Революционно-демократическая педагогическая теория Н.Г.Чернышевского и Н.А.Добролюбова

Революционно-демократическая педагогическая теория Н.Г.Чернышевского и Н.А.Добролюбова

Н.А.Константинов, Е.Н.Медынский, М.Ф.Шабаева

Мировоззрение Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова.

Деятельность Николая Гавриловича Чернышевского (1828—1889) и Николая Александровича Добролюбова (1836—1861) составила целую эпоху в истории русского освободительного движения.

Мировоззрение Н. Г. Чернышевского формировалось под влиянием идей В. Г. Белинского и А. И. Герцена, а также немецкой классической философии, особенно Л. Фейербаха. Но Чернышевский в отличие от Фейербаха стремился переработать диалектику Гегеля в материалистическом духе. Свои теоретические воззрения он целиком подчинял делу борьбы за освобождение трудящихся от рабства. Из всех утопистов Чернышевский наиболее близко подошел к научному социализму, свои надежды возлагал на революцию. Его утопический социализм был тесно связан с революционным демократизмом.

Революционно-демократическая теория Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова явилась высшим этапом развития домарксистского материализма. Они были воинствующими философами-материалистами, вплотную подошли к диалектическому материализму. В. И. Ленин называл их великими предшественниками русской социал-демократии.

Революционный демократизм Чернышевского и Добролюбова развивался и формировался в непримиримой борьбе с крепостниками и их реакционной политикой. Революционные демократы вскрыли грабительский характер реформ, проводимых царизмом в 60-х годах XIX века, подвергли уничтожающей критике религию, мораль, официальную теорию воспитания. Неизменно выступая как подлинные защитники интересов крестьянской демократии, они хотели превратить ее стихийный протест против всех форм эксплуатации в революционные выступления, стремились вывести Россию на широкую дорогу экономического, политического и культурного развития. Для этого они разрабатывали теорию революционного преобразования России и создавали подпольную революционную организацию, способную осуществить восстание против самодержавия. В этих целях ими обращалось особое внимание на воспитание молодежи в духе революционного демократизма.

И. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов признавали относительную прогрессивность капиталистического строя и в то же время отчетливо видели его эксплуататорскую сущность. Они настойчиво разоблачали апологетов капитализма, выдававших буржуазный строй за разумный и справедливый. Добролюбов, оценивая состояние западноевропейских стран после буржуазных революций, говорил о том, что роли переменились, а пьеса играется все та же, т. е. что ранее угнетаемая феодалами буржуазия пришла к власти, а народ по-прежнему остался в рабстве и угнетении.

Чернышевский и Добролюбов считали единственно разумным и справедливым социалистический строй, который обеспечивает избавление трудящихся от угнетения и невежества. Но они полагали, как и Герцен, что Россия придет к социализму через крестьянскую общину.

Как указывал В. И. Ленин, Чернышевский не мог видеть, что только развитие капитализма и пролетариата создаст материальные предпосылки и общественную силу для установления социализма. Однако социалистическая теория русских революционных демократов отличалась от воззрений западноевропейских социалистов-утопистов.

Чернышевский и Добролюбов ближе других домарксистских мыслителей подошли к теории научного социализма, считали, что переход к новому обществу не может произойти мирным путем, и готовили восстание против самодержавия. Они вели беспощадную борьбу против поповщины, против идеализма, указывали, что идеалистическое мировоззрение противоречит науке, лишает людей возможности создать правильный взгляд на окружающую действительность, внушает превратные понятия о мире и мешает действовать в соответствии с требованиями разума и общего блага.

Всесторонне разработали они такие коренные вопросы философии, как материальность мира и его единство, первичность материи и вторичность сознания, познаваемость мира и законы его развития и многие другие. Одной из важнейших заслуг революционных демократов является раскрытие реакционного характера религии и роли церкви в системе угнетения трудящихся.

