Регулирующая функция речи и произвольное поведение детей-логопатов

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Тема: «Взаимосвязь регулирующей функции речи и произвольного поведения детей-логопатов»

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Проблема развития произвольного поведения у детей с нарушением речи

1.1 Развитие произвольного поведения у детей

1.2 Особенности развития произвольного поведения у детей дошкольного возраста

1.3 Развитие произвольного поведения у детей с общим недоразвитием речи

1.4 Показатели развития произвольного поведения у детей с общим недоразвитием речи

Глава 2. Связь регулирующей функции речи с произвольным поведением

2.1 Взаимосвязь речевого развития и развития произвольного поведения у дошкольников

2.2 Особенности регулирующей функции речи у детей с общим недоразвитием речи

Глава 3. Экспериментальное исследование влияния регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения у детей с нарушением речи

3.1 Организационные аспекты исследования

3.2 Констатирующий эксперимент

Заключение

Список литературы

Приложение

ВВЕДЕНИЕ

На сегодняшний день главной задачей детского сада и семьи является создание условий наиболее полного общего развития ребенка с учетом его возрастных особенностей и потребностей. В процессе разнообразных видов активной деятельности происходит зарождение важнейших «новообразований» развития, подготавливающих к выполнению новых задач. Одним из важнейших новообразований дошкольного возраста является возникновение у детей произвольного поведения. Данное новообразование является важным для ребёнка, так как современными школами к первоклассникам предъявляются общие психологические требования сознательной целенаправленности и управляемости. В период дошкольного возраста ребёнок овладевает способностью контролировать свои действия, планировать эти действия, после овладения данными способностями деятельность становится целенаправленной. Не достаточно полноценное развитие произвольного поведения у детей дошкольного возраста значительно затрудняет процесс усвоения знаний, формирования учебной деятельности. Поэтому развитие произвольного поведения у детей на протяжении всего дошкольного возраста является актуальным направлением работы воспитателей.

Сегодня одной из актуальных проблем современности становится увеличение детей с нарушениями речи различной степени тяжести. При этом большое количество детей страдают такими тяжёлыми нарушениями речи, как алалия, дизартрия. Данные нарушения речи связаны с органическим поражением головного мозга, при этом нарушается весь ход психического развития ребёнка. У детей нарушены мышление, память, внимание, но также существенно нарушаются волевые процессы, эмоциональное развитие, произвольное поведение.

Коррекционная система обучения и воспитания данного контингента детей направлена на формирование правильного звукопроизношения, развитие лексического и грамматического строя языка, на развитие связной речи, развитие дыхания, но в современной системе коррекционной работы не рассмотрено направление по развитию произвольного поведения детей с нарушениями речи. Отсюда возникают противоречия: между необходимостью развития произвольного поведения детей с нарушением речи и слабой разработкой данного направления в работах исследователей. Данное противоречие позволило сформулировать проблему исследования: каково влияние регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения у детей с нарушением речи.

Цель исследования: выявить особенности влияния регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения у детей с нарушением речи.

Объект исследования: развитие произвольного поведения у детей с нарушением речи.

Предмет исследования: регулирующая функция речи и её влияние на развитие произвольного поведения дошкольников.

Гипотеза исследования: мы предположили, что регулирующая функция речи влияет на развитие произвольного поведения детей дошкольного возраста с нарушением речи, так как речь позволяет фиксировать цель, последовательность, этапы выполнения действий, результаты действий и поэтому делает возможным управление своим поведением. Произвольное поведение зависит от сформированности регулирующей функции речи.

Задачи исследования:

1. Изучить теоретические подходы к проблеме развития произвольного поведения у детей с нарушением речи.

2. На основании анализа психолого-педагогических исследований выявить основные особенности становления произвольного поведения у детей в норме и с нарушением речи.

3. Экспериментально изучить влияние регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения у детей с нарушением речи.

Методы исследования:

• изучение и анализ психолого-педагогической литературы по теме исследования, материалов научных исследований;

• тестирование;

• эксперимент;

• математические методы обработки данных эксперимента.

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА РАЗВИТИЯ ПРОИЗВОЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ У ДЕТЕЙ С НАРУШЕНИЕМ РЕЧИ

1.1 Развитие произвольного поведения у детей

Рассмотрение произвольного поведения у детей дошкольного возраста начнём с основных определений, составляющий категориальный аппарат исследования.

Понятие «произвольность» в психологических исследованиях определено неоднозначно. Так, ряд учёных (Л.С. Выготский, В.И. Селиванов, Б.Н. Смирнов и др.) рассматривают произвольность как волю. Воля является, по Выготскому, одним из механизмов, позволяющих человеку управлять собственным поведением, психическими процессами, мотивацией. В своих развитых формах произвольная регуляция опосредована искусственными знаками и осуществляется путем объединения различных психических функций в единую функциональную систему, выполняющую регуляцию деятельности или какого-либо психического процесса.

В. И. Селиванов также выделяет, наряду с побудительной, регулирующую функцию воли. Для него воля — это способность человека сознательно регулировать свое поведение. «...Воля есть регулирующая функция мозга, — пишет он, — выраженная в способности человека сознательно управлять собой и своей деятельностью, руководствуясь определенными побуждениями и целями».

По Л. М. Веккеру (1957), воля есть высшая форма произвольной регуляции поведения, а именно та, при которой регуляция осуществляется на основе критерия интеллектуальной, эмоционально-нравственной и общесоциальной ценности того или иного действия. Необходимость волевой регуляции этот исследователь связывает с потребностью в переводе регуляции на личностный уровень.

Регулирующую роль воли отмечали также А. Ц. Пуни (1966), Б. Н. Смирнов (1983), П.А. Рудик (1945, 1962), Н. П. Рапохин (1981), М. Брихцин (1989) и другие.

Р. Мэй (1974) характеризует волю как категорию, определяющую способность личности организовывать свое поведение таким образом, чтобы совершалось движение к заданной цели, в заданном направлении. В отличие от желания воля подразумевает возможность выбора, несет в себе черты личностной зрелости и требует развитого самосознания.

В. К. Калин считает, что исследования феномена воли в рамках анализа предметного действия не привели к успеху в раскрытии сущности воли. По его мнению, специфику понятия воли нельзя выделить и при анализе мотивации, равно как и при рассмотрении воли только как механизма преодоления препятствий. Специфику воли указанный исследователь видит в регуляции человеком собственных психических процессов (перестройке их организации для создания оптимального режима психической активности) и в перенесении цели волевых действий с объекта на состояние самого субъекта. Как и Л. С. Выготский, В. К. Калин главную задачу воли видит в том, чтобы обеспечить человеку овладение своим собственным поведением и психическими функциями. Это означает, что в воле отражаются самосубъектные отношения, т. е. активность человека, направленная не на внешний мир или на других людей, а на самого себя.

В. К. Калин дает следующее ее развернутое определение: «Волевая регуляция (процессуальный аспект воли) есть сознательное, опосредованное целями и мотивами предметной деятельности создание состояния оптимальной мобилизованности, оптимального режима активности и концентрирование этой активности в нужном направлении, т. е. выбор и реализация субъектом деятельности наилучшего способа (формы) преобразования исходной актуальной функциональной организации психики в необходимую, адекватную целям и условиям деятельности, позволяющую достичь наибольшей ее эффективности» (1989). Это, говоря другими словами, процесс самоорганизации психики для достижения цели наиболее эффективным способом.

В сознании большинства людей, несведущих в психологии, слово «воля» выступает как синоним волевой регуляции, т. е. способности человека преодолевать возникающие затруднения. Однако и многие психологи понимают волю только как психологический механизм, способствующий преодолению препятствий. К. Н. Корнилов, в связи с этим, утверждает, что о воле человека судят прежде всего по тому, насколько он способен справляться с трудностями. Аналогичное понимание воли можно найти и в других публикациях. Например, по Б. Н. Смирнову (1984), воля в единстве с разумом и чувствами регулирует поведение и деятельность в затрудненных условиях; по П. А. Рудику (1967), воля — способность человека действовать в направлении сознательно поставленной цели, преодолевая при этом внутренние препятствия; в «Психологическом словаре» (1983) воля определяется как способность действовать в соответствии с целью, подавляя непосредственные желания и стремления. В приведенных выше определениях воля является синонимом волевой регуляции, функция которой — преодоление трудностей и препятствий.

При рассмотрении понятия воля необходимо разграничить понятия волевая регуляция и произвольное управление. С моей точки зрения, волевая регуляция не тождественна произвольному управлению. Очевидно, что термину «управление» соответствует воля в широком понимании — связанная с тем, что называют произвольной регуляцией, а термину «регуляция» — узкое понимание воли, соотносящееся с проявлением «силы воли», волевых качеств, используемых для удержания поведения человека в пределах норм, правил, необходимых параметров функционирования при наличии препятствий, затруднений.

Таким образом, произвольное управление и волевая регуляция — это не совершенно независимые психологические феномены, а такие, которые соотносятся как целое и его часть.

Таким образом, произвольное управление, являясь более общим феноменом, организует произвольное поведение, реализуемое через произвольные, т. е. мотивированные (сознательные, преднамеренные) действия. Волевая же регуляция, являясь разновидностью произвольного управления, реализуется через разновидность произвольных действий — волевые действия, для которых более существенным становится проявление волевых усилий и которые соотносятся с волевым поведением.

По определению Д.Б. Эльконина, произвольность – это самоуправление своим поведением с помощью сознания, которое предполагает самостоятельность человека не только в принятии решения (свобода воли), но и в инициации действий, их осуществлении и контроле.. Проихвольность является одним из свойств, присущих произвольному поведению.

Воля как самоуправление поведением с помощью сознания включает в себя самодетерминацию, самоинициацию и самоторможение действий, самоконтроль (как за своими действиями, так и за своим состоянием, эмоциями), самомобилизацию и самостимуляцию. В соответствии с таким пониманием общая функциональная структура произвольного управления (воли в широком понимании) выглядит так (рис. 1).

Рис. 1. Функциональная структура произвольного управления.

Самодетерминация – мотивационный процесс, направленный на формирование намерения и основания действия личности. Основанием для волевого дейсвия будет ценный для человека мотив, который определяет поведение человека.

Самоинициация – сознательный запуск волевого действия с помощью волевого импульса (волевого усилия), который усиливает один из альтернативных мотивов.

Самоторможение – торможение непроизвольных проявлений с помощью волевого импульса (волевого) усилия.

Самоконтроль - осознание и оценка субъектом собственных действий, психических процессов и состояний. Самоконтроль является одной из форм самоуправления и саморегуляции. У многих зарубежных авторов понятие «самоконтроль» заменяет понятие «воля».

Самомобилизация – сознательный процесс вызывающий и поддерживающий состояние мобилизационной готовности. Мобилизационная готовность – это довольно устойчивое, длящееся от нескольких часов до нескольких дней, отражающее возникновение целевой доминанты, направляющей сознание человека на достижение высокого результата, и готовность бороться с любыми трудностями во время предстоящей деятельности. Это готовность проявить максимум волевых усилий, не допустить развития неблагоприятного эмоционального состояния, направить сознание на переживание значимости предстоящей деятельности и ожидание успеха или неудачи, а на контроль своих действий. Данное состояние отражает самонастраивание не полную мобилизацию своих возможностей, причем именно тех, которые обеспечивают достижение результата в данном виде деятельности.

Самостимуляция – актуализация волевого усилия с помощью самоприказа, самоободрения и т. п.

Все эти сложные психофизиологические процессы участвуют в произвольном управлении.

Произвольное управление является интегральным психофизиологическим процессом, поскольку оно, с одной стороны, включает помимо волевого усилия ряд других психологических феноменов: мотивы (желания, долженствование), интеллектуальную активность, нравственную сферу личности, но, с другой стороны, базируется на физиологических процессах и особенностях их протекания (свойствах нервной системы).

По определению Д.Б. Эльконина, произвольное поведение – это взаимодействие со средой, опосредованное внешней (двигательной) и внутренней (психологической) активностью, для которой характерно осознаваемое намерение по поводу своих действий и поведения в целом. Анализируя исследования Д.Б. Эльконина, можно прийти к выводу, что в дошкольном возрасте ориентирующий поведение образ сначала существует в конкретной наглядной форме, но затем он становится всё более и более обобщённым, выступающим в форме правила, или нормы. По мнению Д.Б. Эльконина, на основе формирования произвольного поведения у ребёнка дошкольного возраста появляется стремление управлять собой и своими поступками. При данной форме поведения прогнозируются возможные последствия поведения, анализируются наиболее оптимальные его варианты, сознательно моделируется и программируется поведение, осуществляется ориентировка в ситуации, принимается решение, вырабатывается план действий, осуществляется система исполнительских действий, реализуются индивидуальные характерные способы поведения, производится текущая оценка и ориентировка действий, сохнательно, критически оценивается достигнутый результат, сличается с намеченной целью и мотивом.

Действие как произвольное и преднамеренное проявление человеком активности, направленной на достижение ближайшей цели, чаще всего рассматривается как специфическая единица человеческой деятельности (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев), хотя действия совершаются человеком и вне деятельности.

Произвольные действия выделяют и классифицируют по тем функциям, которые они выполняют. К ним относятся познавательные (перцептивные, аттенционные, мнемические, интеллектуальные) и психомоторные действия.

Познавательные действия	Психомоторные действия
Смотреть Слушать Принюхиваться Запоминать Припоминать Представлять Воображать Думать	Сокращать мышцы Расслаблять мышцы Ускорять движение Замедлять движение Анализировать движение Соразмерять движение по параметрам силы, быстроты, протяженности

Э. Ш. Натанзон (1991) выделила ряд действий, которые можно считать произвольными: сознательные, сознательные с непредвиденными результатами, умышленные, волевые, импульсивные, аффективные, негативистские, внушаемые (скорее — внушенные), нечаянные и даже бесполезные. Выделение этих действий базируется у автора на характере мотивов, побуждающих к данным действиям, и на оценке этих действий педагогом с социальных позиций (какие действия полезные, а какие — вредные). К сожалению, эта интересная попытка классифицировать произвольные действия человека на основании их мотивации не имеет строгой логичности и бесспорных критериев для того, чтобы четко отделить один вид действий от другого.

Сознательное действие характеризуется автором как направленное на достижение определенного результата, причем предполагается, что, совершая данное действие, человек предвидит его результат и контролирует ход действия на всем его протяжении.

Сознательное действие с непредвиденным результатом характеризуется положительным мотивом и целью, но неожиданно негативным результатом. Это неумышленное действие, пишет автор, с чем, однако, трудно согласиться. Действие все-таки умышленное, иначе непонятно, почему оно сознательное; неумышленным же (точнее, непредвиденным) является его результат.

Нечаянное действие (или поступок) — это действие, совершенное без соответствующего мотива и без соответствующей цели. Когда человек пытается отдать себе отчет в таком действии, то приходит к выводу, что все получилось помимо его воли, в силу каких-то неблагоприятных обстоятельств. Следовательно, это неумышленное действие. И здесь трудно согласиться с автором. Неумышленным, т. е. не планировавшимся, может быть результат действия, а не само действие. Кроме того, и мотив и цель у человека имелись, иначе он не стал бы осуществлять это действие. По сути, это тоже сознательное действие с непредвиденным результатом.

Умышленное действие, по Э. Ш. Натанзон, характеризуется тем, что мотив, цель и средства для достижения цели носят отрицательный характер, что придает отрицательный характер всему действию. Умышленное действие — продуманное и тщательно планируемое. Но, в таком случае, любое сознательное действие является умышленным. Дело, следовательно, не в характере управления действием, а в отрицательной направленности мотива.

Негативистское действие — это действие, которое совершается человеком при сильной обиде на кого-либо. Мотивом такого действия служит потребность в разрядке своего чувства, желание отомстить, а целью — определенное действие, которое может причинить обидчику неприятности. По существу, это тоже умышленное действие.

Импульсивное действие совершается по первому побуждению, когда человек недостаточно серьезно обдумал возможные последствия. Против этого трудно возразить. Зато другие характеристики импульсивного действия, даваемые Э. Ш. Натанзон, скорее соответствуют аффективному действию. Так, она приписывает импульсивному действию четко выраженный мотив без четкой цели и отсутствие концентрации сознания на достигаемом результате. Главное — это удовлетворение желания и выражение нахлынувшего сильного чувства.

Внушенное действие, считает Э. Ш, Натанзон, не имеет мотива, а цель его возникает под влиянием других людей, а не на основе собственных потребностей, интересов и чувств. Поэтому внушенные действия в целом недостаточно продуманны. Если не касаться действий, совершенных человеком под влиянием гипнотического внушения, а рассматривать внушение, осуществленное, например, педагогом, то трудно согласиться с автором, что эти действия не имеют мотива. Это внешне мотивированные действия.

Бесполезное действие — это действие, совершаемое «просто так», возникающее само по себе. В нем есть и мотив, и цель, но объективно оно никакой ценности не представляет. Бесполезное действие, как правило, совершают, не задумываясь над тем, какой общественный резонанс оно получит. В сознании самого человека оно выглядит как совершенно безобидное. Это неумышленное действие, но отнюдь не безобидное, считает Э. Ш. Натанзон. Такое действие называется шалостью: дети бьют пустые бутылки, ломают ящики и коробки и т. д.

Волевое действие — это сознательное действие, связанное с преодолением серьезных трудностей на пути к цели и, в связи с этим, сопряженное со значительными волевыми усилиями. Таким образом, волевое действие характеризуется не только наличием определенного мотива, цели, формированием образа ожидаемого результата, но и значительным волевым усилием. С этим трудно не согласиться.

То или иное произвольное действие может принадлежать и не принадлежать к волевым в зависимости от того, связано ли оно с преодолением трудностей или нет.

Волевые действия — это разновидность произвольных действий, спецификой которых, является использование при достижении цели волевого усилия. Это действия, связанные с преодолением затруднений, требующие больших затрат энергии и сопровождающиеся переживанием внутреннего напряжения.

К волевым действиям относятся: всматривание (при плохой видимости), прислушивание (при плохой слышимости или звуковых помехах), принюхивание, концентрация внимания, припоминание, сдерживание побуждений, проявление большой силы, быстроты и выносливости, т, е. все те сенсорные, мнемические и двигательные действия, осуществление которых требует проявления значительного волевого усилия.

Также волевые действия направлены на преодоление внутренних преград: подавление непосредственных желаний, эмоций, осуществление целенаправленной деятельности в условиях затруднения и др.

Способность регулировать различные сферы психической жизни складывается из конкретных контролируемых умений. Рассмотрим конкретные умения в двигательной, эмоциональной сферах и в поведении.

В двигательной сфере это:

• умение произвольно направлять своё внимание на мышцы, участвующие в движении;

• умение различать и сравнивать мышечные ощущения;

• умение определять соответствующий характер ощущений, характер движений, сопровождаемый этими ощущениями;

• умение менять характер движений, опираясь на контроль своих ощущений.

В эмоциональной сфере это:

• умение произвольно направлять своё внимание на эмоциональные ощущения, которые он испытывает;

• умение различать и сравнивать эмоциональные ощущения, определять их характер (приятно, неприятно, беспокойно, удивительно, страшно);

• умение одновременно направлять своё внимание на мышечные ощущения и на экспрессивные движения, сопровождающие любые собственные эмоции и эмоции, которые испытывают окружающие;

• умение произвольно и подражательно воспроизводить или демонстрировать эмоции по заданному образцу.

В общении:

• умение улавливать, понимать и различать чужие эмоциональные состояния;

• сопереживать (те есть принимать позицию партнёра по общению и полноценно проживать – прочувствовать его эмоциональное состояние);

• умение отвечать адекватным чувствам ( то есть в ответ на эмоциональное состояние товарища проявить такие чувства, которые принесут удовлетворение участникам общения).

В поведении:

• умение определять конкретные цели своих поступков;

• умение искать и находить, выбирая из множества вариантов, средства достижения этих целей;

• умение проверять эффективность выбранных путей: действиями, ошибаясь и исправляя ошибки, опытом чувств или прошлых аналогичных ситуаций;

• умение предвидеть конечный результат своих действий и поступков;

• умение брать на себя ответственность.

Структура произвольного действия соответствует структуре любой деятельности. Произвольное действие в своем развитом виде имеет сложную структуру, в которую включают:

1. осознанный, мотивированный выбор цели,

2. принятия решения,

3. планирование,

4. исполнение намеченного,

5. совершение усилий в процессе преодоления препятствий,

6. оценка полученного результата.

Произвольное действие начинается с целеобразования всегда в форме осознания потребностей и предметов их удовлетворения.

Побуждение (цель, потребность, идеал) становится движущей силой произвольной активности, когда содержит в себе противоречие между неудовлетворяющим настоящим и желанным будущим.

В цели фиксируется образ желаемого предмета потребности, предполагаемый результат.

Цель включает в себя представление о будущем результате, об уровне достижений и успеха.

Для произвольного действия характерен свободный выбор цели, т. е. определяемый не извне, а изнутри, т. е. мотивированный самим человеком.

Итак, потребности превращаются в различные мотивы, определяющие совершение одних и препятствующие выполнению других действий. Мотивы произвольных действий всегда имеют в большей или меньшей степени осознанный характер.

В результате изменения значения различных потребностей у человека может возникнуть борьба мотивов. Борьба мотивов включает в себя широкое мысленное обсуждение человеком тех оснований, которые говорят о всех плюсах и минусах действий в том или ином направлении, обсуждении того, как именно надо действовать. Борьба мотивов нередко сопровождается значительным внутренним напряжением и представляет собой переживание глубокого внутреннего конфликта между доводами разума и чувствами, мотивами личного порядка и общественными интересами, между «хочу» и «должен» и т.д.

Принятие решения является заключительным моментом борьбы мотивов: человек решается действовать в определенном направлении, отдавая предпочтение одним целям и мотивам и отвергая другие. Принимая решение, человек чувствует, что дальнейший ход событий зависит от него, и это порождает специфическое для волевого акта чувство ответственности. Процесс принятия решения достаточно сложен, и внутреннее напряжение, сопровождающее его, прогрессивно нарастает. Но после того, как решение принято, человек испытывает определенное облегчение, так как внутренняя напряженность снижается. Это решение может быть сразу претворено в жизнь, или действие, являющееся результатом решения, может быть несколько отсрочено. В последнем случае возникает длительное намерение.

Однако принять решение не означает выполнить его. Иногда намерение может быть не реализовано и начатое дело не доводится до конца. Сущность произвольного действия лежит не в борьбе мотивов и не в принятии решения, а в его исполнении.

Исполнительный этап произвольного действия имеет сложную внутреннюю структуру. Собственно исполнение решения обычно связано с тем или иными временем — сроком. Если исполнение решения откладывается на длительный срок, то говорят о намерении. Намерение является внутренней подготовкой отсроченного действия и представляет собой зафиксированную решением направленность на осуществление цели. Так, например, ученик может принять решение (намерение) учиться со следующего года только на «отлично». Однако только намерения для исполнения волевого действия недостаточно. Как и в любом другом действии, здесь можно выделить этап планирования путей достижения поставленной задачи. Планирование представляет собой сложную умственную деятельность, поиск наиболее рациональных способов и средств реализации принятого решения. Планирование - это составление программы действий на основе анализа конкретных условий, выбора соответствующих им способов действия и последовательности. Планирование само по себе – это не только мыслительный, но и волевой процесс. Чтобы обдумать план действий, необходимы волевой импульс и усилие. Предвидение – не только знание, разумный расчет, но и волевая активность, направленная на поиск наилучшего пути достижения цели.

План может быть детализирован в разной степени. Для одних людей характерно стремление все предусмотреть, спланировать каждый шаг, в то время как другие довольствуются самой общей схемой. Обычно детальнее разрабатывается план ближайших действий, более схематично или даже неопределенно намечается исполнение действий отдаленных. Спланированное действие не реализуется автоматически: чтобы решение перешло в действие, необходимо сознательное волевое усилие

Волевое усилие — это форма эмоционального стресса, мобилизующего внутренние ресурсы человека (память, мышление, воображение и др.), создающего дополнительные мотивы к действию, которые отсутствуют или недостаточны, и переживаемого как состояние значительного напряжения.

В результате волевого усилия удается затормозить действие одних и предельно усилить действие других мотивов. Волевое усилие, вызванное чувством долга, мобилизует человека на преодоление внешних препятствий (при решении трудной задачи, утомлении во время полевых работ или на производстве и т. д.), их отражение в психике в виде внутренних трудностей (нежелание отвлекаться от интересной книги, заботиться о соблюдении режима и т. д.). Победа над ленью, страхом, усталостью в результате волевого усилия дает значительное эмоциональное удовлетворение, переживается как победа над собой.

Внешнее препятствие требует волевого усилия в том случае, когда оно переживается как внутренняя трудность, внутренний барьер, который необходимо преодолеть.

Приведем простой пример. Если отмерить на полу один метр и попробовать перешагнуть через это препятствие, то никаких трудностей это задание не составит, никаких волевых усилий не потребуется. Но в условиях альпинистского восхождения ледниковая трещина такой же ширины выступает уже как серьезнейшее препятствие и преодолевается не без усилий. В обоих случаях движение, казалось бы, сходное — надо лишь широко шагнуть. Трудность в том, что в горах этому шагу предшествует борьба мотивов — чувство самосохранения борется со стремлением оказать помощь товарищу, желанием выполнить взятое на себя обязательство. Победит первое — и человек трусливо попятится от трещины, одержит верх второе — и препятствие будет преодолено, хотя, быть может, для этого понадобится значительное волевое усилие.

Непосредственным поводом для волевого усилия является осознаваемость препятствия. Условие осознания препятствий – понимание ситуации, включающее осознание цели и средств ее достижения.

Волевое действие заканчивается оценкой достигнутого результата. Оценка устанавливает меру соответствия ожидаемого, запланированного, предполагаемого и фактического, реально достигнутого. Достижение поставленной цели заканчивается моральным удовлетворением.

Л.С. Выготский сыграл значительную роль в становлении современных представлений о генезисе и психологическом строении произвольных движений. В своих исследованиях Л.С. Выготский рассуждал о том, что источник произвольного движения и активного действия следует искать не внутри организма, не в непосредственном влиянии прошлого опыта, а в общественной истории человека и в различных формах общения ребёнка со взрослым. Подлинным источником произвольного движения Л.С. Выготский считал тот период, когда ребёнок просто сначала учится исполнять приказы взрослого, а затем, активно овладевая речью, уже может сам себе отдавать речевые приказы (сначала внешние, развёрнутые, потом внутренние, свёрнутые) и начинает подчинять своё поведение этим приказам.

Проанализировав исследования психологов по поводу возраста, в котором возникает произвольное поведение, нами было выделено несколько точек зрения. Одни авторы видят начало становления произвольного поведения в целенаправленных движениях младенца, другие его относят к раннему возрасту, когда действия ребёнка начинают опосредоваться рнечью взрослого, третьи относят начало произвольного действия к дошкольному возрасту, когда возникает иерархия мотивов и возникает возможность действовать по образцу, четвёртые полагают, что произвольная регуляция начинается за пределами дошкольного возраста – в младшем школьном и даже в подростковом возрасте, когда ребёнок становится способным сознательно выбирать цели своих действий и и противостоять ситуативным мотивам. Анализируя данные точки зрения, мы пришли к выводу, что сроки появления произвольного поведения определяются тем содержанием, которое авторы вкладывают в это понятие.

Переход от непроизвольных форм поведения к произвольным определяется освоением и присвоением знаков – общественно-выработанных средств организации собственного поведения. Овладение собственным поведением, положенное Л.С. Выготским в основу развития личности, достигается за счёт освоения ребёнком орудий-средств (знаков). Первоначально эти орудия-средства имеют чисто внешний социальный характер: взрослые воздействуют на ребёнка с помощью знаков. Л.С. Выготский говорит о том, что «знак, как правило, вначале есть внешний, вспомогательный стимул, внешнее средство». Но в процессе развития человек овладевает теми же средствами, при помощи которых другие направляли его поведение. Таким образом, согласно Л.С. Выготскому, волевое и произвольное поведение есть поведение, опосредованное знаком, и отдельные высшие психические функции являются произвольными и опосредованными. Основная функция знаковых средств состоит в объективации собственного поведения. Оно перестаёт совпадать с субъектом активности, в результате чего становится возможным его осознание и отношение к нему.

Таким образом, регуляция поведения осуществляется с помощью волевых действий, т. е. действий связанных с преодолением затруднений, требующие больших затрат энергии и сопровождающиеся переживанием внутреннего напряжения. Этапы волевого действия сходны с этапами деятельности, но имеют свои особенности протекания.

Можно выделить следующие особенности волевых действий:

1. Сознательная целеустремленность. Чтобы что-то выполнить, человек должен сознательно поставить перед собой цель и мобилизовать себя на ее достижение.

2. Связь с мышлением. Достичь чего-то и мобилизовать себя ради этого человек может только в том случае, если он все хорошо продумал и спланировал.

3. Связь с движениями. Для реализации своих целей человек всегда двигается, изменяет формы активности.

1.2 Особенности развития произвольного поведения у детей дошкольного возраста

Развитие волевой регуляции поведения у человека осуществляется в нескольких направлениях. С одной стороны — это преобразование непроизвольных психических процессов в произвольные, с другой — обретение человеком контроля над своим поведением, с третьей — выработка волевых качеств личности. Все эти процессы онтогенетически начинаются с того момента жизни, когда ребенок овладевает речью и научается пользоваться ею как эффективным средством психической и поведенческой саморегуляции.

Внутри каждого из этих направлений развития воли по мере ее укрепления происходят свои, специфические преобразования, постепенно поднимающие процесс и механизмы волевой регуляции на более высокие уровни. В поведенческом аспекте волевое управление вначале касается произвольных движений отдельных частей тела, а впоследствии — планирования и управления сложными комплексами движений, включая торможение одних и активизацию других комплексов мышц.

Еще одно направление в развитии воли проявляется в том, что человек сознательно ставит перед собой все более трудные задачи и преследует все более отдаленные цели, требующие приложения значительных волевых усилий в течение достаточно длительного времени.

Совершенствование волевой регуляции поведения у детей связано с их общим интеллектуальным развитием, с появлением мотивационной и личностной рефлексии. Поэтому воспитывать волю у ребенка в отрыве от его общего психологического развития практически невозможно. В противном случае вместо воли и настойчивости как несомненно положительных и ценных личностных качеств могут возникнуть и закрепиться их антиподы: упрямство и ригидность.

Эти закономерности развития волевой регуляции прослеживаются в дошкольном возрасте.

Накопленный трех-, пятилетним ребенком опыт действования с разными вещами и его успехи в практической деятельности создают благоприятные условия для возникновения у него чувства уверенности в своих силах, самостоятельности. Осознавая свои возросшие возможности, ребенок начинает ставить себе все более смелые и разнообразные цели. Для их достижения он вынужден применять все большие усилия и выдерживать более длительное напряжение своих нервных и физических сил. Каждый новый успех упрочивает у ребенка гордое и радостное осознание своих возможностей. Это выражается в словах «я сам», «я могу», «я хочу» и «я не хочу», которые так часто говорит ребенок этого возраста. Все чаще и смелее дети осуществляют свои многообразные желания и замыслы.

Дети-дошкольники обычно очень активны. Чтобы выполнить какое-либо поручение взрослых (поливка цветов, помощь бабушке и т. п.), ребенку приходится тормозить свои желания и прекращать интересующее его в данный момент дело. Это тренировка развивающейся воли ребенка.

Очень разнообразными становятся в этот период и те цели, на достижение которых ребенок направляет свои усилия. Дошкольник может стремиться к воображаемой цели, т. е. представлять, а не воспринимать желаемое. Например, представляя, как он будет участвовать через месяц в празднике, пяти-, семилетний ребенок старательно готовится к исполнению роли гнома, медведя, козленочка.

Это отодвигание цели требует выдержки. Отсрочка в достижении желаемой цели малышу совершенно недоступна. Усилие, которое он применил, чтобы чего-то добиться, должно быть сразу подкреплено достигнутым успехом. Предвосхищая более далекую цель, шести-, семилетние дети могут выдерживать волевое напряжение в течение более длительного времени. Так ребенок-дошкольник упражняется в выдержке, его воля становится все более выносливой.

В старшем дошкольном возрасте ребенок начинает мечтать о том, кем он будет, и в некоторых случаях воображаемая цель побуждает его выполнять такие действия, которые не доставляют ему удовольствия. Например, желая стать моряком, летчиком, космонавтом, многие мальчики в этом возрасте начинают более регулярно заниматься зарядкой, учатся плавать, прыгать. Некоторые даже пытаются учиться «храбреть» и «смелеть». Получая в повседневной жизни практическое подтверждение своим силам и возможностям, ребенок к концу дошкольного возраста приобретает значительную самостоятельность и уверенность в себе.

Однако очень часто, не продумывая начатого дела, дети не предвидят всех тех препятствий и трудностей, которые возникают на их пути при реализации замысла, и не могут оценить свои силы, умения, знания. В этом проявляется импульсивность ребенка-дошкольника, отсутствие достаточно развитого мысленного анализа, критической оценки предстоящего действия. Задумали ребята делать шалаш, притащили колья, установили их, а ветки елки не держатся на кольях, падают с них, вся постройка разваливается... Что делать? Если взрослый не придет своевременно на помощь, дети легко теряют интерес к этому делу и отказываются от поставленной цели.

Как и у младших дошкольников, у шести-, семилетних детей значительную роль продолжает играть подражание при выполнение волевых действий. Но подражание у детей шести-, семилетнего возраста становится условно-рефлекторным, произвольно управляемым действием.

Исследования А. В. Запорожца, А. А. Кирилловой, А. Г. Поляковой и Т. В. Ендовицкой показывают, что с возрастом все большее значение имеет словесная инструкция взрослого, побуждающая ребенка выполнять порученное ему действие. Все меньшее значение имеет молчаливое копирование ребенком действия взрослого, которое воспринимается детьми как образец для подражания.

Однако данные сравнительного изучения действий дошкольника по образцу и по словесной инструкции показывают, что отношения эти изменчивы. Они во многом, по-видимому, определяются самим выполняемым действием (его сложностью) и предшествующей подготовкой ребенка (Г. А. Кислюк, Н. Г. Диманштейн).

Существенно изменяется у детей дошкольного возраста и сам процесс волевого действия. Если малыш (преддошкольник) обычно сразу начинает выполнять требуемое (прыжок, последовательный нажим на разные кнопки прибора соответственно появляющимся сигналам), то у дошкольника отчетливо выступает этап предварительной ориентировки в предстоящем действии (3. М. Богуславская, О. В. Овчинникова).

Ребенок практическими пробовательными действиями как бы знакомится с предстоящей работой, прокладывая для нее путь. Старшим детям (7—8 лет) достаточно лишь зрительной ориентировки в условиях поставленной задачи, чтобы затем сразу осуществить всю цепь нужных действий.

Такая подготовительная фаза в выполняемом действии свидетельствует о мысленной регуляции этого действия. Чем моложе ребенок, тем больше он при выполнении действия нуждается в подсказке, помощи взрослого. Если эта помощь дается не как объяснение всего задания, а поэлементно и действие совершается пооперационно (т. е. шаг за шагом), то воспитатель неизбежно задерживает деятельность детей на тех коротких связях, которые характеризуют исполнительную деятельность и незрелое мышление ребенка.

Резко перестраиваются у дошкольников мотивы волевых действий. Если у трехлетних детей мотив и цель фактически совпадают, то у пяти-, семилетних дошкольников побуждения все яснее выступают как одно из решающих условий, обеспечивающих устойчивое и длительное волевое напряжение ребенка.

Исследование Т. О. Гиневской показало, что если ребенку предложить прыгнуть без какого бы то ни было задания просто на указанное расстояние (до черты, проведенной на полу), то длина прыжка и его построение оказываются значительно ниже, чем тогда, когда то же движение ребенок выполняет, изображая зайку-попрыгунчика или прыгуна-спортсмена.

В исследовании 3. М. Мануйленко обнаружилось, что даже трех-, четырехлетний ребенок может по заданию взрослого выдержать неподвижную позу в среднем в течение 18 секунд. Но взяв на себя роль часового, он сохраняет неподвижность в течение 88 секунд. Пяти-, шестилетние дети сохраняют такую же позу в течение 312 секунд, а в роли часового — 555 секунд. У старших дошкольников эти различия несколько сглаживаются.

Умение владеть собой (например, не смотреть на привлекательный предмет) также заметно изменяется в зависимости от мотива, ограничивающего те или иные действия ребенка. По данным Н. М. Матюшиной, наиболее сильно действующим мотивом, побуждающим ребенка выполнять аналогичные требования, является ожидание обещанной награды, более слабый мотив — ожидаемое наказание (например, исключение из игры) и наименее действующий мотив — данное ребенком слово и запрет взрослого.

В дошкольном возрасте волевое действие развивается в системе «действие — деятельность», происходит становление смыслового аспекта цели. Цель отражает взаимосвязь представлений о том, что достигать, как достигать и зачем достигать.

Для ребенка раннего возраста трудности постановки цели связаны с недостаточно сформированными умениями действовать, с тем, что ребенок не знает, как выполнить задуманное. Старший дошкольник, который уже в известной степени овладел необходимыми операциями, испытывает трудность при определении смысла, необходимости действия (или необходимости отказа от действия).

В целом выделение цели действия как представления об его продукте и умение регулировать ею свои действия — первое и необходимое условие формирования деятельности, новообразование дошкольного возраста.

Как отмечала Е. В. Шорохова, осознание желания, отнесение его к самому себе, осознание действия как способа осуществления этого желания связано с формированием у ребенка представления о цели своего поступка, со способностью сохранить эту цель и практически реализовать ее.

Дошкольный возраст — важный этап в формировании умения выбирать.

У младших детей побуждением к действию является непосредственное впечатление, а не осознание отдаленных последствий действия. Действие по непосредственному впечатлению лишает поведение избирательности, влечет за собой необдуманные поступки.

Развитие воли дошкольника связано с умением осуществить выбор на основе предвидения последствий своих действий. Осуществление избирательного поведения, выбор — признак отхода от импульсивного поведения, когда ребенок не предвидит последствий своих действий.

Переход от раннего детства к дошкольному — это период появления личных желаний ребенка. Появление личных желаний перестраивает действие ребенка, превращая его в волевое. Появляется определенная направленность желаний, более устойчивое стремление к цели, переживания «этого хочу», «этого не хочу». Динамика личных желаний связана с удовлетворением или неудовлетворением потребностей, которые выступают побудителями его деятельности и поведения.

В дошкольном возрасте непосредственная форма поведения превращается в опосредствованную. Однако дошкольнику любого возраста бывает трудно противостоять импульсам актуальной потребности. Например, младший дошкольник не сможет осуществить выбор, если перед ним поставить поднос с яркими игрушками и предложить взять только одну игрушку. Ребенок или будет стремиться захватить все игрушки или не сможет ни на чем остановить выбор, не совершает действий.

К концу дошкольного детства возникают новые мотивы поступков и действий, среди которых особое значение приобретают нравственные мотивы, мотивы общественные по содержанию, связанные с пониманием взаимоотношений с людьми, мотивы долга, самолюбия, соревнования. Новообразованием в развитии мотивов волевого действия является то, что поведение ребенка может направляться не только окружающими его предметами, но образами, представлениями предметов, представлениями об отношении к его действию других людей (сверстников и взрослых).

Но часто ребенку бывает все-таки трудно противостоять импульсу непосредственных впечатлений и желаний. Он совершает действие вопреки тому, что понимает, почему именно так не следует поступать.

В простейших случаях, когда старшим дошкольникам предлагают осуществить выбор между однородными желаниями, проявляются незначительные колебания. Когда основная цель блокируется более привлекательным для ребенка раздражителем, не все дети могут противостоять мотиву «хочу» и следовать мотиву, «надо».

Еще одна типичная ситуация, описанная Л. С. Выготским,— равновесие мотивов. В этом случае выбор становится невозможным и воля оказывается парализованной. Тогда дети вводят в ситуацию новые стимулы, например жребий, и придают им силу мотива. Так, функцию жребия выполняют известные детские считалочки, благодаря которым дети сразу же начинают активно действовать.

Для осуществления волевого действия ребенку необходимо не только определить цель и мотивировать ее достижение, но и установить отношение мотива к цели, отношение между тем, что достигать и почему. Если дети не могут найти смысл своего действия, то цель не достигается. Например, если предложить дошкольникам обводить и вырезать кружочки бумаги, дети вскоре прекратят выполнение. Если же они до начала работы будут знать, что из кружочков могут изготовить елочные игрушки, весь объем предложенной им работы будет выполнен.

Структура деятельности может быть такова, что мотив и цель в ней совпадают, сливаются в одном предмете. Цель и мотив совпадают действиях, побуждаемых чувствами и желаниями ребенка, когда прямой результат будет тем, ради чего оно выполняется. Например, строя из кубиков, ребенок исходит из желания построить красивый дом.

Если соотношение цели и мотива непонятно ребенку, то действие может видоизменяться или прекращаться.

Волевое действие характеризуется тем, что содержание мотива и цели не совпадает. Отношение мотива и цели первоначально опосредствуется через действия взрослого. В этом случае более отдаленный мотив сочетается с мотивом, совпадающим с целью, например, ребенок рисует, чтобы его похвалил взрослый, но при этом интересен и сам процесс рисования.

Мотивы поведения и деятельности ребенка со стороны их содержания изменяются в процессе его развития. Наибольшей побудительной силой обладают игровые мотивы, но складываются и познавательные, и общественные по своему характеру.

Связь между мотивом и решаемой ребенком задачей должна быть очевидной, соответствовать его жизненному опыту. В опытах Я. 3. Неверович дети действовали активно в тех случаях, когда им нужно было изготовить флажок в подарок малышам и салфетку в подарок маме. Но при изготовлении флажка в подарок маме или салфетки в подарок малышам эффективность работы снижалась. Детям было непонятно, зачем маме нужен флажок, а малышам салфетка.

В целом, поведение дошкольника характеризуется импульсивностью (зависимостью от стихийно складывающихся внутренних влечений) и ситуационностью (чрезмерной зависимостью от случайных внешних обстоятельств).

Дети старшего дошкольного возраста способны планированию, которое связано с речью (речь-планирование). В старшем дошкольном возрасте речь-планирование имеет место до решения детьми задач. Например, собираясь сделать постройку из кубиков, дети обдумывают и выражают в слове то, что собираются строить (размеры постройки, материал, расположение частей), определяют очередность выполнения замысла, последовательность предстоящих действий и операций.

Осуществление предварительного планирования связано с формированием у детей знаний, умений. В процессе планирования конкретизируется цель и средства ее достижения. Благодаря планированию ребенок может эмансипироваться от непосредственных влияний среды, преодолевать собственную импульсивность.

Большим препятствием для детей старшего дошкольного возраста является отсроченное от момента постановки цели ее достижение. Ребенок не способен длительно удерживать мотивационную установку, он отвлекается от своего побуждения, «забывает» о нем.

Физиологической основой развития воли дошкольника является изменение во взаимодействии двух сигнальных систем: повышается роль словесных сигналов в регуляции поведения ребенка. Сигналом выполнения движений наряду с предметами начинает служить слово.

Для того чтобы ребенок совершил волевое действие, ему надо осознать, что именно является препятствием на пути достижения цели, пережить затруднения, отдать себе самоприказ совершить усилие и преодолеть это препятствие.

Чтобы выявить скрытые ресурсы в мобилизации волевых усилий, В. К. Котырло проводила следующий эксперимент: детям предлагалось неподвижно стоять на цыпочках с разведенными в стороны руками. В первой серии эксперимента давалась инструкция: «Постой на пальчиках как можно дольше. Покажи, как долго ты умеешь стоять». Во второй (на другой день): «Сегодня нужно постоять только пять минут. Вчера ты стоял дольше. Я буду называть тебе каждую минуту». Дальнейшая процедура заключалась в том, чтобы растянуть пять минут на такое время, какое для каждого ребенка является максимальным. Через определенные промежутки времени детям сообщалось, сколько времени они стоят: «Вот уже четыре минуты. Вот уже одна минута осталась». Такие сообщения заставляли ребенка собирать остатки сил, чтобы дотянуть до пяти минут.

Сообщаемое время являлось внешним средством мобилизации, конкретной вехой на пути к цели, в какой-то мере как бы реально воплощало в себе эту цель. Увеличение времени стояния на цыпочках в условиях второй задачи в каждой возрастной группе свидетельствует об оптимальности условий для мобилизации сил детьми в данном задании.

Как показано в исследовании Н. Н. Кожуховой, осознанный результат волевого действия влияет на формирование мотивации, побуждает к последующим действиям детей 2—7 лет. Выявлены стадии формирования мотива на основе осознания результата: в преддошкольном возрасте ребенок совершает импульсивные поступки, вещи сами как бы «притягивают» к себе действия ребенка; младший дошкольник действует под влиянием возникших в данный момент ситуативных чувств и желаний; старший дошкольник способен подчинить свое поведение принятому намерению.

У младших дошкольников успех или неудача при выполнении предшествующего задания не оказывают заметного влияния на преодоление трудностей и достижение последующих целей.

Для детей среднего и старшего возраста успех предыдущей деятельности является стимулом выполнения последующих заданий. Неудачи порождают отказ или невыполнение заданий.

Таким образом, можно выделить особенности развития волевого действия:

у дошкольников имеется неравномерность развития различных компонентов волевого действия (например, в меньшей степени проявляются планирование и оценка);

наблюдается сближение во времени постановки цели и исполнения из-за сокращенности обдумывания способов действия;

для дошкольников доступны близкие цели.

Важно, чтобы актуализация их шла сразу же за постановкой. Чем отдаленнее цель, чем больше промежуточных звеньев включено в процесс ее реализации, тем труднее ребенку подчинить свои действия поставленной цели. На протяжении дошкольного детства меняются волевые действия и их место в поведении ребенка. В младшем дошкольном возрасте поведение ребенка складывается почти целиком из импульсивных поступков, проявления воли наблюдаются лишь время от времени. Только в старшем дошкольном возрасте ребенок становится способным к сравнительно длительным волевым усилиям. Ребенок «мало-помалу эмансипируется в своих действиях от непосредственны влияний материальной среды: в основу действий кладутся уже не одни чувственные побуждения, но мысль и моральное чувство; само действие получает через; это определенный смысл и становится поступком»

Итак:

1. Различные по сложности и структуре волевые действия возникают на основе произвольных движений, которые формируются по общим законам образования условных рефлексов. Условным раздражителем является ощущение выполняемого человеком движения, а подкреплением — достигаемый при этом положительный результат.

2. Включение словесных сигналов, обозначающих цели и пути действия, т. е. целую систему формирующихся ассоциаций, служит основой превращения произвольных движений в волевые действия. Поставленная цель становится осмысленной, а все действия, направленные на ее достижение, приобретают разумную направленность и организованность. Они становятся осознанными.

3. Развитие воли у ребенка выражается в том, что:

а) изменяется и расширяется объем и содержание целей, которые привлекают ребенка и побуждают его к их достижению;

б) он может преодолевать все большие внешние и внутренние трудности — формируется сила воли;

в) ребенку становится доступной все большая длительность волевого усилия — нарастает выносливость воли;

г) нарастает возможность произвольно тормозить свои побуждения, проявлять самообладание, выдержку;

д) ребенок приобретает возможность ставить себе далекие, воображаемые цели и направлять свои усилия на их достижение;

е) цели и пути их достижения, ранее подсказываемые взрослыми, ставит и определяет сам ребенок (обычно после 4—5 лет);

ж) мотивы, оказывающие наиболее сильное побудительное действие, приобретают все более осознанный и стойкий общественно обусловленный характер; однако ошибочно понимаемая самостоятельность ребенка нередко осложняет превращение общественно значимых мотивов в лично значимые;

з) весь волевой процесс усложняется, возникает борьба мотивов, в которой общественно обусловленные побуждения еще не всегда выступают как наиболее сильно действующие.

4. Воля развивается в процессе становления личности. Этот процесс не может происходить обособленно от складывающихся у ребенка интересов, от формирующихся отношений к окружающим людям, взрослым, сверстникам и к самому себе, В развитии воли огромную роль играет жизненный опыт человека, т. е. практика его поведения и общения с разными людьми.

5. Развитие воли немыслимо без обогащения памяти ребенка, без развития его воображения и мышления, без воспитания у него высших моральных чувств. Именно в волевых действиях наиболее полно проявляются все качества личности.

Проблема произвольности в дошкольном возрасте изучалась многими исследователями (А. В, Запорожец, 3. М. Истомина, 3. R. Мануйленко, Я. З. Неверович, М. И. Лисина, Л. С. Славина, К. М. Гуревич, В. К Котырло, Е. О. Смирнова и др). Все авторы указывают на исключительно важное значение развития произвольности. Л. И. Божович (1976) утверждала, что проблема воли и произвольности является центральной для психологии личности. Согласно А. Н. Леонтьеву (1972), соподчинение мотивов деятельности формирующееся в дошкольном возрасте является психологическим механизмом произвольного поведения и, одновременно, тем «узелком», который связывает Р «смысловые линии деятельности человека, характеризующие его как личность. Произвольность поведения, как отмечал А. Н. Леонтьев, определяет и психологическую готовность к обучению в школе.

Психологический анализ сложившейся практики общественного воспитания детей показывает, что формирование подлинной произвольности поведения в нынешних условиях затруднено. Зачастую, у детей вместо произвольности формируется скованность и зажатость, безынициативная послушность или противоположная крайность - расторможенность, своеволие, импульсивность и неуправляемость поведения. Развитие произвольности в существующих детских учреждениях нередко идет по внешнему типу, когда цели и задачи любой деятельности задаются из вне, взрослыми, а ребенок может только принять их. Основным критерием произвольного поведения в этом случае, признается подчинение ребенка нормам и правилам. В практике дошкольного воспитания распространено понимание произвольности в русле самопреодоления и самопринуждения. Януш Корчак с сожалением писал: «Все современное воспитание направлено на то, чтобы ребенок был удобен, последовательно, шаг за шагом, стремится усыпить, подавить, истребить все, что является волей и свободой ребенка» (Я. Корчак, 1965, с. 18). Практика общественного воспитания требует разработки конкретных путей и методов формирования подлинной произвольности поведения у дошкольников а современная педагогическая и психологическая литература не дает ясного представления о возможностях развития произвольности в этом возрасте. Проблема произвольности в дошкольном возрасте, кроме разработки практических методов диагностики и формирования, нуждается и в научном обосновании.

Л. С. Выготский считал волевое поведение социальным по содержанию и по направленности. Психологический механизм и источник развития детской воли он усматривал во взаимоотношениях ребенка с окружающим миром. Ведущую роль в социальной обусловленности воли Л. С. Выготский отводил речевому общению ребенка со взрослым. Воля в генетическом плане проявляется как стадия овладения собственными процессами поведения. Л. С. Выготский подчеркивал, что «всякая функция в культурном развитии ребенка появляется дважды, и двух планах, сперва — социальном, потом — психологическом, сперва как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая. Это относится одинаково к произвольному вниманию, к логической памяти, к образному понятию, к развитию воли» (Л. С. Выготский, 1983, с. 144-145).

Одни авторы указывают на появление произвольности в младенчестве. Такая точка зрения связана, в основном, с появлением в этом возрасте целенаправленных, произвольных хватательных движений (И. М. Сеченов, А. В. Запорожец, И. М. Щелованов, Н. Л. Фигурин, М. П. Денисова и др.).

Е. О. Смирнова считает, что происхождение первых произвольных движений младенца следует искать не в отработке его двигательных рефлексов и навыков, а в условиях и способах формирования цели, образа предмета. Процессы формирования образа предмета и произвольного действия неразрывно связаны и взаимообусловлены, т. к. для возникновения произвольного движения необходим образ цели (предмета), а для формирования образа предмета необходимо активное действие направленное на него, иными словами, происходит трансформация действия в предмет, а предмета в действие (В. П. Зинченко, С. Д. Смирнов).

Решающее влияние на становление и развитие предметной деятельности младенца, как показали экспериментальные работы М. И. Лисиной, оказывает ситуативно-личностное общение. Подтверждающие этот вывод данные были получены С. Ю. Мещеряковой (1975). Сходной точки зрения придерживался и А. Р. Лурия (1957). Он подчеркивал, что корни произвольного действия следует искать в тех формах общения ребенка со взрослым, в которых он сначала выполняет инструкции взрослого, постепенно формируя способность выполнять и свои собственные речевые инструкции. Субъективное выделение ребенком своего действия из структуры совместного предметного действия связано, первоначально, с оценочным отношением в ситуации «взрослый — ребенок». До начала активной речи ребенка именно содействие взрослого выполняет и функцию коммуникации, и функцию руководства. Основным условием отделения предмета от действия (и наоборот) является торможение, задержка действия при наличии желаемого предмета: так называемые, отсроченные действия и преодоление собственных желаний. Эти действия лежат в основе первых проявлений произвольности ребенка.

Другая точка зрения принадлежит авторам, которые относят становление произвольного поведения к раннему возрасту, когда действия ребенка начинают опосредствоваться речью взрослого (М. И. Лисина, А. В. Запорожец, Я. 3. Неверович, А. А. Люблинская и др.). А. В. Запорожец подчеркивает: «Благодаря наличию второй сигнальной системы, возникающие у человека образы, приобретают обобщенный и осознанный характер в связи с чем и выполняемые на их основе движения становятся сознательными и произвольными в собственном и истинном значении этого слова». (А. В. Запорожец, 1986, с. 1).

Согласно концепции Л. С. Выготского, волевое и произвольное поведение есть поведение, опосредованное знаком. Основная функция знаковых средств состоит в объективизации собственного поведения. Наиболее универсальной системой знаковых средств является речь. Поэтому центральной линией развития произвольности у Л. С. Выготского является развитие речевого опосредования. «С помощью речи в сферу объектов доступных для преобразования ребенком включается его собственное поведение… С помощью речи ребенок впервые оказывается способным к овладению собственным поведением отнесясь к себе как со стороны рассматривая себя как некоторый объект. Речь помогает ему овладеть этим объектом...» (Л. С. Выготский, 1984, с. 24). Л. С. Выготский показал, что речевая саморегуляция проходит в своем развитии ряд ступеней. На первой из них (в раннем и младшем дошкольном возрасте) слово «идет вслед за действием» и лишь фиксирует его результат. На следующей ступени речь сопровождает действие и идет параллельно ему. Затем словесная формулировка задачи начинает определять ход ее выполнения. Речь «сдвигается к началу действия предваряя его, т. е. возникает планирующая и регулирующая функция речи.

«С помощью речи ребенок создает рядом со стимулами, доходящими до него из среды, другую серию вспомогательных стимулов, стоящих между ним и средой и направляющих его поведение. Именно благодаря созданному с помощью речи второму ряду стимулов поведение ребенка поднимается на более высокий уровень, обретая относительную свободу от непосредственно привлекающей ситуации, импульсивные попытки преобразуются в планируемое, организованное поведение» (Л. С. Выготский, 1984, с. 24—25). Исследования Л. С. Выготского показали что речевые расстройства (афазии) резко повышают зависимость человека от ситуации, делают его «рабом зрительного поля». «Лишенный речи, которая сделала бы его свободным от видимой ситуации... афазик оказывается рабом непосредственной ситуации в сто раз больше, чем ребенок, владеющий речью». (Там же, с. 26).

Процесс становления регулирующей функции речи изучался в исследованиях, выполненных под руководством А. Р. Лурия и А. В. Запорожца. Исследования, проведенные А. Р. Лурия, показали, что дети до 5 лет, как правило, подчиняют свои действия ситуативным обстоятельствам, а не слову. Для того, чтобы ребенок в своих действиях руководствовался словесной инструкцией, необходимо создать специальные условия. Например, как показали исследования А. В. Запорожца (1986), восприятие словесной инструкции необходимо сопровождать организацией ориентировки в материале, с которым предстоит действовать ребенку.

Развитие регулирующей функции речи связано с переходом к смысловой регуляции процессов вначале со стороны речи взрослых, а затем и со стороны собственной речи ребенка. Однако, как подчеркивал С. Л. Рубинштейн, «в раннем детстве характерной особенностью волевой сферы является непосредственная импульсивность. Воля ребенка на начальных стадиях развития — это совокупность его желаний».

Таким образом, те исследователи, которые связывают произвольность с активным овладением речью, относят возникновение к раннему возрасту.

Третья точка зрения связана с тем, что некоторые авторы относят начало становления произвольного поведения к школьному возрасту, когда возникает первая иерархия мотивов (А. Н. Лентьев) и возможность действовать но образцу (Д. Б. Эльконии).

Так, Л. А. Венгер и В. С. Мухина (1974) отмечают, что дошкольный возраст — это возраст возникновения сознательного управления своим поведением, своими внешними и внутренними действиями действиями.

Многие исследователи отмечают, что дошкольный возраст— это период наиболее активного освоения детьми внешних приемов опосредствования, хотя между использованием приема опосредствования и его пониманием у ребенка-дошкольника существует значительное расхождение. «... Ребенок переживает своеобразную стадию, фазу культурного развития — фазу наивного отношения к внешним культурным операциям или «магическую». (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, 1930, с. 205).

Освоение ребенком средств произвольной регуляции деятельности происходит в ситуации совместных действий ребенка со взрослым. «Но если в раннем детстве функции нормативного контроля и регуляции действий ребенка целиком принадлежат взрослому, то в дошкольном возрасте овладение предметными действиями позволяет ребенку частично эмансипироваться от взрослого, у ребенка возникает тенденция действовать самостоятельно». (Д. Б. Эльконин, 1960, с. 138—139).

Характерная особенность ранней саморегуляции состоит в том, что правило для ребенка еще не вполне отделено от его носителя-взрослого, не выделено из общего контекста взаимодействия ребенка со взрослым. Поэтому определенные правила действия, нормы отношений с другими людьми, установленные в обществе, выполняются ребенком-дошкольником преимущественно в тех ситуациях, где взрослый так или иначе «подключается» к деятельности ребенка: либо является непосредственным участником, либо служит образцом той роли, которую ребенок берет на себя в игре. А. В. Запорожец и Д. Б. Эльконин подчеркивали, что это новое отношение между ребенком и взрослым, при котором образ взрослого ориентирует действия и поступки ребенка, служит основой всех новообразований в личности ребенка. Ж. Пиаже писал, что для детей 7—8 лет взрослый — «конечная инстанция истины». В советской психологии появление нормосоотнесенного поведения (а следовательно, и произвольного) как одного из основных новообразований дошкольного детства, связывается с развитием ролевой — ведущей деятельности дошкольного возраста.

В игре (ролевой), как показал Д. Б. Эльконин (1978), в качестве опосредующего звена между ребенком и правилом поведения стоит роль. Правило, сооотнесенное с ролью, осознается ребенком значительно легче, чем правило неигровой деятельности, адресованное непосредственно самому ребенку. «Вся игра находится во власти привлекательной мысли и окрашена аффективным отношением, но в ней содержатся уже все основные компоненты произвольного поведения. Функция контроля еще очень слаба и часто еще требует поддержки со стороны ситуации, со стороны участников игры. В этом слабость этой рождающейся функции, но значение игры в том, что эта функция здесь рождается. Именно поэтому игру можно считать школой произвольного поведения». (Д. Б. Эльконин, 1978, с. 278).

В психологической литературе представлено множество фактов о том, что в игровой деятельности ребенок способен к длительному подчинению своего поведения определенным правилам, тогда как вне игры подчинение правилу представляет для дошкольника сложнейшую задачу. Особенно велик разрыв в уровне игровой и неигровой произвольности у детей 4—6 лет. В работе Е. А. Бугрименко (1978) показано, что усвоение контрольно-оценочных отношений между дошкольниками значительно эффективнее происходит в ролевой игре. После такого усвоения возможен перенос этих отношений в неигровую продуктивную деятельность. В 4—5-летнем возрасте поддержание процесса продуктивной деятельности возможно только в присутствии взрослого, в то время как в игре дети могут выполнять те же действия самостоятельно, без контроля взрослого.

Таким образом, исследователи, относящие начало возникновения произвольного поведения к дошкольному возрасту отмечают возрастающее умение детей управлять собой, постепенное освобождение ребенка от диктата наличной ситуации, уменьшение роли взрослого в системе произвольной регуляции. Почти все исследователи отмечают особое значение ролевой игры при формировании произвольного поведения.

Существует еще одна точка зрения на начало возникновения произвольного поведения. Авторы, придерживающиеся ее, полагают, что произвольная регуляция начинается лишь за пределами дошкольного детства — в младшем школьном и даже в подростковом возрасте, когда ребенок становится способным сознательно выбирать цели своих действий и противостоять ситуативным моментам.

Грузинские психологи М. Р. Догонадзе (1965) и Р. А. Кварцхава (1968), опираясь на экспериментальные исследования, пришли к выводу, что дети до 5 лет не проявляют элементарной выдержки, их поведение целиком определяется импульсом актуальной потребности. Н. И. Непомнящая (1992) в своем исследовании показала, что у большинства детей 6 лет не сформирована произвольная деятельность. Л. И. Божович, Л. С. Славина, Т. В. Ендовицкая (1976) подчеркивают, что важнейшим звеном произвольного поведения является внутренний интеллектуальный план. Умение действовать во внутреннем плане независимо от конкретного содержания деятельности выступает по мнению, в качестве общего психологического механизма регулирующего и поведение. Возникновение такого типа произвольного поведения эти исследователи относят к подростничеству.

Таким образом, авторы этой точки зрения, опираясь на экспериментальные исследования, утверждают, что возникновение произвольного поведения выносится за пределы дошкольного возраста.

Такое несовпадение взглядов по вопросу возникновения произвольности, по нашему мнению, вызвано тем, что каждый из исследователей вкладывает свое содержание в это понятие, в критерии и показатели произвольности. Действительно, между произвольными движениями младенца и произвольными поступками подростков существует огромный разрыв по тому содержанию, которое вкладываю в само понятие произвольности. Поэтому решить вопрос о правомерности взглядов тех или иных ученых на начало возникновения произвольности невозможно без выявления ее специфических особенностей. На этот счет также нет единого мнения.

Одной из распространенных трактовок произвольности, которой придерживаются, например, 3. В. Мануйленко (1948), Н. И. Непомнящая (1992) и др., является способность субъекта подчинять свое поведение существующим нормам, правилам, предписаниям и образцам. Д. Б. Эльконин (1960, с. 267) отмечает, что «соподчинение мотивов, на которое указывал А. Н. Леонтьев, есть выражение столкновения между тенденцией к непосредственному действию и действиям по образцу (таким образцом выступает требование взрослого). Произвольность поведения есть так же не что иное, как подчинение своих поступков ориентирующему образцу».

«Важно, что образ поведения выступает как регулятор и поведение начинает сравниваться с этим образом, где последний выступает как образец». (Там же, с. 285—286).

«В процессе развития ребенок начинает находить содержательность своего поведения через отношение к себе, к своим возможностям через сравнение их с образцом». (Там же, с. 267).

Приведенное понимание произвольности, хотя и фиксирует существенный аспект, но страдает, по нашему мнению, некоторой односторонностью. Действительно, процесс социализации подразумевает воспитание у дошкольников определенной культуры поведения, выполнение разнообразных социальных требований. Например, к концу дошкольного возраста дети должны быть способны к выполнению основных требований школьной жизни. Однако прямое подчинение детей этим требованиям в процессе воспитания часто не ведет к нужному результату. У дошкольников вместо произвольности формируется скованность, зажатость, безынициативная послушность, либо протипоположная крайность — расторможенность, своеволие, импульсивность, неуправляемость поведения.

Поэтому исключительно важно выявить и адекватно использовать механизмы такого освоения правил, которые приводят к саморегуляции, самоконтролю и возникновению полноценной собственной деятельности ребенка. Основная трудность, при этом, заключается в поиске критериев подлинно произвольного действия.

В этом плане интересной и перспективной представляется позиция, заявленная в культурно-исторической концепции, согласно которой произвольное поведение рассматривается как поведение свободное, т. е. построенное субъектом действия по собственным правилам, в то же время, согласующееся с принятыми в обществе нормами. Л. С. Выготский отмечал, что в современном воспитании «на место принудительной дрессуры выдвигается самостоятельное овладение поведением». (Л. С. Выготский, 1960, с. 63). Автор учения о развитии высших психологических функций придавал проблеме произвольности весьма важное значение. Превращение элементарных психологических функций в высшие является главным моментом в процессе психологического развития ребенка. Отличительной чертой высших функций является произвольности. Произвольные процессы Л. С. Выготский определил как «опосредствованные знаками и, прежде всего, речью». Кроме того, он подчеркивал осознанность произвольных процессов. «Осознать — значит в известной мере овладеть». (Л. В. Выготский, 1983, с. 251). Утверждение о том, что сознательность или осознанность является основной характеристикой произвольного поведения, содержится практически во всех определениях, имеющихся в психологической литературе. Так, А. В. Запорожец отмечает: «...Сознательно регулируемые действия называются произвольными или волевыми». (А. В. Запорожец, 1986, с. 153).

Таким образом, анализ психологической литературы по проблеме произвольности позволяет, несмотря на многообразие трактовок, выявить то общее, что, с нашей точки зрения, заложено в содержании этого понятия. Во-первых, это упоминаемая практически всеми исследователями способность подчиняться правилам, инструкциям, нормативам, образцам. Вместе с тем, и это другая важнейшая характеристика произвольности, важно, чтобы эти образцы и нормативы стали моментами подлинной произвольности, они должны стать внутренними правила ми ребенка. Произвольность характеризуется тем, что ребенок перестраивает свое поведение (или заново строит) в соответствии с этими правилами. Наконец, чтобы все это суметь сделать, ребенок должен уметь отделить свою деятельность (или поведение) от самого себя и соотнести с имеющимися знаниями, правилами, инструкциями, другими словами, ребенок должен уметь осознать себя в своей деятельности.

Выделенные характеристики произвольного поведения позволяют наметить пути и методы целенаправленного формирования у детей произвольности, установить критерии и требования, которым должны отвечать соответствующие методики и обучающие задания.

Однако само содержание и суть выделенных характеристик таковы, что, с нашей точки зрения, становление произвольности теснейшим образом связано с развитием личности ребенка, а это значит, с практическим решением проблемы единства аффекта и интеллекта, которую мы, вслед за Л. С. Выготским, считаем центральной для психологии личности. В предыдущей главе обосновывалась позиция, согласно которой проблема единства аффекта и интеллекта не может быть решена без третьего звена, играющего роль связующей основы. Такой основой является волевая сфера личности. Воля выступает как высшая функция, которая связывает и гармонизирует интеллектуальное и эмоциональное развитие в онтогенезе. Отличительной особенностью волевого акта является то, что в нем совмещены функции побуждения и осмысления. Волевое развитие предстает как освобождение от внешних зависимостей, а сама воля как функция, привносящая в ситуацию смысл. Личностное, внутреннее свободное поведение всегда предполагает участие воли.

1.3 Развитие произвольного поведения у детей с общим недоразвитием речи

С целью выявления особенностей развития произвольного поведения детей с нарушением речи дадим психолого-педагогическую характеристику детей с нарушением речи.

Несмотря на различную природу дефектов, у детей с нарушением речи имеются типичные проявления, указывающие на системное нарушение речевой деятельности. Одним из ведущих признаков является более позднее начало речи: первые слова появляются к 3-4, а иногда и к 5 годам. Речь аграмматична и недостаточно фонетически оформлена. Наиболее выразительным показателем является отставание экспрессивной речи при относительно благополучном, на первый взгляд, понимании обращенной речи. Речь этих детей малопонятна. Наблюдается недостаточная речевая активность, которая с возрастом, без специального обучения, резко падает. Однако дети достаточно критичны к своему дефекту.

Неполноценная речевая деятельность накладывает отпечаток на формирование у детей аффективно-волевой сферы. Отмечается недостаточная устойчивость внимания, ограниченные возможности его распределения. При относительно сохранной смысловой, логической памяти у детей снижена вербальная память, страдает продуктивность запоминания. Они забывают сложные инструкции, элементы и последовательность заданий.

Детей с общим недоразвитием речи следует отличать от детей, имеющих сходные состояния – временную задержку речевого развития. При этом следует иметь в виду, что у детей с общим недоразвитием речи в обычные сроки развивается понимание обиходно-разговорной речи, интерес к игровой и предметной деятельности, эмоционально избирательное отношение к окружающему миру.

Специальные исследования детей с ОНР показали клиническое разнообразие проявлений общего недоразвития речи. В классификации Е.М.Мастюковой выделяются три основные группы.

I группа - неосложненный вариант общего недоразвития речи. У детей первой группы имеет место признаки лишь общего недоразвития речи, без других выраженных нарушений нервно-психической деятельности. У детей отсутствуют локальные поражения центральной нервной системы. В их анамнезе нет четких указаний на выраженные отклонения в протекании беременности и родов. Лишь у одной трети обследуемых при подробной беседе с матерью выявляются факты нерезко выраженного токсикоза второй половины беременности или недлительной асфиксии в родах. В этих случаях часто можно отметить недоношенность или незрелость ребенка при рождении, его соматическую ослабленность в первые месяцы и годы жизни, подверженность детским и простудным заболеваниям.

В психическом облике этих детей отмечаются отдельные черты общей эмоционально-волевой незрелости, слабая регуляция произвольной деятельности.

Отсутствие парезов и параличей свидетельствует о сохранности у них первичных (ядерных) зон речедвигательного анализатора. Отмечаемые же малые неврологические дисфункции в основном ограничиваются нарушениями регуляции мышечного тонуса, недостаточностью тонких дифференцированных движений пальцев рук, несформированностью кинестетического и динамического праксиса. Это преимущественно дизонтогенетический вариант общего недоразвития речи.

Несмотря на отсутствие выраженных нервно-психических нарушений в дошкольном возрасте, дети этой группы часто нуждаются в длительной логопедической коррекционной работе, а в дальнейшем - в особых условиях обучения. Практика показывает, что направление детей с нерезко выраженными речевыми нарушениями в массовую школу может привести к возникновению вторичных невротических и неврозоподобных расстройств.

У II группы детей общее недоразвитие речи сочетается с рядом неврологических и психопатологических синдромов. Это осложненный вариант общего недоразвития речи церебрально-органического генеза, при котором имеет место дизонтогенетически-энцефалопатический симптомокомплекс нарушений.

При тщательном неврологическом обследовании детей второй группы выявляется ярко выраженная неврологическая симптоматика, свидетельствующая не только о задержке созревания центральной нервной системы, но и о негрубом повреждении отдельных мозговых структур. Среди неврологических синдромов у детей второй группы наиболее частыми являются следующие.

1.Гипертензионно-гидроцефальный синдром – синдром повышенного внутричерепного давления, при котором имеют место увеличение размеров головы, выступающие лобные бугры, расширение венозной сети в области висков. Гипертензионно-гидроцефальный синдром проявляется прежде всего в нарушениях умственной работоспособности, произвольной деятельности и поведения детей, а также быстрой истощаемости и перенасыщаемости любым видом деятельности, повышенной возбужденности. В некоторых случаях при гидроцефальном и гипертензионном синдромах может отмечаться приподнято-эйфорический фон настроения с явлениями дурашливости и благодушия. Эти дети плохо переносят жару, духоту, езду на транспорте, иногда жалуются на головные боли и головокружения.

2.Церебраастенический синдром проявляется в виде повышенной нервно-психической истощаемости, эмоциональной неустойчивости, в виде нарушений функций активного внимания, памяти. В одних случаях синдром сочетается с проявлениями гипервозбудимости – признаками общего эмоционального и двигательного беспокойства; в других – с преобладанием заторможенности, вялости, пассивности.

3.Синдромы двигательных расстройств характеризуются изменениями мышечного тонуса, легкими и геми- и монопарезами, нерезко выраженными нарушениями равновесия и координации движений, недостаточностью дифференцированной моторики пальцев рук, несформированностью общего и орального праксиса. Часто у этих детей выявляются нарушения артикуляционной моторики пальцев рук, несформированностью общего и орального праксиса. Часто у этих детей выявляются нарушения артикуляционной моторики в виде легких парезов, тремора и насильственных движений отдельных мышц языка, обусловливающие проявления стертой дизартрии.

Клиническое и психолого-педагогическое исследование детей второй группы выявляет наличие у них характерных нарушений познавательной деятельности, обусловленных как самим речевым дефектом, так и низкой умственной работоспособностью. Исследование высших психических функций этих детей показывает локальную недостаточность отдельных видов гнозиса, праксиса, что подтверждается данными нейропсихологического и электроэнцефалографического обследования.

Многие дети этой группы отличаются общей моторной неловкостью, они с трудом переключаются с одного вида движений на другой. Автоматизированное выполнение тех или иных двигательных заданий и воспроизведение даже простых ритмов оказываются невозможными. Для многих из них характерны нарушения общего и орального праксиса.

Указанные нарушения обычно сочета -волевой сферы у этих детей сочетается с низкой умственной работоспособностью, эмоциональной лабильностью, иногда – двигательной растормются с недостаточностью фонематического восприятия. Незрелость эмоциональнооженностью, повышенной аффективной возбудимостью, нередко с чертами дурашливости и преобладанием повышенного фона настроения по типу эйфории.

Для некоторых из них, напротив, характерны повышенная тормозимость, неуверенность, медлительность, несамостоятельность. Эти дети обычно вялы, безынициативны. Их деятельность носит непродуктивный характер.

Дети этой группы обычно испытывают выраженные затруднения при обучении их пониманию количественных отношений, представлений о числе и о натуральном ряде чисел.

У детей III группы имеет место наиболее стойкое и специфическое речевое недоразвитие, которое клинически обозначается как моторная алалия. По терминологии ряда зарубежных авторов эта форма патологии обозначается как «афазия развития» или «врожденная афазия». Эти термины возникли по аналогии с моторной афазией взрослых на основе предположения, что при этой форме речевой патологии у детей, так же как и при моторной афазии у взрослых, имеется поражение (или недоразвитие) корковых речевых зон головного мозга, и в первую очередь зона Брока. В отличие от афазии взрослых, когда имеет место распад сформированной речи, при алалии речь недоразвивается в результате раннего поражения (в доречевом периоде) речевых зон мозга. Проблема локализации поражения мозга при моторной алалии широко обсуждается в литературе. В последнее время высказываются предположения о возможности поражения при моторной алалии корковых отделов как левого (доминантного для речи), так и правого полушарий головного мозга. Одновременность поражения обоих полушарий, даже слабой степени выраженности, может объяснить одну из характерных особенностей моторной алалии: слабость, а часто и полное отсутствие спонтанной компенсации речевого дефекта.

При моторной алалии имеют место сложные дизонтогенетически-энцефалопатические нарушения. Характерными признаками моторной алалии является выраженное недоразвитие всех сторон речи – фонематической, лексической, синтаксической, морфологической, всех видов речевой деятельности и всех форм устной и письменной речи.

В дошкольном возрасте при моторной алалии отмечаются выраженные трудности в формировании звуковых образов слов: владея достаточным пассивным словарем, дети испытывают стойкие затруднения в назывании слов. Имея достаточные артикуляторные (моторные) возможности (им доступны все так называемые неречевые артикуляции, правильное произношение большинства звуков или даже всех звуков изолированно или в слогах), дети не могут реализовать их при произнесении слов. Поэтому характерным признаком моторной алалии является несформированность слоговой структуры слов, трудность актуализации даже хорошо знакомых слов.

Клинические и энцефалографические исследования показывают, что у детей имеются не только локальные поражения коры головного мозга, но и поражения подкорковых структур.

Несмотря на вариативность клинических характеристик детей с ОНР, общим для них является системное недоразвитие речи.

Недоразвитие речи у детей может быть выражено в различной степени: от полного отсутствия речи до незначительных отклонений в развитии. С учетом степени несформированности Р.Е. Левиной и сотрудниками (1969) разработана периодизация проявлений общего недоразвития речи.

Выдвинутый Р.Е. Левиной подход позволил отойти от описания лишь отдельных проявлений речевой недостаточности и представить картину аномального развития ребенка по ряду параметров, отражающих состояние языковых средств и коммуникативных процессов. На основе поэтапного структурно-динамического изучения аномального речевого развития раскрыты также специфические закономерности, определяющие переход от низкого уровня развития к более высокому.

Каждый уровень характеризуется определенным соотношением первичного дефекта и вторичных проявлений, задерживающих формирование зависящих от него речевых компонентов. Переход с одного уровня на другой определяется появлением новых языковых возможностей, повышением речевой активности, изменением мотивационной стороны речи и ее предметно-смыслового содержания, мобилизацией компенсаторного фона.

Индивидуальный темп продвижения ребенка определяется тяжестью перфичного дефекта и его формой. Наиболее типичные и стойкие проявления ОНР наблюдаются при алалии, дизартрии и реже – при ринолалии и заикании.

Выделяют четыре уровня речевого развития, отражающие типичное состояние компонентов языка у детей дошкольного и школьного возраста с общим недоразвитием речи.

Первый уровень речевого развития характеризуется полным или почти полным отсутствием словесных средств общения в возрасте, когда у нормально развивающихся детей речь в основном сформирована. Дети 5-6 лет, а иногда и старше имеют скудный активный словарь, состоящий из звукоподражаний и звуковых комплексов. Эти звуковые комплексы, сопровождаемые жестами, образованы самими детьми и непонятны для окружающих. Так, вместо машина поехала ребенок говорит «биби», вместо пол и потолок - «ли», сопровождая речь указательным жестом, вместо дедушка – «де» и т.д.

По своему звучанию лепетная речь состоит как из сходных со словами элементов (петух – «уту», киска – «тита»), так и из совершенно непохожих на правильное слово звуковых сочетаний (воробей – «ки»).

Одновременно с лепетными словами и жестами на этом уровне развития дети могут пользоваться и отдельными общеупотребительными словами, однако, как правило, эти слова еще недостаточно сформированы по структуре и звуковому составу, а также употребляются в неточных значениях. Дифференцированное обозначение предметов и действий почти отсутствует.

Объединение предметов под тем или иным названием определяется сходством отдельных частных признаков. Так, например, словом лапа десятилетний мальчик называл все, с помощью чего живые и неживые предметы могли передвигаться – лапы у животных и птиц, ноги человека, колеса машины, паровоза; словом лед обозначалось все, что имело гладкую поверхность, - зеркало, оконное стекло, гладкая крышка стола; словом беда один из детей обозначал все, что связано с неприятными переживаниями, - сделали замечание, не дали игрушку, не пустили гулять, потерялась вещь и т.д.

Ориентируясь в пространстве на внешнее сходство, дети часто один и тот же предмет в разной ситуации называют разными словами: например, паук на разных картинках назывался то жук («сюк»), то таракан («тлякан»), то пчела («теля»), то оса («атя»).

Название действий очень часто заменяются названиями предметов: открывать – «древ» (дверь); играть в мяч – просто «мяч», а в названии предметов в свою очередь могут заменяться названиями действий (кровать – «пать», самолет – «летай»).

Фразой на этой стадии речевого развития дети почти не владеют. “Фраза” состоит из лепетных элементов, которые последовательно воспроизводят обозначаемую ими ситуацию с привлечением поясняющих жестов. Каждое используемое в такой “фразе” имеет многообразную соотнесенность и вне конкретной ситуации понято быть не может. Лишь у некоторых из них, более развитых в речевом отношении, наблюдаются попытки высказать свои мысли целыми лепетными предложениями, например: «Тетя во бак» (Тетя, вот бак); «Папа туту» (Папа уехал).

Характерным является использование однословных предложений. Как отмечает Н.С.Жукова, период однословного предложения, предложения их аморфных слов-корней, может наблюдаться и при нормальном развитии ребенка. Однако он является господствующим только в течение 5-6 месяцев и включает небольшое количество слов. При тяжелом недоразвитии речи этот период задерживается надолго. Дети с нормальным речевым развитием начинают рано пользоваться грамматическми связями слов ( “дай хеба” – дай хлеба), которые могут соседствовать с бесформенными конструкциями, постепенно их вытесняя. У детей же с общим недоразвитием речи наблюдается расширение объема предложения до 2-4 слов, но при этом синтаксические конструкции остаются полностью неправильно оформленными (“Матик тиде туя” - Мальчик сидит на стуле). Данные явления никогда не наблюдаются при нормальном развитии.

Стремясь рассказать о каком-либо событии, дети оказываются способными только назвать отдельные слова или одно-два искаженных предложения. Например, вспоминая свой поход за грибами, десятилетний мальчик рассказывал: «Маля Митя гиби. Идот. Сем.» Это должно означать, что маленький Миша ходил за грибами в лес, принес грибы домой и дома их ел.

Небольшой запас слов, имеющийся у детей, отражает главным образом непосредственно воспринимаемые через органы чувств предметы и явления. Словесное выражение более отвлеченных отношений действительности на этой ступени речевого развития детям почти не доступно. Низким речевым возможностям детей сопутствует и бедный жизненный опыт, и недостаточно дифференцированные представления об окружающей действительности (особенно в области природных явлений).

При глубоком недоразвитии речи еще почти не возможно отметить сколько-нибудь стойкого пользования морфологическими элементами для выражения грамматических значений. Здесь преобладают «корневые» слова, лишенные флексий. Чаще всего это неизменяемые звуковые комплексы, и лишь у некоторых детей, находящихся на этом уровне речевого развития, можно встретить попытки выделить названия предметов, действий, качеств. Так, слово «акой» (открой) может употребляться применительно ко всем оттенкам значения – открыл, откроет, открывает, надо открыть и т.д.

Пассивный словарь детей, находящийся на первом уровне речевого развития, значительно шире активного. Это создает впечатление, что дети все понимают, но сами сказать ничего не могут.

Специальные исследования показывают, что это впечатление нередко оказывается обманчивым. В действительности неговорящие дети часто понимают обращенную к ним речь только на основании подсказывающей ситуации, многих слов они не понимают вовсе (ветка, двор, конура, паук, грива и др.). Почти полностью отсутствует понимание значений Грамматических изменений слова. Выявилось, что дети в обстановке, свободной от ситуационных ориентирующих признаков, не различают форм единственного и множественного числа существительного, прошедшего времени глагола, прилагательного, форм мужского и женского рода. Так, дети одинаково реагируют на словесную просьбу «Дай карандаш» и «Дай карандаши», не понимают предлогов, не соотносят с различными ситуациями формы числа глаголов и прилагательных (бежит – бегут, сидит – сидят, пьет – пьют и т.д.), не различают слов большая – большие, красный – красная – красное, разбил – разбила и т.п.

Существенную роль на этом уровне понимания речи играет лишь лексическое значение, а грамматические формы в расчет не принимаются.

Наряду с этим можно наблюдать смешение значений слов, имеющих сходное звучание (рамка – марка, деревня – деревья).

Переходя к характеристике звуковой стороны речи, следует отметить, что бедность и своеобразие словарного запаса не всегда позволяют точно определить на этом уровне состояние произношения отдельных звуков речи; обнаруживаются такие черты как непостоянный характер звукового оформления одних и тех же слов (карандаш – «адас», дверь – «теф», «вефь», «веть»); произношение отдельных звуков часто лишено постоянной артикуляции, вследствие чего точное звучание слов передать невозможно.

Для детей с глубокими степенями недоразвития речи весьма характерна также ограниченная способность воспроизводить слоговые элементы слова. В самостоятельной речи детей преобладают односложные и двусложные образования, а в отраженной речи явно заметна тенденция сократить повторяемое слово до одного двух слогов (кубики – «ку», карандаш – «дас»).

На этом уровне недоразвития речи способность к восприятию и воспроизведению слоговой структуры слова еще не сформировалась вовсе. Лишь у отдельных детей, находящихся на верхней границе данного уровня, можно отметить появление единичных трех- и четырехсложных слов с достаточно постоянным составом звуков. Обычно это слова, часто употребляемые в обиходе. Они составляют своего рода образец, по которому в дальнейшем перестраивается вся речь. На уровне лепетной речи звуковой анализ слова совершенно не доступен ребенку. Сама по себе задача выделения отдельных звуков оказывается для него непонятной. Привлечь сознание детей к звуковой стороне речи удается только после длительной подготовительной работы; попытки обучения грамоте на данном уровне обычно не дают никаких результатов.

Таким образом, сформулируем основные положения к характеристике первого уровня развития речи:

1.Активный словарь в зачаточном состоянии. Он состоит из звукоподражаний, лепетных слов и лишь небольшого количества общеупотребительных слов. Значения слов неустойчивы и недифференцированны.

2.Пассивный словарь шире активного, однако понимание речи вне ситуации весьма ограниченно. Фразовая речь почти полностью отсутствует.

3.Способность воспроизводить звуковую и слоговую структуру слова еще не сформирована.

Второй уровень речевого развития характеризуется тем, что речевые возможности детей значительно возрастают, общение осуществляется не только с помощью жестов, сопровождаемых лепетными обрывками, но и посредством достаточно постоянных, хотя и очень искаженных в фонетическом и грамматическом отношении речевых средств.

В качестве примера приведем рассказ Вити М.,8 лет, по серии картин “Два козлика”( 9,с.71).

“Ижая уска дашечка. Козики дустрета и начеса бадася. Бадаиси, бадаиси, уна воду”. (Лежала узкая дощечка. Козлики идут навстречу и начали бодаться. Бодались, бодались и упали в воду.)

“Как видно из примера, запас общеупотребительных слов, становится значительно разнообразным, в нем ясно различаются слова, обозначающие предметы, действия, нередко и качества. На этом уровне дети уже пользуются личными местоимениями, изредка предлогами и союзами в элементарных значениях. Появляется возможность более или менее развернуто рассказать о хорошо знакомых событиях, о семье, о себе, о товарищах. Но недоразвитие речи выступает еще очень отчетливо или даже резко: незнание многих слов, неправильное произношение звуков, нарушение структуры слова, аграмматизм, хотя смысл рассказанного понять можно даже вне наглядной стуации. Так, вместо слова чистить мальчик говорит: “пальто шотком стряхает”; слово дворник заменяется объяснением “Такой дядька пометает дволь”.

Иногда дети прибегают к пояснениям неправильно названного слова жестами(чулок – “нога” – и жест надевания чулка; полка – “мыло” – и покказвает , как на полку можно положить вещь, и т.п.). То же самое происходит и при неумении назвать действие; название действия заменяется названием предмета, на который это действие направлено или котрорым оно совершается. Слово сопровождается соответствующим жестом (подметает – “пол” - и показ действия; режет хлеб – “хлеб”, “ножик” – и жест резания)” (9, с.72)

Нередко дети заменяют нужное слово названием сходного другого предмета, но при этом добавляют отрицание не (помидор – “яблоко не”).

Существительные употребляются главным образом в именительном падеже, а глаголы в инфинитиве или форме третьего лица единственного и множественного числа настоящего времени, но при этом глаголы могут не согласовываться с существительными ни в числе, ни в роде. Например, на вопрос “С кем ходил в кино?” ребенок отвечает: “Мама”, “Папа”. – “Что делал?” – “Я умываца”.

Существительные в косвенных падежах в речи детей встречаются, но употребление их носит случайный характер, фраза, как правило, бывает аграмматичной (“играет с мячику”, “пошли на горке”). Также аграмматичным является изменение имен существительных по числам – “две уши”, “два печка”.

Форма прошедшего времени глагола нередко заменяется формой настоящего времени, и наоборот (“Витя елку иду” – вместо пойдет; “Витя дом рисовал” – вместо рисует).

Аграмматизм наблюдается и в употреблении числа и рода глаголов. Встречаются взаимозамены единственного и множественного числа (“кончилась уроки”, “девочка сидат”), смешение глаголов прошедшего времени мужского и среднего рода (“мама купил”, “девочка пошел” и др.)

Средний род как существительных, так и глаголов прошедшего времени в активной речи детей на этой стадии еще не употребляются.

Прилагательные употребляются значительно реже, чем существительные и глаголы, и притом они могут в предложении не согласовываться с другими словами (“красин лента”, “вкусная грибы”).

Много трудностей испытывают дети при пользовании предложными конструкциями: часто предлоги опускаются вообще, а существительное при этом употребляется в исходной форме (“книга идит то” – книга лежит на столе); возможна и замена предлога (“гиб лятет на далевим” – гриб растет под деревом). Союзы и частицы употребляются редко.

На этой стадии речевого развития иногда обнаруживается стремление найти нужную граматическую форму, как и нужную структуру слова, но эти попытки чаще всего бывают безуспешными. Например, составляя предложения по картинке, мальчик говорит: “На …на…стала лето…лета…лето”; “У дома делеве…делеве”.

Понимание обращенной речи на втором уровне значительно развивается за счет различения некоторых грамматических форм (в отличие от первого уровня), дети могут ориентироваться на морфологические элементы, которые приобретают для них смыслоразличительное значение.

Это относится к различению и пониманию форм единственного и множественного числа существительных и глаголов (особенно с ударными окончаниями), форм мужского и женского рода глаголов прошедшего времени. Затруднения остаются при понимании форм числа и рода прилагательных.

Значения предлогов различаются только в хорошо знакомой ситуации. Усвоение грамматических закономерностей в большей степени относится к тем словам, которые рано вошли в активную речь детей.

Таким образом, намечающееся грамматическое словоизменение касается главным образом существительных и глаголов, т.е. тех слов, которые раньше вошли в активную речь детей. Имена прилагательные и слова, относящиеся к другим частям речи, изменениям подвергаются мало. Они используются в той грамматической форме, которая является для ребенка изначальной.

Способами словообразования на этой ступени речевого развития дети совсем не пользуются.

На этом уровне речевого развития возможна более точная характеристика звуковой стороны речи. Можно выделить правильно и неправильно произносимые звуки, количество последних нередко достигает 16-20. Нарушено произношение мягких и твердых звуков, шипящих, свистящих, аффрикат, звонких и глухих (“пат книга” – пять книг; “папутька” – бабушка; “дупа” – рука). Фонетическая сторона речи характеризуется наличием многочисленных искажений звуков, замен и смешений. Гласные обычно артикулируются неотчетливо.

Проявляется диссоциация между способностью правильно произносить звуки в изолированном положении и их употреблением в спонтанной речи. Так, умея произносить звонкие взрывние согласные, ребенок смешивает их с глухими (боты – “боды”, белка – “пелька”). Аналогично могут взаимозаменяться шипящие и свистящие, сонорные р-л (подушка – “бадуська”, репа – “леба”).

Несформированность звукопроизношения сопровождается затруднениями в произношении слов и предложений, хотя воспроизведение слоговой структуры слова на этом уровне речевого развития оказывается более доступным, чем на предыдущем.

Дети часто могут правильно воспроизводить контур слоговой структуры, но звуковой состав этих слов является еще очень диффузным. Более или менее правильно передается звуковой состоав односложных слов, состоящих из одного закрытого слога (например, мак), без стечения согласных. Повторение простейших двусложных слов, состоящих из прямых слогов, во многих случаях не удается, хотя в отдельности звуки, входящие в состав таких слов, произносятся правильно (пила – “ля”; ваза – “вая” и т.д.).

Еще более ярко выраженные затреднения встречаются при воспроизведении звукового состава двусложных слов, имеющих в своем составе обратный и прямой слоги. Количество слогов в слове сохраняется, однако звуковой состав слов, последовательность звуков и слогов в слове часто воспроизводится неверно (окно – “кано”, “ано”, “ако”, “анек”; очки – “атки”, ”аки” и т.д.).

При повторении двусложных слов с закрытым и прямым слогом часто обнаруживается выпадение звуков (банка – “бака”, вилка – “вика и т.д.).

В трехсложных словах наряду с опусканием звуков, встречаются перестановки слогов, опускание их (голоса – “ава”, “ува”, “коволя”; борода – “адя”, “быда”, “добора” и др.). В техсложных словах искажения звуков значительно более резко выражены, чем в двусложных.

Четырех-, пятисложные слова и сложные структуры произносятся детьми настолько искаженно, что слова становятся совершенно непохожими на образцы. В ряде случаев происходит укорачивание ногосложной структуры (милиционер – “аней”, “мытате”; велосипед – “сипед”, “сипек”, “апед”, “танитет”).

Проимзношение еще более нарушается в развернутой речи. Нередко слова, которые отдельно произносились либо правильно, либо с небольшими искажениями, во фразе теряют всякое сходство с заданным словом (В клетке лев. – “Клеки вефь”, “Кретки реф”).

Недостаточное овладение звуковым составом слова мешает овладению словарным запасом и грамматическим строем, о чем свидетельствуют смешения значений слов (грива понимается как грибы, шерсть как шесть и др.). дети с этим уровнем недоразвтия речи вовсе не усваивают чтения и письма без специального обучения.

Таким образом, к школьному возрасту в большинстве случаев дети имеют значительно большую сформированность речевых средств, чем на стадии лепетной речи, хотя недостатки произношения, бедность словаря и аграмматизмы проявляются очень резко.

Второй уровень речевого развития плохо говорящих детей характеризуется следующим:

1.Активный словарь расширяется не только за счет существительных и глаголов, но и за счет использования некоторых (преимущественно качественных) прилагательных и наречий.

2.Происходит некоторое обогащение речи за счет использования отдельных форм словоизмененипя. Наблюдаются попытки детей изменять слова по родам, числам и падежам, глаголы по временам, однако эти попытки чаще всего оказываются неудачными.

3.На втором уровне речевого развития дети начинаются пользоваться фразой.

4.Улучшается понимание речи, расширяется пассивный и активный словарь, возникает понимание некоторых простых грамматических форм.

5.Произношение звуков и слов, как правило, нарушено резко. Легко обнаруживается неподготовленность детей к овладению звуковым анализом и синтезом.

Встречаются также дети, общее недоразвитие речи у которых значительно менее выражено. Такие дети находятся на третьем, более высоком уровне развития речи.

Третий уровень речевого развития характеризуется тем, что обиходная речь детей оказывается более или менее развернутой, грубых лексических и фонетических отклонений уже нет, имеются лишь отдельные пробелы в развитии фонетики, лексики, грамматического строя.

В устной речи детей, находящихся на третьем уровне речевого развития, обнаруживаются отдельные аграмматичные фразы, неправильное или неточное употребление некоторых слов, фонетические недостатки менее разнообразны, чем у детей, находящихся на первом и втором уровнях развития речи.

Приведем пример устного описания картинки 11-летней девочкой третьего уровня речевого развития: “Деревья растут, и яблоки на них растут. Девочка поливает цветы, мальчик стоит с лепатой. Трава растут. Девочка поливает цветы из ельки (лейки)”.

В свободных высказываниях преобладают простые распространенные предложения, почти не употребляются сложные конструкции.

На фоне относительно развернутой речи наблюдается неточное употребление многих лексических значений. В активном словаре преобладают существительные и глаголы. Недостаточно слов, обозначающих качества, признаки, состояния предметов и действий.

Бедный запас слов, выражающих оттенки значений, характеризует речь детей на этой стадии ее развития. Эта бедность частично обусловлена неумением различить и выделить общность корневых значений. Отмечается довольно большое количество ошибок в словоизменении, вследствие чего нарушается синтаксическая связь слов в предложениях.

К числу таких ошибок могут быть отнесены: смешение оканчаний некоторых существительных мужского и женского рода («висит одна ореха…одна орехня»), замена окончаний существительных среднего рода в именительном падеже окончанием существительного женского рода, склонение имен существительных среднегоо рода как существительных женского рода («пасет стаду»), неправильные падежные окончания слов женского рода с основой на мягкий согласный («нет мебеля»), неправильное соотнесение существительных и местоимений («солнце низко, он греет плохо»), ошибочные ударения в слове, неразличение видов глаголов («сели, пока не перестал дождь», вместо сидели), ошибки в беспредложном и предложном управлении («пьет воды»), неправильное согласование существительных и прилагательных, особенно среднего рода («небо синяя»). Реже встречается неправильное согласование существительных и глаголов («мальчик рисуют»).

Неумение пользоваться способами словообразования создает трудности в использовании вариантов слов, детям не удается подбор однокоренных слов, образование новых слов с помощью суффиксов и приставок.

Особенно заметны затруднения в словоизменении при выполнении специальных заданий. Так, не всегда дети могут образовать множественное число существительных и глаголов от слов, данных в единственном числе, и наоборот (стул – «стулы», брат – «браты», уши – «уша», пишет – «пиши», «пишите» и др.)

Неумение пользоваться способами словобразования приводит к весьма ограниченной возможности варьировать слова. Сама задача преобразования слова нередко оказывается для детей малодоступной. Об этом свидетельствуют примеры подбора однокоренных слов. Так, к слову озеро дети подбирают «реки», «моря», к слову гриб в качестве однокоренного подбирают слово «гребцы», роса – «рос», садовник – «садник».

Процесс преобразования слов затруднен и звуковыми смешениями. Так, к слову город подбирают слово «голодный», к слову свисток – «цветы» и т.д. В первом случае, очевидно, сказалось смешение р – л, во втором – смешение с и ц.

Подобные примеры показывают, что средства фонетического выражения значений и морфологический состав слов еще недостаточно подмечаются.

Нередко они заменяют название части предмета названием целого предмета, нужное слово другим, сходным по значению.

Большое количество ошибок наблюдается в использовании как простых, так и сложных предлогов. Но необходимо отметить, что на этой стадии уже возникает потребность в употреблении предлогов, поэтому дети часто предпринимают упорные поиски правильного применения того или другого из них (Я взял книжку у…в…из шкафа).

Характерно, что с помощью предлогов дети стараются главным образом выразить пространственные отношения. Всякие другие отношения (временные, причинные, сопроводительные, разделительные) с помощью предлогов выражаются значительно реже

Понимание обращенной речи значительно развивается и приближается к норме. Отмечается недостаточное понимание изменений значения слов, выражаемых приставками, суффиксами; наблюдаются трудности в различении морфологических элементов, выражающих значение числа и рода, понимание логико-грамматических структур, выражающих причинно-следственные, временные и пространственные отношения.

Звуковая сторона речи на описываемом уровне значительно сформирована. Дефекты произношения звуков позволяют обнаруживать закономерные затруднения в различении фонем, принадлежащих лишь к родственным группам. Отмечаются нестойкие замены, когда звук в разных словах произносится по-разному; смешения звуков, когда изолированно ребенок произносит определенные звуки верно, а в словах и предложениях их взаимозаменяет.

Прежняя диффузность смешений, случайный их характер изчезают. Поэтому на данном этапе становится возможным не только подготовительное, но и непосредственное обучение чтению и письму. Однако чтение и письмо детей с этим уровнем развития речи оказываются неполноценными.

На данном уровне дети пользуются полной слоговой структурой слов. Лишь в качестве остаточного явления отмечаются перестановки звуков, слогов и слов (колбаса – «кобалса», сковорода – «соквоешка»). Правильно повторяя вслед за логопедом трех-четырехсложные слова, дети нередко искажают их в речи, сокращая количество слогов (Дети слепили снеговика. – «Дети сипили новика»). Множество ошибок наблюдается при передаче звуконаполняемости слов: перестановки и замены звуков и слогов, сокращения при стечении согласных в слове.

Недостаточное развитие фонематического слуха и восприятия приводит к тому, что у детей самостоятельно не формируется готовность к звуковому анализу и синтезу слов, что впоследствии не позволяет им успешно овладеть грамотой в школе без помощи логопеда.

Таким образом, третий уровень общего недоразвития речи характеризуется следующими недостатками:

1.На фоне сравнительно развернутой речи наблюдаются неточное знание и неточное употребление многих обиходных слов. В активном словаре детей преобладают существительные и глаголы. Мало слов, характеризующих качества, признаки, состояния предметов и действий, а также способы действий. Большое количество ошибок наблюдается в использовании простых предлогов, почти не используются в речи более сложные предлоги.

2.Наблюдается недостаточная сформированность грамматических форм языка - ошибки в падежных окончаниях, смешение временных и видовых форм глаголов, ошибки в согласовании и управлении. Способами словобразования дети почти не пользуются.

3.В активной речи дети используют преимущественно простые предложения. Отмечаются большие затруднения, а часто и полное неумение распространять предложения и строить сложные предложения (сочиненные и подчиненные).

4.У большинства детей на этой стадии еще сохраняются недостатки произношения звуков и нарушения структуры слова, что создает большие трудности в овладении звуковым анализом и синтезом.

5.Понимание обиходной речи в основном хорошее, но иногда обнаруживается незнание отдельных слов и выражений, смешение смысловых значений слов, близких по звучанию, нетвердое овладение многими грамматическими формами.

Совокупность пробелов в развитии фонетики, лексики и грамматике в речи детей служит серьезным препятствием для овладения ими программой детского сада общего типа, а в дальнейшем более отчетливо проявляются при обучении в школе, создавая большие трудности в овладении письмом, чтением и учебным материалом.

Анализ данных логопедической практики, педагогического опыта изучения детей с ОНР установил, что вариативность проявлений ОНР не исчерпывается тремя уровнями речевого развития. Указания на это содержатся в работах ряда исследователей: Т.Б. Филичева, Л.С. Волкова, С.Н. Шаховская. В результате длительного комплексного психолого – педагогического изучения детей с ОНР Т.Б. Филичевой была выявлена ещё одна категория детей с ОНР, «У которых признаки речевого недоразвития оказываются стёртыми» и не всегда правильно диагностируются как системное и стойкое недоразвитие речи. И эту группу детей можно определить как четвёртый уровень ОНР.

Он характеризуется незначительным нарушением в формировании всех компонентов языковой системы, которое выявляется в процессе углубленного логопедического обследования при выполнении детьми специально подобранных заданий. Общее недоразвитие речи 4 - уровня определяется автором как своеобразная стёртая или лёгкая форма речевой патологии, при которой у детей отмечаются неявно выраженные, но стойкие нарушения в овладении языковыми механизмами словообразования, словоизменения, в употреблении слов сложной структуры, некоторых грамматических конструкций, недостаточный уровень дифференцированного восприятия фонем.

Своеобразие речи у детей с 4- уровнем ОНР, по данным исследований Т. Б. Филичевой, заключается в следующем. В беседе, при составлении рассказа по заданной теме, картине, серии сюжетных картинок выявляются нарушения логической последовательности, "застревание" на второстепенных деталях, пропуски главных событий, повтор отдельных эпизодов. Рассказывая о событиях своей жизни, составляя рассказ на тему с элементами творчества, пользуются в основном простыми информативными предложениями. У этой группы детей по- прежнему сохраняются трудности при планировании своих высказываний и отборе соответствующих языковых средств.

Таким образом, можно сделать вывод, что нарушения речи характеризуются единообразием речевого дефекта, которое отражается в педагогической классификации (Р.Е.Левина), и полиморфностью, которая в свою очередь отражается в клинической классификации (Р.Е.Левина). Неполноценная речевая деятельность накладывает отпечаток на формирование у детей сенсорной, интеллектуальной и аффективно-волевой сферы.

На протяжении дошкольного возраста у детей с нарушенной речью должны быть сформированы механизмы произвольного поведения. Задачи формирования поведения, сотрудничества с другими детьми, умения доводить дело до конца, понимать инструкции взрослого и следовать им занимают важное место во всей системе коррекционно-педагогической работы. Особенно важное значение для формирования произвольного поведения приобретает обучение разным видам практической деятельности и игры. В процессе обучения изобразительной деятельности дети учатся воспринимать задания воспитателя, анализировать образцы рисования, лепки, выполнять рисунки или лепные поделки в соответствии с требованиями педагога. С первых лет обучения в специальном детском саду важно учить детей понимать задание и ориентироваться в нем. Непонимание отдельных слов или словосочетаний приводит к неполной или неточной ориентировке в условиях задания, что влечет его неправильное выполнение. Условия практической деятельности предполагают формирование умения выполнять задание до конца, действуя самостоятельно, соблюдая требования педагога. При выполнении заданий педагоги поддерживают детей, следят, чтобы ребенок не прекращал или не прерывал деятельность, доводил рисунок или лепку до конца. Важное значение приобретает овладение нормами поведения и общения с другими детьми в процессе детской деятельности.

У детей с нарушениями речи произвольное поведение развивается по тем же критериям что и в норме, но имеет некоторые отличия:

• Трудность удержания инструкций и алгоритма выполнения сложных заданий;

• Неумение определить конкретных целей при выполнении задания;

• Трудности в поиске средств для достижения своих целей;

• Трудности на уровне удержания двигательной программы, особенно в тех случаях, когда помимо удержания двигательной программы ребенок должен выполнить еще какую-либо деятельность, например, повторение числового ряда (то есть при необходимости распределения внимания);

• Низкий уровень собственной регуляции на более высоком уровне произвольности;

• Трудности в построении последовательной цепочки выполнения своих действий;

• Трудности в определении способа выполнения своих действий.

Специфичным для детей с OHP-III в плане формирования произвольного поведения является начало логопедической коррекционной работы именно в конце пятого, начале шестого года жизни, то есть в возрасте, когда дети этой категории попадают в логопедические сады или специализированные логопедические группы дошкольного учреждения. Это и оказывает, по-видимому, достаточное влияние на динамику формирования всех уровней произвольной регуляции. Поэтому такую динамику формирования регуляторного компонента деятельности ребенка с общим недоразвитием речи III уровня можно считать следствием и работы логопеда, которая в целом направлена на формирование как произвольных движений (работа с мелкой моторикой, оральным праксисом, занятия логоритмикой), так и на выполнение специфических инструкций и программ речемыслительной деятельности, что входит в непосредственную задачу работы специалиста. Это является одним из факторов, влияющих на выявленную динамику развития регуляторного компонента деятельности у этой категории детей.

В наиболее сложных случаях трудности в поведении, являющиеся одним из факторов трудностей обучения в школе, остаются у этих детей на протяжении всего школьного обучения и способствуют в дальнейшем дисгармоническому развитию личности ребенка, приводя, зачастую, к различным формам девиантного и асоциального поведения.

Таким образом, можно говорить о том, что сформированность уровневой системы произвольного поведения является одном из показательных характеристик развития ребенка, имеющей как общие, так и специфические закономерности. Это является важным диагностическим показателем отклоняющегося психического развития различных категорий детей. Оценка подобной характеристики развития позволяет выделить как общие, так и специфические закономерности формирования произвольного поведения, провести адекватное диагностическое обследование регуляторных компонентов деятельности ребенка, простроить эффективную систему коррекционно-развивающей работы.

1.4 Показатели развития произвольного поведения у детей с общим недоразвитием речи

Исходя из анализа литературы, мы выделили следующие показатели произвольного поведения дошкольников:

1.Поведение ребёнка на обязательных занятиях. Известно, что непроизвольность и импульсивность поведения дошкольников особенно ярко проявляется именно на занятиях в детском саду и является серьёзным препятствием к их проведению.

2. Способность сдерживать непосредственные импульсивные движения.

3.Способность управлять своими познавательными процессами (восприятием и вниманием) в условиях выполнения задания.

4. Способность опосредовать свои действия наглядным образцом.

5.Осознание правил и собственных действий, опосредованных этими правилами, повышает произвольность поведения дошкольников.

6.Введение дополнительной мотивации и осмысление своих действий в новом контексте стимулирует их осознание и повышает произвольность.

7.Формальное выполнение ограничительных правил, без их осознания и понимания смысла своих действий, нельзя считать произвольным поведением.

8. Произвольного поведение детей формируется в ходе развития мотивационно-волевой сферы ребёнка, которое происходит в процессе ею приобщения к какой-либо продуктивной деятельности.

9.Решающая роль в этом процессе принадлежит взрослому, который передаёт ребёнку интерес к деятельности, способствует осознанию её целей и способов. Передача мотивов и средств деятельности происходит в едином процессе приобщения к деятельности.

Глава 2. Связь регулирующей функции речи с произвольным поведением

2.1 Взаимосвязь речевого развития и развития произвольного поведения у дошкольников

Наиболее универсальной системой знаковых средств является речь. Поэтому центральной линией развития произвольного поведения у Л.С. Выготского является развитие речевого опосредования. Он пишет: «С помощью речи в сферу объектов, доступных для преобразования ребёнком, включается его собственное поведение... С помощью речи ребёнок впервые оказывается способным к овладению собственным поведением, относясь к себе как бы со стороны, рассматривая себя как некоторый объект. Речь помогает ему овладеть этим объектом ... » (т. 4, с. 24). Универсальное значение овладения речью состоит в том, что она освобождает человека от давления наличной ситуации и делает его поведение осознанным. «С помощью речи ребёнок создаёт рядом со стимулами, доходящими до него из среды, другую серию вспомогательных стимулов, стоящих между ним и средой и направляющих его поведение» (т. 6, с. 24-25).

Таким образом, речь становится регулятором действий ребёнка не сама по себе, а только в её связанности с практическим действием, когда она фиксирует образ предстоящего действия. В младшем дошкольном возрасте такая связь ещё не устанавливается непосредственно самим ребёнком и требует помощи и участия взрослого.

Однако Выготский сосредоточил своё внимание главным образом на механизме речевого опосредования, оставив вне рассмотрения проблему освоения правил и образцов поведения. Эта проблема разрабатывалась в советской психологии, в основном, в контексте влияния игры на формирование произвольного повеления.

Л. С. Выготский говорил что, главным средством овладения своим поведением является речь. Овладение речью не может рассматриваться как частный момент в развитии произвольного поведения; здесь происходят кардинальные изменения в отношении ребёнка к внешнему миру и к себе, влекущие качественную перестройку всей психической жизни. Как отмечал Выготский, благодаря речи ребёнок вступает в отношения с ситуацией не непосредственно, не через посредство речевых знаков, которые становятся орудиями овладения собой. Это позволяет обрести относительную свободу от ситуации и преобразовать импульсивные движения в планируемое, организованное поведение (т. 6, с. 24).

Но овладение речью происходит не сразу и не даётся ребёнку в готовой форме. Оно вырастает из последовательных изменений психологических структур и проходит ряд этапов. При этом речь, как явление многомерное. развивается одновременно по нескольким линиям. В контексте интересующей нас проблемы можно выделить основные линии развития речи и соответственно её функции — коммуникативную, познавательную и регулятивную.

Коммуникативная функция. У детей в норме раньше всего появляется функция общения со взрослыми. Она носит эмоциональный, предметный и деловой характер. В дальнейшем возникает и развивается общение со сверстниками. Чем выше уровень общего психического развития ребенка, тем большую роль в общении играет речь. Особое значение речь приобретает в коллективных видах деятельности детей, в первую очередь в игре. Здесь с помощью речи они договариваются о содержании игры, создают ее план, распределяют роли, оговаривая при этом поведение каждого персонажа. С помощью речи осуществляются и взаимоотношения детей в ходе самой игры. Большие возможности для развития общения детей между собой представляют и другие виды коллективной деятельности — совместный труд (дежурства, уборка кукольного уголка, работа на огороде), совместное создание поделок, рисунков, панно, сюжетных лепных поделок на занятиях по изобразительной деятельности и т.д.

От своевременного появления функции общения зависит, как скоро ребенок овладеет высшими уровнями сознания, произвольным поведением. Овладение речью как средством общения проходит три основных этапа.

На довербальном этапе ребенок не понимает речи окружающих, но здесь создаются условия, обеспечивающие речь в дальнейшем. Избирательное внимание к речи окружающих начинает формироваться в 3 - 4 месяца жизни. Ребенок начинает узнавать голос матери (или близкого человека). Появляются первые активные попытки повторять отдельные элементы речи взрослых, далее разными становятся интонации, усложняются звуки, появляется гуление, постепенно малыш начинает повторять слоги, произнося целые монологи. Так начинает формироваться эмоциональная форма общения. Общаясь с взрослыми, ребенок знакомится с окружающим его миром. Постепенно формируется коммуникативная потребность: интерес к взрослому и эмоциональное отношение к нему. Ситуативно-личностная форма общения важна для дальнейшего развития ребенка.

На втором этапе развития ребенок начинает понимать простейшие высказывания взрослых и произносить первые слова, начинает овладевать разными способами общения с окружающими. Речь - необходимая основа для развития мышления, коммуникативного поведения. Речь ребенка, как правило, отражает социальную среду, в которой растет ребенок.

Ребенок учится говорить, слушая речь взрослых, и повторяет то, что он услышал. Слушая ее ритм, интонацию, он постепенно начинает запоминать, в каких ситуациях употребляются те или иные слова и по аналогии начинает ими пользоваться в своей речи. Важно отметить, что ребенок не только повторяет слова, но и является творческим участником овладения языком. Он использует экспрессивно-мимические средства общения, которые отражают его эмоциональное состояние и служат для передачи позитивного и негативного характера сообщения.

Третий этап - это начальный этап формирования фразовой речи. В качестве второй функции речи выступает обобщающая (речь как средство мышления). Коммуникативная и обобщающая функции речи формируются в тесном единстве. С помощью речи ребенок не только получает новую информацию, но и начинает ее усваивать. Мыслительные операции развиваются и совершенствуются в процессе овладения речью.

Так же можно выделить познавательную функцию речи. Речь является для ребенка средством информации, способом передачи опыта (передачи знаний, способов действия), средством мышления. Однако даже при нормальном развитии к началу дошкольного возраста создаются лишь начальные предпосылки к осуществлению всех этих задач. Младший дошкольник лишь в очень ограниченных пределах может получить информацию с помощью слова — ему понятна только та информация, которая касается хорошо знакомых, наглядно воспринимаемых предметов, людей в привычной ситуации. Почти совсем невозможна в это время еще передача новых знаний, сведений, способов действия с помощью речи. Мышление осуществляется, в основном, в наглядном плане, и лишь изредка возникает фиксация в слове его цели и результата. Познавательная функция речи весьма сложна и многогранна. Она так же, как и функция общения, формируется в процессе жизни детей, во всех видах деятельности и на всех видах занятий, которые проводятся в дошкольном учреждении.

Речь возникает и первоначально развивается в онтогенезе как средство общения со взрослым. Первые слова ребёнка адресованы взрослому и выражают элементарные просьбы или требования. Параллельно с развитием коммуникативной, в активной речи происходит процесс становления её регулятивной функции. Л. С. Выготский представлял этот процесс следующим образом.

Источником речи для себя (т. е. регулирующей речи) является социальная речь ребёнка, адресованная взрослому. На первых этапах ребенок воспринимает адресованные ему указания взрослого и подчиняет им своё поведение. Затем, обращаясь ко взрослым за помощью, он управляет их поведением. На третьем этапе ребёнок организует собственное поведение по социальному типу, применяя к самому себе тот способ поведения, который он раньше применял к другому (т. 6, с. 33). Таким образом, речь из категории интерпсихической становится интрапсихической функцией.

Основываясь на этих представлениях Выготского, Л. Р. Лурия выдвинул положение о том, что анализ развития произвольного действия у ребёнка следует начинать с исследования способности выполнять речевую инструкцию взрослого. При выполнении речевой инструкции действия ребёнка коренным образом отличаются от непроизвольных движений: в его основе лежат не врождённые потребности, и в то же время оно не возникает как ответ на непосредственно воспринимаемую ситуацию. Действие по инструкции является опосредованным речевым - знаком, как средством овладения своим поведением, что открывает возможность дальнейшего развития саморегуляции. «То, что сегодня ребёнок выполняет как результат словесной инструкции взрослого, он сможет завтра выполнить в ответ на приказ, сформулированный в плане собственной внутренней речи. Поэтому выполнение словесной инструкции может рассматриваться как простейшая модель произвольного действия, несущая в себе все его основные черты и вместе с тем, ввиду относительной простоты, удобная для исследования» (А. Р. Лурия, А. Г. Полякова, 1959. с. 59). Объясняя полученные данные, А. Р. Лурия выдвигает предположение о том, что в раннем возрасте речь является более слабым побудителем и регулятором поведения, чем непосредственно воспринимаемые раздражители и двигательные стереотипы. Внешняя наглядная ситуации и сложившиеся стереотипные действия не позволяют осуществлять регулирующую функцию речи. Она возможна лишь в тех случаях, когда речь не вступает в конфликт с непосредственными ориентировочными реакциями ребёнка или с инертными стереотипами. Причём направляющая сила двигательного образа слабее, чем двигательного стереотипа. Результаты одних работ свидетельствуют о том, что способность говорить является центральной для формирования саморегуляции уже на ранних стадиях её развития, и что индивидуальные различия в способности к самоконтролю, которые очень значительны в раннем возрасте, обусловлены различиями в темпах овладения речью. В некоторых американских и английских исследованиях приводятся данные о том, что вербальное общение со взрослым ускоряет появление самоконтроля и способности выполнять речевые инструкции взрослого (Schaffer & Crook, 1978; Furth, 1970). Кроме того, родительские установки на вербальное общение с ребёнком и частые разговоры с ним оказались значимым фактором, влияющим на способность детей 2-3 лет тормозить своё непосредственное, импульсивное поведение и выполнять задания, требующие произвольного поведения в лабораторных условиях (Golden, Contance& Bridger, 1977;Lytton, 1976).

Как известно, мышление в раннем возрасте имеет наглядно-действенный или сенсомоторный характер и трудно отделимо от действий ребёнка. Как убедительно показано Выготским, мышление и речь имеют разные генетические корни. В онтогенезе, как и в филогенезе, можно несомненно констатировать «доречевую фазу» в развитии интеллекта и «доинтеллектуальную фазу» в развитии речи. «Но самое важное ... в развитии мышления и речи заключается в следующем: в известный момент, приходящийся на ранний возраст (около двух лет) линии развития мышления и речи, которые шли до сих пор раздельно, перекрещиваются, совпадают, и дают начало совершенно новой форме поведения, столь характерной для человека (Выготский, т.2, с. i 03). По-видимому, начиная с этого переломного момента, не только мышление ребёнка становится речевым, но и всё его поведение начинает опосредоваться речью — сначала взрослого, а затем и своей собственной Можно предположить, что именно «встреча» наглядно- действенного мышления и речи определяет становление произвольного поведения в раннем возрасте.

К концу дошкольного возраста речь становится уже не только средством общения, но и средством саморегуляции, в связи с чем, предметные действия, независимо от материала начинают опосредоваться речью.

Согласно Л.С. Выготскому, центральная роль в становлении произвольности и осознанности поведения ребёнка принадлежит речевому общению со взрослым. Основная функция речи состоит в том, что она является средством преодоления актуальной, воспринимаемой ситуации и связывает действия ребёнка во времени, благодаря чему становится возможным «действовать в будущем», т. е. планировать своё поведение. В младшем дошкольном возрасте такая связь ещё не устанавливается непосредственно самим ребёнком и требует помощи и участия взрослого. Со временем развивается контекстная речь (т.е. когда ребёнок сознательно принимает задачи, правила, требования). Она развивается из становления коммуникативной и регулирующей функции речи. Необходимость сформулировать свои намерения является для ребёнка толчком к тому, чтобы осознать ситуацию и собственные действия в ней.

Слово не сразу становится регулятором поведения ребёнка. Процесс становления регулирующей роли речи был изучен в исследованиях, выполненных под руководством А. Р. Лурии и А. В. Запорожца. В этих исследованиях изучалась второсигнальная регуляция простых двигательных актов.

Исследования, проведённые под руководством Лурии показали, что дети до 5 лет, как правило, подчиняют свои действия ситуативным обстоятельствам, а не слову. Для того чтобы ребёнок в своих действиях руководствовался словесной инструкцией, необходимо создать специальные условие.

Таким образом, речь становится регулятором действий ребёнка не сама по себе, а только в её связанности с практическим действием, когда она фиксирует образ предстоящего действия. В младшем дошкольном возрасте такая связь ещё не устанавливается непосредственно самим ребёнком и требует помощи и участия взрослого.

Как показал Выготский, речевая саморегуляция проходят в своём развитии ряд ступеней. На первой из них (в раннем и младшем дошкольном возрасте) слово «идёт вслед за действием» и лишь фиксирует его результаты. На следующей ступени речь сопровождает действие и идёт параллельно ему. Затем словесная формулировка задачи начинает определять ход её выполнения. Речь «сдвигается» к началу действия, предваряя его, т. е. возникает планирующая и регулирующая функция речи. Конкретизируя эти идеи Выготского, Р. Б. Левина (1968) показала, что речь ребёнка приобретает планирующую и регулирующую функцию потому, что она обнаруживает возможность фиксировать впечатления и действия ребёнка, строить их речевой слепок, объективировать собственные действия и осознавать их. Таким образом, речь превращает действия ребёнка в предмет его сознания и потому делает возможным управление ими.

Таким образом, можно сделать вывод, что речь помогает ребёнку планировать в сознании порядок действий, которые помогают достигнуть определённой цели. Речь помогает поставить конкретную цель. В речи ребёнка также отражаются правила поведения, социальные нормы, которые непосредственно влияют на его поведение. А так же с помощью речи можно предвидеть результаты своих действий.

2.2 Особенности регулирующей функции речи у детей с общим недоразвитием речи

Формирование регулирующей функции речи определяет возникновение у ребёнка способности подчинять свои действия речевой инструкции взрослого и планировать их. Регулирующая функция речи является важным фактором развития произвольного поведения. Словесная регуляция деятельности и поведения может осуществляться взрослым по отношению к ребенку, а может осуществляться и самим ребенком. Словесная регуляция деятельности ребенка со стороны взрослого возникает и развивается раньше, чем собственная регуляция деятельности.

Широко распространенным в обучении видом словесной регуляции является инструкция. С самого начала обучения взрослые с помощью инструкции регулируют поведение ребенка, цель и способы его действий. На первых этапах обучения инструкцию следует применять в сочетании с наглядными методами обучения. Всегда надо заботиться о том, чтобы инструкция не содержала незнакомых для ребенка слов и выражений. Если же все-таки такие слова употребляются, то лишь как подкрепление жеста, совместного с ребенком действия или наглядного показа. Сложную словесную инструкцию следует вводить в обучение постепенно, применяя для облегчения ее понимания членение инструкции, образную ее форму, повторение на каждом этапе деятельности ребенка. Рекомендуется применение инструкции, которую условно можно назвать «комбинированной»: условия деятельности задаются ребенку в словесной форме, а предмет; свойство или качество дается в наглядной форме. В такую инструкцию может также включаться и жест, в связи с развитием деятельности и речи ребенка, с усвоением нравственных норм и правил поведения регулирующую роль начинает играть и собственная речь ребенка. Сначала собственная словесная регуляция детей стимулируется и организуется взрослыми, постоянно привлекающими детей к оценке поведения и результатов деятельности как своих, так и товарищей, активизируя при этом не только словесную оценку (хорошо, плохо, верно, неверно, такое, не такое), но и словесную формулировку правил поведения (Нельзя ходить по лужам; Нужно ходить парами и т.п.). Высшей формой словесной регуляции деятельности является планирование своей деятельности. У детей в норме оно появляется к старшему дошкольному возрасту. Этот вид регуляции имеет огромное значение для всей последующей жизни ребенка, так как является необходимым условием развития учебной и трудовой деятельности. Формирование собственной словесной регуляции действий, в частности планирующей функции речи, проводится в разных видах деятельности и в процессе всей жизни детей в детском саду. При решении практических задач в проблемной ситуации перед ребенком, как мы уже говорили, прежде всего возникает цель. Чтобы достичь ее, он должен проанализировать условия задачи, найти средство достижения цели и произвести нужное действие. Ребенка нужно учить фиксировать в слове все этапы своего действия. На следующем этапе от ребенка требуется уже не только фиксация отдельных этапов действия, но и словесный отчет о проделанном действии в целом, т.е. теперь вместо педагога итог своих действий производит сам ребенок. Разумеется, педагог помогает ему в случае необходимости.

Ребёнок слышит звучащую речь с первых дней жизни. Но эта речь является для младенца лишь признаком присутствия взрослого, общим фоном их взаимодействия либо условно-рефлекторным сигналом. На определённом этапе развития (около двух лет) слово отделяется от предмета и от взрослого и само становится предметом сознания ребенка. Верным признаком это.» о является эмоциональное отношение к слову и активная речь самого ребёнка. Выделение и осознание значения слова, его своеобразное «открытие» знаменует встречу линий развития мышления и речи, которая делает возможным речевое опосредование поведения. Слово обладает для детей раннего возраста не только объективным значением, но и субъективной значимостью, что делает его средством фиксации собственных действий и средством овладения своим поведением. В тех случаях, когда слово ещё не выделено в сознании ребёнка, оно остаётся условно-рефлекторным сигналом и не может опосредствовать поведение.

В старшем дошкольном возрасте, когда дети уже умеют давать достаточно последовательный отчет о проделанных действиях, включающий определение цели, условий, средства и результата выполнения задания, им предлагается рассказать, как они будут выполнять задание, т.е. заранее спланировать свои действия в речи. При этом первые задания на планирование обязательно даются на знакомом материале, на заданиях, которые уже раньше выполнялись детьми. В дальнейшем можно предложить детям планировать свои действия в новых, но сходных со знакомыми задачами. Таким образом, к концу дошкольного возраста удается сформировать у детей элементы словесного планирования.

Педагоги и воспитатели во всех случаях должны стремиться к тому, чтобы общение, в основном, происходило с помощью речи. Однако нужно хорошо знать и учитывать речевые возможности каждого ребенка и в случае необходимости сочетать словесное и жестовое общение. Например, если ребенок просит дать ему предмет, название которого он не знает, вполне допустимо употребление указательного жеста («Дай мне вот это» — говорит ребенок и указывает на нужный ему предмет). То же самое относится и к свойствам предметов («Мне нужен такой кубик»). Если вмешательство взрослого не нарушит общение детей, он может после того, как ребенок получил нужный ему предмет; назвать его или его свойство («Это градусник» или «Это длинный брусок»), обогащая тем самым словарь ребенка.

Ребёнок не приспосабливается к противостоящим ему требованиям общества и не подчиняется им; он изначально находится и развивается внутри этого общества, в практической связи с ним. Решающую роль в этом процессе играет речевое общение ребёнка с другими людьми. Слово, будучи, прежде всего орудием общения между людьми, становится затем средством мышления и средством овладения своим поведением.

Известно, что речевое воздействие взрослого меняет для ребёнка смысл его действий и побуждает к выполнению поставленной задачи. В отличие от этого дети с нарушениями речи обнаружили нечувствительность к речевым воздействиям взрослого. Несмотря на обострённую потребность в общении с ним, которая проявляется во взглядах детей, в их желании быть поближе, в напряжённости и в смущении при индивидуальных обращениях взрослого, они как бы не слышат его указаний и поручении. Гот факт, что эти дети не хотят и не могут повторять за взрослым новые или знакомые им слова (в отличие от хорошо говорящих, которые с восторгом делали это) может свидетельствовать о том, что они ещё не прошли через этап осознания слова и оно остаётся для них лишь условно - рефлекторным сигналом. Поэтому они понимают значения отдельных слов и могут выполнить простые одношаговые инструкции, т. е. связывают звуковую форму слова с предметом и действием, но не могут слушать речь взрослого и опосредовать свои действия словом. В результате их поведение является более зависимым от ситуации, более стереотипным и менее эмоциональным, чем у хорошо говорящих детей.

Влияние регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения не только в раннем, но и в более поздних возрастах можно считать очевидным. Известно, что при афазии (расстройстве или утрате речи) полностью утрачивается способность к произвольному /действию: конкретная ситуация целиком овладевает действиями больного, а планирование и организация своего действия во времени становятся невозможными.

Анализируя работы Л.С. Выготского, А. Р. Лурии, А. В. Запорожца, можно сделать вывод, что регулирующая функция является фактором развития произвольного поведения, исходя из следующего:

- регулирующая функция речи помогает фиксировать результаты действия;

- речь сопровождает действие (ребёнок анализирует условия задачи, ищет средство достижения цели и производит нужное действие);

- регулирующая функция речи помогает ребёнку дать словесный отчёт о проделанном действии в целом;

- речь фиксирует образ предстоящего действия, и таким образом становится регулятором действия:

- регулирующая функция речи помогает объективировать собственные действия и осознавать их.

Исходя из всего выше сказанного, можно выделить особенности регулирующей функции речи у детей с общим недоразвитием речи:

• Затруднён поиск слов, грамматических форм, оборотов речи при построении высказывания;

• Нарушение авторегулировки в управлении речедвижениями на уровне слога;

• Регуляция представляет сложную задачу, требующею произвольного контроля;

• Не всегда могут дать отчёт о проделанном действии;

• Трудности в формулировке цели предстоящей деятельности.

Глава 3. Экспериментальное исследование влияния регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения у детей с нарушением речи

3.1 Организационные аспекты исследования

Логика выпускного квалификационного исследования предполагает проведение экспериментальной работы. Цель проведения эксперимента: выявление влияния регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения у детей с нарушением речи.

В соответствии с поставленной целью были поставлены следующие задачи:

1. Выявить особенности регулирующей функции речи.

2. Выявить особенности произвольного поведения.

3. Выявить влияние показателей регулирующей функции речи на произвольное поведение детей.

Экспериментальная работа велась на базе МДОУ «Детский сад №243 комбинированного вида» г. Новокузнецка с 1 марта 2008 года по 10 мая 2008 года. Для эксперимента нами были взяты дети с нарушением речи в количестве 10 человек. Группа детей была образована по следующим критериям:

1. одинаковый возраст (все дети, участвующие в экспериментальной работе, достигли возраста 7 лет);

2. имеющийся общий диагноз (все дети, взятые для экспериментального исследования, имеют ОНР III уровня);

3. отсутствие сочетанных отклонений в развитии (ДЦП, умственная отсталость, нарушение зрения и слуха);

4. половая гетерогенность (в группе примерно одинаковое количество мальчиков и девочек);

5. адаптация к условиям ДОУ (на момент проведения эксперимента дети посещали ДОУ не менее полугода).

Логика нашего исследования предполагает проведение работы по выявлению особенностей регулирующей функции речи и развития произвольного поведения детей с нарушением речи, что обуславливает необходимость проведения сравнительного анализа. Вследствие этого нами была сформирована 2 группа детей для участия в экспериментальной работе – дети с нормальным речевым развитием.

Группа детей была образована по следующим критериям:

1. одинаковый возраст (все дети, участвующие в экспериментальной работе, достигли возраста 7 лет);

2. половая гетерогенность (в группе примерно одинаковое количество мальчиков и девочек);

3. адаптация к условиям ДОУ (на момент проведения эксперимента дети посещали ДОУ не менее полугода).

Таблица 1. Характеристика детей контрольной группы, отобранных для экспериментального исследования

Ф.И. Ребёнка	Возраст	Медицинское заключение
Юля А.	6,2	Норма
Артём Б.	6,6	Норма
Алёша В.	6,4	Норма
Алиса К.	6,8	Норма
Маша М.	6,7	Норма
Витя О.	6,2	Норма
Катя С.	6,6	Норма
Люба Т.	6,8	Норма
Паша Щ.	6,9	Норма
Аня Я.	6,5	Норма

Таблица 2. Характеристика детей экспериментальной группы, отобранных для экспериментального исследования

Ф.И. Ребёнка	Возраст	Медицинское заключение
Саша А.	6,3	ОНР III уровня, дизартрия лёгкой степени
Игорь Б.	6,8	ОНР III уровня, дизартрия лёгкой степени
Игорь Д.	6,9	ОНР III уровня, дизартрия средней степени
Захар М.	6,10	ОНР III уровня, дизартрия средней степени
Катя П.	6,4	ОНР III уровня, дизартрия лёгкой степени
Максим П.	6,8	ОНР III уровня, дизартрия средней степени
Вика С.	6,5	ОНР III уровня, дизартрия лёгкой степени
Алина Ф.	6,7	ОНР III уровня, дизартрия лёгкой степени
Даша Ч.	6,6	ОНР III уровня, дизартрия средней степени
Рома Ш.	6,9	ОНР III уровня, дизартрия средней степени

Экспериментальная работа проводилась в три этапа:

1. выявление особенностей регулирующей функции речи.

2. выявление особенностей произвольного поведения.

3. выявление влияния показателей регулирующей функции речи на произвольное поведение детей.

Констатирующий эксперимент включал в себя следующие этапы:

1. Подготовительный.

2. Реализация подготовленных методик.

3. Проведение анализа полученных данных.

Для проведения констатирующего эксперимента нами были отобраны следующие методики:

1. Методика «Да и нет» (автор Головнёва Н.Я.)

Цель: выявить уровень развития регулирующей функции речи.

2. Методика «Конструктор» (автор Ильина М.Н.)

Цель: выявить уровень развития регулирующей функции речи.

3. Методика «Домик» (автор Гуткина Н.И.)

Цель: определить уровень развития произвольного поведения.

4. Методика «Графический диктант» (автор Нижегородцева Н.В.)

Цель: определить уровень развития произвольного поведения.

5. Методика «Наблюдение»

Цель: определить влияние регулирующей функции речи на произвольное поведение.

Основными критериями отбора методик являлись:

• соответствие возрастным и индивидуальным возможностям дошкольников;

• диагностическая ценность в определении уровня сформированности регулирующей функции речи;

• диагностическая ценность в определении уровня сформированности произвольного поведения;

• возможность адаптации методик к условиям работы в группе детей с нарушением речи.

Остановимся на общих правилах проведения диагностических методик для детей с нарушениями речи:

• Обеспечивать положительную мотивацию выполнения заданий с тем, чтобы повысить эффективность коррекционного воздействия.

• Чередовать различные виды деятельности.

• Обеспечивать визуальное подкрепление предложенных заданий.

• По мере возможности осуществлять индивидуальный подход.

Ценность данных и других методик в диагностике группы детей в норме, тем не менее, не может автоматически означать такую же ценность их в диагностике детей с нарушением речи. В этой связи требуется проводить адаптацию известных диагностических методик для детей с нарушениями речи, которая проходит по следующим направлениям: адаптация стимульного материала, процедуры её проведения. Чтобы дети поняли инструкцию, её необходимо повторить несколько раз, спросить, поняли они её или нет. Также в методиках необходимо применять больше наглядности.

3.2 Констатирующий эксперимент

Результаты и анализ констатирующего эксперимента

В результате проведённого констатирующего эксперимента мы получили результаты. Остановимся на результатах экспериментальной работы и проведём подробный анализ полученных в экспериментальном исследовании результатов.

Таблица 3. Сравнительное изучение регулирующей функции речи и произвольного поведения у детей в норме

Ф.И. Ребёнка	Методика 1	Методика 2	Методика 3	Методика 4	Методика 5
Юля А.	В	С	В	В	С
Артём Б.	В	В	В	В	В
Алёша В.	С	С	С	С	С
Алиса К.	С	С	С	С	С
Маша М.	С	С	С	С	С
Витя О.	В	В	В	В	В
Катя С.	Н	Н	Н	Н	Н
Люба Т.	В	В	В	В	В
Паша Щ.	С	В	С	С	В
Аня Я.	С	С	С	С	С

Итак, по данной таблице был выявлен уровень регулирующей функции у детей в норме: высокий уровень – 3 человека (30%), средний уровень – 6 человек (60%), низкий уровень – 1 человек (10%). Для высокого уровня развития регулирующей функции речи характерно, что дети отдают словесный отчёт о проделанном действии, фиксируют образ предстоящего действия, следуют правилам, фиксируют результаты своих действий, сопровождают все свои действия речью, стараются точно выполнять просьбу. При среднем уровне дети выполняют не все правила, не совсем контролируют свои ответы, не обдумывают их. Не всегда сопровождают свои действия речью. Стараются отдавать словесный отчёт о проделанном действии. При низком уровне дети не планируют свою предстоящую деятельность, не следуют правилам, не сдержанны. Не могут дать словесный отчёт о проделанном действии. Свои действия речью не сопровождают.

В ходе исследования произвольного поведения были получены следующие результаты: 4 человека (40%) имеют высокий уровень сформированности произвольного поведения, 5 человек (50%) – средний уровень, 1 человек (10%) – низкий уровень. Для высокого уровня развития произвольного поведения характерно, что дети стараются хорошо выполнять задание точно по инструкции взрослого, активно демонстрируют свои знания. Они мало отвлекаются. Дети следуют указаниям взрослого, а затем самостоятельно продолжают выполнять задание. Находят и исправляют ошибки. Ставят конкретные цели при выполнении задания. Ищут средства достижения своих целей. Могут предвидеть конечный результат своих действий. Определяют способ выполнения своих действий, выстраивают последовательную цепочку выполнения своих действий. Для среднего уровня характерно, что дети очень неохотно принимаются за выполнение задания, часто отвлекаются. Могут определить конкретные цели при выполнении задания, но затрудняются в поиске средств для достижения этих целей. Они не могут выполнять задание самостоятельно, им необходимо участие взрослого не только на этапах планирования и контроля, но также и на операционном этапе. Иногда могут определить конечный результат своих действий. Ребёнок всем своим видом показывает незаинтересованность в выполнении работы. Редко исправляет свои ошибки. Может найти способ выполнения намеченных действий. При низком уровне дети очень неохотно принимаются за выполнение заданий, часто отвлекаются. Они не могут выполнять задание самостоятельно, им необходимо участие взрослого не только на этапах планирования и контроля, но также и на операционном этапе. Ребёнок всем своим видом показывает незаинтересованность в выполнении работы. Не могут определить конкретные цели при выполнении задания. Не ищут средств достижения своих целей. Не проверяют эффективность выбранных путей. Не исправляют ошибок. Не могут определить конечный результат своих действий. Не могут выстроить последовательной цепочки выполнения своих действий. С трудом определяют способ выполнения своих действий (каким образом будут выполнять задание). Люба Т., Витя О., Артём Б. умеют регулировать свои действия в ходе инструкции взрослого, своей инструкции, действуют при выполнении задания в соответствии с инструкциями. Катя С. не может регулировать своё поведение в соответствии с получаемыми инструкциями, при этом это сказывается не только на регуляцию поведения с помощью самостоятельного высказывания, но и в ответ на инструкцию взрослого.

В ходе исследования было выявлено, что у некоторых детей, например, Юля А., были получены более низкие показатели по исследованию регулирующей функции речи (методики 1, 2) и высокие показатели при изучении произвольного поведения (методики 3, 4). Отсюда мы делаем вывод о влиянии произвольного поведения на регулирующую функцию речи. У Паши Щ. наоборот, более высокие показатели по исследованию регулирующей функции речи (методики 1, 2) и более низкие показатели при изучении произвольного поведения (методики 3, 4). Отсюда мы делаем вывод о влиянии регулирующей функции речи на произвольное поведение ребёнка.

Таблица 4. Сравнительное изучение регулирующей функции речи и произвольного поведения у детей с нарушением речи

Ф.И. Ребёнка	Методика 1	Методика 2	Методика 3	Методика 4	Методика 5
Саша А.	Н	Н	Н	Н	Н
Игорь Б.	Н	Н	Н	Н	Н
Игорь Д.	С	В	С	С	В
Захар М.	С	С	С	С	С
Катя П.	С	С	С	С	С
Максим П.	Н	Н	Н	Н	Н
Вика С.	Н	Н	Н	Н	Н
Алина Ф.	В	В	В	В	В
Даша Ч.	С	В	С	С	В
Рома Ш.	С	С	С	С	С

Итак, по данной таблице был выявлен уровень регулирующей функции у детей в норме: высокий уровень – 2 человека, средний уровень – 4 человека, низкий уровень – 4 человека. В ходе исследования произвольного поведения были получены следующие результаты: 1 человек имеет высокий уровень сформированности произвольного поведения, 5 человек – средний уровень, 4 человека – низкий уровень. Алина Ф. обдумывает всегда свой ответ, понимает инструкции, контролирует ответ, умеет регулировать свои действия в ходе инструкции взрослого, своей инструкции, действуют при выполнении задания в соответствии с инструкциями. Саша А., Игорь Б., Максим П., Вика С. не могут регулировать своё поведение в соответствии с получаемыми инструкциями, при этом это сказывается не только на регуляцию поведения с помощью самостоятельного высказывания, но и в ответ на инструкцию взрослого. В данной группе детей также были зафиксированы более высокие показатели регулирующей функции речи, сделали вывод о влиянии регулирующей функции речи на произвольность поведения детей.

Результаты были просчитаны в процентном соотношении и занесены в таблицу 5.

Таблица 5. Сравнительное исследование регулирующей функции речи и произвольного поведения у детей в норме и с нарушением речи

	Регулирующая функция речи	Произвольное поведение
высокий	средний	низкий	высокий	средний	низкий
Норма	30	60	10	40	50	10
ОНР	20	40	40	10	50	40

Итак, по данной таблице наглядно видно, что у детей в норме более высокое развитие как регулирующей функции речи, так и произвольности поведения. Данные показатели у детей в норме гораздо ниже. В целом при сравнении данных показателей была выявлена следующая зависимость: у детей с высоким уровнем сформированности речи произвольность поведения также высокая. Та же зависимость была выявлена и у детей с нарушением речи: у детей с низким уровнем развития регулирующей функции речи произвольность поведения нарушена.

В результате проведённого исследования можно сделать вывод о взаимовлиянии регулирующей функции речи и произвольного поведения.

У детей с нарушениями речи на среднем и низком уровне, а также у детей с нормально развитой речью на низком уровне не наблюдается влияния регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения. Видно, что уровень развития произвольного поведения выше или наравне с уровнем развития регулирующей функции речи. Это объясняется тем, что у детей с низко развитой речью произвольное поведение формируется искусственно. Оно может быть сформировано логопедом на занятиях через воздействие взрослого, через среду, в которой находится ребёнок. В ходе наблюдения было выявлено, что в свободной деятельности уровень развития произвольного поведения ниже, чем в искусственно созданных условиях.

А на высоком уровне у детей с нарушением речи и на высоком и среднем уровне у детей с нормально развитой речью очень хорошо видно влияние регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения. Так как здесь речь находится на высоком уровне – она ведёт за собой развитие произвольного поведения. Итак, речь помогает ребёнку планировать в сознании порядок действий, которые помогают достигнуть определённой цели. Речь помогает поставить конкретную цель. В речи ребёнка также отражаются правила поведения, социальные нормы, которые непосредственно влияют на его поведение. А также с помощью речи можно предвидеть результаты своих действий.

Заключение

Анализ психологической литературы по проблеме произвольности позволяет, несмотря на многообразие трактовок, выявить то общее, что, с нашей точки зрения, заложено в содержании этого понятия. Во-первых, это упоминаемая практически всеми исследователями способность подчиняться правилам, инструкциям, нормативам, образцам. Вместе с тем, и это другая важнейшая характеристика произвольности, важно, чтобы эти образцы и нормативы стали моментами подлинной произвольности, они должны стать внутренними правила ми ребенка. Произвольность характеризуется тем, что ребенок перестраивает свое поведение (или заново строит) в соответствии с этими правилами. Наконец, чтобы все это суметь сделать, ребенок должен уметь отделить свою деятельность (или поведение) от самого себя и соотнести с имеющимися знаниями, правилами, инструкциями, другими словами, ребенок должен уметь осознать себя в своей деятельности.

Выделенные характеристики произвольного поведения позволяют наметить пути и методы целенаправленного формирования у детей произвольности, установить критерии и требования, которым должны отвечать соответствующие методики и обучающие задания.

Однако само содержание и суть выделенных характеристик таковы, что, с нашей точки зрения, становление произвольности теснейшим образом связано с развитием личности ребенка, а это значит, с практическим решением проблемы единства аффекта и интеллекта, которую мы, вслед за Л. С. Выготским, считаем центральной для психологии личности. В предыдущей главе обосновывалась позиция, согласно которой проблема единства аффекта и интеллекта не может быть решена без третьего звена, играющего роль связующей основы. Такой основой является волевая сфера личности. Воля выступает как высшая функция, которая связывает и гармонизирует интеллектуальное и эмоциональное развитие в онтогенезе. Отличительной особенностью волевого акта является то, что в нем совмещены функции побуждения и осмысления. Волевое развитие предстает как освобождение от внешних зависимостей, а сама воля как функция, привносящая в ситуацию смысл. Личностное, внутреннее свободное поведение всегда предполагает участие воли.

Можно говорить о том, что сформированность уровневой системы произвольного поведения является одном из показательных характеристик развития ребенка, имеющей как общие, так и специфические закономерности. Это является важным диагностическим показателем отклоняющегося психического развития различных категорий детей. Оценка подобной характеристики развития позволяет выделить как общие, так и специфические закономерности формирования произвольного поведения, провести адекватное диагностическое обследование регуляторных компонентов деятельности ребенка, простроить эффективную систему коррекционно-развивающей работы.

Речь помогает ребёнку планировать в сознании порядок действий, которые помогают достигнуть определённой цели. Речь помогает поставить конкретную цель. В речи ребёнка также отражаются правила поведения, социальные нормы, которые непосредственно влияют на его поведение. А так же с помощью речи можно предвидеть результаты своих действий.

Развитие произвольного поведения особенную актуальность приобретает по отношению к детям с нарушениями речи. Нарушение речи предполагает не только нарушение звукопроизношения, но также всех уровней языка (лексического, грамматического) и изменение всего хода развития ребёнка, что, безусловно, сказывается на дальнейшем развитии произвольного поведения детей.

Регулирующая функция является фактором развития произвольного поведения, исходя из следующего:

- регулирующая функция речи помогает фиксировать результаты действия;

- речь сопровождает действие (ребёнок анализирует условия задачи, ищет средство достижения цели и производит нужное действие);

- регулирующая функция речи помогает ребёнку дать словесный отчёт о проделанном действии в целом;

- речь фиксирует образ предстоящего действия, и таким образом становится регулятором действия:

- регулирующая функция речи помогает объективировать собственные действия и осознавать их.

Исходя из всего выше сказанного, можно выделить особенности регулирующей функции речи у детей с общим недоразвитием речи:

• Затруднён поиск слов, грамматических форм, оборотов речи при построении высказывания;

• Нарушение авторегулировки в управлении речедвижениями на уровне слога;

• Регуляция представляет сложную задачу, требующею произвольного контроля;

• Не всегда могут дать отчёт о проделанном действии;

• Трудности в формулировке цели предстоящей деятельности.

В ходе экспериментального исследования было выявлено, что у детей в норме более высокое развитие как регулирующей функции речи, так и произвольности поведения. Данные показатели у детей в норме гораздо ниже. В целом при сравнении данных показателей была выявлена следующая зависимость: у детей с высоким уровнем сформированности речи произвольность поведения также высокая. Та же зависимость была выявлена и у детей с нарушением речи: у детей с низким уровнем развития регулирующей функции речи произвольность поведения нарушена.

В результате проведённого исследования можно сделать вывод о взаимовлиянии регулирующей функции речи и произвольного поведения.

У детей с нарушениями речи на среднем и низком уровне, а также у детей с нормально развитой речью на низком уровне не наблюдается влияния регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения. Видно, что уровень развития произвольного поведения выше или наравне с уровнем развития регулирующей функции речи. Это объясняется тем, что у детей с низко развитой речью произвольное поведение формируется искусственно. Оно может быть сформировано логопедом на занятиях через воздействие взрослого, через среду, в которой находится ребёнок. В ходе наблюдения было выявлено, что в свободной деятельности уровень развития произвольного поведения ниже, чем в искусственно созданных условиях.

А на высоком уровне у детей с нарушением речи и на высоком и среднем уровне у детей с нормально развитой речью очень хорошо видно влияние регулирующей функции речи на развитие произвольного поведения. Так как здесь речь находится на высоком уровне – она ведёт за собой развитие произвольного поведения. Итак, речь помогает ребёнку планировать в сознании порядок действий, которые помогают достигнуть определённой цели. Речь помогает поставить конкретную цель. В речи ребёнка также отражаются правила поведения, социальные нормы, которые непосредственно влияют на его поведение. А также с помощью речи можно предвидеть результаты своих действий.

Список литературы

1. Аверин В. А. Психология детей и подростков. – СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 1998. – 379 с.

2. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка / Под ред. Л.А. Чешко. - М.: Советская энциклопедия, 1969. - 600 с.

3. Асмолов А.Г. Психология личности: Принципы общепсихологического анализа. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1990. - 367 с.

4. Битянова М. Р. Работа психолога в начальной школе. – М.: Просвещение, 1988. – 345 с.

5. Божович Л. И. Возрастная и педагогическая психология. – М., 1989. – 265 с.

6. Возрастная и педагогическая психология: Хрестоматия: Учеб. пособие для студ. сред. пед. учеб. заведений / Сост. И. В. Дубровина, А. М. Прихожан, В. В. Зацепин. – М.: Изд. центр «Академия», 1999. – 320 с.

7. Возрастные возможности усвоения знаний (Младшие классы школы) Под ред. Д.Б.Эльконина и В.В.Давыдова. - М.: Просвещение, 1966. - 442 с.

8. Воронович Б.И., Плетников Ю.К. Категория деятельности в историческом материализме. - М.: Политиздат, 1975. - 319 с.

9. Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6-ти т. / Гл. ред. А.В. Запорожец. - Т. 4. Детская психология / Под ред. Д.Б. Эльконина. - М.: Педагогика, 1984. - 433 с.

10. Высоцкий А. И. Волевая активность школьников и методы её изучения. – Челябинск, 1979. – С. 64-67.

11. Ильин Е. П. Психология воли. Учебное пособие. – СПб.: Питер, 2000. – 288 с.

12. Краткий психологический словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. - М.: Политиздат, 1985. - 431 с.

13. Крутецкий В. А. Основы педагогической психологии. – М.: Просвещение, 1972. – 255 с.

14. Кулагина И. Ю. Возрастная психология (развитие ребёнка от рождения до 17 лет): Учебное пособие, 4-е изд. – М.: Изд-во УРАО, 1998, - 176 с.

15. Ладанова И. Д. Экспериментальные исследования волевой активности. – Рязань, 1986. – С. 3-23.

16. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. Изд. 2-е. - М.: Политиздат, 1977. - 304с.

17. Люблинская А. А. Воспитателю о развитии ребёнка. Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Просвещение, 1972. – 256 с.

18. Марцинковская Т. Д. Диагностика психического развития детей. Пособие по практической психологии. – М.: Линка-Пресс, 1998. – 176 с.

19. Мерлин В.С. Психология индивидуальности: Избр. психол. тр. / Под ред. Е.А. Климова. - М.: Институт практической психологии, 1996. – 445 с.

20. Методики психодиагностики в учебно-воспитательном процессе / Сост. В. В. Гришин, П. В. Мушин. – М., 1990. – 64 с.

21. Мухина В. С. Психология детства и отрочества. Учебник для студентов психолого-педагогических факультетов вузов. – М.: Институт практической психологии, 1998. – 488 с.

22. Немов Р. С. Психология. – В 3 кн. – Т. 1. – М.: ВЛАДОС, 2000. – 650 с.

23. Овчарова Р. В. Технология практического психолога в образовании. – М.: ТЦ «Сфера», 2000. – 448 с.

24. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: Русский язык, 1990. - 921 с.

25. Опыт системного исследования психики ребенка / Под ред. Н.И. Непомнящей. - М.: Педагогика, 1975. - 231 с.

26. Подласый И.П. Педагогика. - М.: Просвещение; Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996. - 432 с.

27. Психологическое развитие младшего школьника / Под ред. В.В. Давыдова. - М.: Педагогика, 1990. - 168 с.

28. Психология личности и деятельности дошкольника / Под ред. А.В. Запорожца. - М.: Педагогика, 1965. - 204 с.

29. Российская педагогическая энциклопедия в 2-х томах. Т. 1 / Под ред. В.В. Давыдова. - М.: БРЭ, 1993. - 603 с.

30. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии в 2-х томах. Т.2. - М., 1989. - 410 с.

31. Туросова О. В. Психология в вопросах, задачах и упражнениях. – М., 1990. – 290 с.

32. Тютюнник В.И. Психологические условия развития “внутренней” позиции субъекта в дошкольном возрасте // Вестн. Моск. ун-та. Серия 14. Психология, 1989, № 4. - С. 39-48.

33. Эльконин Д. Б. Психологическое развитие в детских возрастах / Под ред. Д. И. Фельдштейна. – М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995. – 426 с.

Приложения

Сводные результаты методики «Да и нет»

Группа	Ф.И. ребёнка	Критерии	Общий уровень
Обдумывание ответа	Контроль ответа	Понимание инструкции
Норма	Юля А.	В	С	В	В
Артём Б.	С	С	С	С
Алёша В.	С	С	С	С
Алиса К.	С	С	С	С
Маша М.	С	В	В	В
Витя О.	С	С	В	С
Катя С.	Н	Н	С	Н
Люба Т.	С	С	С	С
Паша Щ.	С	В	В	В
Аня Я.	В	С	В	В
ОНР	Саша А.	С	В	В	В
Игорь Б.	С	В	В	В
Игорь Д.	Н	Н	С	Н
Захар М.	С	С	С	С
Катя П.	С	Н	Н	Н
Максим П.	С	С	С	С
Вика С.	С	С	С	С
Алина Ф.	С	С	С	С
Даша Ч.	С	Н	Н	Н
Рома Ш.	С	С	С	С

В – высокий уровень

С- средний уровень

Н – низкий уровень

Сводные результаты методики «Конструктор»

Группа	Ф.И. ребёнка	Критерии	Общий уровень
Следование правилам	Точное выполнение просьбы	Контроль действий
Норма	Юля А.	В	С	С	В
Артём Б.	Н	С	Н	Н
Алёша В.	С	В	С	С
Алиса К.	С	С	С	С
Маша М.	С	С	С	С
Витя О.	С	С	В	С
Катя С.	Н	Н	С	Н
Люба Т.	С	С	Н	С
Паша Щ.	С	С	С	С
Аня Я.	В	С	В	В
ОНР	Саша А.	С	С	С	С
Игорь Б.	В	С	С	С
Игорь Д.	С	Н	Н	Н
Захар М.	С	С	С	С
Катя П.	С	Н	Н	Н
Максим П.	С	С	Н	С
Вика С.	С	С	С	С
Алина Ф.	С	Н	Н	Н
Даша Ч.	С	Н	Н	Н
Рома Ш.	Н	С	Н	Н

В – высокий уровень

С- средний уровень

Н – низкий уровень

Сводные результаты по уровню развития регулирующей функции речи

Группа	Ф.И. ребёнка	Методики	Итоговый уровень
Методика 1	Методика 2	Наблюдение
Норма	Юля А.	В	С	В	В
Артём Б.	С	Н	С	С
Алёша В.	С	С	С	С
Алиса К.	С	С	С	С
Маша М.	В	С	В	В
Витя О.	С	С	С	С
Катя С.	Н	Н	С	Н
Люба Т.	С	С	С	С
Паша Щ.	В	С	В	В
Аня Я.	В	В	С	В
ОНР	Саша А.	В	С	В	В
Игорь Б.	В	С	В	В
Игорь Д.	Н	Н	Н	Н
Захар М.	С	С	С	С
Катя П.	Н	Н	Н	Н
Максим П.	С	С	Н	С
Вика С.	С	С	Н	С
Алина Ф.	С	Н	Н	Н
Даша Ч.	Н	Н	Н	Н
Рома Ш.	С	Н	Н	Н

Сводные результаты методики «Графический диктант»

Группа	Ф.И. ребёнка	Критерии	Общий уровень
Точность выполнения	Проверка эффективности работы	Работа по инструкции
Норма	Юля А.	В	С	В	В
Артём Б.	В	С	В	В
Алёша В.	С	С	С	С
Алиса К.	С	С	С	С
Маша М.	С	В	С	С
Витя О.	С	В	В	В
Катя С.	Н	Н	С	Н
Люба Т.	С	В	В	В
Паша Щ.	С	В	С	С
Аня Я.	В	С	С	С
ОНР	Саша А.	Н	Н	Н	Н
Игорь Б.	Н	Н	Н	Н
Игорь Д.	Н	С	С	С
Захар М.	С	С	С	С
Катя П.	С	Н	С	С
Максим П.	С	Н	Н	Н
Вика С.	С	Н	Н	Н
Алина Ф.	В	В	В	В
Даша Ч.	С	Н	С	С
Рома Ш.	С	С	С	С

В – высокий уровень

С- средний уровень

Н – низкий уровень

Сводные результаты методики «Домик»

Группа	Ф.И. ребёнка	Критерии	Общий уровень
Точность воспроизведения рисунка	Сохранение размера всего рисунка или отдельных его частей	Правильное изображение элементов рисунка
Норма	Юля А.	В	С	В	В
Артём Б.	В	В	В	В
Алёша В.	С	В	С	С
Алиса К.	С	С	С	С
Маша М.	С	С	С	С
Витя О.	С	В	В	В
Катя С.	Н	Н	С	Н
Люба Т.	В	В	В	В
Паша Щ.	С	С	С	С
Аня Я.	В	С	С	С
ОНР	Саша А.	Н	Н	Н	Н
Игорь Б.	Н	Н	Н	Н
Игорь Д.	С	Н	С	С
Захар М.	С	С	С	С
Катя П.	С	Н	С	С
Максим П.	Н	Н	Н	Н
Вика С.	С	Н	Н	Н
Алина Ф.	В	В	В	В
Даша Ч.	С	Н	С	С
Рома Ш.	Н	С	С	С

В – высокий уровень

С- средний уровень

Н – низкий уровень

Сводные результаты по уровню развития произвольного поведения

Группа	Ф.И. ребёнка	Методики	Итоговый уровень
Методика 3	Методика 4	Наблюдение
Норма	Юля А.	В	В	В	В
Артём Б.	В	В	С	В
Алёша В.	С	С	С	С
Алиса К.	С	С	С	С
Маша М.	С	С	В	С
Витя О.	В	В	С	В
Катя С.	Н	Н	С	Н
Люба Т.	В	В	С	В
Паша Щ.	С	С	В	С
Аня Я.	С	С	С	С
ОНР	Саша А.	Н	Н	В	Н
Игорь Б.	Н	Н	В	Н
Игорь Д.	С	С	Н	С
Захар М.	С	С	С	С
Катя П.	С	С	Н	С
Максим П.	Н	Н	Н	Н
Вика С.	Н	Н	Н	Н
Алина Ф.	В	В	Н	С
Даша Ч.	С	С	Н	С
Рома Ш.	С	С	Н	С