь еврейский народ перед судом Пилата: «Кровь Его на нас и на чадах наших». Во-первых, существуют свидетельства о том, что весь кагал складывается на покрытие расходов, связанных с ритуалом, прежде всего на плату гою-отступнику (30 денежных единиц). Во-вторых, нередко и само убийство производят возможно большее количество участников, что вызывало в средние века в Европе ненависть ко всей общине. Обстоятельства, например, велижскаго дела свидетельствуют о том, что все члены кагала, начиная с младших, наносили хотя бы по одному уколу младенцу, предназначенному к полному обескровливанию. Более того, этот кровавый ритуал послужил как бы чином принятия в христофаги трех христианок-предательниц, которые доставили младенца к убийцам, а затем разоблачили и их, и себя, и оказались единственными, кто был осужден по этому делу.

В-третьих, добытая на ритуале кровь используется в праздничных опресноках и других обрядах, так что с нею так или иначе приходиться сталкиваться (чаще всего употреблять в пищу) почти каждому еврею, за исключением разве только тех, кто разорвал всякую связь с кагалом, полностью и сознательно. Наконец, по чину ритуала трупы замученных выбрасываются как падаль, с тем, чтобы гои нашли их и подняли шум, из которого всякий еврей понимает, что ритуал был настоящим и кровь в мацу запекалась не козлиная. В ходе бывавших ранее полицейских расследований, например, по делу Бейлиса, все мировое еврейство, а также жидовствующие гои привлекались к оправданию беззакония и «отведению кровавого навета от еврейства» [5]. Таким образом, к ритуалу хотя бы косвенно и несознательно, оказывались причастны не только собственно христофаги, но и громадное большинство еврейскаго народа, даже если кто-то из евреев действительно не знает (?) о тайне беззакония. Впрочем, надобно сказать, что самые мужественные и самые опасные для христофагов обличители кроваваго ритуала вышли именно из еврейской среды. Так, скажем, монах Неофит, бывший потомственный раввин, презирая все херемы [6] и проклятия своей родни, рискуя жизнью и боясь только Единаго Истиннаго Бога, открыл всему миру множество сведений, связанных с ритуалом, которые не содержатся в известных нам письменных источниках, а передаются устно из поколения в поколение.

Но, к сожалению, таких истинных избранных сынов Израиля оказывается немного. Видимо, кровавое соучастие в богохульнейшем изуверстве, даже если оно не является осознанным, оставляет на душе своего рода сатанинскую печать, ожесточает душу, соделывает ее трудновосприимчивой к действию Благодати Божией и Христианской проповеди. Некоторые даже считают, что через употребление ритуально добытой крови весь еврейский народ ставится в особое духовное положение, как бы «заколдовывается» этим сатанинским культом. Нет сомнений, что цель резников именно в этом и состоит, как они сами ее понимают. Очевидно, также, что определенные отрицательные последствия на душе всякаго соучастника, даже невольнаго, сатанинская жертва действительно оставляет. Но, думается, мы погрешим против истины, если станем утверждать, что заклятие диавольскаго культа связывает участника по рукам и ногам и никак не позволяет ему направиться к свету Божиему. Никакие демонские чары, никакие ухищрения их и заклятия не могут до конца связать человеческое произволение — это важнейший закон Христианской аскетики. Но, конечно же, освобождение от сильнейшаго демонскаго влияния в кровавой жертве возможно лишь при ясном сознании, что это не злобная выдумка антисемитов, а настоящая реальность, при вседушном отречении и внутреннем противоборстве этой реальности, при глубоком покаянии в личном вольном или невольном соучастии в этом грехе, а главное — при Помощи Божией, подаваемой в благодатных Церковных Таинствах, молитвах, чинопоследовании отречения от жидовства и т. д. Никакой самый мужественный и горячий еврей, желающий разорвать с христофагией, несмог бы сделать этого, не облекшись во Христа святым крещением и последующею Церковною жизнию.

Подытоживая сказанное, можно представить некое графическое изображение, диаграмму мировых религий. И увидим, что есть лишь одна Истинная Вера, как бы одна вертикальная линия, «пробивающая» пределы падшаго человеческаго естества и приводящая человека к Богу. Прочие религии оказываются к этому неспособны. Однако же они отличаются друг от друга тем, что поначалу имеют разные по величине и знаку проекции на ось религиозной истины. Так, например, христианские ереси при зарождении искажали только часть учения Церкви, отклонялись от него в большей или меньшей степени, но какую-то часть положительнаго содержания еще сохраняли. Этого недостаточно для выхода из пределов падшаго естества и спасения, но возможны и еще более худшие варианты. Одним из них является, например, атеизм или близкое к нему языческое безбожие, типа еллинскаго. Наконец,— самый страшный вариант ложной религии христофагия, религия прямого поклонения сатане. Если у атеизма с любой положительной религией мало общаго, его проекция на религиозную ось близка к нулю, на то оно и безбожие, то у сатанинской религии как раз есть некоторые сходные с истиной внешние формы, в которые влито совершенно противоположное содержание. Именно это подобие внешних форм и используют те лжецы, которые проводят аналогии между Христианством и христофагией. Они говорят, что та и другая религия признает Единаго Бога, забывая о том, что для Христиан это Отец Небесный, точнее Триединое Безначальное Начало, Творец и Промыслитель Вселенной, а для Христоубийц отцом и богом является сатана. Те и другие говорят о Мессии, но для первых Мессия Пришел и Распялся за нас, а для вторых мессия еще только ожидается и называется антихристом. Были и свои пророки в той и иной религии, но Христовы пророки были избиты служителями пророков диавольских, так что, опять-таки, пророки той и иной веры — полные антиподы. Обеим религиям, еще до зарождения христофагии, точнее сказать, вообще всем людям, были даны от Бога Заповеди, т. е. нравственные установления. Но в то время, как Христиане понимают и прилагают эти Заповеди ко всем людям, талмудисты прилагают их в прямом смысле только к евреям, а ко всем прочим людям — в прямо противоположном смысле. Бог говорит: не убий, Талмуд же учит лучшаго из гоев убить, как красивую змею. Бог говорит: не кради, Талмуд утверждает, что все, что имеет гой — твое, бери, сколько сможешь. Бог запрещает ложь, Талмуд предписывает ложную клятву перед гоем. Бог запрещает блуд. Талмуд узаконивает блуд с гоевскими женщинами в любых формах и мерах. Бог говорит: да не будет у тебя иных богов. —талмуд ставит на место Бога даже не идола, а прямо сатану. Есть даже и в священнодействии некая общность форм. Центром той и иной религии является единственно установленная жертва, которая в обоих случаях совершается в воспоминание, в продолжение, в актуализацию, в доведение до каждаго участника Крестной Голгофской Жертвы. При той и другой жертве произносятся одни и те же слова из пророка Исаии: «яко овча на заколение ведеся и яко агнец прямо стригущего его безгласен, тако не отверзает уст своих» и проч. Ритуальный убой младенца — это своего рода «игра» в Христианскую Евхаристию! Какое глубокое мистическое сходство у Христианства с талмудизмом, какие широкие экуменические возможности! Две религии похожи друг на друга как плюс на минус, как небо на преисподнюю, как Бог на диавола. Христианство возводит человека на небо, атеизм заставляет пресмыкаться по земле, талмудизм низводит в самые глубины ада еще чуть ли не при жизни. Христианин в пределе восстанавливает в себе образ Божий, атеизм кончает звероподобием или скотоподобием, а талмудизм — демоноподобием. Не так давно еще многим казалось, что царство антихриста — это просто большевизм во всемирном масштабе, а главный враг и антипод Христовой Церкви — атеизм, однако, видимо, не здесь проходит последняя черта. Ложное религиозное оживление нашего времени, контролируемое всюду системой зла, показывает, что последняя суперрелигия, которая имеет целью объединить всех под антихристом, будет явно не атеизмом, а чем-то вроде той же христофагии, только плебейской, гоевской, полностью подвластной собственно талмудическому сатанизму.