В известном труде «Антропологический принцип в философии» (1860) Чернышевский дал всестороннее обоснование материалистической теории как подлинно научного мировоззрения. Впервые в истории общественной мысли до возникновения марксизма он установил связь, которая существует между политическими и философскими системами и интересами определенных классов.

Революционные демократы, используя данные естественных наук, доказывали, что психическая деятельность человека имеет материальную основу и обусловливается деятельностью нервной системы. Чернышевский говорил, что «все происходящее и проявляющееся в человеке происходит по одной его реальной натуре... другой натуры в нем нет».

Н. А. Добролюбов, как верный соратник Н. Г. Чернышевского, подчеркивал материально обусловленное единство физической и духовной природы человека. Он писал: «нельзя говорить без языка, слушать без ушей, нельзя чувствовать и мыслить без мозга».

Сочетая материализм с диалектикой, революционеры-демократы не сводили духовное к материальному, как это делали представители вульгарного материализма, а отмечали качественное их различие. Материалистическое положение Чернышевского и Добролюбова о единстве человеческого организма и психики и о качественном различии между ними имело огромное значение для развития научной педагогики.

Но революционным демократам, далеко продвинувшим вперед домарксистский материализм, не удалось, однако, создать до конца последовательного диалектико-материалистического учения о законах развития общества. Высказывая по этим вопросам ценные мысли, а иногда гениальные догадки, они в основном все же оставались на идеалистических позициях, не поднялись до уровня исторического материализма.

Социально-педагогические взгляды Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова.

Поставив задачей подготовить русских людей к революционному перевороту, Чернышевский и Добролюбов уделяли много внимания разоблачению отрицательных сторон российской действительности. Эту деятельность они рассматривали как орудие революционизирования сознания людей, формирования у них революционных убеждений. В этих целях они старались привлекать внимание общества к основным порокам существующего строя, а не только к отдельным его недостаткам.

Разоблачая такие уродливые явления, как казнокрадство, взяточничество, разъедающие государственный организм России, Добролюбов в отличие от либералов показывал вред бюрократии и те обстоятельства, которыми сама эта бюрократия порождена. Будучи убежден в том, что все коренные недостатки русской жизни порождены существующим общественным строем, он высмеивал людей, считающих, что можно переустроить просвещение в России без коренного изменения существующего строя, что причиной невежества являются плохие учителя и учебники и что, следовательно, подготовка хороших учителей и составление лучших учебников повлекут за собой коренное улучшение просвещения. Такого рода «политической маниловщине» революционеры-демократы противопоставили утверждение, что система просвещения в России требует революционного преобразования. В отличие от идеологов буржуазных революций на Западе и либералов в России они понимали, что система просвещения любой страны может стать подлинно народной только тогда, когда политическая власть будет завоевана народом.

Близко подойдя к историческому материализму в понимании этого вопроса, Чернышевский в статье «Июльская монархия» (1860) проницательно утверждал, что «политическая власть, материальное благосостояние и образованность — все эти три вещи соединены неразрывно. Кто находится в нищете, тот не может развить своих умственных сил; в ком не развиты умственные силы, тот не способен пользоваться властью выгодным для себя образом; кто не пользуется политической властью, тот не может спастись от угнетения, т. е. и от невежества».

Не отрицая важности законов, предоставляющих гражданам соответствующие права, Чернышевский подчеркивал, что необходимо создать условия, при которых трудящиеся массы, придавленные обычно нуждой и находящиеся в невежестве, смогут фактически воспользоваться предоставленными им законом правами. Либерализм, писал он, понимает свободу очень узко, только с формальной стороны, либералы хлопочут о предоставлении людям формальных прав, «о разрешении на бумаге», об «отсутствии юридического запрещения».

Революционно-демократические мысли Чернышевского о том, что задачей подлинно народной партии является забота не только об установлении законных прав трудящихся, но и о создании фактических возможностей для реализации ими этих прав, имели огромное значение в деле борьбы за настоящую систему народного просвещения. Они были в дальнейшем подхвачены русскими революционными социал-демократами, обоснованы В. И. Лениным в его выступлениях против народников, явились той частью наследства революционеров-демократов, которую восприняли марксисты России.

