Международное экономическое право и межгосударственные имущественно-земельные отношения

Международное экономическое право и межгосударственные имущественно-земельные отношения

Реферат

исполнитель: Арабян Агаси Манукович

Москва 2008 г.

Введение.

В конце XX века для России возникли задачи, связанные с поиском, установлением места и роли нового государства в мировом сообществе. Россия не унаследовала от СССР ни статуса сверхдержавы, ни роли одного из центров мировой политики, равновесного США и их союзников. Резко снизилось ее геополитическое пространство. С распадом Советского Союза Россия была как бы оттеснена дальше в восточную часть Европы, лишена удобных выходов в Мировой океан, ослаблена инфраструктура, так как вместе с Украиной, Белоруссией и Прибалтикой от нее отошли и наиболее развитые в этом отношении регионы. Россия отделена от Западной и Центральной Европы поясом суверенных государств и выходит к Тихому океану наименее развитой своей частью. Обширность географического пространства и неравномерное распределение природных богатств на территории страны, этноцивилизационное многообразие ее населения, включающее более 150 различных народов, большая протяженность сухопутной и морской государственной границы, большое количество примыкающих к ним или расположенных рядом плотнозаселенных и имеющих ограниченные природные ресурсы иностранных государств, многие из которых заинтересованы в расчленении России и включении отдельных ее богатых природными ресурсами регионов в состав своей территории, — все это накладывает отпечаток на формирование внешней политики России.

В результате непродуманных реформ проведённых в конце прошлого века, экономический и военный потенциал нашей страны был заметно снижен. По большинству параметров (кроме размеров территории и ядерного потенциала) Россия перешла в категорию средних держав. Снижение экономической, технологической и военной мощи России существенно уменьшило ее международный авторитет, а следовательно и при решении острых международных проблем мнение российского государства практически не учитывалось. Когда-то действительно великой стране, мировой державе приходилось искать более или менее удобное место и играть скромную роль в условиях интенсивного наращивания геополитического потенциала США, Китаем, объединенной Европой и рядом других стран.

В поисках своего места в международной политике, которое бы соответствовало ее возможностям, ее традициям, России сегодня приходится учитывать как реальности нынешнего моноцентризма при гегемонии США, так и вероятные перспективы формирования полицентризма в мировом геополитическом пространстве и изменяющихся международных отношениях.

Сегодня Россия имеет значительные возможности для ведения активной внешней политики. Она сохраняет за собой место постоянного члена Совета Безопасности ООН, обладает мощным ядерным потенциалом, имеет самую большую территорию со значительными природными богатствами, образованное население.

Следует отметить своеобразное геополитическое положение России. Наша страна занимает центральную позицию на карте мира. Этот регион иногда называют сердцевиной Земли. Западной частью страна входит в Европу, восточной в Азию. Однако следует подчеркнуть, что выработка национальных приоритетов в современной России идет сложно и противоречиво. Понятно, что интересы безопасности России требуют создания прочных взаимовыгодных связей с ближайшим географическим окружением, активного развития экономического, социального, культурного сотрудничества с определенными странами и уже сегодня можно выделить некоторые основные черты этой политики:

1. Россия отвергает всякую войну, применение военной силы как средство достижения политических, экономических и других внешних целей.

2. Краеугольным камнем нашей внешней политики стало положение о том, что Россия ни к одному государству не относится как к своему противнику.

3. Открыто заявлено, что Россия будет защищать не идеологию, а свои жизненно важные интересы.

4. Внешняя политика не должна быть «затратной», а быть взаимовыгодной.

Все больше людей в России осознают, что сохранение суверенитета, целостности и единства России выступает в качестве ее главного национального интереса. И, исходя из этого, складываются основные направления внешней политики Российского государства. Первостепенной важности задачей внешней политики России является установление нормальных доверительных отношений со странами Запада.

В решении задач консолидации мирового сообщества важное место занимает Европа. Для стран Западной Европы Россия и в ближайшие годы будет поставлять нефть, газ, химические продукты, пиломатериалы и другое сырье. Но Россия является также крупнейшей азиатской державой, и для стран Ближнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии Россия может стать партнером именно как сильная промышленная страна, как центр науки, культуры и образования.

Уникальное географическое положение России должно быть также использовано к ее экономической и политической выгоде. Через Россию идут самые удобные пути, соединяющие страны Западной Европы и Тихоокеанского региона. Поэтому Россия призвана сыграть роль связующего звена между Западом и Востоком.

В российской внешней политике постепенно происходит осознание объективного закона — закона региональной общности, указывающего на то, что у наций, живущих в одной части мира, имеются общие интересы, связанные с поддержанием добрососедских отношений, экономической кооперации. Если даже отвлечься от факта многовекового пребывания в едином государстве, географическая близость, единство региональных проблем сами по себе являются фактором установления все более тесного сотрудничества и интеграции со странами, образовавшимися на территории бывшего СССР, со странами СНГ. Внешнеполитической стала проблема защиты прав более 25 миллионов этнических русских, оказавшихся против своей воли иммигрантами в новых суверенных государствах.

Внешняя политика в настоящее время должна быть сориентирована на то, чтобы избежать изоляции, включиться в мировое сообщество в качестве суверенной, уважающей себя державы. Россия должна занять достойное место в системе международных отношений, основанных на равенстве сторон, взаимном уважении, взаимовыгодном сотрудничестве.

Наряду с защитой своих сугубо национальных интересов, Россия должна принимать активное участие в решении глобальных проблем современности. Однако самыми важными условиями обретения достойного статуса в международных отношениях являются укрепление целостности Российской Федерации, а также развитие собственного экономического потенциала. Лишь при выполнении этих условий возможно решение труднейшей задачи -превращения России из униженного и завистливого наблюдателя в самодостаточный и свободный субъект международных отношений.

Государственная территориальная собственность.

Государственная территория включает ограниченную государственными границами сушу с ее недрами, с внутренними и территориальными водами и находящимся над сушей и водами воздушным пространством. В пределах своей территории государство обладает территориальным верховенством, то есть неограниченной, за исключениями, обусловленными международными договорами обычаями, властью. Территориальное верховенство вмещает в себя и право государственной собственности на государственную территорию, которая, как и иное государственное имущество, принадлежит государству. Лучшей иллюстрацией этого положения могут служить хотя и редкие, по сравнению с более отдаленным прошлым, прецеденты продажи территории одним государством другому. Примерами являются покупка США у России Аляски в 1867 г. за 7,2 млн. долларов; у Дании в 1917 г. - части Виргинских островов за 25 млн. долларов и т.д. Широко применяется также сдача в аренду территорий одних государств - другим, в том числе для военных баз, космодромов (например, Байконур в Казахстане), размещения помещений международных организаций и т.п. Условия такой аренды, включая права экстратерриториальности, доступа на соответствующие земельные участки представителей государства-арендодателя, арендная плата и т.д. - все это нормально должно регулироваться международными соглашениями. Юридически право собственности государства на государственную территорию изначально основывается на обычае и не вызывает сомнений. В то же время это право отличается от внутригосударственного права собственности на недвижимость, включая землю и иное имущество. Во-первых, это право сопряжено с публичными властными атрибутами, во-вторых, переход права частной собственности на государственную территорию, арендных прав на эту территорию и т.п. не должен влиять в принципе на гражданские права собственников на отдельные земельные участки и т.п. в составе отчуждаемой, продаваемой, уступаемой

государственной территории. Впрочем, не исключаются и иные подходы к гражданским имущественным правам физических и юридических лиц в силу как межгосударственных, так и односторонних государственных властных акций при переходе государственной территории от одного государства к другому. Свежи примеры депортаций населения и национализации имуществ при территориальных изменениях после Второй мировой войны. В-третьих, по законодательству многих государств леса, недра, внутренние воды, дорожная сеть и т.п. принадлежат полностью государству и изъяты из оборота. Кроме того, государство имеет право на национализацию имуществ, находящихся в частной собственности, хотя это право обычно в наше время и ограничиваемо общегосударственными, общественными интересами и обязательствами компенсации. Представляется, что международно-правовой институт государственной собственности и внутригосударственные гражданско-правовые институты частной собственности лежат в разных системно-правовых плоскостях. Следует при этом заметить, что территориальное верховенство, ограничиваемое территорией данного государства, не распространяется, кроме договорных и обычно правовых исключений (например, в силу дипломатических иммунитетов, арендных прав на военные базы за рубежом; военные суда и т.п.), на имущество государства, находящееся за его пределами. Особое значение государственной территориальной собственности можно толковать как собственность не столько имущественную в гражданско-правовом смысле (хотя мы видим примеры прямой купли-продажи государственных территорий, сдачи их в аренду и т.п.), не столько как земельную собственность, но как "собственность" на властные государственные права на определенной территории. Поскольку, являясь институтом международного публичного права, государственная территория, будучи не только пределом властных прерогатив государства, но, в частности, и объектом государственной и негосударственной собственности, как и всякая собственность, имеет экономическое значение и подлежит правовой защите, - имущественный статус государственной территории (как собственности) входит в сферу действия и международного экономического права.

Морские международные имущественные права.

Обширнейшим и важнейшим объектом в основном общего пользования глобального масштаба (три четверти планеты покрыты водой) является море, морская водная стихия со всеми живущими и мигрирующими в нем организмами, по самому своему физическому свойству, постоянно подвижному и текучему состоянию - неподвластная присвоению каким-то единым владельцем, кроме немногих участков внутренних морских вод, окруженных территорией одного государства. Но даже так называемые территориальные воды, а тем более прилежащая зона, исключительные

экономические зоны лишь условно, искусственно подпадают под властные полномочия прибрежных и иных государств. Водная субстанция вместе с живым и иным ее содержимым в силу морских течений, приливов, отливов и т.п. явлений остается подвижной, перемещающейся. Иное дело континентальный шельф (шельф), т.е. с геологической точки зрения - затопленная морем часть материковой тверди, а также так называемый "международный район морского дна" (просто Район), под которым понимается дно морей и океанов и его недра за внешней границей континентального шельфа. Эти подводные территории уже могут технически осваиваться теми иными государствами их физическими и юридическими лицами. Понятия шельфа и Района исторически недавнего происхождения, возникшие лишь после Второй мировой войны, когда научно-технический прогресс сделал возможным эксплуатацию ресурсов и шельфа, и Района. Гораздо более древним является понятие открытого моря, т.е. моря за пределами территориальных и внутренних морских вод. Применительно к открытому морю со времен Гуго Гроция и ранее действовал принцип свободы открытого моря, включая мореплавание и рыболовство. Понимание этого принципа по мере усложнения, диверсификации и увеличения возможностей эксплуатации ресурсов моря, однако, трансформировалось. Традиционно уже давно все межгосударственные отношения, связанные с использованием моря и его ресурсов, регулируются особой отраслью международного публичного права - международным морским правом. При этом нет необходимости доказывать, что это право и его наука вызваны были к жизни стремлением государств наиболее точно и ясно определить правовые возможности каждого государства, прежде всего для экономического использования морских просторов, иначе говоря, определить имущественные права как на морские объекты, в той иной мере и в тех иных пределах могущие использоваться отдельными государствами без допуска с ограниченным допуском других государств, так и на просторы открытого моря, и особенно - на международный район морского дна, находящиеся, по существу, хотя и не в общей собственности, но в ограничиваемом международно-правовыми нормами общедоступном пользовании. Доходы от эксплуатации морских ресурсов исчисляются сотнями миллиардов долларов США в год. Причем на первое место по доходности вышел рекреационный бизнес (особенно в приморских и береговых зонах), далее - морское судоходство, затем - морская добыча нефти и газа и, наконец, древнейший вид морепользования - промысел рыбы и других морских ресурсов. Между тем права государств на глобальные имущественные ценности Мирового океана (в отличие от суверенных и иных прав на доступ к морским пространствам и на юрисдикцию государств в море) - меньше всего исследованы правоведами . Хотя "экономическому измерению" в широком смысле в международном праве посвящается немало специальных работ, урегулирование имущественных притязаний государств на морские ресурсы обычно не выделяется в международном праве в качестве самостоятельной подотрасли. Тем более представляется уместным рассмотреть это регулирование в рамках международного имущественного права.

При рассмотрении морских имущественных прав оставим в основном в стороне традиционно регулируемые международным морским правом публично-правовые отношения, прежде всего в рамках основополагающих Женевских конвенций по морскому праву 1958 г. (о территориальном море и прилегающей зоне; о континентальном шельфе; об открытом море; о рыболовстве и охране живых ресурсов открытого моря) и особенно в рамках Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (с дополняющим ее Соглашением ООН 1994 г. относительно режима минеральных ресурсов Района), которая для участвующих в ней государств имеет преимущественную силу перед Женевскими конвенциями. Наряду с рядом некоторых других многосторонних соглашений по международному морскому праву именно в названных конвенциях сформулированы основные публично-правовые нормы, закрепляющие права государств на доступ к экономическому использованию разных по своему правовому статусу морских пространств и районов (территориальные и внутренние воды, прилегающая зона, исключительные экономические зоны, континентальный шельф и международный район морского дна, открытое море и т.д.), а также суверенные и иные права на осуществление юрисдикции и правотворчества в отношении деятельности в этих пространствах и районах. Причем нельзя не отметить, что и притязания на доступ, и на юрисдикцию в отношении океанических просторов в своей практической первооснове несомненно и напрямую вытекают из экономических интересов государств. Континентальный шельф. Понятие это достаточно искусственно и оправдано не чем иным, как политически обусловленным и "уторгованным" оформлением притязаний (можно сказать, коммерческих аппетитов) прибрежных государств на суверенное освоение морского дна, примыкающего к суше и покрывающегося открытым морем. Согласно Конвенции ООН по морскому праву границы шельфа либо совпадают с 200-мильным пределом исключительной экономической зоны, либо выходят за этот предел и простираются согласно сложной формуле до 350 миль от берега еще далее. На континентальном шельфе прибрежное государство осуществляет суверенные права по разведке и разработке природных ресурсов, включая минеральные и живые организмы "сидячих" видов. С другой стороны, эти права не распространяются на правовой статус самих вод, покрывающих шельф, т.е. открытого моря, той его части, которая составляет исключительную экономическую зону, а также на воздушное пространство над этими водами. Таким образом, в этих пределах не должно ущемляться морское судоходство и воздухоплавание. Исключительная экономическая зона шириной 200 миль (от исходных линий, от которых отсчитываются территориальные воды) образует пространство, включая и воды над шельфом, в котором прибрежное государство обладает суверенными правами на живые ресурсы зоны, но при этом признаются права иностранных рыбаков на излишки допустимого улова. Прибрежное государство может при этом устанавливать квоты вылова и изъятия морских живых ресурсов.

Свобода открытого моря в исключительной экономической зоне сохраняется в отношении судоходства и полетов, прокладки подводных кабелей и трубопроводов, а также других правомерных с точки зрения международного права видов деятельности. В отношении минеральных ресурсов морского дна действует режим континентального шельфа, т.е., по существу, на основе суверенных прав прибрежного государства, причем в отличие от допуска иностранных добытчиков живых ресурсов допуск к минеральным ресурсам не зависит от степени их разработки самим прибрежным государством. Последнее, кроме того, обладает юрисдикцией и в отношении производства энергии путем использования воды, течений и ветра, а также в отношении создания и использования искусственных островов, установок и сооружений, морских научных исследований, защиты и сохранения морской среды. Переходя к рассмотрению иных, кроме связанных с режимом шельфа и исключительной экономической зоны, имущественных прав относительно морей и океанов, надо оговориться, что грани между отдельными отраслями международного публичного права в целом (например, между международным морским правом, международным воздушным правом, международным экологическим правом, международным экономическим правом и т.д.) весьма условны и взаимопроницаемы. Это же относится и к классификации отдельных норм правового регулирования внутри международного экономического права с точки зрения отнесения этих норм к его подотраслям: либо к международному торговому праву, либо к международному имущественному праву. Примером могут служить Международная конвенция по унификации некоторых правил относительно столкновения судов 1910 г. и аналогичная Конвенция об унификации некоторых правил относительно ответственности, вытекающей из столкновения судов внутреннего плавания 1960 г. Обе Конвенции, между прочим, можно привести в качестве примеров унификации национального права в рамках так называемого "международного частного морского права". Основанием гражданско-правовой ответственности в связи со столкновением судов признается по названным конвенциям принцип вины. Однако кроме гражданско-правовой ответственности в Конвенциях предусмотрены также и правила об обязанностях оказания помощи со стороны одного судна - другому и т.п., причем и с соответствующей уголовной (т.е. публичной!) ответственностью за несоблюдение этих правил. А это уже, очевидно, - область международного национального уголовного права. Далее, хотя в названных Конвенциях речь в основном идет об имущественной ответственности из причинения вреда как такового (т.е. в рамках международного имущественного права), несомненно, что в аспекте причинности вред в результате столкновения судов для пассажиров и грузов, и соответствующие убытки и ущерб фактически возникают вследствие использования транспортных услуг (это уже область международного торгового права).

Данный пример наглядно иллюстрирует условность и небесспорность строгой классификации правовой природы тех иных правоотношений и их правового регулирования, что отнюдь не означает ненужности такой классификации, без которой было бы вообще гораздо труднее, если вообще возможно рассмотрении права во всем его многообразии. Видимо, единственным критерием отнесения тех иных конкретных норм права к той иной отрасли права может служить "количественный" элемент: чего "больше" в том ином правовом акте? Так, в приведенном примере об ответственности в связи со столкновением судов, "количественный" критерий говорит, очевидно, в пользу отнесения соответствующих конвенций к сфере международного имущественного права. В этом же ряду можно поместить и международные конвенции, которые имеют целью, в частности, ограничение ответственности собственников морских судов за вред, причиненный как людям, так и имуществу, возникающий в связи с оказываемыми услугами, в том числе:

Международная конвенция об ограничении ответственности собственников морских судов 1957 г. Конвенция об ограничении ответственности собственников судов внутреннего плавания, 1973 г.

Ограничения ответственности практически обеспечиваются посредством создания особых фондов для оплаты соответствующих требований. Несколько иной характер, но тоже связанный с обеспечением финансовой устойчивости судоходства, носит Международная конвенция об унификации некоторых правил о морских привилегированных требованиях о морском залоге 1926 г. Признаются соответственным образом зарегистрированные ипотеки на морские суда, причем кредиторы по залоговым требованиям имеют преимущества удовлетворения своих требований при продаже имущества. Другим впечатляющим примером соединения в одних и тех же и довольно схожих правовых документах разнородных международно-правовых по своей целевой ориентации норм могут служить международные конвенции (и создаваемые на их основе международные учреждения) по рыболовству и по сохранению и использованию морских живых ресурсов, как на универсальном, так и на региональном уровнях. В такого рода правовых актах имманентно сочетаются нормы и экологического характера (относимые, с очевидностью, к международному экологическому праву), и нормы экономического значения, входящие в состав международного имущественного права. Можно утверждать, что именно в целях сохранения и оптимального использования живых ресурсов Мирового океана, но при этом обычно и с задачами рационального обеспечения экономических интересов пользователей живыми ресурсами, - был заключен ряд универсальных и региональных соглашений, в том числе (иллюстративный перечень):

Международная конвенция по регулированию китобойного промысла 1946 г., в рамках которой создана Международная китобойная комиссия; Международная конвенция по рыболовству в северной части Тихого океана 1953 г. и соответствующая Международная комиссия; Временная конвенция о сохранении котиков северной части Тихого океана 1957 г. и соответствующая Международная комиссия; Конвенция 1958 г. о рыболовстве и охране живых ресурсов открытого моря.