4. Церковь Божия и синагога сатаны

Заканчивая теперь разговор о Божественном призвании разных народов и об их отпадении от веры, приведем одну сравнительную аналогию.

Священная история знает два космических грехопадения: падение ангелов и человеков. Древний светоносный ангел превратился в мрачного демона произвольно и самохотно, не будучи никем к этому принуждаем или соблазняем. Адам же пал не совсем произвольно, не самому ему пришла в голову ложная пагубная мысль, она была внушена змием, прежде падшим. Вина же человека состояла в принятии чужаго злато помысла.

Отчасти, не в полной, конечно, мере, подобная же ситуация сложилась и при отпадении иудейскаго и других народов, скажем русскаго (мы имеем здесь в виду под словом «народ» не этническую, а религиозную общность людей). Отпадение от Бога иудеев и их превращение в христофагов было в большей степени произвольным. Поклонение золотому тельцу в пустыне преступники объясняли вовсе не голодом или опасностью, а только лишь незнанием того, что случилось с Моисеем, возшедшим на гору для молитвеннаго собеседования с Богом. (Исх. 32.1). Подобны сей были и прочие причины постоянных отпадений в идолопоклонство. Массовое отступление при пророке Илии также не было вызвано войною или революцией. Пример пророка Даниила и трех отроков в плену вавилонском, которые сумели сохранить верность Господу и были сохранены Им, также показывает, что и фарисеям можно было бы избежать своего падения, если бы они тогда захотели. А вот русскому народу Православному (не говорим здесь о предательстве безбожных интеллигентов) отойти от Правой Веры очень помогли совне и ложью, и насилием. В этом смысле падение нашего народа, опять-таки отчасти, можно уподобить Адамову, а падение большей части иудеев — преступлению люцеферову, который не только сам первым пал произвольно, но и «помог» пасть человеку. фарисеям можно было бы избежать своего падения, если бы они тогда захотели. А вот русскому народу Православному (не говорим здесь о предательстве безбожных интеллигентов) отойти от Правой Веры очень помогли совне и ложью, и насилием. В этом смысле падение нашего народа, опять-таки отчасти, можно уподобить Адамову, а падение большей части иудеев — преступлению люцеферову, который не только сам первым пал произвольно, но и «помог» пасть человеку. Так и наш народ за революцию, пролившую не только реки крови, но и приведшую к отпадению Православных в безбожие, смело может поблагодарить представителей той религии, которая искони враждует против Христа и Церкви Его и объединила, кроме лиц еврейской крови, еще и много богоотступников из прочих народов.

Это дает возможность понять истинное значение и смысл самого гнусного преступления нашего кровавого столетия, убийство последнего Русского Императора и его семьи в ночь на 17 июля 1918 г. в городе Екатеринбурге. Официальная версия, принятая в энциклопедиях и разных «научных» исторических трудах, что большевики города опасались освобождения пленников наступающими частями белых и поэтому приняли решение их уничтожить, противоречит истине. На самом деле город не был окружен врагами в это время, все пути на запад были в руках большевиков, и они могли так же легко вывезти заключенных, как они выбрались сами. Кроме того, телеграфная связь с Москвой не прерывалась ни на минуту и власти в Екатеринбурге никогда бы не решились действовать самостоятельно в таком важном вопросе.

В самом начале этого столетия, еще перед Первой Мировой войной, маленькие лавчонки в царстве польском продавали из-под полы довольно грубо отпечатанные открытки с изображением иудейского «цадика» с Торой в одной руке и с белой птицей в другой. У птицы была голова Императора Николая II, с императорской короной. Внизу, на иудейском языке, была следующая надпись: «Это жертвенное животное да будет моим очищением; оно будет моим замещением и очистительной жертвой».

Во время следствия об убийстве Императора и его семьи было установлено, что за день до этого преступления в Екатеринбург из центральной России прибыл специальный поезд, состоявший из паровоза и одного пассажирского вагона. В нем приехало лицо в черной одежде, похожее на иудейского раввина. Это лицо осмотрело подвал дома и оставило на стене кабалистическую надпись, которую некоторые расшифровывают так: «Царь принесен в жертву — царство уничтожено». Как теперь подтверждают и советские учебники истории, приказ об убийстве Императора, его семьи и приближенных, всего в числе одиннадцати человек, исходил лично от иудея Якова [7] Свердлова, и был им передан для исполнения Шае Голощекину, бывшему в то время председателем Уральского Совета. Екатеринбург, «в честь» убийцы, был переименован в «Свердловск», и один из крейсеров советского флота носил тоже его имя. Свердлов пережил своих жертв меньше, чем на год. Как передавали, его избили во время митинга рабочие одной из Морозовских мануфактур, и он умер в 1919 г., тридцати пяти лет от роду, от последствий этих побоев. Официально, его смерть была приписана воспалению легких.

Исполнителем преступления Голощекин назначил иудея, Янкеля Юровского, сына Хаима Юровского, сосланного в Сибирь на поселение за воровство. Янкель подобрал себе шайку профессиональных убийц-чекистов, состоявшую из трех русских, семи венгров и одного человека неизвестной национальности. Говорят, что в числе венгров, принимавших участие в убийстве, был и Имре Надь, любимец западной прессы, расстрелянный советскими войсками после восстания 1956 г.

Юровский ЛИЧНО застрелил из револьвера Императора и наследника, которого отец держал на руках. Цесаревичу Алексею, страдавшему гемофилией, было в то время 14 лет.

Существует документ, подписанный Лениным, Троцким, Зиновьевым, Бухариным, Дзержинским, Каменевым и Петерсеном и датированный июлем 27 1918 г. о получении головы Императора и её опознании.

В свете вышеупомянутых фактов становится совершенно очевидным, что Екатеринбургское преступление является предумышленным ритуальным убийством, обдуманным за много лет до его выполнения и совершённым исключительно иудеями — Свердловым, Голощекиным и Юровским. Восточный иудей Юровский был тем «цадиком», который собственной рукой «принес в жертву» Императора самой большой Христианской Империи мира и его Наследника.

Из разной тяжести греха сатаны и Адама, — и разная степень наказания обоих. Адам, падший обольщенным, не потерял возможности исправления и восстания и осужден не в преисподнюю, а «только» на землю с возможностью вновь обрести Небо Пришествием Втораго Адама. Змий, согрешив произвольно, а затем и обольстив Адама, такую возможность к исправлению и покаянию утратил окончательно. Более того, осуждение змия состояло еще и в том, чтобы неустанно вредить тому, кого обольстил. Состояние змия после этого осуждения, в отличие от Адамова не называется смертью, а именуется пресмыканием по земле. Подобно сему греческий и русский народы, по-адамски падшие, постепенно потеряли свою государственность, быстро теряют свое национальное лицо, да и просто физически разлагаются и вымирают, ассимилируясь иными народами. Соль обуявшая попирается ногами, но впрочем какие-то остатки из этих народов, точнее религиозных общностей в этих народах, сохраняют Истинную Веру видимо лучше, чем в прочем богоотступном мире и могут еще спастись. Мировая же синагога, отпавшая от Бога, по-люциферски, никак не превратилась в навоз истории, напротив того, захватила абсолютное мировое господство.

Итак, змий, пресмыкаясь по земле, преследует обольщеннаго им изгнанника. Синагога вооружилась на Церковь всеми средствами человеческими и демонскими. У отца лжи и человекоубийцы искони соответственно, и два исконных оружия: ложь и насилие. О применении синагогой втораго из них мы уже говорили, но для нас важнее именно брань духовная, борьба Христовой Истины с мировой религией лжи.

Характерно, что в духовной брани у лжи всегда больше оружия (как и в физическом гонении тоже). У Истины одно средство борьбы и одна надежда: ей надобно выстоять на своем и остаться собою, уповая и призывая на помощь только Саму Истину — Христа Бога. Этим стоянием Истина лучше всего привлекает к себе всех, кто желает, отрекшись от своей собственной лжи, следовать за нею. Напротив, ложь действует почти всегда актерски, рядясь в самые разные одежды, подделываясь к самым разным людям и порой притворно опровергая сама себя.

Чем глубже погружается мир в свое падение, чем быстрее и чаще падают всякие религиозные устои, тем больше простора для лжи, тем обильнее ея жатва. Задача Истины — оградить себя от лжи, задача лжи — поглотить Истину, убедить всех в том, что она, ложь, во всей своей широте и есть Истина. Христос есть Сама Истина, соответственно, на противоположном полюсе та религия, главный смысл которой — ненависть ко Христу.

Четко осознав, что посмертная участь человека определена двумя и только двумя — состояниями: рай или ад, легко предположить, что адская религия, ведущая в преисподнюю кратчайшим из возможных способов, будет пытаться всякую иную религию, уклонившуюся от Истины, привести под свое влияние. Все векторы человеческой мысли, кроме одного, в котором присутствует Дух Истины, как бы попадают в поле действия этой ложной супер-религии и, рано или поздно, будут к ней приближаться, сходясь во аде.

Опыт реальной жизни наглядно иллюстрирует это положение, которое собственно из опыта и вытекает, а вовсе не является умозрительным. Религия сатаны, действительно, используя малейшие «случайные» отклонения человеческой мысли от Истины, которую содержит только Церковь Христова, развивает их, укрепляет и приводит к себе. Какую бы мы ни взяли христианскую ересь первых веков, все они отрицают Божество Христово или же Его Вочеловечение, чем отводят человеческую мысль от исповедания Его Единственным своим Спасителем. Именно поэтому св. ап. Иоанн Богослов вводит ясный критерий различения «Духа Божия и духа лестча»: «всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа, во плоти пришедша, от Бога есть, и всяк дух, иже не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть, и. сей есть антихристов, егоже слышасте, яко грядет и ныне в мире есть уже» (1 Иоан.4.2-3).

В этом апостольском «пробнике» на Истину не говорится, скажем, о единобожии или многобожии, в то время как язычники, всегда требовавшие от Христианских мучеников идоложерчества, наверняка, придумывая ересь, поставили бы именно этот вопрос во главу угла. Спрашивается, кому так необходимо прекратить исповедание Иисуса Христа во плоти пришедша?

Если физическое гонение на Христиан можно было бы в значительной степени возложить на совесть язычников, действовавших по соображениям серебренника Димитрия, то можно ли им приписывать инициативу в такой тонкой идейно-духовной борьбе, каковой является любая христоборная ересь, особенно если принять во внимание любовь еллинскаго ума к философскому разнообразию (Деян. 17,21) и поразительную веротерпимость еллинов и римлян к прочим исповеданиям? Простейшее соображение: кому нужна ересь, направленная против Христа, тот и будет над ней трудиться, своими ли, чужими руками и головой — все равно. Мешал ли Христос и Учение о Нем религиозно индифферентным язычникам?

Случайно ли совпадение фактов: общение Оригена с иудеями Филоном и Гиллелем и то, что Ориген стал отцом множества еретических идей, кочевавших из одного направления в другое, вплоть до латинян, софиан и нынешних береславцев («богородичников»). Главная еретическая мысль его — предсуществование души, которая полностью переворачивает всю Христологию. У кого еще встречали мы уже близкую сатанинскую идею?

Впрочем, мы не будем здесь особо углубляться в историю христоборной мысли, а лучше обратим внимание на ее работу в наши дни. Методов влияния религии лжи на церковное сознание, в основном, три. Первый, и самый примитивный из них, так сказать на плотском уровне, — это агентура. Способ этот не нуждается в пояснениях, однакоже имеет недостатки: он слишком груб, требует предварительной подготовки и успешно применяется лишь там, где от Истины отошли давно и далеко. Типичный пример применения этого метода — масонство, привлекающее к непосредственному членству и работе в ложах лиц, занимающих высокие посты в Христианском государстве или Церкви.

На душевном уровне влияние религии лжи наиболее разнообразно. Это внушение и пропаганда самых разнообразных ложных идей, насаждение ложной антихристианской культуры, гуманистической нравственности вместо Христианской аскетики и т. д. Для внушения таких идей, создания на них моды, конечно, нужна определенная агентура в условиях Христианскаго государства, в условиях же гуманистическаго апостасийнаго общества штатные агенты не нужны. Агент приобретается без всякой вербовки, он порою сам не понимает, на кого работает. Если его собственные идеи отводят человека от святоотеческаго пути к Царству Небесному и при этом обещают стать модными, то носитель этой лжи выводится мировой системой зла на гребень суетной славы, получает необходимую финансовую поддержку и одобрение ранее «завербованных» без вербовки агентов, подобных ему самому. Создается новый кумир мысли. Впоследствии он может в принципе получить и посвящение (масонское или иное какое), но это вовсе необязательно и совершенно не в этом суть дела. Таково, например, комплексное еретическое учение прот. Александра Меня, в котором явно «вражеский» пункт о «двойном избрании» занимает одно из последних мест и просто слишком выдает идеолога. Главное же содержание лжеучения — экуменизм и модернизм, о которых будет сказано ниже. Нам важно сейчас проследить другое, именно то, как быстро была создана ему гипертрофированная слава и популярность. Более того, очевидно, желание создать ему такую славу послужило одной из главных причин его убийства мировой христофагией. Ведь мы же зачастую не можем отличить человека от его идеи и понять, что мученики бывают не только за Веру Христову, так что трагическая гибель покойнаго протоиерея, послужила никак не на руку его православным идейным противникам. Напротив, им стало гораздо труднее возражать против него по делу, т. е. против его учения. Под любую такую критику христофагия всегда подводит низменные личные мотивы, которых нет, но в которые так легко поверить. Короче, лучший способ пропаганды его еретических идей состоял в его убийстве.

Обыкновенно метод внушения комбинируется с агентурным. Наглядный пример тому — ересь жидовствующих в России в конце 15 века. Начинал дело всего лишь один агент — еврей Схария, но ложных идей пустил так много и так глубоко, что само развитие ереси протекало далее практически без участия этнических евреев. Агент попал, как искра в бочку с порохом, в чрезвычайно невежественную и нравственно-неустойчивую среду и произвел опасную духовную диверсию. Положение дел в России для жидовствующих в то время облегчилось реформацией в Европе, суть которой чрезвычайно близка к жидовской ереси на Руси. Просто русские ревнители Православия несколько быстрее и точнее поняли суть обоих движений, их руководящую и направляющую идейно-духовную силу и дали этой ереси наиболее религиозно точное наименование [8]

Динамика развития этой ереси и у нас и Европе проходила по следующей простой цепочке. Вначале это критика каких-либо явно безобразных явлений, случавшихся в церковной жизни, шельмование духовенства, затем отрицание всего церковнаго наследия Константиновскаго периода, который якобы к этим извращениям и привел, затем отрицание свв. отцов, отрицание Таинств, Богослужения, Икон — всего, что не описано подробно в книгах Св. Писания. Вычленение Св. Писания из всей Церковной жизни, как якобы самодовлеющего начала, отрицание священства, хулы на святых, Божию Матерь, на Крест Господень. Всем этим подготавливалась собственная идея христофагии, которая едва ли нашла бы для себя почву без всей этой предварительной еретической артподготовки. Идея эта — восприятие Христа как человека, как учителя нравственности, дающего полезные советы для счастливой жизни на земле, но вовсе не как Воплотившагося Бога, обновившаго Крестом Своим наше естество человеческое и Отверзшаго нам Райские Двери. Вспомним здесь, кстати Иоаннов критерий Духа Божия и духа лестча, о котором сказали чуть выше. До этой точки дошли все протестанты, но некоторые, а с ними и наши русские «жидовствующие» 15-16 века, покатились дальше, а дальше идет, прежде всего, сомнение в «невозможном» чуде физическаго Воскресения Христова (т. е. с Плотию), отрицание этого главнейшаго события или метафорическое перетолкование его. Затем наступает отрицание Новаго Завета как якобы противоречащаго Ветхому (указывают, например, на обрезание или заповедь о субботе) и отрицание Христа вообще, во всяком случае, как Мессии. И венчается всё ожиданием еще не пришедшаго мессии, т. е. христофагией уже настоящей, без всяких приукрас.

Еще один существенный штрих к характеристике протестантизма, коль скоро о нем зашла речь. Еп. Нафанаил в предисловии к зарубежному изданию книги А. Лопухина «Библейская история» свидетельствует, что «в институте иудаизма, находящемся в г. Давенпорте в США… под руководством еврейских раввинов изучают Ветхий Завет многочисленные протестантские пастыри». Более того, талмудический взгляд на Ветхий Завет стал для них уже настолько авторитетным, что даже библейский канон, т. е. наименования священных книг, определяется по раввинской указке. Так «один из руководителей этого института, раввин Гудман в марте 1951 г. заявил, что христиане (т. е. протестанты, которых мы-то христианами назвать не можем) в определении священных и несвященных для себя книг руководствуются определениями еврейства».

Еп. Нафанаил резюмирует: «раз христиане в определении для себя священных книг руководствуются указаниями раввинов, то еврейские раввины могут взять на себя и обучение христианских священников пониманию Божиего Закона». Надо думать, так оно и есть, но следует ли из этого сразу, что все эти протестантские пасторы принимали масонское посвящение или плевали на крест, или кланялись козлиной голове? Вовсе нет, к чему такая грубость, они вполне могут считать себя настоящими христианами, они ожидают скорого Второго Пришествия Христова, никак не пытаясь задуматься об обольщениях антихриста [9], они считают себя уже сейчас наследниками вечной жизни, в которых уже сейчас обитает Христос. С таким настроением и под мудрым раввинским руководством — это уже вполне готовый антихристов народ, объединяющий едва не половину всех верующих из т. н. христианских конфессий! Антихристу остается только послать перед собою очень грубую свою подделку — какого-нибудь изуверскаго диктатора или чернаго мага, а затем упразднить его явлением пришествия своего и заменить собою — и все протестанты, да и не только они, уже наверняка в его объятиях. И вся победа достигнута лишь путем постояннаго, вкрадчиваго внушения талмудической лжи, разбавленной христианством в разных соотношениях.

Другая крупнейшая ересь современности — латинство, хотя и возникло, вероятно без прямого вмешательства синагоги и даже в течение многих столетий подвергалось гонениям от нея (протестантские войны, «ренесансы», всякие гуманистические теории, «просвещенство», «вольтерианство», революционное ниспровержение католических монархий и проч.) к нашему времени, видимо, уже сожрано христофагией окончательно. Еще в конце прошлаго века печально известный Герцель констатировал что римский папизм «лежит у наших ног, пораженный в голову». С тех пор модернистские и юдофильские настроения в латинстве умножились настолько, что появились официальные высказывания римских прелатов о совместным с иудеями ожидании мессии, а на Ватиканском соборе 1962 г. принята покаянная молитва [10] о прощении древней католической неприязни к «привилегированному брату», «избранному народу», который как Каин от Авеля, пострадал от латинских жестокостей, и т. п. С каким чудовищным цинизмом всё поставлено с ног на голову! Такие слова произносятся после причисления к лику святых стольких католических младенцев, ритуально замученных по образу Страсти Христовы, после страшных гонений времен реформации, когда всякаго рода протестанты (а мы знаем на кого они работали) громили храмы и монастыри и проливали реки крови, после полной масонизации всей церковной и общественной жизни! Конечно, и латиняне не оставались в долгу, но кто был зачинщиком? И уж хотя бы вспомнили Евангельскую, Христову оценку «привилегированному брату». Мы, конечно, далеки от мысли, что так желали бы горячо молиться все католики, но тем не менее, долговременная обработка папизмом мозгов и сердец своих дисциплинированнеиших послушников, для которых авторитет папы выше Христова, надо думать, делает свое дело. Вот, кстати, куда заведет нас украинская уния и переходный к ней мост — автокефалия украинской церкви. Впрочем этого и следовало ожидать. Папизм продал свою, даже крепко поврежденною ересью, веру за всевозможные земные преимущества, к которым он издревле так стремился. На чьи, простите за выражение, шекеля и латины и протестанты разворачивают столь обширную миссионерскую деятельность в России и откуда бы они их взяли, если бы не питали таких симпатий к «привилегированным» христофагам?

В настоящее время религия зла захватила абсолютное господство в области информатики и прессы и поэтому для успешнаго применения метода внушения необходимых идей ей уже даже не требуется никаких агентов. Можно было бы, в принципе, спокойно распустить все масонские ложи и тайные общества, ибо весь мир, за крохотным исключением, научился мыслить и чувствовать по-масонски. Никакая тайная ложа не достигнет таких результатов в обработке мозгов, какие дает телевидение и массовая культура, впрямую воспитывающие народ антихриста [11].

Наконец, третий метод воздействия на умы на духовном уровне — это использование сатанинскаго религиознаго культа, дающего широкий простор непосредственнаго вмешательства в нашу жизнь падших духов, вводящий бесов, так сказать, прямо в наш быт. Здесь речь идет о всякой магии, оккультизме, в первую очередь, конечно, о ритуальных убийствах, имеющих первостепенные духовные последствия. На духовном уровне, вероятно, совершается вводящий бесов, так сказать, прямо в наш быт. Здесь речь идет о всякой магии, оккультизме, в первую очередь, конечно, о ритуальных убийствах, имеющих общение и координация действий всех сатанистов, в т. ч. восточных, непосредственно через астрал.

Князь мира сего, изгнанный с Небес, до времени Пришествия Христова, как учат свв. отцы, господствует в воздухе. Славянское слово воздух многозначно. Это и атмосфера, загрязненная всякими выбросами и забитая летательными аппаратами, это и эфир. т. е. теле и радиовещание, господство в котором прочно в руках христофагии; под воздухом понимается наконец, и то, что сатанисты называют астралом — область духовных видений и контактов, в которой также абсолютное господство темной духовности, начиная от НЛО и барабашек и кончая бесовскими внушениями от лица Божией Матери и Самаго Господа. В борьбе с Христианской Истиной религия лжи комбинирует все три способа по своему усмотрению.

Самое лучшее доказательство того, что все нынешние душевно-духовные движения человеческой мысли, кроме Истины Православия, находятся под единым влиянием рассматриваемой нами религии, состоит в том, что все они готовятся принять антихриста или хотя бы пассивно отнестись к нему. В падшем человечестве, по слову свт. Игнатия, возникает и усиливается призыв к ложному мессии от мира сего — прииди и воцарись над нами. А из кого будет происходить этот мессия, кто знал и готовил его еще тогда, когда никаких адвентистов и иеговистов в помине не было, — этого видимо. Православному читателю напоминать не требуется.

Особое место в борьбе с Христовой Истиной занимает для религии лжи непосредственная внутренняя работа в Церкви Православной. Есть ведь такие Православные, которые ни в какую «прирученную» секту все равно не пойдут, как же оставить их без прельщении? Мало одних только соблазнов на грехи плоти, нужны диаволу и его чадам искушения мысленные, т. е. непосредственно на измену Христу.

Здесь мы выделим работу в трех основных направлениях.

1. Развитие принципа «аполитичности» Церкви, начинающееся с отказа от учения Церкви о Православном Самодержавии как единственной [12] Богоустановленной и Богоблагословенной власти, далее через признание власти богоборной за законную к прямому сотрудничеству с нею, и, наконец, к признанию ея властью богоблагословенной, «христианско-демократической», короче, властью от Бога не в смысле попущения за грехи народа, а именно в смысле Божия благословения. На этих путях сильно притупляется всякое нравственное чувство Христианина, его реакция на добро и зло. Вдобавок, Церковь блестяще компрометируется в глазах маловерных и иноверных. Та религия, лицемерие предстоятелей которой слишком для всех очевидно, если они позволяют себе благословение явных врагов Отечества, вполне безопасна в смысле влияния на народные массы.

2. Развитие экуменизма, неизбежно и непосредственно ведущее к прямой измене Христовой Истине. Думается, что Православному читателю, знакомому с начатками богословия экуменизма, и без пояснений очевидно, что он представляет собой непосредственную подготовку религии антихриста. Экуменическая идея сама по себе не содержит никакого положительного религиозного содержания. Она, напротив, стремится округлить все острые углы, срезать все выступы, опошлить все религии до некотораго универсальнаго минимума, который признали бы все «верующие», подобно тому, как на лесопилке из разных гнутых, суковатых и неровных стволов вырезывается стандартный брусок. Но большей популярностью в последнее время в экуменизме используется идея не «распилки всех под один калибр», а принятия всеми религиями, при соблюдении их «догматов и канонов», некой общей, универсальной идеи. Все свои особенности при этом религия сохраняет, несколько понижая их значимость, но при этом принимает нечто новое и для всех одинаковое. То есть, проще сказать, молись в том же храме и по тому же чину, но признай при этом только одно маленькое условие и за это получишь печать антихриста, Библию и два куска мыла в придачу. Потому-то нынешние экуменисты от Православия так любят клясться, что они не нарушают догматов и канонов (хотя, конечно, нарушают на каждом шагу, только мало кто может схватить их за руку). Для начала в качестве этой всех объединяющей универсальной идеи выдвигалось нечто чисто гуманитарное, вроде борьбы за мир и за экологию [13].

Теперь же нам привелось услышать, что Православие с христофагиеи связывают кроме этого общие положительные религиозные интересы (!), которые, собственно сказать, и есть кратенькая, примитивненькая религия антихриста: «сия вся Тебе дам, аще пад поклониши ми ся» (Мтф. 4.9.).

Характерный пример возможнаго варианта такой общей «добавки» ко всем религиям — появившиеся недавно откровения от лица якобы Божией Матери. Православие, бывшее до сих пор, почти ни в каких существенных идеях не отвергается, равно как впрочем и другие конфессии, но добавляется некое новейшее супероткровение, о том, что якобы конца света и Суда Божия не будет, а вместо этого Божия Матерь устанавливает свое всемирное и надконфессиональнее Царство, которое все должны принять под страхом религиозных наказаний. Что ж, и для Православнаго в такой ереси есть польза: упражнение на отвержение лжи и полигон для распознания религии антихриста.

3. Различные модернистские течения в благочестии и богословии, начиная от простого упразднения церковных канонов до глубоко критическаго подхода ко всем православным традициям. Если рассмотренные нами экуменизм и космополитизм имеют какую-то словесно выраженную идеологию, то модернизм — это скорее особый сердечный настрой, который ничего в Православии не хочет принять на веру, везде суётся со своими научными опровержениями и доказательствами, как, скажем, библейская наука: всё хочет проверить и сравнить с инославием, т. е. ересью. Модернизм стремится исправить Библию по шумерским клинописям, свв. отцов — по языческим мыслителям, литургику — по чужим обрядовым традициям, в т. ч. иудейским или, по крайней мере, во всех этих мутных источниках ищет корни христианства. Православие ставится им в ряд самых разнообразных прочих религиозных явлений и постигается научными методами как нечто внешнее, как объект исследования. Благочестивое же сердце знает, что познаются изнутри, что понять нашу Веру можно не иначе, как став Христианином, т. е. Истины Христианства нелестно и неленостно соединившись Церкви. Для этого необходимо ухо, способное слышать проповедуемое в простоте; и разум, способный оставить свои собственные жалкие мудрования и подчинить их голосу Церкви. Никак не желает принять модернистское сознание, что Богу, сотворившему из ничего весь мир, возможно и любое частное чудо в. этом мире, а также и то, что несвойственно Богу бросить Откровение. Свое на произвол человеческих измышлений, и, следовательно, то, что Церковь хранила веками, — то истинно и угодно Богу.

Экуменизм и церковный космополитизм расшатывают основы Веры, подменяют более или менее грубо её догматы, приучают к лукавству ум. Однако же, этими грехами грешат в основном иерархи и некоторые священнослужители, остальные лишь пассивно соучаствуют. Модернистское же сознание, будучи глубоко внедрено в среду церковнаго народа, отравляет самое сердце, убивает страх Божий, заглушает Веру, оспаривает святость и незыблемость всего церковнаго наследия. Воспитанные на модернистском богословии и благочестии, кажется, теряют самую Веру, способность подчинить Вере всю жизнь. В результате, после такой малозаметной, но всесторонней обработки воспитывается человек апостасии, у котораго двоятся все мысли, чувства, и желания. Его принцип: если Церковь говорит: «это ложь», а все говорят: «это правда», — то стоит прислушаться. В Талмуде есть похожий принцип: если раввин утверждает, что твоя правая рука есть левая, то надо его послушаться.

Перед концом света Евангелие будет проповедано по всему миру. Так оно, можно сказать, уже и есть. И, видимо, когда придет антихрист, то у всякаго человека, знакомаго с Евангелием, возникает подозрение: этот человек выдает себя за Христа, но по Евангелию Христос так прийти не должен. Он должен прийти, как молния, от однаго края неба до другого блистающая. Однако двоящемуся уму и двоящемуся сердцу антихрист даст основание преодолеть этот ясный голос простой совести и здравого смысла. Он даст некие аргументы, хотя и малоубедительные, но зато подкрепленные высокими авторитетами: ведущими политическими, общественными, культурными и церковными деятелями, и с их помощью докажет, что хотя его религия и не есть абсолютная истина, (он вообще не будет мыслить в категориях черно-белых: ложь — истина, добро и зло, грех и добродетель), тем не менее она удобна, приемлема, выгодна, прогрессивна и уважаема. И гораздо большая опасность для Церковнаго человека не в том, что он не узнает антихриста, а в том что он «клюнет» на эту удочку, не сумеет преодолеть это пагубное двоение в сердце и в мысли, и поклонится антихристу, в глубине души подозревая, что он не Христос, но уговаривая сам себя. В ноябре 1991 г. мировая христофагия провела некую генеральную репетицию на отработку этого своего «душебойнаго» оружия, попутно проверив почти весь Русский Православный народ на это двоедушие. Это была одна из многих подобных проверок и провокаций, но значительно наглее прочих. Мы имеем в виду пресловутое выступление Патриарха Алексия перед американскими раввинами, опубликованное в январе 1992 г. в «Московских новостях» и в «Еврейской газете». В нём проводятся параллели и ищутся «общности» между Православием и христофагиеи, которая умышленно спутана с иудейской религией дохристианских времен. Провокаторы, в принципе, могут быть довольны. Нашлись весьма авторитетные священники и миряне, полностью согласившиеся с этим, иные же занялись доказательством того, что это сказал вовсе не сам Патриарх, или же что вообще никто ничего не говорил в американской синагоге. Только самого главного, увы, не прозвучало: гласнаго и громкаго Исповедания Учения Церкви по затронутым вопросам, не желающего соглашаться с высказанной ложью, кому бы та ни принадлежала. Что ж, очередное наше поражение, очередные запоздалые попытки что-то исправить. Прошли те времена, когда Вера наша шествовала, как всадник на белом коне, который «изыде побеждаяй и да победит» (Откр. 6.2). Ныне тяжелое отступление, переходящее в бегство, лишь с отдельными арьергардными боями. Впереди отступающей колонны скачут всякие «рыцари Пречистой» третьяго завета, за ними гурьба слащавых протестантов, за ними стройный полк папежников, потом разные «новостильные» экуменические православные в обнимку с монофизитами. В хвосте понуро плетемся и мы, сидя как бы задом наперед, лицом еще к востоку, а движемся уже к темному западу навстречу удушливым объятиям христофагии с ее краткопобедным самозванным вождем. Кто же крикнет этому шествию: «братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом или посланием нашим» (2 Сол. 2.15). И к чьему голосу это шествие сможет прислушаться?

Вместо заключения

После всего сказанного хотелось бы обратиться к тем, ради кого, собственно, и предпринималась вся работа — к православным еврейским братьям, не имеющим на земле богатства более ценнаго, чем свое Православие. Сразу принесем извинения, если такой читатель имел где-то повод заподозрить недоброжелательное к себе отношение за «пятую графу». По крайней мере, мы так часто по ходу дела разделяли национальный и религиозный вопрос, столь часто открещивались от плотскаго антисемитизма, что наш неозлобленный заранее читатель, думается, поймет хотя бы наше искреннее желание не глядеть на лица, и, насколько в наших силах, не поминать старое, клановое недоброжелательство.

Мы не беремся решать никакие национальные вопросы. Мы не дерзаем своими немощными силами пытаться спасти Россию, тем более, пытаться повернуть вспять всеобщий мировой процесс отступления от Веры. То и другое попущено Богом, будучи предсказано Писанием. Покусимся ли задержать это падение немощною рукою?

Задумаемся только о своей душе. Прежде всего, в кого мы веруем и какой Церкви принадлежим? Если кто считает, что «мы должны быть едино с иудеями» (т. е. талмудистами), то, несмотря ни на какие внешние и православные атрибуты, а также на национальную принадлежность, он христофаг или христопродавец. К таковым мы далее и не обращаемся.

Обращаемся к тем, кто может искренно, от всего сердца повторить признание одной православной еврейки, которое поистине невозможно вспоминать спокойно. «Когда я прочитала до конца Евангелие от Матфея, — вспоминала она, — то ужаснулась от слов «Кровь Его на нас и на детях наших». Зачем они так сказали? Теперь и на мне Его Невинная Кровь?! Долго со слезами потом я молилась: «Господи, не хочу, чтобы на мне была Кровь Сына Твоего, Сними ее с меня». Затем она крестилась, омывшись, оправдавшись и освятившись Сею Животворящею Кровию. Сколь правилен, велик и внутренне прекрасен сей первый шаг! Дай только, Господи, никогда не свернуть с этого пути! Редко кто ныне приходит креститься по таким соображениям. А раньше, еще всего лишь лет сто назад, многие местечковые выкресты приходили к Церкви именно с этим расположением сердца. И многие евреи за переход в Православие (конечно, если их крещение было настоящим, искренним, злящим демонов, а не по заданию кагала) — поплатились жизнью. В книге Лютостанскаго «Антихрист — жидовский мессия, он же чернобог» приводится полицейская хроника 70-80-х годов прошлаго века, описывающая, какими зверскими способами убивали христофаги обратившихся ко Христу соплеменников. А среди них было немало женщин и девушек! Удивительно то, что нередко они знали, на что идут, что бывает с отступившими от синагоги сатаны — и тем не менее шли ко Христу. Они не могли не знать и того, что Христианский мир встретит их настороженно, ведь немало было и засланных в Православие тайных христофагов, так что недоверие к искренности еврея — вещь всегда опытом оправданная, увы! Но сии добледушныя и добропобедныя мученики и мученицы доказали свою искренность кровию своею! О, блаженные Христолюбцы, воистину немнога ваши имена, но больше дарования. Не прославленные даже Церковью, в нюже усердием подвигшеся внидосте, даже после смерти не приявшие почести от человек, страха ради иудейска, вы воистину на лоне Авраамове паче иных страстотерпец и купно с ними веселитеся! Молитесь же о нас купно со младенцы, по образу Страсти Христовы закланными. Единому Владыке и Господу, Емуже верны даже до смерти пребысте!

Мы же с тобою, боголюбивый читатель, потщимся подражати им в их любви ко Господу, и в том, что для них, кроме Христа и Вечной Жизни с Ним как бы и не существовало ничего ценнаго. Будем также и особо молиться сим святым мученикам, равно как и младенцам, ритуально закланным, хотя, как легко догадаться, едва ли какая поместная Православная Церковь дерзнет прославить собор этих мучеников. А жаль, какая была бы великая радость на Небесах и какой жуткий вой в преисподней! Как сразу ослабели бы христофаги, сколь много появилось бы у нас с тобою новых небесных заступников! И как быстро в совместном празднике этих мучеников вместе с младенцами, таяли бы остатки плотскаго недоброжелательства и подозрительности. Ратующим за объединение с христофагами, конечно, не нужно объединение и братская любовь с теми, кто раз и навсегда отрекся от христофагии и вступил в невидимую духовную брань с нею, но собственно чадам Церкви это необходимо.

Со времен страдания тех мучеников прошло около ста лет, и картина внешне резко изменилась: теперь в Православной Церкви мы видим множество этнических евреев и детей смешанных браков. В большинстве своем, как показывает опыт, они совсем не торопятся размежеваться с христофагией, а нередко выступают сторонниками космополитизма, экуменизма и модернизма, о которых мы уже говорили. Такое спокойное пребывание их в среде духовенства вплоть до апостасирующей иерархии, на ключевых постах в сфере духовного образования и вообще на всех первых ролях, едва ли было бы возможно без благословения мирового кагала, а этого благословения явно не было бы, если бы эти лица использовали свое положение для противостояния мировой религии зла и торможения процесса апостасии. Трудно предположить, чтобы в наши дни, после стольких гонений, синагога спасовала бы перед загнанной, измученной, обуморенной, пораженной столькими и толикими ересями и расколами Церковью. Напрасно возражают некоторые, что по предсказанию Апокалипсиса в последние времена ко Христу обратятся 144 тысячи израильтян из разных колен. Налицо мы этого обращения не видим, его нет и незачем выдавать желаемое за действительное. Тем более, что согласно святоотеческому толкованию это обращение произойдет под влиянием проповеди Илии и Еноха в самом начале воцарения антихриста, но не ранее. Но даже если бы это обращение начиналось сейчас, разве не видим мы, сколько в Церкви прямых агентов синагоги (не только евреев), настойчиво ведущих нас к экуменизму с последней, по сути дела, в вечное адское пленение, настойчиво проповедующих те лжеучения, о которых мы говорили выше.

Наличие в Церкви «пятой колонны», ядром которой являются носители «пятой графы» — это труднооспоримый факт. Но, говоря о влиянии синагоги на разложение Церкви, мы указывали, что оно идет преимущественно не агентурным методом, а методом расширения влияния своих идей. Не столько люди выдвигаются, сколько идеи. Кстати, в смысле погубления душ это также лучше действует, все большее число «не агентов» становятся, сами того не замечая, незавербованными агентами. Наверняка большинство евреев в Православии поэтому не имеют прямых заданий и инструкций по разложению Церкви. Да в этом нет и нужды. Не очень вдумчивые и не слишком боголюбивые христиане из евреев, сами не замечая, могут использоваться как питательная среда для распространения ложных идей. У еврейскаго, как и у прочих народов есть свои национальные черты, причем сложившиеся за долгие века борьбы со Христом и Церковью. Они помогают разлагать Православие и тем успешнее, что сами евреи не замечают этих черт за собою, настолько срослись с ними. Даже если эти черты ясно показать им, они далеко не сразу поймут, что «это плохо».

Прежде всего мы имеем в виду следующие особенности еврейскаго характера:

любопытство, стремление обладать всей полнотой информации. Там, где есть хотя бы незначительная еврейская прослойка, там все до единаго евреи знают все слова, мысли и желания гоев, причем известны они не на уровне бабьих сплетен, а точно. Это чрезвычайно удобно для контроля за всякой умственной и общественной деятельностью, если таковая возникает самостоятельно. Нет никаких сомнений, что всё наше т. н. патриотическое движение находится под неусыпным контролем изнутри;

подсознательное стремление в гоевской компании к непропорциональному представительству. «Мы не годимся на вторые роли», — так могли бы повторить многие вслед за Л. Бронштейном. Это также удобно для христофагии тем, что все ключевые посты всегда будут в надежных руках;

чувство еврейскаго кровнаго братства, — совершенно естественное ощущение для народа в рассеянии сущаго, и, в то же время, как ничто иное более вредное для воспитания христианскаго миросозерцания. То, о чем говорилось выше, следует помнить всякому Христианину, хотя бы и не «первым пунктом», но по крайней мере тем же пятым. В том месте, где учит Церковь о диаволе, как враге нашего спасения, или об антихристе, там непременно должно вникнуть и в суть христофагии, как мировой системы зла. Благодаря же чисто кровному братскому чувству, не способному прислушаться к голосу разума и отличить национальное от религиознаго, евреи в лучшем случае просто не рассматривают этот вопрос с христианских позиций, благодаря чему в христианском воспитании образуется глубокая брешь. Чаще же даже еврейский вопрос (а это даже не совсем то, о чем была написана наша брошюра) освящается под явным влиянием христофагии. Имя Христово в освещении этого вопроса не упоминается. Если же все-таки православный еврей рассмотрит религию предков с христианских позиций, то ему неизбежно придется почувствовать отчуждение ко всей своей нехристианской среде. Вот тут-то братское чувство и начинает искушать его по сути дела на измену Христу, Котораго вроде бы сперва принял. Невозможно же в самом деле сохранить эту верность и прекрасные отношения со всей общиной, которая никак не стала относиться к синагоге по-другому;

пристрастие к деньгам и торговым делам — неистребимая еврейская черта, о которой столь много везде говорится, что мы ограничимся только напоминанием слов Христовых о невозможности совместного служения Богу и мамоне;

Специфическое отношение к гоям. Пусть даже вы никогда и не слыхали о Талмуде и его учении на эту тему, все равно, никогда никакой еврей не ощутит гоя равным себе. Для гоя всегда уготовано в самом лучшем случае вспомогательное место. Гоям могут льстить, их могут уважать, их могут принимать в свой круг, но дистанция всегда соблюдается, откровенности полной не бывает никогда, гою никогда нельзя поведать всего. Мы собственно и не стремимся ни к кому лезть в душу, просто для единоверцев и единомысленных такие границы сближения едва заметны, а главное они в любом случае равноправные. Здесь же не так: еврей знает про гоя все, а гой — только кое-что, еврей позволит в своих словах и поступках по отношению к гою гораздо больше, чем позволит гою в отношении себя. Этот принцип неравноправия в самых дружеских отношениях, когда еврей абсолютно не замечает никакой ненормальности, приводит или к отчуждению, или к ассимиляции гоевской души и крови. В смешанных браках рождаются и воспитываются все-таки не гои, а евреи, или шабес гои [14]. В тесных «смешанных» компаниях гои тоже не сохраняют своего лица, с которым пришли в эту компанию, в то время, как евреи никогда своего лица не теряют. Все это было бы не так страшно, но в Православии это мешает самим евреям, потому что никак не ведет ни к смирению, ни к покаянию, котораго евреям, надо все-таки чуточку побольше прочих, или хотя бы наравне с гоями, но этого-то как раз не получается, ибо гой всегда смирен перед евреем;

еще одна бросающаяся в глаза природная еврейская черта — это их ловкость и хохмачество, порождающие, когда надо, и лукавство и наглость [15].

Именно еврейская мудрость, на родном языке называемая хохмою, породила такие ключевые жизненные принципы, по которым начал жить уже почти весь мир: «хочешь жить, умей вертеться», «если нельзя, но очень хочется, то можно». Еврей зачастую сам высмеивает эти принципы, делает вид, что осуждает их, но тем не менее вся жизнь ныне течет по этим канонам. Ведь смехом, как отмечал ещё К. Льюис, действительно, можно прикрыть самые мерзкие и постыдные вещи: предательство, жестокость, кощунство, жадность, нечистоту. Горе смеющимся ныне, ибо смех, а именно такой «прикрывательный» смех, убивает всякий страх Божий, всё святое в человеческой душе.

Мы перечислили лишь самые основные черты еврейской психологии, которые знают все, кто общались в еврейской среде хотя бы месяц. Всякому Христианину, по обращении ко Христу, должно совлекаться ветхаго человека и облекаться в новаго, т. е. не просто бороться со своими личными греховными наклонностями, но и с национальным, сословным, и др. общественным «наследием» греховным.

Если же станем вместе оплакивать грехи, то разве станем осмеивать при этом друг друга, превозноситься друг перед другом или привязываться к тому тленному богатству или к тому обществу, которое в немалой степени послужило причиной нашего нынешняго плача?

Главная трудность и беда православних евреев в том, что им необходимо, как и всем прочим Христианам, хорошенько понять и прочувствовать, что такое религия христофагии, что она есть средоточие мирового зла, что синагога — штаб-квартира сатаны на земле, что именно она произведет антихриста и его окружение. Как не поклониться антихристу — это для всех Христиан сейчас самый актуальный вопрос, ибо время кратко.

Евангельский Образ Христа может быть очень близок и привлекателен незагрубевшей еврейской душе, но готова ли она, устремившись ко Христу, отречься от всего родного по крови, от противохристианской семьи, от истории предков, от бывших знакомых, от привычных жизненных установок, от самой души своей. Именно этого самоотвержения требует Спаситель от своих учеников: забыть ради Него все, что мешает нам идти к Нему.

Как трудно всем нам умилосердиться над собственной своей душой, к чему призывают нас все святые отцы, т. е. осознать свою нищету, увидеть свое падение, растление естества своего.

Всем нам вообще не стоит забывать об Адамовой беде; Зачем бы иначе плакал о ней преп. Андрей Критский, а с ним и вся Церковь столько веков подряд?

Войти в Царство Небесное, видимо может только тот еврей, котораго весь кагал заклеймит антисемитом, если не сказать, наложит херем. Вот примеры апостолов Павла и Иоанна перед нами. Свт. Иоанн Златоуст написал 8 слов в похвалу ап. Павлу и столько же слов против иудеев, не считая множество мыслей на обе темы, рассеянных по другим сочинениям. Да, именно Павел является образцом христианина из иудеев. Так горячо молиться за соплеменников, и всюду терпеть от них смертную ненависть, так всемерно способствовать их обращению, так полностью отречься от всех предметов плотской еврейской гордости, вменяя их в уметы, — это действительно высший идеал Христианскаго подвига. А какая его любовь к обращенным из язычников! Да снилась ли она хоть кому-нибудь из евреев?! Павел — избранный сосуд Божий, образ его мыслей, его произволение, его духовные ценности должны быть нашими. И православному еврею, думается, следовало бы молиться о своих погибающих соплеменниках, не желающих самоотверженно следовать за Христом, об их обращении и покаянии, но в тоже время надобно и удаляться от них.

Нельзя забыть, наконец, о вольной или невольной причастности почти всех евреев до обращения ко Христу к культовой стороне христофагии. Мы уже говорили, что нет ни однаго иудаистскаго обряда, который не оказал бы глубокаго вреднаго влияния на душу. Конечно, никакие прошлые козни сатаны не властны над человеческим произволением и кто истинно обратился ко Христу, против того безсильны эти колдовские чары, при том, правда, условии, что он понимает это и сознательно проклинает все обряды христофагии, как демонослужение, и прибегает к Богу с покаянием в своем прошлом соучастии, вольном или невольном, в сатанинском культе.

Святая Церковь, чадолюбивая мать наша, издревле установила чин принятия иудеев, обращающихся ко Христу. В этом чине имеются и наставления, и увещания, и отречение приходящего к Церкви по одному от всех учений, обычаев и обрядов христофагии, и, наконец, особые умилостивительные молитвы. Весь чин совершается до Крещения. Цель его не в том, чтобы отогнать от Церкви вражеских агентов, отпугнув их таким отречением и ложною клятвою, которую потребуется приносить. Настоящие агенты кагала легко проклянут и обругают всякое жидовство и дадут самые страшные клятвы на верность Христу, — ведь гоям можно и должно врать сколько потребуется. Речь не о них. Агнцам Христовым никогда не загрызть волков, и не стоит пытаться точить зубы. Победа агнцев в том, что они не превращаются сами в волков под какими угодно угрозами и мучениями, не поклоняются им и не уподобляются им. Чин отречения написан для искренне желающих возрождения во Христе, он указывает им будущие опасности, подстерегающие на особо трудном пути к Царству Небесному, настраивает крестящихся на тяжелое, но единственно спасительное крестоношение. Всякому православному еврею, да и не только еврею, следовало бы внимательно изучить сей чин, так чтобы всем сердцем, на которое неотходно взирает Око Божие, сказать: да, это проклинаю, а сие исповедую, от этого отказываюсь и обещаю разоблачать всегда, а сие принимаю всею душою и за обоя готовлюсь на раны и скорби.

Ставка в духовной брани наших последних времён — это наша безсмертная душа, которую Спаситель оценил дороже всех богатств мира. Дадим же и мы ей столь же высокую оценку, НЕ СТАНЕМ МЕНЯТЬ СВОЕ СПАСЕНИЕ НИ НА ЧТО ПРЕХОДЯЩЕЕ. По всем признакам близятся немалые скорби.

Прилепимся же всею душою ко Христу, Единственному Спасителю и Господу и Судии нашему. Емуже слава со Отцем и Святым Духом во веки. Аминь.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа