Сирийская Арабская Республика при Башаре Асаде

Реферат

асад реформа исламский сирийский

Война в Ираке и ее последствия внесли серьезные изменения в геополитическую ситуацию на Ближнем Востоке. Одним из важных уроков иракской войны для арабских стран, в том числе и Сирии, стало то, что иракские службы безопасности и однопартийная система власти оказались не способны защитить страну от внешней агрессии. Под воздействием внешнего фактора изменилось и общественное мнение в арабских странах. И хотя сирийские граждане в массе своей поддержали своего президента во время иракской войны, и даже оппозиция на время отодвинула в сторону требования политических свобод и демократии, в самом сирийском руководстве не могли не признать, что Сирия должна готовиться к переменам. Благодаря жесткой государственнической политике Х. Асада Сирия получила возможность не зависеть от внешних факторов и в течение довольно длительного времени достаточно эффективно противостоять международному давлению в условиях региональных кризисов. В значительной степени эта способность объяснялась и той геополитической ситуацией в регионе и мире, в условиях которой формировался и эволюционировал режим Х. Асада.

Сегодня ситуация на Ближнем Востоке и в мире в целом изменилась кардинальным образом. Новое политическое руководство во главе с Б. Асадом столкнулось с комплексом неблагоприятных проблем. Это и потенциально опасная обстановка, складывающаяся вокруг Сирии, и очень непростое социально-экономическое положение в стране, и необходимость более радикальных реформ, ожидание которых в сирийском обществе может достаточно быстро пропасть, если не будет подпитываться конкретными делами.

После прихода к власти в июле 2000 г. Б.Асад сумел выстроить свою систему политической власти. В то же время в традиционных правящих элитах Б.Асада были склонны рассматривать больше как преемника Х.Асада, управляющего доставшимся ему в наследство сильным, жестко структурированным государством. Действительно, новая власть пока не смогла создать свой собственный политический имидж и воспринимается в старых образах. Публичная критика политики прежнего режима и его ошибок все еще находится под запретом, а в окружении Б.Асада по-прежнему много советников из числа соратников бывшего президента. Новой власти все еще приходится доказывать свою силу и способность к управлению государством. Однако годы, прошедшие после прихода к руководству Б. Асада, показали, что он способен твердо следовать избранному курсу даже в условиях противоречий внутри самой системы. За последний год Б. Асад существенно омолодил сирийскую политическую элиту, постарался привить ей новую политическую культуру и тем самым существенно расширил базу собственной поддержки внутри основных механизмов власти – партии, госаппарате, силовых структурах. Он также смог наполнить реальным содержанием работу "второстепенных" при Х. Асаде структур, таких как парламент, НПФ, общественных организаций, профессиональных и студенческих союзов, что являлось залогом углубления демократических преобразований.

В то же время взятый на вооружение Б. Асадом курс "преемственность ради реформ" имел под собой глубокое политическое обоснование. Сохраняя неизменными в целом рамки прежней системы, Б. Асад тем самым получил возможность осуществлять поэтапную программу реформ без видимой угрозы нарушения баланса сил в правящей элите и социальных потрясений в обществе. К тому же прежние структуры власти по-прежнему пользовались поддержкой среди немалой части населения. Большинство сельских жителей, представителей среднего класса и часть госслужащих среднего звена, выражая недовольство состоянием экономики, откровенным богатством некоторых представителей правящей элиты, коррупцией в высших эшелонах власти, считали тем не менее, что своим относительным благополучием они во многом обязаны социальной политике ПАСВ 60–70-х годов. В сирийском обществе до сих пор сохранялось удовлетворение результатами политики арабского национализма Х.Асада и длительной политической стабильностью выстроенного им режима. Подобные настроения президент и его окружение реформаторов не могли не учитывать, хотя власть и чувствует себя достаточно уверенно. Действительно, сегодня властным позициям Б.Асада внутри страны ничего не угрожает. Любые изменения в рамках действующей конституции определяются прежде всего желанием самого президента. Вероятные политические соперники не имеют легальных возможностей создать серьезную оппозицию с широкой социальной базой поддержки. Такое положение во многом созвучно чаяниям сирийских граждан, многие из которых еще помнят эпоху военных переворотов 50–60-х годов и не желают ее возвращения.

Более молодые сирийцы не хотят повторения кровавых событий конца 70-х – начала 80-х годов, связанных с мятежом "Братьев – мусульман". Память об этом периоде делает весьма непопулярными в сирийском обществе исламистские движения, призывающие к террору и вооруженному восстанию. Но в стране растет влияние так называемых "исламских либералов", в основном суннитского толка. Их представители, в том числе публично отказавшиеся от насилия как средства политической борьбы некоторые отряды сирийского движения "Братьев-мусульман", претендуют на активное участие в управлении государством под лозунгом демократической реформы ислама. Правящая ПАСВ, в политическом дискурсе которой по-прежнему центральное место занимает идея арабского единства, с одной стороны, укрепляет связи с приверженцами национального партикуляризма типа Сирийской национально-социальной партии (в конце 2004 г. официально включена в состав НПФ. – А.В.), а с другой, ищет контакты с представителями "умеренных" исламских движений. Признавая снижение популярности ПАСВ и ее идей в сирийском обществе, партийные идеологи вынуждены сегодня считаться с растущей общественной поддержкой исламского движения в Сирии, особенно среди молодежи, составляющей не менее 50% населения. Вместе с тем партийные руководители понимают, что любые реформы обречены на провал в случае, если от участия в них будут отстранены либерально настроенные исламские модернисты. В этой связи ведущая прежде конфессиональная составляющая режима постепенно отходит на задний план в выстраивании новой системы власти. И хотя сам президент и его ближайшее окружение, многие ключевые фигуры государства являются представителями алавитской общины, растущее число новых социально-экономических и политических институтов государства постепенно формирует новый принцип кадровых назначений, не связанный напрямую с конфессиональной структурой общества. Есть основания полагать, что по мере приближения президентских выборов в 2007 г. указанные тенденции будут усиливаться и приобретать более рельефные формы.

Сегодняшняя власть в Сирии может позволить себе подобные трансформации. Опираясь на достижения прежней политики экономической либерализации, которая обеспечила верхушке среднего класса в целом безбедное существование, Б.Асад проводил более жесткую фискальную политику, способствовавшую улучшению жизни большинства государственных служащих. К тому же власть контролирует все инструменты прежнего режима и может использовать их по своему усмотрению, когда сочтет это необходимым. В то же время Б.Асад поставил репрессивный аппарат под более жесткий контроль политической власти, а самим репрессиям власти стараются придать форму законности. Осужденный недавно на несколько месяцев тюрьмы и уволенный с работы по личному указанию нового министра внутренних дел Г.Канаана высокопоставленный офицер полиции, набросившийся с кулаками на рядового сирийца во время выяснения обстоятельств ДТП, – лишь один из ряда примеров новой политики властей в этой деликатной сфере. Граждане Сирии получили возможность более открыто выражать свои взгляды (пока в основном в иностранных СМИ и Интернете. – А.В.) и свободно выезжать за рубеж. Несмотря на беспрецедентность развернувшихся на страницах официальной сирийской прессы (Тишрин, Ас-Саура. – А.В.) в конце ноября-декабря 2004 г. дискуссий о роли местных спецслужб и методах их работы, сирийские органы безопасности по-прежнему служат главным инструментом контроля за развитием основных политических процессов в Сирии.

В то же время в сегодняшней Сирии ведутся острые дискуссии о возможных путях развития страны. Ряд молодых партийных руководителей среднего звена ПАСВ считал необходимым реформировать отдельные звенья ПАСВ и принять закон о партиях, который позволил бы создать основу для большего политического плюрализма и проведения выборов в парламент на альтернативной основе. Ориентированные на реформы технократы в правительстве доказывали обязательность ускорения реформы экономики и административного аппарата. Действительно, Б.Асад и его команда технократов сделали своим приоритетом экономическую и административную реформу. Был принят целый ряд новых законов и декретов с целью модернизации экономических структур и активизации частного предпринимательства. Однако исполнение новых законов шло медленно и с трудом в результате сопротивления бюрократии. На самом деле успех экономических преобразований во многом зависит не только от административной реформы, но и требует также широкой политической либерализации, чтобы создать привлекательный инвестиционный климат в Сирии. Одновременно политическому руководству САР придется продолжить работу над расширением состава участников внутри политических и государственных институтов, прежде всего за счет привлечения новых бизнесэлит, технократов, интеллигенции к работе в парламентских структурах. В современных условиях с учетом складывающейся вокруг САР обстановки такая демократизация невозможна без контроля сверху и согласия в правящих элитах страны на основе некоторой доли консерватизма в сочетании с умеренно либеральными реформаторскими воззрениями, в том числе исламского толка.

Современные задачи внутриполитического развития САР во многом подвержены воздействию внешних факторов. К сожалению, сегодня такое воздействие происходит для Сирии со знаком минус. Если бы вслед за войной в Ираке США удалось реализовать свой план демократизации, это возможно усилило бы внутреннее давление в Сирии и других странах региона в пользу перемен. Это в равной степени относится и к процессу арабо-израильского мирного урегулирования, где Сирия играет далеко не последнюю роль. В условиях мира на Ближнем Востоке Сирии значительно быстрее и проще было бы осуществлять программу реформ, и наоборот. Исходя из своих интересов, стабилизации региона и придания импульса реформам, сирийское руководство продолжает искать справедливое и всеобъемлющее решение ближневосточного конфликта. Последовавший вслед за смертью бывшего премьер-министра Ливана Р.Харири незапланированный быстрый вывод сирийских войск и спецслужб из Ливана ставит перед политическим руководством САР весьма непростые задачи в этом вопросе. Активизация ближневосточной политики России и наполнение ее конкретным содержанием в виде пакета новых оригинальных идей и предложений по выходу из кризиса, несомненно, окажет позитивное воздействие на процессы модернизации в Сирии и выведет наши двусторонние отношения на новый качественный уровень.

Отношения России и Сирии имеют долгую историю дружбы и сотрудничества. Военно-политическая и экономическая поддержка СССР молодой Сирийской Республики в годы "холодной войны" явилась мощным фактором в деле обеспечения поступательного развития Сирии по пути национальной независимости, завоевания ею экономической самостоятельности, создания современных вооруженных сил и превращения Сирии во влиятельную региональную силу. Данное обстоятельство заложило прочный фундамент последующего развития российско-сирийских отношений после распада СССР. Сложившиеся к моменту распада СССР советско-сирийские отношения характеризовались учетом и соблюдением интересов как супердержавы, так и ее регионального партнера. В Сирии работали, учились и проживали более 6 тыс. советских граждан и гражданок. В СССР учились десятки тысяч сирийцев как в гражданских, так и в военных учебных заведениях. Многие женились и создавали в Сирии смешанные семьи. До 1984 г. в Дамаске успешно действовала "Ассоциация выпускников аспирантур". Ассоциация была призвана содействовать распространению знаний в различных областях гуманитарной деятельности и объединяла в своих рядах около 50 тыс. сирийцев и других арабов, защитивших диссертации в основном в СССР, государствах Восточной Европы. Многие из них занимали высокие посты в местных структурах власти. Нельзя забывать и о том, что в Сирии проживает около 200 тыс. человек, выходцев из различных республик, краев и областей бывшего СССР, главным образом Северного Кавказа и Армении, которые в массе своей тесно связаны со своей этнической родиной родственными, культурными, религиозными связями. На этом фоне происходящие в нашей стране процессы особенно болезненно воспринимались сирийцами – как простыми людьми, так и власть придержащими.

Распад СССР и последовавшая вслед за этим односторонняя переориентация внешней политики новой России на Запад оказали серьезное воздействие на внешнеполитическую доктрину САР и поставили Дамаск перед необходимостью пересмотра своей региональной стратегии. В течение довольно длительного времени ключевым компонентом сирийской концепции национальной безопасности служил Советский Союз, который рассматривался в Дамаске в качестве главного источника военной помощи и политической поддержки и прежде всего стратегического партнера Сирии в случае вооруженного конфликта в соответствии со статьей 6 советско-сирийского договора о дружбе 1980 г. После 1991 г. Россия перешла на новые, коммерческие условия расчетов с зарубежными партнерами, в т.ч. и с Сирией в вопросах военно-технического сотрудничества (ВТС). В результате в данной области российско-сирийских отношений наметился определенный спад, который был также вызван несогласованностью подходов сторон к урегулированию сирийской задолженности по госкредитам бывшего СССР.

Несмотря на "новую философию" во внешней политике России, на практике географические и стратегические параметры российско-сирийских связей не могли быть безусловно и однозначно сняты. Новая Россия, как и прежде, нуждалась в стратегических союзниках на Ближнем Востоке. Тем более, что другой наш традиционный стратегический партнер в регионе – Ирак – оказался полностью изолирован и "выключен" из сферы российского влияния в результате блокады и жесткого режима санкций. Йемен был занят внутренними "разборками" и решением пограничных вопросов. ООП готовилась к реализации сепаратных договоренностей с Израилем при активном посредничестве Запада. Афганистан все глубже погружался в пучину гражданской войны, Иран "отходил" от последствий длительной и кровопролитной войны с Ираком. Отношения с Израилем только набирали темп. Поиск новых стратегических партнеров в арабских монархиях Персидского залива не приносил быстрых и желаемых результатов.

Новые геополитические раскладки в регионе не могли также полностью устроить и Сирию. Существенно смягчив свою позицию по БВУ и проведя серию двусторонних переговоров и встреч с израильтянами при посредничестве американцев, сирийцы так и не смогли решить своей основной задачи – освобождения Голанских высот. В то же время все явственнее проступающие контуры нового мирового порядка, создаваемого США для Ближнего Востока, ставили Дамаск перед нелегкой дилеммой. Изменить систему власти в стране со всеми вытекающими последствиями и стать составной частью этого порядка, либо найти не столь радикальный и разрушительный алгоритм для более или менее мирного сосуществования с новой реальностью. В условиях перехода нашей страны на новые, рыночные принципы оказания военной помощи САР и высоких цен на современные образцы российских вооружений сирийское руководство осуществляло поиск альтернативных партнеров в области ВТС. Отмена государствами Западной Европы в 1994 г. жесткого эмбарго на военные поставки в САР не повлияла существенным образом на расширение связей этих государств с Дамаском в оборонной сфере из-за сохраняющейся напряженности в сирийско-израильских отношениях. Сотрудничество ограничивалось в основном продажей небольших партий техники двойного назначения, в основном средств связи и транспорта, а также закупкой запчастей к уже поставленному вооружению. Исключение составляла Франция, президент которой накануне своего визита в Дамаск осенью 1996 г. выразил готовность положительно рассмотреть возможные заявки сирийцев на приобретение самолетов типа "Мираж-2000".

Не получили существенного развития и военные связи Сирии с государствами Восточной Европы. После приобретения в одной из этих стран в начале 90-х годов некоторых видов ВВТ, которые имели серьезные технические недостатки, сирийцы с осторожностью стали относиться к новым предложениям восточноевропейских партнеров. Контакты в военной области с бывшими советскими республиками Арменией, Украиной, Белоруссией, Грузией, Казахстаном, Азербайджаном и Узбекистаном носили преимущественно характер разовых сделок, поскольку в условиях отсутствия в этих странах надлежащего государственного контроля за военными поставками и кризисного состояния военно-промышленного комплекса сделки осуществлялись главным образом через представителей частных компаний, научно-производственных объединений и заводов-изготовителей. С определенными трудностями сталкивалось военное сотрудничество с КНДР и Китаем. Отказ Пекина поставлять Сирии наступательные виды оружия и высокая стоимость предлагаемых образцов военной техники при их относительно невысоком качестве тормозили военное сотрудничество с Китаем.

В то же время, учитывая сохраняющуюся неопределенность в вопросах мира с Израилем и некоторые трения в отношениях Дамаска с другими своими соседями, военно-политическое руководство Сирии уделяло постоянное внимание повышению боеспособности национальных вооруженных сил, рассматривая их как один из важнейших факторов противостояния Израилю, необходимый элемент при решении региональных политических проблем, а также основную опору правящего режима внутри страны. С этой точки зрения сирийцы всегда рассматривали Россию в качестве своего основного партнера по ВТС, источника приобретения современных видов вооружений.

Несмотря на то, что начиная с 1992 г. российско-сирийское торгово-экономическое и техническое сотрудничество сталкивалось с трудностями, обусловленными главным образом нерешенностью вопросов, связанных с погашением советских кредитов и прекращением государственной поддержки российского экспорта в Сирию, Россия сохраняла свою значимость для САР в качестве потенциально важного экономического партнера. При содействии российских организаций в Сирии осуществлялось строительство гидроузла "Тишрин" на реке Евфрат, продолжалось проектирование, ирригационное строительство и освоение земель на массиве Мескене и в районе Халеба, оказывалось содействие в нефтегазодобыче и по ряду других объектов. Созданные и эксплуатируемые при российском содействии объекты сотрудничества играли важную роль в экономике Сирии. В середине 90-х годов они обеспечивали выработку 1/3 электроэнергии в стране, добычу около 30% нефти, орошение свыше 50 тыс. га засушливых земель на массиве Западное Мескене и в прибрежной зоне.

После 1995 г. российское руководство предприняло ряд активных политико-дипломатических действий с тем, чтобы восстановить прежние позиции России в ближневосточном регионе. Прежде всего Россия стремилась укрепить свой статус коспонсора мирного процесса в регионе. В декабре 1996 г. Россия выступила с предложением организовать встречу глав государств с участием Израиля, палестинцев и арабских стран с тем, чтобы оживить мадридскую формулу вообще и возобновить многосторонние переговоры, в частности. Это было особенно важно для России с точки зрения обеспечения ее участия и учета российских государственных интересов в ходе формирования новых геополитических реалий в регионе. К тому же многосторонние переговоры представляют собой уникальный в своем роде механизм, где при российском сопредседательстве было начато обсуждение проблем региональной безопасности на Ближнем Востоке.

В 1996–1997 гг. российский министр иностранных дел провел серию переговоров с руководством ряда арабских государств, Израиля и ПНА. В мае 1997 г. российская дипломатия предпринимала усилия по созданию благоприятного климата в арабо-израильских переговорах, пытаясь убедить Сирию и Иран оказать соответствующее давление на радикальные движения и группировки в регионе, стремившиеся торпедировать палестино-израильское примирение. В результате Дамаск и Тегеран в принципе согласились с необходимостью бороться с терроризмом "в любой ситуации и при всех обстоятельствах". В ноябре 1997 г. заместитель министра иностранных дел РФ В.В.Посувалюк был назначен спецпредставителем российского президента на арабо-израильских мирных переговорах со статусом и функциями, аналогичными американцу Д.Росу. В рамках этих усилий российской дипломатией был сделан акцент на потенциальные выгоды для России от ее традиционно тесных связей с Сирией и палестинцами¹.

В 1997 г. Россия и Сирия возобновили переговоры об условиях выплаты Сирией задолженности российской стороне (около 11 млрд. долл.). В июне 1997 г. российская сторона дала понять, что Россия стремится урегулировать этот вопрос путем диалога, и он не должен стать преградой на пути развития двустороннего сотрудничества в различных областях. Неоправданно жесткие по сравнению с индийским (отсрочка на 40 лет) и иорданским (более 80% задолженности списано) прецедентами требования к сирийцам оборачивались, в конечном итоге, против самой России. Дамаск, судя по всему, уже фактически адаптировался к прохладным отношениям с Москвой и не испытывал острой необходимости в скорейшем урегулировании проблемы долгов. Россия же, помимо упущенной выгоды, несла прямые экономические потери. Росла просроченная задолженность (около 7 млрд. долл. на середину 1997 г.), что еще более усложняло возможность выхода в перспективе на взаимоприемлемые условия по выплате долга².

В конце 1997 г. Россия инициировала сотрудничество между российским Минатомом и сирийской компанией по атомной энергии. Сирийская сторона проявила заинтересованность в проведении соответствующих переговоров для определения возможных направлений сотрудничества и подписания соответствующего меморандума. В заявлении российского правительства говорилось о необходимости развития отношений в данной области³.

Активизировалось и российско-сирийское ВТС. Еще весной 1992 г. в Дамаске прошли соответствующие переговоры делегации ГК "Росвооружение" с сирийской стороной по контрактам, заключенным в 1992–1993 гг. Летом этого же года в России побывала представительная военная сирийская делегация с целью подписания контрактов на изготовление и поставку в САР некоторых видов современных вооружений. В июне 1997 г. российский посол в Дамаске заявил о возобновлении поставок российского оружия в Сирию, а позднее в некоторые западные и арабские СМИ просочилась информация о состоявшихся в августе 1997 г. российско-сирийских переговорах о поставках в САР российских ВВТ на сумму в 3 млрд. долл. при финансовой поддержке Ирана. Особую заинтересованность сирийская сторона проявила к закупкам современных образцов ВВТ, в частности, самолетов МИГ-31, МИГ-29, Су-27, Су-22, вертолетов Ка-50, танков Т-90, комплексов ПВО С-300, средств связи и радиоэлектронной борьбы⁴.

Летом 1999 г. после 12-летнего перерыва в Россию с официальным визитом приехал президент Сирии Х.Асад. Как показали состоявшиеся переговоры, Х.Асад не забыл того позитива, который имел Дамаск от особых отношений с Москвой, и верил в потенциал обновленной России. Сирийский президент хорошо понимал, что крепкие связи с Россией могут только помочь его преемнику в управлении страной в переходный период. Переговоры Х.Асада с российским руководством и предшествовавшие этому визиты в Москву министра иностранных дел САР Ф.Шараа и высокопоставленной сирийской военной делегации придали новый импульс российско-сирийским отношениям, в т.ч. в сфере ВТС.

Действительно, Россия, как и прежде, является основным экспортером ВВТ в Сирию, а результаты последних российско-сирийских контактов в области торгово-экономических связей внушают надежду на то, что экономическая составляющая наших отношений может значительно окрепнуть. Определенные перспективы для расширения двусторонних связей с САР все же имелись. В качестве важного "катализатора" российско-сирийских отношений в Дамаске рассматривали закупки в России современных видов вооружений. ВТС России и Сирии служило одним из немногих примеров, когда возобновление полномасштабного сотрудничества не нуждалось в предварительных "смотринах", не требовало обязательного тестирования на прочность партнерских отношений и долговременность интересов. В перспективе при условии достижения конкретных положительных результатов на переговорах с Израилем политическое руководство САР неизбежно столкнется с необходимостью масштабной перестройки национальных вооруженных сил в плане их модернизации и качественного обновления, сокращения численности личного состава (по некоторым данным, на 80–100 тыс. чел.) с соответствующими изменениями в их оргштатной структуре. С учетом того, что на сегодня вооруженные силы САР более чем на 80% оснащены военной техникой российского производства, только Россия способна обеспечить предстоящую большую работу по обновлению имеющегося парка российского вооружения и военной техники, по оценке возможности продления их ресурсов, проведения ремонта и модификации, соблюдения технологической преемственности и технической совместимости.

Для России расширение ВТС с Сирией имело тем более важное значение, поскольку за последние годы первая значительно ослабила позиции на ближневосточном рынке вооружений. Активизация сотрудничества с Сирией в военной области, помимо прямой экономической выгоды (в первой половине 90-х годов сирийцы передали российской стороне заявки на закупку ВВТ стоимостью до 5 млрд. долл.), могла бы способствовать возрождению на принципиально новой основе двусторонних экономических связей. Так, с учетом особой роли офицерского корпуса в Сирии, определяющее влияние которого на развитие внутриполитических процессов в САР, судя по всему, сохранится в обозримой перспективе, развитие двустороннего ВТС могло бы заложить прочные стабилизирующие основы в наших двусторонних отношениях на длительную перспективу.

Серьезным тормозом для выравнивания всех сфер российско-сирийских отношений являлась неурегулированность проблемы сирийской задолженности России. Затягивание с решением этого вопроса не только играло на руку противникам российско-сирийских отношений, но могло, в конечном итоге, привести к ситуации, когда Россия полностью утратила бы перспективу возвращения долга, в т.ч. на выгодных в целом для себя условиях (открытие валютной и товарных линий на сотни миллионов долларов ежегодно, например). Судя по всему, решению именно этих насущных задач и был посвящен визит в Москву в конце января 2001 г. сирийской экономической делегации⁵.

Ранее, в сентябре 2000 г., в ходе переговоров российской экономической делегации в Дамаске был подписан ряд соглашений в области торгово-экономического обмена, наиболее важным из которых является соглашение об избежании двойного налогообложения, открывающее широкие возможности для развития двусторонних торгово-экономических связей как по линии государственных, так и частно-коммерческих предприятий. Достигнутые успехи нуждались в закреплении и развитии конкретными делами. Для этого у обеих сторон имелись все объективные и субъективные предпосылки.

За годы сотрудничества при техническом содействии советских организаций в Сирии построено немало важных для ее экономики объектов, причем в базовых для сирийской экономики отраслях, прежде всего в области энергетики, нефти, ирригационном и транспортном строительстве, черной металлургии и других отраслях. Сегодня по разным причинам многие из этих объектов фактически бездействуют. Сооружение некоторых приостановлено, другие нуждаются в переоснащении и модернизации оборудования. Несмотря на то, что госсектор в Сирии постепенно утрачивает свои былые позиции, его роль в переходный для сирийской экономики период в качестве социального амортизатора и определенного средства подпитки национальной буржуазии остается весьма существенной. Поэтому было бы оправданным сегодня не только продолжить сотрудничество по строящимся и построенным объектам, но и принять участие в сооружении новых объектов и выполнении работ в таких традиционных для российско-сирийского сотрудничества областях, как энергетика, сооружение ТЭС, ЛЭП, нефтяная и газовая промышленность, содействие в выполнении разведочных и эксплуатационных буровых работ, строительство нефтепроводов, газопроводов, нефтехранилищ, в металлургии, в области ирригационного и водохозяйственного строительства, освоения земель в Приморском районе и т.п. Тем более, что в условиях, когда большинство западных, прежде всего американских, рынков может в ближайшее время оказаться закрытыми для экспорта продукции отечественной металлургии, российским промышленникам и предпринимателям стоило бы обратить более пристальное внимание на государства Ближнего и Среднего Востока, особенно те страны, где при нашем содействии создавались отрасли тяжелой промышленности.

Однако ограничивать сферу нашего сотрудничества только традиционными отраслями было бы неверным. Сегодня в Сирии активно развиваются новые для этой страны производства в области связи, телекоммуникаций, информатики. Новый сирийский лидер лично курирует это направление и не только потому, что он раньше возглавлял Сирийскую ассоциацию по информатике и компьютеризации, ряд руководящих членов которой сегодня занимает высокие посты в новом правительстве, но и потому, что без развития этих производств серьезно говорить о безопасности Сирии в ХХI в. вряд ли возможно. С учетом имеющихся в России оригинальных "ноу-хау" в этой сфере, которые не уступают западным аналогам, а по некоторым параметрам даже превосходят их, соответствующие российские организации могли бы принять более активное участие в продвижении своих проектов на сирийский рынок. Еще одной важной сферой приложения совместных усилий является сотрудничество в гуманитарной области. Это обучение и подготовка сирийских специалистов (в больших, нежели сегодня объемах) в российских вузах, которые, если верить прогнозам отечественных демографов, могут уже в ближайшие несколько лет испытывать нехватку студентов, а также создание совместных научных центров и ассоциаций, проведение научных симпозиумов и конференций, издание рекламно-книжной продукции по актуальным проблемам двусторонних отношений и положения в регионе. Некоторые из указанных проектов могут оказаться весьма выгодными. Будучи малозатратными с финансовой точки зрения, они тем не менее могут сыграть важную роль в информационно-рекламном обеспечении как российского, так и сирийского бизнеса, без чего в принципе невозможно представить налаживание продуктивных деловых связей.

Характерно, что по наиболее острым проблемам региона позиции России и Сирии во многом совпадают, что проявилось, в частности, во время телефонного разговора Владимира Путина с Башаром Асадом в ноябре 2002 г. Как и Россия, Сирия голосовала за принятие СБ ООН резолюции № 1441 по Ираку, поддерживая решение иракской проблемы мирным путем. Дамаск выступает за стабильность и предсказуемость развития военно-политической ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, в регионах, прилегающих к нашим границам, границам СНГ. В этой связи Сирия поддерживает идею созыва международной мирной конференции по Ближнему Востоку, полагая, что всеобъемлющий и прочный мир в регионе может быть достигнут только в ходе многосторонних переговоров при активном участии России в качестве коспонсора ближневосточного мирного процесса. Как заявил министр иностранных дел России в ходе своего визита в Дамаск летом 2004 г., подключение Сирии и Ливана к реализации проекта "Дорожной карты" могло бы обеспечить его успешное продвижение.

Состоявшийся в январе 2003 г. визит в Россию вице-президента Сирии А.Х. Хаддама, несомненно, явился важным событием в области российско-сирийских связей. В 2002 г. в ходе переговоров российских и сирийских экономических делегаций в Москве и Дамаске был подписан ряд важных соглашений в области развития торгово-экономического и научно-технического сотрудничества. Это создало благоприятные условия для внешнеэкономической деятельности российских организаций на сирийском рынке, а также открыло новые области сотрудничества с Сирией в финансово-банковской, инвестиционно-кредитной сферах, туризме и других областях. В ноябре 2003 г. российская компания "Татнефть" выиграла тендер на разведку и эксплуатацию одного из крупных нефтяных полей в САР⁶.

Серьезным тормозом для выравнивания всех сфер российско-сирийских отношений по-прежнему являлась неурегулированность проблемы сирийской задолженности России. Очевидно, о решении этих проблем шла речь в ходе переговоров в Дамаске в начале декабря 2003 г. заместителя министра финансов России А.Улюкаева с сирийским премьером Н.Отри, министром финансов САР М.Хусейном⁷. Осложнение военно-политической обстановки вокруг Сирии после войны в Ираке и пробуксовка мирного ближневосточного процесса заставили сирийское руководство вспомнить, что "старый друг – лучше новых двух". В первой декаде декабря 2003 г. в Дамаске с визитом находился заместитель министра иностранных дел России А.Салтанов, который был принят Б.Асадом и передал ему личное послание президента В.Путина⁸.

Для России немаловажное значение имеет тот факт, что сирийский порт Тартус являлся единственным в Средиземном море пунктом материально-технического обеспечения (ПМТО) ВМФ РФ на безвалютной основе. 23 февраля 2004 г. по российскому телевидению (канал РТР) прошел репортаж о восстановлении российского ПМТО в Тартусе, готовящемуся к принятию российской военной эскадры. С учетом преемственности в политике нынешнего сирийского президента есть основания полагать, что Б. Асад не забыл того позитива, который был создан его отцом в двусторонних российско-сирийских отношениях, и будет способствовать их дальнейшему укреплению и выведению их на качественно новый уровень.

Данное предположение нашло полное подтверждение во время государственного визита сирийского президента в Москву в 20-х числах января 2005 г. По оценке Б. Асада, высказанной в ходе закрытой встречи с представителями арабских, главным образом сирийских, и некоторых российских СМИ, результаты переговоров с российским руководством "превзошли все ожидания" Сирии от этого визита⁹. Действительно, списание около 80% сирийского долга, заключение 6 соглашений в торгово-экономической и культурной сфере, вероятность поставок современных российских вооружений в САР означали не только политическую поддержку России позиции Сирии, но и создавали важные предпосылки для формирования новой внешнеполитической стратегии России на Ближнем Востоке. При этом восстановление в полном объеме российско-сирийских отношений не направлено против какой-либо третьей стороны в регионе и не ставит целью противодействие интересам ведущих мировых держав на Ближнем Востоке. Речь, скорее, может идти о попытках Сирии и России создать совместно с другими государствами региона и ведущими членами мирового сообщества условия для формирования на Ближнем Востоке нового климата международных отношений, более сбалансированных и безопасных. Ведь как для России, так и для Сирии императивом внешней политики служат обеспечение собственных экономических интересов развития своих стран и решение проблем их безопасности.

Происходящие сегодня на Ближнем Востоке процессы объективно ставят регион в центр мировой политики и оказывают все возрастающее влияние на общую ситуацию в мире, во многом определяя взаимоотношения США, Европы и России в XXI в. Если уже в ближайшие годы Ближний Восток будет находиться в центре международных усилий по установлению новой системы международных отношений, то тем самым регион в значительной степени будет определять основные параметры развития мировой политики. Данное обстоятельство, несомненно, повлияет и на рост интереса к региону со стороны российской общественности. А также поставит новые требования перед наукой и политическими организациями России, занимающимися ее связями с международным окружением. Науке, изучающей ближневосточный регион, будет необходимо лучше разбираться во внешней политике и политике безопасности.

Российским политическим и управленческим структурам, очевидно, предстоит переосмыслить свои приоритеты. Центральное значение Ближнего Востока как сцены международной политики означает большую компетентность кадров внешнеполитических институтов государства в отношении региона Ближнего Востока, причем как в центре, так и за рубежом. Поэтому проблема нахождения гармоничного сочетания западного и восточного направлений российской внешней политики с точки зрения укрепления авторитета России на международной арене и стабилизации социально-экономической ситуации в стране становится крайне актуальной.

Литература

1. Ахмедов В.М. Сирия на рубеже столетий. Власть и политика. М., 2003, с. 130.

2. Cordesman A.H. Israel and Syria: The New Strategic and Military Realities after the Death of Hafes Assad. CSIS. Wash., 2000, с. 12–14; If Its Syria: Syrian Military Forces and Capabilities. CSIS.Wash., 2003, с. 2–12.

3. Modern Syria. From Ottoman Rule to Pivotal Role in THE Middle East.Brighton, 1999, с. 75, 93–95.

4. Аль-Васат, 11.08.1997.

5. ДипкурьерНГ, 15.02.2001, с. 15.

6. Interfax, 27.11.2003.

7. Аль-Баас, 03.12.2003.

8. Аль-Баас, 05.12.2003.

9. Ахмедов В.М. Сирия при БашареАсаде. Региональный опыт модернизации в условиях внешней нестабильности. М., 2005, с. 187.