Критика официальной педагогической теории и системы воспитания в России.

Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов подвергли основательной критике политику царизма в области просвещения, систему воспитания, сложившуюся в казенных учебных заведениях, официальную теорию воспитания, ее оправдывающую. Они целиком разделяли мнение Герцена о том, что царизм глушит стремление народа к знанию.

Отмечая, что русские крестьяне почти поголовно безграмотны, Чернышевский доказывал, что это есть результат тех неблагоприятных условий, в которых живет народ, и той политики, которую проводят в области просвещения те, в чьих руках находятся наука и знание, от кого зависит распространение в народе грамотности. Царизм мешает передовым людям нести знания в среду трудящихся, хорошо организовать работу в школах, давать подрастающим поколениям правильное воспитание. В стране имеются прогрессивно настроенные, хорошие учителя, но они лишены возможности реализовать свои знания и убеждения в практической работе в школе. Школа наполнена бездушными чиновниками и косными рутинерами; содержание образования далеко отстало от науки, оно создает у учащихся совершенно превратное представление о природе и общественных явлениях, а методика обучения убивает детскую пытливость, мешает развиваться самостоятельной мысли детей.

Самой резкой критике подверг Добролюбов систему работы министерства просвещения и его деятелей. В своих нелегальных изданиях (студенческий журнал «Свисток» и др.) и в легальных статьях он гневно разоблачал реакционность сочинения «Основные законы воспитания» Миллера-Красовского, писавшего, что «гражданская обязанность» молодежи — умение «беспрекословно подчиняться и верно служить богу и царю», что «всякая гражданская обязанность есть безусловное подчинение нашей индивидуальной воли правительству и отечественным законам».

Добролюбов показал общественный смысл этой реакционной теории; старания сделать детей на всю жизнь покорными исполнителями чужих велений обрекают общество на вечный застой, «на вечное повторение одних и тех же, раз навсегда установившихся обычаев и предрассудков; этой системой уничтожается всякая возможность нововведений и усовершенствований, осуждается всякая борьба против укоренившегося зла, всякая реформа в каком бы то ни было деле. Люди, открывшие новые пути для мысли, указавшие новые начала общественного устройства, составлявшие новые системы, новые законы для человеческой деятельности,— все эти люди, по учению г. Миллера-Красовского, не более как своевольники, дурно воспитанные, ложно направленные мальчики».

Свое острое перо, метко разящее все косное и отжившее, Добролюбов направлял против тех, кто пытался высказать реакционные взгляды на гражданские обязанности человека. Когда автор книги «Наука жизни» Дымман стал на защиту сословно-крепостнической морали, Добролюбов написал, что «Наука жизни» с ее правилами «безнравственна, она... в сущности есть не что иное, как последняя степень нравственного и умственного растления».

Чернышевский и Добролюбов разоблачали реакционную сущность официальной морали и педагогики, развернули разностороннюю деятельность, стремились к тому, чтобы новые моральные понятия, правила истинной морали вошли в «полную силу» и сделались «необходимыми условиями гражданского быта».

Революционеры-демократы о роли воспитания в развитии человека и задачах воспитания.

Чернышевский и Добролюбов категорически отвергали антинаучные утверждения о том, что положение и место человека в обществе, как и возможности развития его способностей, якобы предопределены происхождением человека, его наследственностью. Вскрывая политический характер этой «теории», имеющей целью обосновать право угнетателей подчинять себе трудящихся, Чернышевский указывал, что идеологи господствующих классов прикрывают этой теорией, как щитом, политику, враждебную народным массам, и в частности политику царского правительства в деле народного образования. Он отмечал, что правительство слишком мало делает для образования народа, в результате чего последний некультурен и безграмотен. Чернышевский разоблачал стремление ученых—лакеев царизма объяснять темноту и невежество трудящихся природой русского человека, тем, что «русское племя будто бы мало имеет охоты к просвещению». Подобные измышления Чернышевский называл клеветой на народ. Подчеркивая, что массы стремятся к просвещению, он писал: «Крестьяне часто плачут, что не могут дать детям такого образования, как желали бы, но что делать, когда нет средств?»

Природа людей не ставит предела распространению просвещения: «Если отстранить неблагоприятные обстоятельства, то прояснится ум человека и облагородится его характер».

Признавая, что существуют индивидуальные различия организмов, а следовательно, и психики людей, что люди отличаются друг от друга не только внешними признаками, но и некоторыми психическими свойствами, Чернышевский пояснял, что врожденные задатки человека проявляются и развиваются в зависимости от обстоятельств жизни и от воспитания.

Добролюбов, обращаясь к представителям официальной педагогики, утверждавшим, что дети склонны только к порокам и что они от природы «неразумны», а потому должны безусловно повиноваться разуму взрослых, писал: «Придайте разумность обезьяне с вашей системой (т. е. сделайте посредством такой педагогики обезьяну разумной. — М. Ш.), и тогда целый мир с благоговением преклонится перед этой системой и будет по ней воспитывать детей своих. Но вы этого не можете сделать и потому должны смиренно признавать права разумности в самой природе ребенка и не пренебрегать ею, а благоразумно пользоваться теми выгодами, какие она вам предоставляет».

В замечательном трактате «О значении авторитета в воспитании» (1857) Добролюбов пропагандировал необходимость учитывать в воспитании законы развития ребенка, установленные естественными науками. Он говорил, что официальная педагогика упускает из виду одно весьма важное обстоятельство — действительную жизнь и природу детей и вообще воспитываемых. Он настаивал на том, чтобы воспитатели, зная особенности детской природы и опираясь на них, разумно руководили развитием детей, обеспечивая им свободу, необходимую для проявления тех качеств, которые должны быть у передового человека.

Чернышевский и Добролюбов были великими гуманистами, поборниками подлинно передовой морали. Они выдвинули идеал нового человека, исходя из которого определяли цели и задачи воспитания. Новый человек, по их мнению, должен быть истинным патриотом своей родины, близким к народу, принимать самое деятельное участие в борьбе за осуществление его разумных интересов и потребностей. Этот человек представляется Чернышевскому и Добролюбову высокоидейным и всесторонне развитым в физическом и духовном отношении.

Одним из важных качеств настоящего человека революционеры-демократы считали наличие у него определенных, стойких убеждений и способности отстаивать их, несмотря на встречающиеся трудности.

Добролюбов считал необходимым воспитывать в человеке единство мыслей, слов и действий. Он высказывал также мысль о том, что молодые люди должны вырасти идейными, принципиальными и руководствоваться в своих поступках не страхом перед наказанием и корыстными расчетами на получение наград, а преданностью «добру и правде», любовью к истине и справедливости. Конечно, указывал он, маленькие дети не могут вследствие недостатка у них жизненного опыта и неразвитости их мышления сознательно избегать зла и делать добро; большую роль в их поведении играет авторитет воспитателей. Но этот авторитет должен быть использован разумно. Разумность воспитания должна быть «ведома не только учителю, но представляться ясной и воспитаннику». Воспитатель должен заботиться о развитии в детях собственного сознания.

Чернышевский и Добролюбов разоблачали антинаучную и реакционную сущность авторитарной крепостнической педагогики. В то же время они критиковали выдвинутую Л. Н. Толстым теорию «свободного воспитания» и отстаивали необходимость предъявления детям разумных и справедливых требований.

Одним из важных качеств передового человека революционеры-демократы считали любовь к родине и своему народу.

«Историческое значение каждого русского человека измеряется, — говорил Чернышевский, — его заслугами родине, его человеческое достоинство — силой его патриотизма». Добролюбов в статье «Русская цивилизация, сочиненная г. Жеребцовым» (1858) высказал ценные мысли по поводу воспитания патриотизма и борьбы с псевдопатриотизмом. По его мнению, настоящий патриотизм отличается от ложного тем, что несовместим с неприязнью к другим народностям, что ставит любовь к родине выше личных интересов и отношений, он «находится в теснейшей связи с любовью к человечеству». В основе настоящего патриотизма лежит идея общечеловеческого блага, желание установить у себя на родине такие порядки, которые хороши для всех людей и народностей. «В человеке порядочном, — писал он, — патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей страны, и происходит не от чего другого, как от желания делать добро,— сколько возможно больше и сколько возможно лучше».

Революционеры-демократы уделяли много внимания вопросам дисциплины. Они решительно осуждали палочную дисциплину, применение розги и других средств, оскорбляющих человеческое достоинство воспитанника, называли эти средства антипедагогическими, варварскими, пользующимися признанием там, где в воспитании и обучении требуют «не рассуждать, а исполнять», и из детей готовят не сознательно мыслящих и активно действующих граждан, а покорных исполнителей воли угнетателей.

Беспощадную борьбу со сторонниками таких взглядов Добролюбов считал обязанностью каждого честного человека и педагога и всякое отступление от этой борьбы расценивал как явление крайне вредное. Под этим углом зрения он подошел к оценке позиции Пирогова в отношении физических наказаний, который теоретически осудил их, а затем пошел на компромисс и признал применение розги как средства педагогического воздействия на учащихся в гимназиях Киевского учебного округа.

В статьях «Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами» (1860) и «От дождя да в воду» (1861) Добролюбов решительно выступил против непоследовательности Пирогова при решении вопроса о применении физических наказаний в школе.

Сознательная дисциплина не исключает, по мнению Добролюбова, необходимости соблюдения воспитанниками разумно установленного порядка, а требует, чтобы они поступали определенным образом не потому, что так приказано, а потому, что это нужно. Надо, чтобы справедливость требований воспитателей все более осознавалась самими воспитанниками.

Важнейшими условиями и средствами поддержания сознательной дисциплины среди воспитанников революционеры-демократы считали заботливое и ровное отношение учителя к учащимся, своевременное ознакомление последних со своими обязанностями, пример воспитателя и использование положительных примеров из окружающего, настойчивость и постоянство в педагогических требованиях учителя.

Умственное образование.

В общей системе воспитания человека Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов отводили большое место общему образованию, которое должно заложить твердые основания будущей деятельности человека независимо от той специальности, которую он себе изберет в дальнейшем. Общее образование, как говорили они, есть фундамент, на котором строятся специальные знания.

Революционеры-демократы придавали умственному образованию важнейшее значение в системе подготовки человека к жизни и считали, что оно должно вооружить учащихся основательными и разносторонними знаниями о природе и обществе. Опираясь на эти знания, учащиеся должны иметь ясные и правильные представления о явлениях природы и общественной жизни, успешно бороться со всякими суевериями и предрассудками, правильно определить свое место в жизни и наметить пути своей практической деятельности.

Чернышевский разоблачал реакционный характер классического образования, насаждаемого царизмом, указывал на необходимость давать молодежи политическое образование путем глубокого изучершя новой истории, на важность изучения естественных наук для формирования материалистического мировоззрения. Он вскрывал политическую направленность официальной методики, стремившейся заполнить учебные занятия разбором филологических тонкостей при изучении грамматики и литературы, с тем чтобы отвлечь учащихся от современных революционных идей.

Резко критикуя раннюю специализацию учащихся и классицизм как систему образования, отжившую уже свое время, Добролюбов защищал единую общеобразовательную школу. Основными предметами обучения в единой школе он считал родной язык, литературу, историю, иностранные (новые) языки, математику, географию и естествознание с физикой.

Революционеры-демократы, являясь атеистами, решительно боролись против религиозного воспитания.

Чернышевский и Добролюбов полагали, что организация, методы и приемы обучения должны всемерно содействовать успешному овладению учащимися разнообразными знаниями, всестороннему развитию их духовных сил и способностей, формированию у них правильных убеждений. При определении объема, характера материала и приемов обучения они рекомендовали строго учитывать особенности учащихся, их силы и способности, соблюдать строжайшую постепенность и последовательность, всегда, во всех случаях, в изложении, в определениях, формулируя заключения и выводы, обеспечивать максимальную ясность и точность. А положения и выводы, которые должны усвоить учащиеся, следует доводить до их сознания на основе убедительных доводов и доказательств. Всякое догматическое обучение они отвергали как явление вредное и антипедагогическое. Большое значение придавалось ими самостоятельной работе учащихся (в том числе самостоятельному чтению) как важному средству развития мышления учащихся, а также привития им навыков и умений самим приобретать знания. Чернышевский считал, что долг и обязанность каждого учителя сделать обучение интересным, но категорически осуждал всякую попытку превратить его в развлекательный процесс. Он доказывал, что интересное преподавание является только средством, повышающим эффективность серьезного, содержательного обучения, а не самоцелью, что интерес в обучении достигается наиболее приемлемой и привлекательной формой изложения: простой и доступной, не многословной, а подкрепляемой убедительными доводами, яркими примерами, фактами.

Добролюбов стоял за такое обучение, которое создавало бы у учащихся правильные понятия о вещах, правильные и твердые убеждения. Для этого необходимо так поставить преподавание, чтобы каждое положение науки доказывалось при помощи фактов и примеров, каждый вывод формулировался после предварительного разбора суждений. Осмысленное усвоение учащимися изучаемого материала, фактов, понятий, выводов и заключений, осмысленное отношение их ко всем своим действиям и поступкам он считал важнейшим признаком разумной организации обучения.

Об учебной и детской литературе.

Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов проявляли большой интерес к учебной и детской литературе. Они подвергали обстоятельной критике современные им учебники и детские книги. Учебники, говорил Добролюбов, настолько несовершенны, что лишают всякой возможности серьезно учиться. В одних учебниках дается материал в заведомо ложном, извращенном виде; в других, если не сообщается злонамеренно ложь, то много частных, мелких фактов, имен и названий, не имеющих сколько-нибудь существенного значения в изучении данного предмета и заслоняющих главное и основное. Не лучше, по его заключению, обстояло дело и с детскими книгами для чтения. Фантазия, лишенная реальной основы, приторное морализирование, бедность языка — таковы характерные черты книг, предназначаемых для детского чтения.

Учебники должны создавать у учащихся правильные представления о явлениях природы и общества, говорил Добролюбов. Нельзя допускать упрощенчества и тем более вульгаризации в изложении фактов, описании предметов и явлений, что оно должно быть точным и правдивым, а материал учебника излагаться простым, ясным, понятным детям языком. Определения, правила, законы в учебнике должны даваться на основе научно достоверного материала.

Добролюбов считал, что истинно полезными детскими книгами могут быть только такие, которые одновременно охватывают все существо человека. Детская книга, по его мнению, должна увлекать воображение ребенка в надлежащем направлении. В то же время книга должна давать пищу мышлению, будить любознательность ребенка, знакомить его с действительным миром и, наконец, укреплять в нем нравственное чувство, не искажая его правилами искусственной морали.

Чернышевский предъявлял высокие требования к языку учебников и детских книг. Он осуждал всякие ненужные длинноты, вычурные предложения, неточность в выражениях, а также упрощенчество и вульгаризацию литературного языка, допускаемые под предлогом его доступности. При этом он указывал, что нельзя забывать о том, что язык книг, как и язык педагогов, является орудием образования и воспитания, при помощи которого учащиеся овладевают знаниями, культурой речи.

Революционеры-демократы об учителе.

Много прекрасных строк посвятил Чернышевский раскрытию значения и характера педагогического труда, установлению тех качеств, которыми должен обладать воспитатель, и, наконец, защите материально-правового положения учительства, особенно сельского. Он отмечал, что предмет и задачи педагогического труда очень сложны и ответственны, выполнять их по-настоящему сможет только такой учитель, который имеет обширные познания (общие и специальные) и по своим общечеловеческим качествам является тем, кем хочет сделать своего воспитанника, или искренне и всеми силами к этому стремится. Учителю необходимо заниматься своим делом всегда усердно и добросовестно. Ко всему этому Чернышевский добавлял, что учителю надо непременно знать ученика, уважать в нем человека и никогда не пользоваться антигуманными мерами воздействия на него.

Добролюбов говорил, что и при наличии высокой и разносторонней общенаучной подготовки учитель не станет еще полноценным работником в своей области, если будет иметь «весьма смутные понятия об искусстве обучения и воспитания».

Большое значение придавал Добролюбов убеждениям и нравственному облику учителя. Он говорил, что только тот учитель хороший воспитатель, который, помимо высокой общей и педагогической подготовки, будет иметь ясные, твердые и непогрешимые убеждения, представлять собой образец моральной чистоты и, конечно, глубоко любить детей.

Чернышевский и Добролюбов всегда выступали за коренное изменение материально-правового положения учителя и создание условий, которые давали бы ему возможность проявить творческую инициативу. Они стояли за то, чтобы воспитатель был сознательным сторонником передовых идей своего времени. По словам Чернышевского, «деятельность человека бесплодна и ничтожна, когда не одушевлена высокою идеею».

О положении женщины и ее воспитании.

Н. Г. Чернышевский в своих произведениях, особенно в романе «Что делать?» (1861), показал, что взгляд на женщину как на существо неполноценное и, следовательно, не способное к умственной деятельности и к активному участию в общественной жизни наравне с мужчиной есть грубое извращение действительности. Из этих взглядов, говорил он, вытекают ограничение женщин в правах на образование и уродливый характер женского образования.

Чернышевский с большой убедительностью доказывал, что женщина по своим духовным качествам ничем не отличается от мужчины, что она располагает такими же природными данными для умственного развития, как и мужчина. Он считал, что устранение женщины от участия в общественной жизни, ограничение и тем более лишение ее равного с мужчиной права на образование противоречат научным данным и здравому рассудку, в конечном счете обусловлены неразумными современными порядками.

В общественном движении 60-х годов уделялось много внимания вопросу о праве женщины на образование. В печати появлялись статьи, в которых авторы, рисуя картины мрачного быта трудящихся, подчеркивали, что главная причина этого заключается в необразованности и грубости матерей семейств. Выход из такого положения они видели в образовании «девочек как будущих матерей». Считая, что «без образования матерей семейства действительно нельзя водворить совершенно правильных и добрых отношений в семействах», Добролюбов справедливо указывал, что всякий разговор о пользе женского образования и даже признание за женщиной юридических прав на образование останется пустым звуком, если не будет коренным образом изменено материальное и общественное положение женщины.

Значение педагогической теории Чернышевского и Добролюбова.

Чернышевский и Добролюбов развили педагогические взгляды Радищева, Белинского и Герцена и обосновали стройную систему революционно-демократического учения о воспитании, педагогике. Они более полно разработали учение о содержании и методике учебной и воспитательной работы школы, о воспитательном значении учебных предметов, воспитании самостоятельной мысли учащихся в процессе обучения, о сущности сознательной дисциплины и многое другое. Педагогическое наследие революционных демократов по своей идейно-политической направленности и научному уровню не имело равного в домарксистский период и сыграло выдающуюся роль в борьбе прогрессивных сил России за передовую систему воспитания и обучения.

Революционно-демократические педагогические мысли Чернышевского и Добролюбова оказали большое влияние на развитие прогрессивной педагогики и школьного образования в России. Многое из этого педагогического наследия не потеряло актуального значения и для нашего времени.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа