Анализ значения Средней Азии в работах учёных геополитиков

Размещено на http://www.

Вступление

При изучении евразийский геополитики невозможно обойти вопрос среднеазиатского региона. Многие проблемы, присущие всей Азии берут своё начало или в конечном итоге переплетаются в Средней Азии. Такое уникальное геополитическое положение делает её важнейшим структурным элементом международной политики. При этом регион отличается нестабильностью и неопределённостью положения на международной арене. Ситуация также усложняется изменениями, происходящими во внешней политике стран, претендующих на статус сверхдержав: попытки России восстановить утраченное после развала Советского Союза мировое влияние, растущая экономическая и политическая мощь Китая, реализация геополитических планов США в Центральной Азии. Всё это делает Среднюю Азию интересным объектом политологического исследования.

В данной работе предпринята попытка провести анализ существующей расстановки сил в регионе, проблем внутреннего и внешнего характера. Исходя из полученного результата осуществлено прогнозирование возможного развития событий для заинтересованных стран и изучаемого региона. Для этого были использованы сравнительный, системный, исторический методы, применены элементы сценариотехники и S.W.O.T.-анализа.

Основные задачи данной работы: изучение особенностей региона Средней Азии, выявление существующих внешних и внутренних проблем, определение его места в существующем геополитическом пространстве, возможностей развитие внешнеполитических отношений.

1. Объект исследования

Средняя Азия – регион на западе Центральной Азии, выделяемый на основе исторических и географических особенностей. Иногда термины «Центральная» и «Средняя» Азия не различают. Также существует историческое название Туркестан или Западный Туркестан. Границы Средней Азии достаточно спорны. Чаще всего в этот регион включают пять бывших советских республик: Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан. Однако, Казахстан зачастую выделяют из этого списка. Это обусловлено превосходящими размерами Казахстана, отличающимся экономическим развитием. Также Казахстан не входил в «Среднеазиатский экономический район» СССР. Некоторые учёные расширяют понятие Средней Азии и включают в него Афганистан, Иран и Пакистан. Тем не менее, мы будем отталкиваться от того, что Средняя Азия это пять республик, окружённые Россией, Китаем, Афганистаном, Ираном и Каспийским морем. Ниже приведены некоторые сведения по каждой их них.

Республика Казахстан. Казахстан - унитарная президентская республика. Президент - Нурсултан Назарбаев – является первым и пока единственным главой государства. Столица Анкара (до 1997 г. Алма-Ата). Обладает быстро растущей экономикой, что выводит Казахстан на лидирующие позиции в Центральной Азии. Основа экономического потенциала – огромные запасы полезных ископаемых, особенно в пересчёте на душу населения. Среди них запасы чёрных и цветных металлов, нефть, природный газ, а также Уран (1/5 разведанных мировых запасов).

По данным на 2010 год в 9-ом по площади Казахстане проживает лишь 16 млн. людей. Причём казахов среди них около 50 % казахов и, примерно, 25% русских. Однако, доля казахов постоянно растёт за счёт естественного прироста и программе репатриаций.

Казахстан является членом ОБСЕ, СНГ, ОДКБ, ЦАС, Организация Исламская Конференция, ЕвразЭС,ШОС, СВМДА, организация — Совет Тюркоязычных Стран, Тюркский Военный Совет, Индивидуальный План Партнерства с НАТО. В географическом смысле является как будто щитом между Россией и другими странами Средней Азии.

Республика Узбекистан. Узбекистан расположен в центральной части Центральной Азии, между двумя реками - Амударьей и Сырдарьей и не имеет выхода к морю. Президентская республика, Президент – Ислам Каримов. География Узбекистана достаточно однообразна, 2/3 площади заняты степями и пустынями. Узбекистан выделяется добычей золота, выплавкой меди, машиностроением, ориентированным на хлопковый комплекс. Здесь представлены все предприятия, создающие необходимые машины для всего хлопкового цикла (подготовка почвы для посевов, посев, внесение удобрений, сбор урожая). В Ташкенте имеется единственный на всю Среднюю Азию авиационный завод. Узбекистан богат своей историей. На его территории находятся такие древнейшие города как Ташкент (теперешняя столица), Бухара, Хорезм и Самарканд. Возможно, именно этот фактор объясняет высокий уровень национальной самоидентификации узбеков.

Кыргызская Республика. Киргизия расположена в северо-восточной части Средней Азии в территории двух горных систем: Тянь-Шаня и Памиро-Алтая. Горы – преобладающий рельеф; не имеет выхода к морю. Основная отрасль экономики – горнодобывающая. Среди полезных ископаемых, добываемых в Киргизии можно выделить золото, уголь, урана, редкоземельные металлы. Однако отсутствуют топливно-энергетические ресурсы, что ставит страну в зависимое положение от соседей. Киргизия - президентская республика. Глава государства - президент, избираемый на всеобщих выборах на пятилетний срок. Исторически сложилось разделение страны на две части – север и юг, берущее начало с тесных родоплеменных отношений. Столица – Бишкек, неофициальная «столица» южной части – город Ош. Население Киргизии составляют в основном киргизы (~70%), но присутствуют также большие диаспоры русских и узбеков, что оказывает немалое влияние на внутриполитическую жизнь страны. Причём русское меньшинство в основном расселено на севере, а узбекское – на юге. В Республике сильно распространён ислам.

Республика Таджикистан. Таджикистан – страна, на 93 % покрытая горами Памира и Тянь-Шаня. Этот фактор обуславливает специфику экономического развития. Таджикистан обладает значительными ресурсами в виде полезных ископаемых и запасов воды для полива и производства электроэнергии. Имеются месторождения золота, серебра, алюминия, цинка, свинца, урана, драгоценных камней, соли, известняка и др. Есть запасы энергетического сырья (нефти, природного газа, угля). Принадлежит к одной из самых обеспеченных гидроресурсами стран мира. Важнейшие культуры – хлопок, табак, фрукты. Тем не менее, Таджикистан относится к числу наиболее бедных стран мира, имеет наименьший уровень ВВП на душу населения среди 15 бывших республик СССР. Одна из крупных статей притока средств в страну – рабочая миграция. Большинство населения – таджики-мусульмане, а также узбекская диаспора. Уникальное географическое положение Таджикистана делает его связующим звеном «треугольника» Китай – Средняя Азия – Афганистан. Государственное устройство – президентская республика. Столица – Душанбе.

Туркменистан – восточная страна Средней Азии. Единственное государство региона, имеющее общую границу с Ираном. Омывается внутренним Каспийским морем. Форма правления — президентская республика. Глава государства — президент, избираемый прямым тайным голосованием сроком на 5 лет. Но это не помешало бывшему лидеру Туркмении Сапармурату Ниязову получить титул Туркменбаши и право на пожизненное правление, которым он пользовался вплоть до своей кончины. Туркменистан обдает сильным экономическим потенциалом, который обеспечивается обширными запасами природных ресурсов, в том числе нефти и природного газа. Однако, добычу, переработку и продажу осложняет устаревшая транспортная инфраструктура и низкий уровень геодезической разведки. Развита культивация хлопка. В национальном вопросе Туркмения имеет меньше проблем, нежели соседи. Туркмены составляют подавляющее большинство, а национальные меньшинство сравнительно малочисленны. Столица – Ашхабад.

В итоге складывается своеобразный геополитический регион, который характеризуется: а) развивающейся экономикой, обеспеченностью энергетическими ресурсами, потенциалом к развитию добывающей и обрабатывающей промышленности, текстильной отрасли, но с устаревшими транспортными магистралями; б) страны региона принадлежат к мусульманскому миру, но имеется ряд межнациональных проблем, а также проблема переменного давления на христианство; в) отсутствие выхода к открытому океану, срединное географическое положение; г) страны региона – президентские республики, существуют схожие проблемы с преемственностью власти и тенденции к автократии, сильное влияние на политику имеют традиционные клановые отношения.

2. Анализ значения средней Азии в работах учёных геополитиков

Средняя (Центральная Азия) на протяжении истории занимало важное место в трудах политологов. Это обусловлено рядом важных факторов среди которых географическое положение, наличие полезных ископаемых. Во время конфронтации Российской и Британской Империй Средняя Азия играла важную буферную зоны и аванпоста распространения влияния на азиатском пространстве. Это усиливало интерес научного сообщества к региону.

Так, ещё Маккиндер, разрабатывая глобальную геополитическую теорию, говорил о том, что Центральная Азия являлась плацдармом, для проникновения кочевников суши (монголо-татар) в Европу. Он относил Среднюю Азию к Хартленду, который, по его мнению, являлся залогом установления мирового господства. Такой подход получил развитие в американской геополитической школе, в том числе благодаря Н. Спайкмену. В дальнейшем, З. Бжезинский предложил концепцию построения однополярного мира с господствующей ролью США. В этой концепции детально проанализировано значение Средней Азии на геополитической карте. Рассматриваемый регион вместе с Закавказьем становится основой такой геополитической категории как «Евразийские Балканы»: «Евразийские Балканы" составляют внутреннее ядро огромной территории, имеющей удлиненную форму, и имеют весьма серьезное отличие от внешней окружающей зоны: они представляют собой силовой вакуум. Хотя в большинстве государств, расположенных в районе Персидского залива и Ближнего Востока, отсутствует стабильность, последним арбитром в этом регионе является американская сила. Нестабильный регион внешней зоны является, таким образом, районом гегемонии единственной силы и сдерживается этой гегемонией. Напротив, "Евразийские Балканы" действительно напоминают более старые, более знакомые Балканы в Юго-Восточной Европе: в политических субъектах не только наблюдается нестабильная ситуация, но они также являются соблазном для вмешательства со стороны более мощных соседей, каждый из которых полон решимости оказать сопротивление доминирующей роли другого соседа в регионе. Именно это знакомое сочетание вакуума силы и всасывания силы и оправдывает термин "Евразийские Балканы"» [1, 162] Геополитическое значение регион приобретает в виду следующих факторов:

Евразийские Балканы", расположены по обе стороны, неизбежно возникающей транспортной сети, которая должна соединить по более правильной прямой самые богатые районы Евразии и самые промышленно развитые районы Запада с крайними точками на Востоке;

исторические амбиций и амбиции безопасности, по крайней мере, трех самых непосредственных и наиболее мощных соседей, а именно России, Турции и Ирана, а также набирающего геополитический вес Китая;

наличие важных полезных ископаемых, включая золото, природный газ и нефть.

Таким образом, Средняя Азия является зоной пересечения нескольких конфликтных внешнеполитических векторов:

Россия. З. Бжезинский указывает, что у Российской Федерации есть немало причин проявлять интерес к Средней Азии. Во-первых, утрата значительных запасов минеральных и энергетических ресурсов. Помимо богатств самих республик, Россия значительно теряет в контроле над Каспийским морем: если раньше лишь небольшой южный сектор находился на границе с Ираном, то теперь приходиться считаться с позициями Азербайджана, Казахстана и Туркменистана. Вторая причина - угроза усиления исламского влияния на южные регионы, что может привести к нарастанию сепаратистских и экстремистских настроений. Ислам во многом стал той идеей, которая способствовала формированию и укреплению национализма в странах Средней Азии. И, в-третьих, с образованием новых суверенных республик, Россия теряла шансы на реализацию плана консолидации евразийского пространства: центрально азиатские государства попадали в орбиты усиливающихся геополитических центров, таких как Иран и Турция.

Интересы Ирана и Турции являются весьма схожими и обычно не разделяются Бжезинским. Оба этих государства не являются мировыми геополитическими игроками, тем не менее, способны выступать в роли региональных центров влияния. Распад Советского Союза совпал с укреплением их позиций. Поэтому образование новых независимых мусульманских государств обусловило повышенный интерес Турции и Ирана к рассматриваемому региону.

Китай. Бжезинский предсказывает, что энергоресурсы рассматриваемого региона должны войти в круг особых интересов Пекина, и получение прямого доступа к ним — без какого бы то ни было контроля со стороны Москвы — должно стать основной целью Китая [1, c. 213]. Между тем, Китай также обеспокоен проникновением в свои западные провинции сепаратизма, в особенности из Казахстана. Это, безусловно, будет подталкивать Пекин укреплять отношения с Казахстаном и Киргизией, чтобы иметь гарантии безопасности на западных границах. Кроме того, среднеазиатские страны являются буфером между Китаем и Россией в Центральной Азии. Соответственно Пекин заинтересован в установлении в них лояльных к себе режимов.

Выше перечисленное ведёт к тому, что Средняя Азия становится очагом напряжённости на международной арене. В такой ситуации, США, несмотря на географическую удалённость, должны, по мнению Бжезинского, включить этот регион в сферу своих интересов. Это необходимо для сдерживания таких геополитических конкурентов как Россия и Китай и в конечном итоге увеличения роли в регулировании мировых политических и экономических процессов. Также автор говорит о том, что в ближайшем будущем Штаты может охватить дефицит энергетических ресурсов. Следственно, богатый регион «Евразийских Балкан» не должен быть открыт для американских ресурсодобывающих компаний.

Важность Средней Азии как геополитического региона подчёркивает и С. Хантингтон. Он указывает на то, что эта область находится на линии меж цивилизационного разлома между Россией и мусульманским миром. «Религия подогревает возрождающуюся этническую самоидентификацию, и все это усиливает опасения русских насчет безопасности их южных границ» [2, c. 435] Это приводит к тому, что России приходится наращивать в этом регионе свой военный потенциал, по средствам размещения военных баз. Опасения небезосновательны, учитывая, что она не раз уже сталкивалась с религиозными конфликтами, как и внутри федерации, так и у южных границ. Хантингтон, говорит о том, что эта борьба с юго-восточными соседями по линии разлома, во много стала условием формирования русских как нации.

Средняя Азия активно изучалась российскими учёными в рамках концепции евразийства. Среди них Трубецкой Н.С., Савицкий П. Н. и др. Эта традиция была продолжена в советское время Л.Н. Гумилёв. В трудах этих мыслителей Средняя Азия выступает важным звеном евразийского пространства. Например, Трубецкой обращал внимание на то, что Россия, объединив вокруг себя помимо восточноевропейских государств страны Центральной Азии, может создать полностью само достаточную экономику и стать независимой от мирового рынка.

На современном этапе эти идеи детально разработал Александр Дугин. Средняя Азия в теории Дугина - важное геополитическое направление в борьбе с талассократией. Он выделяет ряд плюсов от укрепления России в регионе: интеграция в континентальный блок Индии, стратегическая поддержка Ирака против Турции, прямой коридор на Ближний Восток. Под понятием Средняя Азия Дугин понимает гораздо более обширные территории, нежели принято считать обычно: 5 указанных выше республик дополняется Афганистаном, Пакистаном, Ираном и даже Индией. Одним из главных условий установления российского влияния в среднеазиатском ареале является устранения интеграционных процессов с «атлантистской» Турцией. Для этого Дугин предлагает несколько шагов, который в конечном итоге должны привести к построению абсолютно новой геополитической реальности. Это установление тесного сотрудничества с Ираном, затем возвращения Афганистана в круг непосредственных российских интересов. Таким образом, должен сложиться русско-исламский союз по линии Москва-Кабул-Тегеран, означающий завершение исторического синтеза между Лесом и Степь. Центральным государством в этой схеме, по мнению Дугина, должен стать Таджикистан: «часть Таджикистана Горный Бадахшан расположен совсем недалеко от Пакистана и Индии, которые сходятся почти к одной точке вместе с Китаем (Синьцзян). Несмотря на то, что эти зоны почти не проходимы, так как расположены очень высоко в горах Памира, сама Горно-Бадахшанская область имеет глубокий геополитический смысл» [3]. В этой точке переплетаются, если не все, то очень многие религиозные, этнические, национальные и политические противоречия, свойственные всему азиатскому континенту. Не менее важным элементом новой геополитической конструкции является связь всего Казахстана с русскими Южным Уралом и Западной Сибирью. Как пишет Дугин, эта связь должна служить несущей конструкцией всего среднеазиатского ареала. В последовательной и продуманной интеграции Казахстана в общий континентальный блок с Россией лежит основа всей континентальной политики [3] Итак, можно утверждать, что в геополитической концепции Дугина Средняя Азия занимает одно из главных мест и во многом является условие успешного построения Новой Империи. Среди конкурирующих с Россией геополитических концепций он выделяет три тенденции: "пантюркизм" (Турция), "ваххабизм" (Саудовская Аравия) и "фундаментализм" (Иран). При этом две первые являются, безусловно, отрицательными, а последняя должна использоваться в целях Москвы.

Из выше сказанного вытекает, что Средняя Азия – центр пересечения внешнеполитических векторов. В связи с этим, вокруг региона будут складываться конфликтные отношения различных геополитических сил.

3. Внутри региональные отношения

Определив то, что Средняя Азия является проблемной зоной международной политики, не стоит забывать и том, что и внутри региона существует ряд острых вопросов, сильно влияющих на политическую обстановку.

Один из них, это неопределённое положение Казахстана. Перед казахами стоит важный выбор – выбор той роли, которую они хотели бы играть в будущем. В этом вопросе существуют два конкурирующих мнения: либо Казахстан должен стремиться стать лидером среднеазиатского региона, а значит полностью с ним идентифицироваться, либо взять курс на политическое обособление от остальных стран, сконцентрировав политическую деятельность на самостоятельное сближение с Россией, Китам и др. В пользу первой концепции можно отнести тот факт, что Казахстан, в принципе, неотделим от остальной Средней Азии: страны являются тюркоязычными (за исключением Таджикистана), связаны производственными комплексами, сталкиваются схожими политическим вызовами. Очевидно и то, что от политики Казахстана в большой степени зависит будущее других. Но, взяв курс на получения статуса лидера Средней Азии, Казахстан невольно втягивается в конкуренцию с Узбекистаном. Если за первым – экономическая мощь, позиции на международной арене и активное развитие, то второй является крупным религиозным центром. А ведь именно ислам является идеологической основой интеграционных процессов, как между государствами региона, так и со многими мусульманским соседями. С другой стороны, роль регионального лидера не всегда признаётся нужной в Казахстане. Это обосновывается тем, что Казахстан может занимать гораздо более сильную позицию на мировой арене, если постарается стать центром формирования интегрированного евразийского пространства. На современном этапе ни Россия, ни кто-либо другой не способен самостоятельно создать такую геополитическую реальность. Поэтому Казахстан становиться центральным звеном в структуре возможной интеграции. Против развития отношений в строго южном направления говорит также тот фактор, что сильный Казахстан рискует стать тягловой лошадью всего региона, т.к. остальные страны (которые пока не могут сравниться с ним в экономической плане) будут тянуть его назад. Позиционирование Казахстана как среднеазиатского государства приводит к автоматической проекции на его международный имидж характеристик соседей по региону: автаркии Туркменистана, активности исламистов в Узбекистане, меж клановых противоречий в Таджикистане, нестабильности политической власти в Кыргызстане [4].

Неопределённая позиция Казахстана усугубляется рядом других региональных противоречий. Среди них проблема водно-энергетического баланса, в котором главные источники воды и энергоресурсов (Таджикистан и Киргизия) одновременно являются беднейшими странами региона, а главные потребители воды и ресурсов (Узбекистан и Казахстан) - его лидерами. Специалисты по водным ресурсам предсказывают рост конкуренции между водопотребителями за удовлетворение растущего спроса. Для водообразующих стран формирующих около 73% водного стока, значимость водного ресурса определяется в первую очередь необходимостью обеспечения собственной энергетической безопасности, при этом водные ресурсы на территории этих стран практически не используются. Кыргызстан формирует 63,7 км³ вод, из них 85% поставляется в соседние государства. На территории Таджикистана образуется 64 км³ стока, однако используется всего лишь 10-11%. Страны потребители (Узбекистан, Казахстан, Туркменистан), находящиеся в зонах транзита и рассеивания водных ресурсов, производят основной отбор водных ресурсов для орошаемого земледелия [5]. Суть в различии интересов государств верхнего и нижнего течения заключается в том, что Таджикистан и Киргизстан заинтересованы в использовании стока рек в энергетическом режиме, что требует соблюдения определенной системы пропуска воды – накопления воды в летнее время и сброса ее в зимний период. Государства нижнего течения рек, попадают в зависимость от режимов использования каскада водохранилищ. В то же время Кыргызстан и Таджикистан зависимы от поставок газа странами низовья. В итоге остро стоят вопросы согласования пропусков воды, рационального использования водных ресурсов, выработки механизмов взаимовыгодных условий компенсации, а также совместных действий при возникновении чрезвычайных ситуаций.

Однако, сегодня, в условиях демографического кризиса (перенаселения) в Узбекистане, финансового кризиса в Казахстане, экономического, политического и энергетического кризисов в Таджикистане и Киргизии наиболее острыми становятся противоречия не общеэкономического характера, а традиционного - миграционного, террористического, социального и регионального характера. Окончательно сформировались две экстерриториальные зоны конфликтов: афгано-таджикская граница и Ферганская долина, прямой коридор к которым имеет исламистский, террористический и наркотический трафик из Афганистана. После распада СССР так и не была закончена делимитация границ в целом в постсоветском Туркестане, а советские границы не отражают особенностей исторического расселения этнических групп на территории региона. Несовершенность нынешнего территориального устройства республик Средней Азии и его противоречивость с существовавшими здесь традициями государственности, лежит в основе многих проблем политической стабильности в регионе. Перед лицом внешней и внутренней слабости Таджикистана и Киргизии всё более "бесцеремонно" вынужден вести себя Узбекистан, выстраивая собственную пограничную систему. Узбекские власти, в связи с периодическими проникновениями на территорию республики боевиков ИДУ, обвиняли официальное руководство Таджикистана в неспособности контролировать ситуацию в пограничных районах своей страны. Поэтому в целях государственной безопасности некоторые отрезки узбекско-таджикской пограничной полосы минировались [6, 157].

Не менее жесткую пограничную политику проводил Туркменистан, установивший с 1999 года визовый режим с соседними республиками. Безусловно, это негативно сказалось, прежде всего, на хозяйственных связях густонаселенной полосы узбекско-туркменской границы.

В течение десяти лет болевой точкой для Казахстана являлась граница с Узбекистаном. В 1990-е гг. в двусторонних встречах между Узбекистаном и Казахстаном проблема делимитации взаимной границы, как правило, уступала место пафосным речам о «единстве братских народов». Однако события 1999-2000 гг., связанные с односторонними действиями узбекских пограничников по демаркации спорных территорий (в районе села Багыс Сарыагашского района Южноказахстанской области) резко актуализировали этот вопрос. Астана обвинила Ташкент в «экспансии», назвав случившееся в официальной ноте МИДа «вторжением на территорию суверенного государства». В некоторых казахских СМИ сообщалось о начале узбекского «нашествия» [7]. В приграничную зону оба государства начали стягивать военную технику. Лишь после этих событий необходимость решения данной проблемы стала очевидной. В результате нескольких встреч с 2000 по 2002 гг. двусторонней узбекско-казахской комиссии по делимитации границ вопрос о спорных участках разрешился. Однако, учитывая невысокий уровень доверия между этими некогда «братскими» республиками и проблематичности в других сферах двусторонних отношений, компромисс в пограничном вопросе может быть недолговременным. Потенциальные территориальные споры между республиками могут возникнуть из-за казахстанских городов Туркестан и Сайрам, узбекское население которых составляет 70-80%. Растущая доля узбекского населения на юге Казахстана, юго-западе Киргизии, севере Таджикистана, давно превратилась из проблемы этнического меньшинства в проблему преобладающего регионального этноса, не представленного в региональных и центральных органах власти (при этом сотни тысяч афганцев уже натурализовались в Таджикистане и представлены в местных органах власти). Ситуация усугубляется проблемой этнически окрашенного аграрного рабства, само захватами городских земель, особой остротой земельного вопроса в сельской местности, создающего крайний дефицит земли в зонах со смешанным населением, массовой безработицей, постоянной угрозой голода и этнических конфликтов, растущим наркотрафиком (официально зафиксированный поток наркотиков из Афганистана в Таджикистан и далее вырос за последние годы в четыре раза). Во многих случаях радикальные исламистские движения в странах региона характеризуются моно этничностью состава их участников [8]. Бегство избыточного населения из Ферганской долины в целом, Таджикистана, Узбекистана и Киргизии в Россию и отчасти в Казахстан лишь отчасти снижает накал внутренних социальных проблем. Любые систематические меры по легализации и сокращению трудовой миграции в России и Казахстане будут иметь своим следствием социальное банкротство государств в Таджикистане и Киргизии и дальнейшую суверенизацию их регионов. В полуофициальной идеологии безопасности Казахстана прямо указывается, что после смены режима в Узбекистане, Казахстан станет главным объектом миграционной экспансии узбекского населения, которое не сможет ассимилировать, что чревато социально-этническим взрывом на юге Казахстана и вокруг Алма-Аты. В условиях традиционно напряжённых отношений Казахстана с Узбекистаном это неминуемо приведёт к спонтанным конфликтам вдоль границ.

В Киргизии в последнее время усугубляется территориальный раскол страны на две части: Юг, в котором этнически, политически и экономически доминирует Узбекистан, и Север, который ближе к Казахстану. Киргизский переворот 2010 года сделал такой вариант развития событий ещё более вероятным. Если сравнить две смены власти в 2005 и 2010 годах, то можно легко проследить, что требования, обвинения протестующих, предреволюционная ситуация и др. абсолютно одинаковы. Разница только в том, какой регион представляла власть, а какой - оппозицию. Ввиду этого, напрашивается вывод о том, что и в дальнейшем клановая борьба двух регионов будет дестабилизировать ситуацию.

Наблюдалась также «транспортная война» между Казахстаном с одной стороны, и Узбекистаном и Киргизией с другой, из-за разногласий по поводу оплаты транзита перевозок товаров в Россию через территорию Казахстана. Во многом эти противоречия вызваны наличием схожих природных ресурсов и общей проблемой их сбыта, что и является одной из основных причин дезинтеграционных тенденций в центрально-азиатском регионе.

Стратегия Таджикистана как младшего партнёра "персидского блока" (Иран - Таджикистан - Афганистан) усиливает напряжённость с Узбекистаном.

Всем этим внутри региональным противоречиям неизбежно сопутствует сложность властных отношений внутри стран: неизбежная проблема преемственности власти в Казахстане и Узбекистане и модернизации власти в Туркмении в ближайшие годы, крайняя слабость власти в Киргизии и Таджикистане.

геополитический религиозный клановый этнический

4. Позиции заинтересованных государств в регионе

Средняя Азия – регион, в котором тесно переплетаются интересы Российской Федерации, США, Ирана, Турции и в, некоторой степени, Китая. Заинтересованность последнего пока что выражается достаточно слабо и носит чисто прагматический характер, т.е. не носит какой либо идеологической окраски. Китай, проявив присущий ему реалистичный подход, предпочитает осторожную политику на этом направлении. Внешне стратегические интересы КНР в Средней Азии проявляются несущественно (что вовсе не означает их отсутствия). В геополитическом плане Китай осознает нежелательность преждевременность демонстрации своих амбиций в регионе. К тому же, усиление "внимания" КНР к региону могло бы повредить крепнущему российско-китайскому сотрудничеству, которое по ряду вопросов международной жизни некоторым сферам взаимодействия приобретает характер стратегического. Тем не менее, существует крепкая экономическая связь. Импорт из Китая имеет важное значение для Кыргизии, Таджикистана, Казахстана и постоянно растёт. Пекин заинтересован в развитии торговли с регионом, но, вероятно, и теперешний уровень вполне его вполне удовлетворяет. Потребности Китая в энергетических ресурсах Средней Азии удовлетворяет газопровод «Средняя Азия – Китай» . Более болезненной проблемой для Китая является возможность распространения сепаратистах настроений на его территорию. В Синьцзян-Уйгурском автономном районе (ист. Восточный Туркестан) более половины населения исповедуют ислам, и почти половина по национальности уйгуры. Это становится причиной децентристских выступлений в районе и его тяготению к пантюркистскому пространству. Такие тенденции подталкивают Китай к кооперированию действий с Казахстаном и другими западными соседями. В целом можно сказать ,что Китай в ближайшей перспективе будет постепенно наращивать своё присутствие в регионе, однако стараясь не вступать в конфронтации с другими крупными геополитическими, прежде всего Россией.

Более живой интерес к Средней Азии проявляют мусульманские страны юга-востока – Иран и Турция. Не смотря на то, что и тот, и другая являются мусульманскими странами, они традиционно конкурируют на центрально-азиатской политической арене. Это обуславливается рядом причин. Во-первых, большинство населения Ирана – шииты, в то время как турки исповедуют ислам суннитского толка. Во-вторых, эти страны представляют две исторически противостоящих группы народов – иранских и тюркоязычных. И в-третьих, внешнеполитические позиции Ирана и Турции кардинально различаются, главным образом по поводу отношений с США. Все эти противоречия находят своё отражение и в Средней Азии. Тегеран отлично понимает важность этого региона и опасность его перехода под влияние США, суннитского фундаментализма или пантюркизма с лидирующей ролью Турции. В условиях нарастающей международной изоляции, Ирана критически необходимо сохранять, как минимум, нейтральные отношения со странами Средней Азии. Кроме того, сильные клерикальные и националистические круги ИРИ понимают, что для становления Иран как геополитического азиатского центра Средняя Азия имеет стратегическое значение. Главным союзником в регионе иранцы видят Таджикистан, население которого в этническом плане очень близко к иранскому.

Несколько отличается позиция Турции. Действия Анкары на международной арене, в том числе в Средней Азии, напрямую зависят о внутреннего противостояния сторонников светского и религиозного развития Турции. На современном этапе основным аспектом активности Турции остается ее стремление стать полноправным членом западного сообщества, а в настоящий период времени - войти в состав Европейского Союза. Политическая линия Турции в регионе во многом (хотя не в первую очередь) обуславливается ее желанием укрепить свой международный имидж, наглядно показать Западу целесообразность своей посреднической роли в Центральной Азии, доказать необходимость своего включения в западные структуры, в первую очередь ЕС. В таких условиях, Турция играет роль сателлита США и защищает в Средней Азии именно американские интересы. Однако, постепенное экономическое усиление, выход из контроля США, евроскептицизм и сильные позиции исламских политиков позволяют говорить о том, что в будущем Турция будет проводить более независимую политику в Азии. Вместе с тем, похоже, что в настоящий момент внешнеполитическая активность Анкары становится все менее существенным фактором и для самой Центральной Азии. Продемонстрированная в свое время Турцией неспособность оказать государствам региона достаточную финансово-экономическую и политическую поддержку существенно ограничила ее присутствие в регионе. Турецкие амбиции (особо не афишируемые в правительственных кругах) на лидерство в регионе, ассоциируемые с этно-идеологическим лозунгом пантюркизма, также не находят соответствующего отклика в государствах рассматриваемого региона [10]. Тем не менее, вероятность внутриполитических изменений и отсутствие чёткой идеологической основы стран в странах Средней Азии, оставляют Турции шансы стать сильным игроком на азиатском политическом пространстве.

В последнее время Средняя Азия стала одним из самых важных геополитических векторов США. Переломным моментом в отношениях между Америкой и среднеазиатскими странами стали теракты 11-ого сентября с последующим вводом войск в Афганистан, а позже в Ирак. Ценность региона в военном плане моментально возросла. Таким образом, сложился определённый круг факторов, определяющих американское присутствие в регионе:

Экономический. США являются самым большим потенциальным рынком каспийской нефти и газа. США в качестве самого богатого государства в мире располагают с необходимыми средствами для инвестиций в нефтяной и газодобывающей индустрии Казахстана, Туркменистана.

Геополитический. Средняя Азия – обязательное звено в установлении американского контроля в Азии. Для проведения успешной мировой политике США не могут допустить распространения влияния России и Китая.

Военный. Страны Средней Азии являются отличным «плацдармом» для военных операция в во всей Центральной и Восточной Азии.

В силу вышеперечисленного, внешнеполитическая стратегия США в отношении стран Средней Азии основывается преимущественно на геополитических соображениях, прагматичном подходе, учитывающем собственные стратегические приоритеты и интересы. Данные подходы остаются доминирующими в системе многочисленных оценок региона со стороны Соединенных Штатов. Это обуславливается широким набором элементов взаимоотношений с Россией, Китаем, Ираном, исламским миром, связано, в первую очередь, с необходимостью поддержания формирования выгодного для Соединенных Штатов направления баланса сил, как на региональном, так и на глобальном уровнях. Безусловно, США в отдаленной перспективе хотел бы видеть Центральную Азию в сфере своих жизненных интересов, однако, на современном этапе, с учетом существующих реалий, Вашингтон стремится не допустить появления государств, которые, в силу своего потенциала обнаружившихся политических тенденций, могли бы ограничить или ослабить влияние США (Россия, КНР, Иран). США продолжают поощрять активность Турции в регионе, в первую очередь, через призму транспортировки энергоресурсов в турецком направлении. Важный элемент подхода Соединенных Штатов проявляется в контексте задачи обеспечения американской конкурентоспособности в глобальной экономике, в том числе в международных финансах, что на региональном уровне обуславливается формированием условий для беспрепятственного экономического, финансового доступа в Центральную Азию. Главным объектом данной политики остается энергоресурсный потенциал. США проявляют большую заинтересованность в развитии транспортной инфраструктуры региона в западном направлении (евроазиатский коридор, маршрут Восток-Запад), теоретическое обоснование значения которого дано в законопроекте "Стратегия Шелкового пути: XXI век", одобрено Сенатом (март 1999 .) находящегося на рассмотрении Палаты Представителей Конгресса США. Необходимо отметить, что, в целом, согласно многочисленным оценкам в самих странах Средней Азии, американская политика здесь играет достаточно прогрессивную роль в направлении поддержания геополитического баланса, интегрирования региона в международное сообщество. С другой стороны - в Америке, как в государстве, считающим себя оплотом демократии в мире, большое влияние имеет либеральный подход, основанный на стремлении поддержать и расширить демократические ценности повсеместно, построить отношения с внешним миром исходя из принципа т.н. "демократического стандарта". Это вызывает отрицательную реакцию у элиты некоторых среднеазиатских стран, т.к. в них имеются проблемы, связанные со свободными выборами, правами человека и т.д. Безусловно, что в этой связи США необходимо следовать намеченному курсу в отношении региона, больше учитывать специфику обстановки здесь, что может существенно укрепить авторитет Вашингтона в Центральной Азии.

Но, на мой взгляд, самым сильным игроком в регионе остаётся Россия. Конечно, после распада СССР российские позиции значительно ослабли по всему миру, и Средняя Азия не стала исключением. Времена российского упадка позволили проникнуть в Среднюю Азию значительным иностранным ресурсам, обеспечив твёрдое представительство в регионе заинтересованных стран. Однако, Россия не ушла из региона полностью. Все страны Средней Азии вошли в СНГ, а также ОДКБ и ЕврАзЭс (кроме Туркмении). В государствах региона сохранилось понимание необходимости поддержания хороших отношений с РФ, восстановления советских экономических комплексов. С постепенным экономическим усилением, Россия смогла укрепить и позиции в Средней Азии. Поворотным, знаковым событием этого процесса стал геополитический поворот Узбекистана после событий «Андижанской резни» 2005 г. Тогда, выбравший путь на сближение с США, Узбекистан резко переориентировал свой внешнеполитический вектор на Россию. В связи с этим, Центрально-Азиатское сотрудничество (организация) была фактически упразднена в рамках расширения ЕврАзЭс. Шаги, предпринимаемые Россией в сторону сближения со Средней Азией, пока что носят достаточно осторожный характер. Несмотря на то, что Средняя Азии долгое время признавалась сферой российских интересов, сегодня Россия не рискует входить в открытую конфронтацию с новыми участниками политики Средней Азии. В некотором роде Россия сохраняет статус-кво, т.к. некоторое военное присутствие и международные обязательства среднеазиатских республик гарантируют некоторую зависимость региона от РФ.

Хотя, очевидно, что в уже в ближайшем будущем ситуация будет меняться. Даже при отсутствии проработанной долгосрочной концепции российской политики в Средней Азии, самим историческим ходом событий на протяжении двух столетий был создан и во многом сохранился неплохой задел для ее создания и развития. Тем не менее, возвращение России в Среднюю Азию поставило перед российской внешней политикой задачу поиска принципиально новых механизмов сотрудничества со странами региона и реализации своих региональных интересов. В основу новой, еще не сформулированной концепции пока вписываются тактические задачи среднесрочной перспективы, которые уже решаются в текущей российской политике. Это контроль над добычей, транзитом и предоставлением на мировые рынки среднеазиатских энергоресурсов. Это сохранение и оптимизация российского военного присутствия в регионе, направленное, прежде всего, на упреждение угроз, связанных с радикальным исламизмом. Это поиск отношений консенсуса с растущим влиянием в регионе Китая, недопущение превращения Китая в доминирующую силу в регионе. Конечной целью российской политики должно стать полное (насколько это реально в современном мире) возвращение Средней Азии в приоритетную сферу российского влияния, с его распространением на страны Китай, Южную и Восточную Азию.

Среди других, среднесрочных целей России можно выделить защиту транзита энергоресурсов по выгодным маршрутам, обеспечение доступа для российских компаний к эксплуатации энергоресурсов Каспийского бассейна, пресечение проникновения исламского фундаментализма, ограничение миграционного потока.

В целом в регионе на Средней Азия постепенно оформляется новая геополитическая конфигурация, при которой усиленное присутствие американцев сбалансировано фактом, что Россия контролирует основные маршруты экспорта нефти и газа. В пользу Москвы – наличие дуги нестабильности южнее Средней Азии, которая включает Афганистан, Иран и районы, населенные курдами. Племенные вражды в Афганистане и исламистский режим в Иране пока еще закрывают путь каспийской нефти и газа к портам Индийского океана. Серьезное ослабление российских геополитических позиций может наступить, если Афганистан станет более надежным и стабильным государством или если фундаменталисты будут вытеснены из власти в Иране. В следующие годы и Россия, и США будут заинтересованы в поддержании стабильности в Средней Азии. Из-за этого Москва и Вашингтон склонны поддерживать теперешних президентов стран региона, не смотря на то, что они управляют недемократическими способами. При смене лидеров могут возникнуть серьезные сотрясения, связанные с борьбой между различными политическими и этническими лобби, которые стремятся к власти. При другом сценарии в странах Средней Азии может разгореться борьба между пророссийскими и проамериканскими лобби. Это может вызвать Москву и Вашингтон вмешаться решительнее в защиту своих протеже [11]. В наихудшем варианте открытая диктатура в среднеазиатских республиках может оказаться последней преградой перед амбициями исламистов к власти. В Средней Азии и на Кавказе существует возможность для осуществления американско-русского кондоминиума, который, может быть, будет в состояние бороться с проникновением исламистского фундаментализма и парировать геополитические амбиции Китая. Но если Россия и США вступят в новый этап острого соперничества, то результаты этого соперничества могут оказаться наиболее ощутимы в Средней Азии.

Заключение

Итак, изучив внутренние и внешние факторы, влияющие на будущее развитие региона Средней Азии, мы можем сделать некоторые выводы.

Прогнозирование развития Средней Азии в долгосрочной перспективе осложняется неопределенностью внешнего курса государств, входящих в регион. Политические элиты дезориентированы широким спектром идеологических и экономических факторов, а также не имеют твёрдых позиций во внутренней политике.

Основная геополитическая конкуренция происходит между Соединёнными Штатами и Российской Федерацией. Таким странам как Иран и Турция приходится разрабатывать свою политику в Средней Азии исходя из позиций главных геополитических игроков. Тем не менее наблюдается серьёзная тенденция к усилению независимой позиции. Китай реализовывает выжидающую стратегию.

Изучаемый регион, несмотря на некоторое географическое, историческое и экономическое единство, представляет собой достаточно пёстрое в образование. Имеется в виду ряда серьёзных расхождений в понимании будущего развития, различий экономического плана, во внутренней религиозной и национальной политике. Внутри региональным противоречия соответствуют конкурирующие внешнеполитические тенденции. На этом фоне вполне вероятно усиление центробежных сил и дезинтеграции региона, а также последующее разделение его на сферы влияния. При сохранении единства геополитического пространства, развитие региона будет зависеть от отношений между Россией, США, Китаем и др. и размерами их претензий на международной арене. Можно выделить два противоположных сценария развития. Первый: кооперации мировых и региональных геополитических центров в вопросах экономического сотрудничества и безопасности. Причём экономический фактор представляется достаточно конфликтным, в то время как вопрос безопасности может стать основой улучшения отношений. Второй сценарий предполагает усиление экономических, геополитических, военных и идеологических противоречий. Если сотрудничество между заинтересованными странами будет приостановлено и партнёрство перейдёт в открытое международное соперничество, Средняя Азия вероятней всего станет тем регион, где эти проблемы выявятся наиболее ярко. Однако, скорее всего события будут развиваться по серединному сценарию, предполагающего различные сочетания партнерских отношений и конкуренции.

Список использованных источников

Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы - 2009. - 280 с.; М – 2009.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.

Дугин А. Основы геополитики ч.1// "Арктогея" [Электронный ресурс]. – 2010. – Режим доступа: http://www.arctogaia.com/public/osnovygeo/ .

В чей Стан податься? Казахстан и Средняя Азия // ИАЦ “Прогноз” [Электронный ресурс]. – 2003. - Режим доступа: http://www.zonakz.net/articles/4146

Уметова А. Проблемы водно-энергетических ресурсов в Центральной Азии: стратегические приоритеты партнеров / Уметова А. // Институт стратегического анализа и оценки при Президенте Кыргызской Республики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://insao.kg/mater_eks/70-problemy-vodno-yenergeticheskix-resursov-v.html

Мамытова Э. Религиозные, этнические и клановые аспекты конфликтов в Центральной Азии//Россия и Восток: проблемы взаимодействия. – Волгоград, 2003.

Аимбетов А. Каримов ноги об нас вытирает, а Назарбаев вальсирует…/ Аимбетов А // Казахская правда. – 2000. - апрель-май, № 4

Перспективы войны в Закавказье и Средней Азии // ИА Regnum [Электронный ресурс]. – 2008. - Режим доступа: http://www.regnum.ru/news/1014455.html

Князев А. Россия снова в Средней Азии. Период внешнеполитического бездействия заканчивается / Князев А. // Институт религии и политики [Электронный ресурс]. – 2007. - Режим доступа: http://i-r-p.ru/page/stream-exchange/index-17761.html

В. Парамонов Геополитика и центральная Азия / В. Парамонов // Электронный журнал «Полемика». - Выпуск 5 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.irex.ru/press/pub/polemika/05/par/

Пламен Д. Средняя Азия и Кавказ: Между Россией и США // Пламен Д. // Центр геополитических экспертиз [Электронный ресурс]. – 2007. - Режим доступа: http://cge.evrazia.org/geopolitics_8.shtml

Написание диссертаций, дипломных и курсовых работ, рефератов