Провозглашен был принцип свободы рыболовства для любого государства в открытом море. Однако Конвенцию, очевидно, нельзя было бы рассматривать в качестве нормотворческого акта универсального характера, учитывая ограниченный состав ее участников;

Международная конвенция о сохранении атлантических тунцов 1966 г. и Межправительственная комиссия по сохранению атлантических тунцов; Конвенция о порядке ведения промысловых операций в Северной Атлантике 1967 г.; Конвенция по сохранению живых ресурсов юго-восточной Атлантики 1969 г. и создание на ее основе Межправительственной региональной комиссии по рыболовству в юго-восточной Атлантике; Конвенция о сохранении антарктических тюленей 1972 г.; Конвенция о рыболовстве и сохранении живых ресурсов в Балтийском море и Бельтах 1973 г. и создание на ее основе Межправительственной региональной комиссии по рыболовству в Балтийском море; Конвенция о многостороннем сотрудничестве в области рыболовства в северо-западной части Атлантического океана 1977 г.; Конвенция о рыболовстве в северо-восточной части Атлантического океана 1980 г; Конвенция об охране морских живых ресурсов Антарктики 1980 г.; Конвенция о рыболовстве в Северном море 1882 г. Одно из наиболее ранних соглашений такого рода; Конвенция о сохранении лосося в северной части Атлантического океана 1983 г. и др.

Конвенция ООН по морскому праву 1882 г. установила, в частности, важный экологический и экономический принцип, согласно которому государства, в реках которых образуются запасы так называемых андромных видов рыб (нерестующихся в пресных водах, но совершающих для нагула миграции в морские районы), а также катадромных видов рыб (мигрирующих из пресных вод для нереста в морские районы), несут первоочередную ответственность за обеспечение сохранности запасов этих рыб не только в своей экономической зоне, но в предусмотренных случаях и в открытом море за ее пределами. Промысел катадромных рыб за пределами экономических зон не допускается.

Упоминаемые в приведенном выше перечне некоторые международные учреждения - комиссии (их всего около 100) занимаются разработкой и обеспечением соблюдения мер как по сохранению, так и по регулированию промысла конкретных видов живых ресурсов, часто по ограниченным географическим регионам. Определяются, в частности, объемы, квоты допустимого улова, установление открытых и закрытых зон и сезонов промысла, определение конкретных видов рыб и других живых ресурсов для вылова, методы лова, причем в принципе без дискриминации промысловиков из разных государств. Кроме такого рода международных комиссий, проблема международного сотрудничества в области изучения, сохранения и рационального использования морских живых ресурсов входят в компетенцию и многих других международных учреждений, в том числе Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), ЮНЕСКО и др. Примером может служить Комиссия по рыболовству в Индийском океане (с 1967 г.) - региональный орган ФАО с задачами развития рыболовства и охраны морских живых ресурсов. По своему правовому статусу упомянутые международные комиссии могут быть весьма разнообразны в зависимости от соответствующих учредительных документов, в том числе это могут быть вспомогательные органы межправительственных организаций, самостоятельные межправительственные организации ну и т.д. Наконец, следует отметить, что международные договоры, посвященные в принципе охране экологии, в том числе вне национальных территорий, и не предусматривающие при этом экономическое освоение соответствующих природных ресурсов, разумеется, - в системном плане принадлежат, прежде всего, к международному экологическому праву. Но не следует упускать из виду, что одновременно охрана экологии - есть охрана, сохранение и национального, и общепланетарного имущества, иначе, хотя и неформально, - общего "наследия человечества" (см. ниже), и, таким образом, в этом своем аспекте относится и к международному имущественному праву как подотрасли международного экономического права. Наглядной иллюстрацией среди множества других, особенно в том числе Конвенции 1982 г. по морскому праву, могут служить (иллюстративный перечень): Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г. в редакции 1996 г., а также Международная конвенция о создании Международного фонда для компенсации ущерба от загрязнения нефтью 1971 г. в редакции 1996 г. Эти Конвенции явственно носят имущественный характер; Международная конвенция относительно вмешательства в открытом море в случаях аварий, приводящих к загрязнению нефтью 1969 г. (и согласно Протоколу 1973 г. - иными веществами, кроме нефти), действует для аварий в открытом море в случаях угрозы побережью; Конвенция по предотвращению загрязнения с судов 1973 г. с Протоколом 1978 г. (Конвенция МАРПОЛ - 73/78) распространяет действие на весь Мировой океан в целом, но при этом выделены также "особые районы" (Балтийское, Черное, Красное моря и др.) с особо строгим режимом ответственности;

Конвенция (Барселонская) об охране Средиземного моря от загрязнения 1976 г.; Конвенция (Кувейтская) об охране Персидского и Оманского заливов 1978 г.; Конвенция (Хельсинкская) о защите морской среды района Балтийского моря 1992 г.; Конвенция (Бухарестская) о защите от загрязнения Черного моря 1992 г.; Конвенция по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов 1972 г. и др.

Очевидно, что главная целевая установка таких конвенций не только в компенсации имущественного ущерба от загрязнения, но в обеспечении пресечения самого загрязнения, иначе - в сохранении экологической среды. Такого рода конвенции могут распространять свое действие на территориальное море, на исключительную экономическую зону, на открытое море, на отдельные его участки и т.д. В этом же направлении действует национальное законодательство ряда государств, запрещающее перевозку нефтепродуктов в танкерах, не обладающих двойным дном, что также имеет экономическое значение. Касаясь темы международного имущественного права в отношении морских пространств и ресурсов, нельзя не остановиться на весьма важной с точки зрения российских интересов проблеме статуса Каспийского моря. До развала Советского Союза на Каспии, кроме Союза, было еще лишь одно прибрежное государств - Иран. И отношения между двумя соседями строились на Советско-Иранских, формально не отменявшихся договорах 1921 и 1940 гг., которые не предусматривают создания национальных секторов, в том числе в отношении дна моря и его недр, но исходят из права двух государств пользоваться ресурсами моря без допуска третьих государств. С образованием на Каспии еще трех государств (Азербайджан, Казахстан и Туркмения) возник вопрос о разделе Каспия. Проблема осложняется тем, что, во-первых и в главных, недра северной и центральной части Каспия весьма богаты нефтью, на юге же в прибрежной части с Ираном большой нефти пока не разведано; во-вторых, запах этой нефти сильно притягивает США, объявивших в присущем им силовом стиле Каспийский регион "зоной своих высших стратегических интересов" и соответственно не оставляющих его своим политически деструктивным вниманием; в-третьих, Каспий богат уникальными рыбными ресурсами и уязвим в экологическом отношении; в-четвертых, не ясен статус Каспия с точки зрения его милитаризации, напротив, демилитаризации и, наконец, с правовой точки зрения дело осложняется тем, что принципы Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. применительно к возможному выделению на Каспии для прибрежных стран национальных зон континентального шельфа и исключительных экономических зон практически трудно использовать, учитывая относительно небольшие размеры моря, причем высказываются сомнения,

можно ли вообще считать его морем, а не озером. Интересы почти каждого из 5 прикаспийских государств не совпадают полностью. Россия и Казахстан к 2003 г. заключили между собой двустороннее соглашение о разделе между собой северной части шельфа Каспия "в целях недропользования", поверхность же и толща воды должны оставаться общими. Азербайджан заключил аналогичные двусторонние соглашения с Россией и Казахстаном о разделе шельфа, но при этом в Конституции Азербайджана закреплено право на национальную юрисдикцию своего сектора моря. Иран настаивал на принципе "кондоминимума", т.е. общего владения морем, но как компромисс соглашался разделить море на 5 равных частей и, наконец, пошел в принципе на договоренность с Туркменией о разделе южной части моря и совместном освоении этого сектора. Окончательной, общей договоренности всех 5 стран о разделе моря еще нет (на 2003 г.), не решены вопросы и об использовании его живых ресурсов и о его демтаризации. Между тем Казахстан принял решение о создании на Каспии своего военно-морского флота. Российская военная флотя там давно существует. Режим Азовского моря после распада СССР оставался неопределенным в отношениях между прибрежными Россией и Украиной. Россия справедливо рассматривала Азовское море как полузамкнутое (ч. IX Конвенции ООН 1982 г. по морскому праву), подлежащее общему пользованию двух прибрежных государств. Украина, береговая линия которой оказалась значительно больше, чем российская, рассчитывая на этом основании получить и большую часть акватории Азовского моря и шельфа, настаивала на полном разделе моря, независимо от его правового статуса по Конвенции 1982 г. Кроме того, Украина подчинила Керченский пролив - выход из Азовского моря своей юрисдикции и собирала ежегодно миллионные сборы с российских судов за проход через пролив. Все это фактически одно из последствий исторически и юридически нелепой, по меньшей мере ошибочной, противной интересам России передачи в 1954 г. Крыма с преобладающим русским населением - из России в Украину, в силу по сути волюнтаристской акции тогдашнего генсека КПСС Н.Хрущева.

Акция эта, с очевидностью, являла собой рецидив традиционной после революции целенаправленной политики большевизма (а Хрущев на 100% - продукт этой эпохи), политики опоры на "нацменьшинства" под флагом борьбы с "великодержавным шовинизмом"; политики, проводившейся, в частности, в ходе территориального размежевания после октябрьского переворота - посредством "прирезки" территорий с большинством русского населения к образовавшимся в 20-е гг. национальным республикам и автономиям, в большинстве которых и сегодня русское население количественно преобладает над "титульными" нациями. Подспудной целью было явное сдвигание социальной и политической напряженности в плоскость межнациональных отношений. Отголоски этой провокационной политики, увы, иногда ощущаются и сегодня, служат деструктивным фактором, в частности, и в рамках интеграционных условий в СНГ.

"Мотивом" передачи было лишь то, что Крым территориально ближе к Украине и поэтому оттуда-де легче может административно управляться, обеспечиваться пресной водой и т.д. При этом "внутрисоюзная" передача Крыма юридически была внутрифедеративной, т.е. внутригосударственной акцией, отнюдь не межгосударственной. Но дело было сделано. Не воспользовалась Россия восстановлением российского статуса Крыма и после развала СССР. Лишь 24 декабря 2003 г. между Россией и Украиной достигнуто было в принципе, на основе, по сути, украинских условий соглашение о статусе Азовского моря. Море разделяется линией государственной границы. Россия добилась лишь свободного прохода для своих судов по Керченскому проливу; при этом военные корабли третьих стран не должны заходить в Азовское море без согласия обоих государств.

Международный режим "общего наследия человечества"

В узком смысле международно-правовая концепция "общего наследия человечества" впервые была обозначена лишь применительно к дну Мирового океана и его ресурсам (выступление посла Мальты А.Прадо на Генеральной Ассамблее ООН в 1967 г.). Статус так называемого "общего наследия человечества" официально присвоен был Району морского дна Генеральной Ассамблеей ООН в 1970 г. в Декларации принципов, определяющих дно морей и океанов и его недра за пределами действия национальной юрисдикции. Затем этот термин был с некоторыми нюансами применен и в Соглашении 1979 г. о деятельности государств на Луне и других небесных телах. "Общее наследие человечества" не означает общей собственности в лингвистическом смысле, это лишь возможность равнодоступного (общего), но строго контролируемого и на согласованных условиях - пользования. В доктринальном плане этот термин извинительно использовать как наиболее емкий и выразительный применительно ко всему в широком смысле конгломерату планетарных и околопланетарных пространств и субстанций, не находящихся под суверенитетом какого-либо государства нескольких государств, но, образно говоря, "ничьих", а вернее, находящихся под покровительством всего человечества. В этом смысле - это сам Мировой океан ("открытое море"), его дно, космос, Антарктида и т.п. Хотя, подчеркнем, строго формально термин "общее наследие человечества", разумеется, официален только в актах, где он употребляется как таковой.

В наше время еще больший интерес, нежели традиционно обеспечиваемая международно-правовая защита прав государственной собственности на территорию, - имеет регулирование имущественных прав государств на объекты, не находящиеся в территориальных пределах государств, в частности, это - международный район морского дна (Район), космос, Антарктика, а также океанические, о которых уже говорилось выше, морские пространства ("открытое море") и их природные ресурсы.

Режим международного района (Район) морского дна.

Основные принципы и элементы правового режима пространств и ресурсов международного района морского дна установлены Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Некоторой аналогией Району может быть Антарктика, Луна и другие небесные тела, т.е. - объекты, изъятые в силу международного права из национального присвоения каким-либо государством. Что касается эксплуатации ресурсов Района, она осуществляется под управлением специальной межправительственной организации - Международного органа по морскому дну (Орган). Деятельность по разведке и разработке ресурсов Района и иные виды деятельности могут носить только мирный, не военный характер. По инициативе СССР был в 1970 г. одобрен Генеральной Ассамблеей ООН текст Договора о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, а затем и подписан многими государствами. Договор действует за пределами территориального моря. Предусмотрена система контроля исполнения договора. Объявленные "общим наследием человечества" ресурсы Района не подлежат присвоению каким-либо государством, не могут отчуждаться, ни одно государство не может претендовать на суверенные права на них. Орган по морскому дну должен обеспечивать упорядоченное и рациональное использование ресурсов Района, предотвращать монополизацию освоения ресурсов, координировать добычу ресурсов. Освоение ресурсов осуществляется в 3 стадии: поиск, разведка и разработка. Поиск осуществляется свободно государствами, международными организациями без ограничения количества изыскателей. Но изыскатель до начала поисковых работ представляет Органу по морскому дну обязательство по соблюдению норм Конвенции и Правил, установленных Органом, а также о границах поисковой деятельности. Система разведки и разработки ресурсов Района осуществляется под контролем Органа специальным Предприятием Органа (функции Предприятия выполняет Секретариат Органа) государствами-участниками, находящимися под их контролем государственными предприятиям либо физическими юридическими лицами на основе контрактов, выдаваемых Органом. Конвенция также устанавливает нормы, правила и процедуры, определяющие размер финансовых обязательств держателей контрактов, порядок исчисления их размеров и расчетов с Органом. По выбору контрактора применяется либо единая система расчетов с Органом (уплата твердого процента от стоимости добычи), либо смешанная система (уплата определенных процентов от стоимости добычи, а также часть чистых поступлений). Кроме того, контрактор уплачивает Органу крупный административный сбор при подаче заявки и ежегодный сбор со дня вступления контракта в силу до утвержденной даты начала коммерческого производства.

Антарктика

Антарктика - это огромный район планеты, включающий материк. Антарктиду, прилегающие к нему острова и шельфовые ледники. Режим Антарктики регулируется Договором от 1959 г., главными основами которого являются: полная демтаризация, безъядерный статус, свобода (но под контролем) научных исследований в мирных целях, обмен информацией, сохранение и охрана природных ресурсов и уникальной экологической среды. При этом не ограничиваются в прилегающих районах открытого моря свобода судоходства, рыболовства, прокладка подводных телеграфных кабелей и трубопроводов по дну открытого моря.

Что касается использования территорий Антарктики в экономических интересах, во-первых, существуют ограничения для отлова 3 из 6 видов антарктических тюленей и запрет отлова других 3 видов в соответствии со специальной Конвенцией 1972 г. о сохранении антарктических тюленей. Кроме того, в силу Конвенции о сохранении морских живых ресурсов Антарктики 1980 г. детально регламентируются как для стран-участниц Конвенции, так и для третьих государств меры по сохранению живых ресурсов (все популяции плавниковых рыб, моллюсков, ракообразных, птиц, тюленей, китов и др.), без умаления прав государств-сторон по международным Конвенциям по регулированию китобойного промысла 1946 г. и по сохранению тюленей Антарктики 1972 г. В 1988 г. была также принята Конвенция по регулированию освоения минеральных ресурсов Антарктики. Эта Конвенция, однако, оказалась в "подвешенном" состоянии и фактически основы ее оказались кардинально изменены Протоколом 1991 г. об охране окружающей среды к Договору об Антарктике 1954 г. Этим Протоколом Антарктика объявлена "природным заповедником, предназначенным для мира и науки", а любая деятельность, связанная с минеральными ресурсами, за исключением научных исследований, запрещается. Любая деятельность - научные исследования, туризм и т.п. - в Антарктике разрешается лишь после оценки (на национальном, а при необходимости на международном уровне) воздействия ее на окружающую среду. Исключением является возможное в будущем использование антарктического льда для пополнения источников пресной воды. Протокол предусматривает, что по истечении 50 лет (т.е. в 2041 г.) может быть созвана международная конференция для изучения применения Протокола, хотя с согласия всех договаривающихся сторон-членов Консультативного совещания по Договору об Антарктике в Протокол могут вноситься поправки в любое время.

Таким образом, можно сделать вывод, что экономическое освоение Антарктики, а следовательно, и соответствующие имущественные права как государств, так и частных лиц в настоящее время строго юридически лимитированы.

Заключение.

Издавна пространства морей и океанов служат человечеству в качестве поприща разнообразной деятельности (мореплавания, добычи живых и неживых ресурсов моря, научных исследований и др.). В процессе этой деятельности государства и международные организации вступают в отношения друг с другом, которые регулируются юридическими нормами, взаимосвязанными и составляющими в целом область международно-правового регулирований, называемую международным морским правом. Международное морское право является органической частью общего международного права: оно руководствуется предписаниями последнего о субъектах, источниках, принципах, праве международных договоров, ответственности и др., а также взаимосвязано и взаимодействует с другими его отраслями (международное воздушное право, космическое право и т.д.). Разумеется, субъекты международного права при осуществлении своей деятельности в Мировом океане, затрагивающей права и обязанности других субъектов международного права, должны действовать не только в соответствии с нормами и принципами международного морского права, но также с нормами и принципами международного права в целом, включая Устав Организации Объединенных Наций, в интересах поддержания международного мира и безопасности, развития международного сотрудничества и взаимопонимания. Всем понятно, что Мировой океан играет очень важную роль в жизнедеятельности человека. В связи с этим правовой статус мирового океана вызывает большой интерес. Правовой статус внутренних морских вод имеет свои специфические особенности, основная из которых заключается в том, что правовой режим внутренних морских вод устанавливается прибрежным государством по его усмотрению. В частности, судоходство и рыболовство во внутренних морских водах, а также научная и изыскательская деятельность регулируются исключительно законами и правилами прибрежного государства. Эти специфические особенности, которые отличают правовой статус внутренних морских вод от других видов морских пространств и были рассмотрены мной в данном реферате.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа