Применение моделирования при изучении орфографии в начальной школе

3

Оглавление

Введение

Глава1. Теоретические основы моделирования

1.1.Моделирование как учебная задача

1.2.Соотношение наглядности и моделирования в обучении

Глав 2.Применение моделирования при изучении орфографии в начальной школе

2.1.Орфографическая работа в начальной школе

2.2.Формирование умения ставить орфографические задачи с помощью моделирования

2.3.Приемы повышения орфографической грамотности с помощью моделирования

Заключение

Литература

Введение

Важнейшей задачей педагогической науки является совершенствование планирования процесса обучения в целом и повышение эффективности управления познавательной деятельностью учащихся.

В работе мы рассмотрим возможность применения в начальных классах моделирования при изучении орфографических правил. Но прежде всего необходимо отметить актуальность проблемы применения приемов моделирования при обучении.

Сложным является сообщение учащимся знаний, так как их объем из года в год увеличивается, тогда как сроки и методы обучения остаются неизменными. В связи с этим все большее число преподавателей приходит к выводу о необходимости их совершенствования.

В настоящее время в начальных классах возможно использовать схемы, модели при формировании орфографических навыков, так как большинство правил запоминаются при схематизации и моделировании. Важно, чтобы дети принимали участие в формулировании правила и составлении модели. В таком случае они постигают смысл орфограммы и легче запоминают правило. При этом необходимо представить детям и закрепить путем повторений образец.

Для закрепления на письме орфографического навыка необходимо при произношении про себя (или вслух) графически фиксировать (стрелками, точками, выделением отдельных частей слова, подчеркиванием определенных букв). Для полной автоматизации орфографического навыка нужно выполнять определенные упражнения с применением моделирования.

Методы исследования:

1.Теоретический анализ методической литературы по проблемам

исследования.

2.Наблюдение за деятельностью учащихся и учителя в процессе

обучения орфографии.

3.Экспериментальная работа в начальных классах по определению эффективных способов применения моделирования при изучении орфографии.

Цель исследования:

Разработать систему уроков, ориентированную на формирование орфографических знаний на этапе изучения и первичного закрепления правил с использованием моделей.

Задачи исследования:

1. Выявить теоретические основы и принципы методики формирования орфографических навыков с использованием приемов моделирования.

2. Выяснить сравнительную эффективность применения различных видов наглядности и моделирования в процессе усвоения правил.

3. Разработать систему уроков по обучению орфографическим

темам с помощью моделирования.

4. Определить возможности формирования орфографических навыков учащихся с использованием схем.

Предмет исследования:

Содержание дидактического материала и способы организации учебно-познавательной деятельности учащихся по усвоению орфографических навыков с помощью моделирования.

Объект исследования:

Процесс формирования орфографических навыков на уроках русского языка в начальной школе в ходе составления модели.  

Гипотеза: 

Моделирование при изучении орфографических тем в начальных классах будет способствовать формированию прочных навыков в том случае, если работа по моделированию будет проводиться учителем систематически, что будет активизировать учебную деятельность.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения.

Глава1. Теоретические основы моделирования

1.1.Моделирование как учебная задача

Решить задачу теоретически — значит решить ее не только для данного частного случая, но и для всех однородных случаев. При этом большую роль играет моде­лирование в предметной, графической или знаковой форме способа решения задачи. Учебной моделью можно назвать такое изображение, которое фиксирует всеобщее отношение некоторого целостного объекта и обеспечивает его дальней­ший анализ.

Поскольку в учебной модели изображается некоторое всеобщее отношение, найденное и выделенное в процессе преобразования условий задачи, то содержа­ние этой модели фиксирует внутренние характеристики объекта, наблюдаемые непосредственно. Таким образом учебная модель выступает как продукт мысли­тельного анализа, затем сама может являться особым средством мыслительной деятельности человека.

Отношение объекта (всеобщее) как бы «заслоняется» многими частными при­знаками, что затрудняет его специальное рассмотрение. В модели это отношение выступает зримо и в «чистом» виде. Поэтому школьники, преобразовывая и пере­конструируя учебную модель, получают возможность изучать свойства всеобщего отношения как такового, без «затенения» привходящими обстоятельствами. Рабо­та с учебной моделью выступает как процесс изучения свойств содержательной абстракции — некоторого Моделированием является распространенным приемом изучения действительности. Модель позволяет продемонстрировать самое существенное в изучаемых объектах, процессах и явлениях[3,173].

Использование модели не является только прерогативой точных наук. На уроках гуманитарного цикла моделирование может быть применено для решения разнообразных задач.

Чаще к моделированию мы обращаемся на уроках русского языка, и в частности, при изучении орфограмм.

Проблемное обучение как форма активизации познавательной деятельности учащегося должна определять собою не только главное направление в объяснении новых тем и вопросов грамматики, но и основное содержание системы грамматических упражнений. Здесь могут быть наблюдения, решение грамматических задач, проведение лингвистического эксперимента и в качестве завершающего звена - моделирование заданных единиц на базе определенного грамматического материала. При этом моделирование может иметь различные целевые установки: 1) моделирование по аналогии с опорой на образец; 2) моделирование, обеспечивающее углубленное понимание и дифференциацию смежных категорий; 3) моделирование без аналогии с целью повторения и с включением ранее изучаемых грамматических категорий и т.д.всеобщего отношения.

1.2.Соотношение наглядности и моделирования в обучении

В связи с активным использованием моделирования в образовательных уч­реждениях особенно остро встает вопрос о соотношении наглядности и моделирования в обучении. Обе про­блемы тесно связаны между собой, поскольку и моделирование, и на­глядность имеют общую цель - выде­ление главного, существенного в изу­чаемых объектах и предметах, но только при использовании нагляднос­ти существенное выделяется в плане восприятия, а при использовании моделирования оно выделяется в действии, преобразующем объект.

Чтобы наиболее полно и ярко пока­зать сходство и принципиальное раз­личие между наглядностью и модели­рованием, необходимо заглянуть в историю возникновения и развития проблемы наглядности и моделирова­ния в обучении.

В педагогике и психологии нагляд­ность и моделирование трактуют не­однозначно: как средство обучения, как принцип обучения и как метод обучения. В последнем случае нагляд­ность фактически сливается с наблю­дением как методом познания. Если наглядность рассматривать как на­блюдение, тогда истоки этого метода берут начало задолго до трудов Я.А. Коменского (наблюдение описы­валось еще в работах многих филосо­фов древности).

Здесь речь идет о наблюдении в том смысле, в каком его понимал Ф. Бэкон:

«Согласно учению Ф. Бэкона, чувства непогрешимы и составляют источник всякого знания. Наука есть опытная наука и состоит в применении рацио­нального метода к чувственным дан­ным. Индукция, анализ, сравнение, наблюдение, эксперимент суть главные условия рационального мето­да» [2, 142]. Итак, Бэкон считал на­блюдение методом познания, который должен сочетаться с методами анали­за и сравнения.

Я.А. Коменский «превратил» метод наблюдения в метод обучения, изоли­ровав его от других методов. Одним из условий проникновения в тайны науки он считал восприятие, т.е. организованное и целенаправленное наблюдение.

Восприятие (наблюдение) Комен­ский рассматривает в качестве источ­ника всех знаний, поскольку предпо­лагает, что вещи непосредственно запечатлеваются в сознании и только после ознакомления с самой вещью нужно давать объяснения. «Золотым правилом» обучения он считал не наглядность, а именно наблюдение, которому подлежит все то, что вос­принимается органами чувств - зре­нием, слухом, обонянием, вкусом и осязанием.

Анализ истории обучения показы­вает, что проблема наглядности еще шире и обоснованнее была представ­лена в трудах И.Г. Песталоцци. Он ис­ходил из того, что умственное разви­тие ребенка вытекает из наблюдения над предметами, которые касаются внешних чувств. Песталоцци считал необходимым вести обучение наблю­дению через выделение исходных эле­ментов (число, форма, слово), органи­зующих это наблюдение.

Если для Коменского наблюдение (наглядность) служит ребенку спосо­бом накопления знаний об окружа­ющем мире, то у Песталоцци нагляд­ность выступает как средство разви­тия способностей и духовных сил ребенка.

Проблема наглядности в педагогике разносторонне и глубоко была проана­лизирована К.Д. Ушинским. На вопрос, что такое наглядное обучение, Ушинский отвечает так: «Это такое учение, которое строится не на отвлеченных представлениях и словах, а на кон­кретных образах, непосредственно воспринятых ребенком» [4, 288].

Процесс познания по Ушинскому состоит из двух основных ступеней:

— чувственное восприятие предме­тов и явлений внешнего мира;

— абстрактное мышление.

Сущность наглядного обучения он усматривает в том, чтобы с помощью наглядных пособий или самих реаль­ных предметов содействовать:

- образованию у детей четкого и ясного представления о предметах и явлениях;

- выявлению связей между предме­тами и явлениями;

— образованию определенного обобщения.

Таким образом, решение проблемы наглядности классики педагогики сво­дят к решению вопроса: происходит ли усвоение знаний в процессе наблюде­ния (восприятия)?

Очевидно, что с самого начала вве­дения наглядного обучения считалось, что наглядность является источником всех знаний, что в созерцании проис­ходит усвоение знаний. Длительное время наглядное приравнивалось к чувственному, поэтому всякое пред­ставление объекта усвоения в чувст­венной форме считалось наглядным. Однако уже П.Ф. Каптерев утвержда­ет, что не всякая наглядность делает обучение наглядным: «Здесь важен не сам по себе чувственный объект, а знание, которое он обеспечивает» [3, 118].

Говоря о роли наглядности в обуче­нии, А.Н. Леонтьев пишет, что при

выборе средств наглядности важно исходить из психологической роли, которую эти средства должны выпол­нять в усвоении. В соответствии с этим замечанием он выделяет две основные функции наглядности:

- расширение чувственного опыта;

— раскрытие сущности изучаемых процессов и явлений.

При реализации второй функции, когда наглядный материал направлен на раскрытие сущности объекта, он выступает в качестве внешней опоры внутренних действий ребенка в процессе овладения знаниями:

- правильное применение нагляд­ности зависит от ее сопровождения словом учителя;

- наглядные пособия могут дать эффект, если у ученика есть опреде­ленный опыт работы с изучаемым объектом;

- для эффективного усвоения зна­ний одной наглядности недостаточно — к ней нужно присоединить активную деятельность самого ученика.

Последняя особенность наглядного обучения вызывает повышенный ин­терес у педагогов и психологов. Со­временные психологические исследо­вания показывают, что недостаточно представить учащемуся предмет, чтобы он осознал все, что в нем объек­тивно содержится. Для осознания сущности предмета необходимо соот­ветствующим образом организовать деятельность учащихся. Психологами доказано, что чувственный образ есть субъективный продукт деятельности человека по отношению к отражаемой действительности. Чтобы в сознании возник образ, недостаточно односто­роннего воздействия вещи на органы чувств человека; необходимо еще, чтобы существовал «встречный» и притом активный процесс со стороны субъекта. Именно в перцептивной деятельности осуществляется про­цесс «перевода» воздействующих на органы чувств внешних объектов в психический образ [1, 36].

Такое понимание природы чувст­венного образа позволяет выявить принципиальное различие между на­глядностью и моделированием в обу­чении.

Несмотря на то что моделирование как метод научного познания извес­тен науке и используется с давних времен, проблема использования мо­делирования в обучении разрабаты­вается в психолого-дидактических исследованиях лишь в последние 20-30 лет (В.А. Стуканов, А.И. Айдерова, В.В. Давыдов, Д.Б. Эльконин, Л.Ш. Фридман, Н.Г. Салмина и др.).

В середине XX в. осмысление опыта развития отдельных наук, прежде всего кибернетики, привело к попыт­кам использовать моделирование и при решении педагогических задач.

Самая первая статья «Моделиро­вание в кружках юных техников как одно из средств политехнического образования», посвященная вопро­сам использования моделирования в обучении, была впервые опубликова­на в журнале «Советская педагогика» в 1952 г. Ю.В. Шаровым.

Начиная с 60-х годов в психолого-педагогической литературе довольно часто публикуются ра­боты по вопросам использования моде­лирования в обучении: А.А. Шибанов «Моделирование в обуче­нии», П.Р. Атутов «Некото­рые вопросы использо­вания наглядности в обучении», «Вопросы психологии учебной деятельности младших школьников» под ред. Д.Б. Эльконина и В.В. Давыдова и др.

К настоящему времени проведено большое ко­личество исследований

В данном случае сам наглядный мате­риал не является предметом усвоения, а выступает лишь средством усвоения каких-то абстрактных знаний.

Следовательно, если при создании чувственных образов, т.е. при реали­зации первой функции, в качестве средств наглядности должны исполь­зоваться реальные предметы или изо­бражения, их копирующие, то для реализации второй функции конкрет­ность наглядных средств мешает.

Более адекватной формулой на­глядности является следующая: на­глядность - это активность субъекта по созданию образа познаваемого объ­екта и ясное понимание этого образа.

Психологический анализ понятия наглядности показывает следующее:

1. Наглядность не есть какое-то свойство или качество реальных объ­ектов. Наглядность есть свойство, особенность образов этих объектов, которые создает человек в процессе познания.

2. Наглядность есть показатель про­стоты и понятности для данного человека того психического образа, который он создает в результате его непосредственного или опосредован­ного познания. Поэтому не наглядным может быть образ реально существу­ющего предмета, если он нам непоня­тен, и наоборот, вполне наглядным может быть образ предмета или явле­ния, не существующего реально, т.е. фантастического объекта. •

3. Наглядность или не наглядность образа, возникающего у человека, за­висит главным образом от особеннос­тей самого человека, от уровня разви­тия его познавательных способностей, от его интересов, наконец, от его по­требности и желания создать для себя яркий, понятный образ этого объекта.

Сам по себе, непроизвольно, нагляд­ный образ не возникает; он образуется только в результате активной работы человека, направленной на его со­здание.

В настоящее время педагоги связы­вают наглядное обучение со следу­ющими особенностями:

по данной проблеме, раскрывающих специфику применения моделей и ме­тодов моделирования в различных об­ластях знания.

Здесь следует отметить, что модель и моделирование - не одно и то же. Анализ понятийной основы данных терминов позволяет выявить их под­линный смысл. Термин «модель» про­исходит от латинского слова, что означает «мера». Сегодня этот термин используется очень широко и часто в разных значениях. На наш взгляд, наиболее приемлемым являет­ся определение, данное этому понятию В.А. Штофором: «Под моделью пони­мается такая мысленно представля­емая и материально реализованная система, которая, отображая или вос­производя объект исследования, спо­собна замещать его так, что ее изуче­ние дает нам новую информацию об этом объекте» [5, 19].

Модель создает язык общения, ко­торый, опредмечивая содержание объекта исследования, позволяет вы­явить его сущность. Отличительными чертами моделей является то, что они динамичны и опредмечивают содер­жание объекта.

Моделирование - это метод позна­ния интересующих нас качеств объек­та через модели. Это процесс создания моделей и действия с ними, позволя­ющие исследовать отдельные, интере­сующие нас качества, стороны, свой­ства объекта или прототипа.

И.Б. Новиков определяет моделиро­вание как опосредованное практиче­ское или теоретическое исследование объекта, при котором непосредственно изучается не интересующий нас объ­ект, а вспомогательная искусственная или естественная система, находящая­ся в некотором объективном соответ­ствии с познаваемым объектом, спо­собная замещать его в определенном отношении и дающая при его исследо­вании в конечном итоге информацию о самом моделируемом объекте.

Особенность моделирования в сопо­ставлении с наглядностью состоит в том, что объект изучается не непосредственно, а путем исследова­ния другого объекта, аналогичного первому. Между исследователем и объектом познания стоит модель. При этом она не охватывает изучаемый объект полностью, а выражает лишь некоторые интересующие исследова­теля стороны. Собственно, о модели можно говорить лишь тогда, когда она занимает структурное место объекта действия. Использование моделей в обучении связано с тем, что ребенок действует с ними сначала под руко­водством и с помощью учителя, а за­тем строит модели самостоятельно.

У.Е. Минтоном было обнаружено, что существенные признаки и связи, зафиксированные в модели, становят­ся наглядными для учащихся тогда, когда эти признаки, связи были выде­лены самими детьми в их собственном действии, т.е. когда они сами участво­вали в создании модели. В противном случае учащиеся не видят их в моде­ли, и она не становится для них на­глядной. Построение модели учащи­мися обеспечивает наглядность суще­ственных свойств, скрытых связей и отношений, все остальные свойства, несущественные в данном случае, от­брасываются.

Обычную наглядность всегда отмечает некоторая предметность: ребенок наблюдает соответствующее нагляд­ное пособие - например, помидоры, зайцев (в предметном или изобрази­тельном виде наглядности), - но его действия с ними имеют форму мани­пулирования, а не воспроизведения в модели общих и существенных свойств предметов, как это имеет мес­то при моделировании. Поэтому на­глядность позволяет ребенку воспри­нимать только чувственную конкрет­ность предметов, а модель - единство общего и частного, логического и чув­ственного в предметах.

Подлинное функциональное назна­чение модели - быть объектом дейст­вия, посредством которого получают новую информацию об оригинале. Вос­производя внутренние отношения и свойства изучаемых объектов, модель

тем самым выполняет еще и эвристи­ческую функцию выделения всеоб­щих характеристик этих объектов.

Именно это отсутствует в обычной школьной наглядности.

Итак, проделанный анализ пока­зывает превосходство моделирова­ния перед наглядностью в процессе перехода ребенка от чувственной формы знания к понятийному мыш­лению, от единичного к общему, от конкретного представления к абст­рактно-мыслимому. Этот переход обеспечивается наиболее адекватно не наглядностью, которая позволяет представить только внешние стороны объекта, а моделированием, которое служит средством целостного отра­жения отдельного и общего, чувст­венного и логического, внешнего и внутреннего. Именно такое единство противоположных моментов дейст­вительности характеризует собст­венно теоретическое понятие в отли­чие от эмпирических представлений. Моделирование носит характер вну­тренней активности субъекта. Такая активность не может быть вызвана обычной наглядностью.

Таким образом, наглядность в обу­чении выражает то представление о процессе обучения и усвоения, кото­рое выработано традиционной психологией и педагогикой. При современ­ном школьном образовании она не в состоянии обеспечить необходимый уровень преподавания и должна быть усовершенствована путем внедрения в процесс обучения учебных моделей, эвристические возможности которых шире, чем у обычной наглядности.

Глав 2.Применение моделирования при изучении орфографии в начальной школе

2.1.Орфографическая работа в начальной школе

О чем обычно в первую очередь заботится учи­тель, начиная вводить первоклассников в проблемы орфографии? О том, чтобы как можно раньше позна­комить детей с правилами и как можно быстрее при­ступить к их практическому применению. Но послед­ние исследования показывают, что тем самым про­пускается целый этап в обучении школьников, на котором необходимо научить осознавать наличие орфограмм в слове.

М. Р. Львов выделяет шесть этапов, которые дол­жен пройти школьник для решения орфографичес­кой задачи:

1) увидеть орфограмму в слове;

2) определить ее вид: проверяемая или нет, если да, то к какой грамматико-орфографической теме относится, вспомнить правило;

3) определить способ решения задачи в зависи­мости от типа (вида) орфограммы;

4) определить «шаги», ступени решения и их по­следовательность, т. е. составить алгоритм решения задачи;

5) решить задачу, т. е. выполнить последователь­ные действия по алгоритму;

6) написать слово в соответствии с решением за­дачи и осуществить В более обобщенном виде те же этапы представ­ляет П. С. Жедек: «В орфографическом действии вы­деляются две ступени: постановка орфографической задачи (выделение орфограммы) и ее решение (вы­бор письменного знака в соответствии с правилом)»[4,59] .

Зависимость результатов обучения орфографии от того, насколько развита способность ставить пе­ред собой орфографические задачи, слишком очевид­на, чтобы ее необходимо было доказывать. Умение быстро обнаруживать орфограммы, именуемое ор­фографической зоркостью, считается важнейшим, базовым орфографическим умением. Как пишет М.Р. Львов, «отсутствие орфографической зоркости или ее слабая сформированность является одной из главных причин допускаемых ошибок. Эта причина сводит на нет хорошее знание правил и умение их применять: школьник не видит орфограмм в процес­се письма».

Именно поэтому важно прежде всего научить де­тей ставить перед собой орфографические задачи, т.е. работу над орфографической грамотностью учащих­ся следует начинать с развития их орфографической зоркости. Необходимо уже в 1 классе вооружить де­тей знанием тех опознавательных моделей, по ко­торым они могли бы, еще не владея орфографичес­кими правилами, обнаруживать подавляющее боль­шинство орфограмм. Самую значительную часть ор­фограмм русского языка, по заключению ученых, составляют орфограммы слабых позиций, к которым относятся безударные гласные в разных частях слова, согласные, парные по звонкости-глухости, сто­ящие на конце слов и перед другими согласными. Если познакомить первоклассников с опознаватель­ными признаками этих орфограмм, то они смогут научиться ставить перед собой орфографические за­дачи задолго до изучения соответствующих правил. Это становится возможным тогда, когда уже доста­точно хорошо отработаны умения: ставить ударение и производить звуковой анализ слов. Это можно сделать с помощью построения моделей.

Для наблюдения нужны два слова, в которых был бы один и тот же гласный звук, обозначаемый на письме разными буквами. В «Азбуке» впервые та­кие слова встречаются на с. 52. Это слова: насос и сосна. Предлагается произвести звуковой анализ слова сосна.

1. Найдите ударный слог.

2. Сколько слогов в слове.

3. Первый слог ([са]).

4. Звуковой анализ этого слога: первый звук ([са]) — согласный, твердый (обозначить карточ­кой синего цвет: дети выкладывают ее перед со­бой, учитель на доске); второй звук ([а]) — гласный, безударный (рядом с синей карточкой выкладывается карточка красно­го цвета). Это слияние, значит, можно заменить две карточки одной («слияние»).

5. Учитель ставит нераскрашенную схему второго слога: и предлагает прочитать слово.

6. Учитель предлагает модель., при этом спрашивает, может ли эта модель обозначать звуко-буквенный состав слова насос? Далее анали­зируется первый слог на из слова насос.

7. На доске звуки обозначаются карточками.

Учитель предлагает детям попробовать сделать открытие. Сравнивая первые слоги (произнося их хором) САСНА, НАСОС, выделяют гласные звуки [а] — [а]. Одинаковые они или разные? Одинаковые. Можно ли эти звуки обозначить одинаковыми карточками? Можно. Какой звук обозначили? Глас­ный, безударный.

Теперь на с. 52 ребята читают, как написаны эти слова, т. е. орфографически. Какой буквой обозна­чен звук [а] в слове сосна? Какой буквой обозначен звук [а] в слове насос?

На доске появляется модель.

Если нужно написать слово, в котором есть без­ударный звук [а], писать сразу букву нельзя. Такой звук — всегда «опасное место»! (Можно договорить­ся с детьми об обозначении таких «опасных мест».)

8. Вместе с учащимися начинается работа по созда­нию моделей - схем двух- и трехслож­ных слов, в которых орфограммы будут выделе­ны в первом, втором и третьем слогах, позднее, по мере изучения букв, вывод о «недоверии» к безударному гласному [а] распространяется и на другие гласные звуки. Аналогичная работа должна проводиться и с согласными звуками.

Слог-слияние.

1. Анализ и составление схемы слова шары.

2. Ознакомление с понятием «слог-слияние»:

— Повторите первый слог (ша-).

— Сколько в нем звуков?

— Какой гласный?

— Какой согласный?

3. Сообщение учителя:

— Обратите внимание, как произносится слог ша- (Произносит.) Согласный и гласный звуки тесно связаны, произносятся неразрывно, слитно. Такой слог называется «слиянием».

4. Обозначение слияния на схеме. Учитель заменяет в схеме

первый слог моделью

5. Анализ второго слога -ры и составление схемы всего слова:

6. Анализ различных слияний, составление моделей- схем.

7. Анализ слова шар, составление схемы:

8. Подбор слов, структура которых соответствует предлагаемым схемам:

2.2.Формирование умения ставить орфографические задачи с помощью моделирования

Лингвисты, психологи, методисты постоянно подчеркивают зависимость результатов обучения орфографии от первоначаль­ного этапа, т. е. от того, насколько развита у младшего школь­ника способность ставить перед собой орфографические задачи.

Еще в 1960 году психолог В. В. Репкин писал, что широко распространенные упражнения, «в которых орфограммы заранее выделены тем или иным способом (вставить пропущенные буквы, объяснить правописание выделенных букв, корней, слов и т. д.), не способствуют формированию умения выделять орфограммы. О том же пишут психологи и сегодня: «...систематическое подсказывание ученику трудных мест в слове порождает «орфографическую слепоту» [2, 42].

Действительно, если в упражнении «сомнительная» буква под­черкнута или пропущена, это означает, что первое действие ор­фографической задачи выполнено за ученика. Но разве можно говорить об обучении решению задачи того, кто не умеет форму­лировать ее исходный вопрос?

Умение ставить орфографические задачи, как и всякое дру­гое орфографическое умение, может формироваться стихийно и целенаправленно. Необходимо вооружить учащихся знанием наиболее общих признаков орфограмм, т. е. перевести школьников с уровня инструкции на уровень осознания.

Когда ребенок пишет первые в своей жизни слова, он исхо­дит из представления «что слышу, то и пишу» (отсюда фонети­ческое письмо дошкольников: «гот», «рыпка» и т. п.). А так как взрослые стремятся как можно скорее исправлять ошибки, у многих детей стихийно возникает другое обобщение, которое они чаще всего не в состоянии оформить словесно.

Период обучения грамоте — очень ответственный этап для формирования орфографических навыков. Принципиально важно именно в данный период создать предпосылки для успешного развития орфографической зоркости, показать школьникам неод­нозначное соответствие между звучащим словом и написанным, причем наблюдения необходимо вести, двигаясь не столько от буквы к звуку, сколько наоборот —от звука к букве.

Итак, первые шаги в орфографической работе связаны с обу­чением первоклассников двум видам чтения, с наблюдением над соотношением звуков и букв не только в направлении от буквы к звуку, но и непременно в обратном порядке, т. е. от звука к букве, и, наконец, с тренировкой в орфографическом прогова­ривании при списывании и проверке написанного. То, о чем было сказано выше.

В дальнейшем должно быть начато формирование осознанных умений находить орфограммы. До того как учащиеся во II классе узнают способы решения орфографических задач (правописание безударных глас­ных и «сомнительных» согласных), они должны познакомиться с наиболее общими признаками орфограмм гласных и соглас­ных и научиться по этим признакам находить орфограммы. Иначе говоря, первый и начало второго класса — это период актив­ного становления орфографической зоркости.

Сделано это может быть по-разному. Возможно простое ука­зание на опасные для написания места путем перечисления со­ответствующих признаков орфограмм. Может быть проведена аналитическая работа, которая позволит школьникам осознать фо­нетические условия, ставящие пишущего перед необходимостью решить орфографическую задачу.

Обобщенное представление о буквах гласных, которые нельзя писать на слух, может дать предлагаемый ниже урок. Материа­лом для урока служит предложение, включающее омофоны с[а}-ма (сама) и с[а]л<а (сома): С[а}ма поймала с[а}ма

Например:

Слово учителя:

— Петрушка рассказал мне, ребята, интересную историю о том, как маленькая девочка сама поймала на удочку большую рыбу сома. Кто из вас знает, что значит «сама поймала»? А кто из вас видел рыбу-сома? (Проводится работа по выяснению лек­сического значения слов сама и сом.)

— В рассказе Петрушки было предложение С[а}ма поймала с[а]ма. Составим модель этого предложения.

— Петрушка принес картинки, на которых нарисованы герои его рассказа. (Учитель показывает два рисунка: на одном на­рисована девочка, на другом—сом.) Для третьего слова кар­тинки нет, так что я впишу его в модель:

— Вам нужно сейчас прикрепить картинки на их места в мо­дели предложения. (После того как дети поместят на место пер­вого слова изображение девочки, а на место третьего — рыбы, учитель продолжит беседу.)

— А Петрушка не согласен с вами. Посмотрите, как он вы­полнил задание. (Открывается часть доски: на схеме, которую составлял Петрушка, рисунки занимают противоположные места.) Кто же прав? Давайте, глядя на схемы, прочитаем наше и Петрушкино предложения:

(С первого раза не все дети могут уловить полное совпадение звучания двух предложений. Поэтому учитель дает дополнитель­ные задания, например просит сказать, чье предложение он сей­час прочитал, меняет местами картинки и т. п.)

— Итак, в нашем предложении два разных слова произно­сятся одинаково. Давайте запишем их так, как они звучат. (Мы упоминали уже о том, что младшие школьники не испытывают никаких затруднений при использовании элементарной транскрип­ции. Они пишут [сама], [сама].)

— Если бы эту рыбу ловила не девочка, а мальчик, какое предложение составил бы Петрушка? (Ответ: «Сам ловил сома».)

— Запишем: сам.

— Как называется рыба, которую ловила девочка? (Сом.) На доске появляются столбики слов:

[сама] [сама]

[сам] [сом]

Умение сознательно путем рассуждений решать орфографи­ческие задачи — это лишь необходимая предпосылка грамотности. Действительно грамотный человек не размышляет во время письма над тем, почему он пишет так. а не иначе. Для того чтобы стать фундаментом речевой деятельности, письмо без ошибок должно достичь автоматизма. Автоматизм навыка формируется в результате многократных повторений действия, другими словами, в результате упражнений.

Поскольку практически все методические пособия по обучению орфографии включают в себя описание орфографических упраж­нений, остановимся только на тех, которые представляются особен­но важными с позиций фонемного подхода к правописанию.

Большая часть орфографических упражнений носит комплек­сный характер, т. е. направлена на отработку умения ставить и решать орфографические задачи. Значительное место среди таких упражнений занимают обучающие диктанты. Их разнообразие связано с тем, что диктанты могут отличаться как по объему диктуемых единиц (словарные, словосочетаний, предложений), так и по соотношению диктуемого и записываемого (сплошные и выборочные), как по особенностям самоконтроля, который осу­ществляет пишущий (предупредительные и объяснительные), так и по степени речевой активности пишущего (репродуктивные и творческие) и т. п.

Писать под диктовку учащиеся начинают еще в период обуче­ния грамоте. Сначала учитель ограждает детей от ошибок, подби­рая предложения из слов, написание которых не расходится со звучанием. Кроме того, как правило, он применяет целую систему подсказок. Например, прибегает в трудных случаях к побуквенному проговариванию слов, между словами делает паузы, особенно выразительные после служебных слов и т. п. Такой способ обуче­ния не помогает школьникам осознать специфику этого вида письма. Более того, у них создается ложное представление о простоте действия письма, и в частности письма под диктовку. У некоторых воспитывается привычка писать «на авось», надеять­ся на помощь товарища или учителя.

Научить писать под диктовку, т. е. научить кодировать услы­шанное (по терминологии Н. И. Жинкина),—это значит научить переводить орфоэпическую форму предложения в орфографиче­скую. Иначе говоря, учитель диктует по нормам произношения, а ученик диктует себе в соответствии с орфографической формой записываемого. Следовательно, как и при обучении списыванию, начинать надо с четкого противопоставления в сознании ученика этих двух форм существования языковой единицы.

Упражнением, с которого можно начать обучение письму

под диктовку, может стать постепенное развертывание модели предложения, фиксирующей все ступени перехода от орфоэпи­ческого к орфографическому образцу. Приведем пример такой работы с предложением По дороге бежал кот Пушок,.

1. Учитель читает предложение по нормам орфоэпии [па да-рог'и б'ижал кот пушок], а ученики составляют схему, на которой показывают количество слов и предложений:

2. Слова на модели разделяются на слоги (под каждым сло­гом—дужка), расставляются знаки ударения.

3. В каждом слоге отмечаются орфограммы.

На этом этапе, как и при обучении списыванию, полноцен­ность выделения орфограмм определяется тем, на какой ступени формирования действия постановки орфографических задач нахо­дятся в данный момент первоклассники. Так, например, они могут не знать, что любая буква гласного после шипящего — это орфо­грамма, и потому не выделят букву о в слове Пушок. При этом могут быть или не быть разные способы подчеркивания в зави­симости от вида орфограммы: с одной стороны, прописная буква, с другой — буквы безударных гласных и т. п. Поэтому, если дети не замечают трудные места, на них указывает учитель.

4. Поставленные орфографические задачи решаются доступ­ными средствами, проставляются буквы-орфограммы.

Так как на данном этапе учащиеся могут находить письменный знак на основе самого первоначального представления о способе решения орфографических задач (изменение слова по числу), на передний план в этот период выступают вспомогательные средства определения верного написания: кто-то помнит, как пи­шется слово, кто-то нашел слово в книге, пришел на помощь учи­тель. Причем в этом случае учитель предстает именно как авто­ритетный источник знаний, а не «добренький подсказчик». В то же время всячески поощряется развитие орфографического чутья детей. Принимается самая наивная аргументация со стороны де­тей: «Я видел это слово в книге»; «Я знаю, что здесь надо писать букву...» и т. п.

Все предложенные детьми и принятые учителем решения фикси­руются на модели:

5. Орфографическое проговаривание предложения по модели. При письме под диктовку, как и при списывании, ученику предстоит диктовать себе «как пишется», значит, нужно готовиться к этому.

Уже неоднократно обсуждался вопрос о том, что, выбирая правильное написание, пишущий должен непременно установить, в какой части слова находится орфограмма. Причем найти орфограммы в слове мож­но, не выходя за рамки его фонетических признаков (безудар­ный гласный, согласный, парный по звонкости-глухости на конце слова, и т. п.), а для следующего шага — выбора правила — необходимо перейти на новый языковой уровень, морфемный. Другими словами, большинство написаний может быть установ­лено только после того, как выяснится, в какой части слова на­ходится орфограмма.

Фонема (ряд позиционно чередующихся звуков) вычленяется только в конкретной морфеме, а буква, ее обозначающая, устанав­ливается лишь для данной части слова. Для решения основной массы орфографических задач нужно уметь находить сильную по­зицию звука (фонемы) в той же части слова.

Например, ученик прове­ряет безударный гласный в слове козочка словом коза и потому пишет «козачка».

Неумение соотнести морфемы в проверяемом и проверочном словах часто приводит к ошибкам. Соотнести (в данном слу­чае) — значит убедиться, что часть слова, в которой находится орфограмма, и та, в которой имеется звук в сильной позиции,— одна и та же морфема (корень проверяется корнем, окончание — окончанием и т. д.).

Случается, ученик проверяет безударный гласный в суффиксе с помощью сильной позиции в окончании (например, «котек», потому что о коте) или, напротив, окончание проверяет суф­фиксом (например, «без соле», потому что солёный) и т. п. Встре­чаются и другие случаи неверных обоснований, когда даже учи­тель не сразу находит нужное объяснение. Например, школьник, знающий, как проверяется парный по звонкости-глухости соглас­ный на конце слова, предлагает «проверку» для буквы т на конце глагола пишет, потому что пишете. В обеих словоформах уче­ник имел дело с окончанием, к тому же с окончанием той же части речи (глагол) и того же вида (личное окончание). Но оконча­ния-то эти разные: первое—окончание 3-го лица единственного числа, а второе — 2-го лица множественного числа. Следова­тельно, это разные окончания: у них разные грамматические зна­чения и разный фонемный состав. А искать сильную позицию нуж­но в том же окончании. В данном случае проверить по силь­ной позиции невозможно. Можно только запомнить, что на конце слов, называющих действие, звук [т] может быть обозначен толь­ко буквой т, но не д (сравнить: го [т] — год и ко [т] — кот и т. п.). Задание 24. Приведите примеры формальных решений орфо­графических задач Вашими учениками. Подумайте, как Вы будете объяснять детям их ошибки.

Приучить детей учитывать часть слова, по отношению к кото­рой решается орфографическая задача, помогают задания-«ловушки» (см. о них в главе 2). При выполнении этих заданий фор­мальный подход вступает в противоречие с содержательным ана­лизом языкового материала.

Чтобы избежать формального и неверного решения орфогра­фических задач, необходимо постоянно углублять знания детей о морфемной структуре слова.

Благодаря повсеместному использованию условных значков, обозначающих слов, корень: приставку: суффикс: и оконча­ние: создались предпосылки для организации упражнений на моделирование состава слова. Как правило, на уроках разбор слова завершается составлением его модели:

, или , , и т.п. Часто моделирование сопровождается конструирова­нием, т. е. подбором слов по составленной модели.

Возможности, которые открывает моделирование в работе по составу слова, далеко не исчерпаны. Лингвистическая модель, как и всякая другая, должна отражать существенные признаки моде­лируемого объекта. В данном случае — определенные закономер­ности строения русских слов и их образования. Значительно ближе к такому пониманию моделей те, которые имеются в ма­териалах экспериментальных программ и учебников. Для орфографии моделировании морфемной структуры слова играет немаловажную роль, так как многие правильное написание слов зависит от правильного определения части слова.

Система моделирования язы­ковых закономерностей, в том числе морфемной структуры слов, представленными в книге Л. И. Айдаровой «Психологи­ческие проблемы обучения младших школьников русскому язы­ку» и в учебниках В. В. Репкина.

Начнем со II класса, с формирования понятия о родственных словах. В упражнениях работа ведется на парах слов: непроизводное — производное с суффиксом (упр. 394, 395, 396, 397, 399, 400, 402, 403 и др.). Учащимся практически не приходится искать корень в словах, которые начинаются не с корня. У ребенка может сложиться представление, что корень — это всегда первые три-четыре буквы в слове. Чтобы избежать этого, желательно расширить круг однокоренных слов, с которыми работают второклассники, а также показать положение корня в однокоренных словах на моделях.

Например, в упражнение 402 входит пара город—городской. Предлагаем детям подобрать еще несколько слов с тем же корнем. Чтобы показать разное положение корня в родственных словах, отбираем из них слова пригородный и пригород. Каждое слово изображаем в виде линии или прямоугольника, на котором пока­зываем только корень. Таким образом, слово город изображается

так: городской — , пригород — , при­городный — . Так как при выделении корня обсуждалась

общая мотивация родственных слов (их объяснение с помощью слова город), второклассники будут в состоянии понять общую модель отношений, связывающих однокоренные слова: Важно, что моделирование отношений между родственными словами может происходить в этом случае до того, как учащиеся познакомятся с аффиксами.

Когда младшие школьники познакомятся с окончанием (III кл.), важно научить детей не путать разные слова и изменения слова (словоформы). Их различие хорошо видно на моделях:

ИЗМЕНЕНИЯ СЛОВА РАЗНЫЕ СЛОВА

Модели расшифровываются так: если в слове изменилось толь­ко окончание, то оно осталось тем же, но измененным для связи с другими словами (например, книга—книгу и т. п.), а если произошли изменения в той части, которая находится перед окончанием (в основе), появилось другое слово (книга — книжон­ка, книголюб и т. п.). Окончание при этом может быть одинаковым

(например, книга—книжонка), а может быть и разным(книга—книголюб и т. п.). Главное здесь—появились ли изменения в основе.

Когда третьеклассники познакомятся со всеми морфемами, представление о разных словах можно будет закрепить, используя более сложные упражнения с моделями. Например, учитель заго­тавливает пять моделей:

Сопоставляя модели, учащиеся будут отвечать на вопросы: на какой (каких) моделях показаны разные слова? (На всех.) Где показаны родственные, но разные слова? (2 и 4.) Где изобра­жены разные слова с одной и той же приставкой? (1 и 4.) Где раз­ные слова с одинаковыми суффиксами? (3.) Где разные нерод­ственные слова? (1 и 5.) И т. п. Таким образом модели позволят еще раз показать детям, что любое изменение в основе ведет к появлению нового слова.

Модель может не только показывать устройство слова, но и служить руководством к действию ребенка, указывать способ действия при решении языковых задач. Например, ученики выяс­нили, что, для того чтобы найти в слове окончание, нужно изменить слово по числу. В связи с этим на модели фиксируется действие, которое нужно выполнить.

Мы не ставили своей задачей показать все возможные мо­дели, которые могут быть использованы в связи с изучением морфемики и орфографии. Естественно, что каждый учитель будет делать это в соот­ветствии с особенностями своего класса и своей педагогической индивидуальностью.

2.3.Приемы повышения орфографической грамотности с помощью моделирования

Русский язык как предмет в на­чальной школе включает обучение элементарному письму, формирование грамматических понятий, первых орфографических навыков в условиях, когда ученики еще не приобрели необходимых зна­ний, когда у них еще нет достаточной грамматической базы. Познаватель­ный интерес детей может быстро угас­нуть, если от них потребуется лишь механическое запоминание определе­ний или правил, которые даны в учеб­нике. Учитель должен позаботиться о том, чтобы у учащихся возникло стой­кое активное отношение к изучаемому материалу. Поэтому не стоит давать готового решения проблемы, лучше включать детей в активную учебную деятельность, предлагая им последо­вательно выполнить ряд операций, требующих анализа языкового мате­риала, сравнения полученных фактов и первичного обобщения.

Специально для уроков русского языка заводят тетради для опорных схем, моделей, которые заполняются по мере ознакомления с но­выми орфограммами. Листы нумеруются, чтобы удобно было находить нуж­ную страницу. В середине листа, на­верху, рисуется модель, пишется правило, а ниже записывается в столби­ках слова с данной орфограммой, ор­фограмму выделяется.

Например:

- удвоенные согласные в корне. Точка в квадратных скобках пока­зывает, что удвоенные согласные дают один звук: колонна.

Для каждой орфограммы отводим по нескольку страниц. Эти тетради яв­ляются постоянными спутниками де­тей, так как на любом уроке могут встретиться слова с изученной орфо­граммой. Таким образом у детей раз­виваются зрительная память и логи­ческое мышление.

Для активизации учебной деятель­ности эту же работа проводится в виде соревнования. Делится класс на 2—3 группы, каждой из которых выдается листы бумаги, где в верхней части изо­бражена модель- схема. Эта работа обычно проводится во внеурочное время: на перемене, после уроков, дома.

Например:

(удвоенные согласные в корне слова).

Дети пишут слова в столбиках и рядом указывают свою фамилию:

касса – Максимова

коллектив – Порфиръева

Детям такая работа очень нравится: они вспоминают слова, ищут их в словарях, включаются в работу и ро­дители.

При изучении орфограмм, используя на уроке модели, схемы учитель дает детям дополнительную информацию для активной деятельности учащихся.

Например: 1.Перенос слов с Ь.

Маль- чик Тать- яна

Школь- ник семь- янин

2.Безударные гласные в корне в приставке

Арбуз

Соловей

Хорист

пенал

3. Правописание количественных числительных

1) 5-10

2) 11-19

3) 20,30

4) 50-80

5) 500-900

Лесные музыканты

Это было ранней весной. Мы шли в лес по узкой тропке. Вдруг послы­шались чудесные звуки. За деревья­ми мы увидели соек. Они сидели на сучьях деревьев, пели и щебетали. Раньше мы не знали, что сойки уме­ют прекрасно петь. Обычно их можно видеть на лесной дорожке или опушке.

Такой диктант на 7-10 минут проводить можно на каждом уроке русского языка после работы с моделями, которые дети фиксируют после изучения орфографических правил. Результат будет— налицо. У учеников, которые допускали в дик­тантах и других видах работ до 40 ошибок, за короткий срок удалось сни­зить количество ошибок в контроль­ных диктантах до 5-6.

В результате такой работы на уро­ке у детей проявляется большой ин­терес к предмету, они активно мыс­лят.. Учитель, работая по учебникам «Русский язык» Р.Н. Бунеева, Е.В. Бунеевой, О.В. Прониной, может включать в творческий поиск по составлению моделей детей. Используя опорные схемы- модели, они всегда помогают свободно выходить из любой трудной ситуации, не при­чиняя детям морального вреда.

Заключение

Таким образом, при современном развитии науки и техники, при

увеличивающемся объеме информации, которую необходимо довести до сведения учащихся, недостаточно использовать традиционные способы обучения, необходимо их совершенствование. Одним из путей такого совершенствования является разработка и применение приемов моделирования обучения.

Моделирование обучения может быть элементом Этот метод обучения орфографии развивает мышление учащихся как один из проблемных методов.

Моделирование обучения - это последовательность мыслительных операций, это логическое построение, которое раскрывает содержание и структуру мыслительной деятельности ученика при решении задач и служит практическим руководством для выработки навыков или формирования понятий.

Методика использования приемов моделирования в общем виде такова:

1.Подготовительный этап.

2.Основной этап (объяснение правила, составление модели,

упражнения в рассуждении по нему).

3.Этап повторения .

При обучении орфографии с использованием моделирования возникают противоречия:

- моделирование как метод обучения стремится к обобщениям, поэтому приходиться отступать от той последовательности изучения материала, которая диктуется в учебнике;

- модели применимы лишь к орфограммам, употребление которых регулируется четко сформулированными правилами;

- упражнения носят механический характер, поэтому наряду с ними должна проводиться работа по формированию творческих способностей учащихся.

Чтобы учащиеся понимали логическую модель необходимо, чтобы они был составлены ими самими с помощью учителя.

Чтобы в ходе работы дети могли основное в правиле выделять графически (чем условнее обозначения, тем они удобнее), а также постепенно составлять модель сами.

Это всегда приведет к правильному решению, глубокому пониманию и усвоению правил.

Таким образом, анализ психолого-педагогической литературы по проблемам исследования и также выявив теоретические основы и принципы методики формирования орфографических навыков с помощью мы доказали, что процесс обучения орфографии может проходить более интенсивно и быть более результативным, если работа с применением моделирования будет проводиться учителем систематически.

Литература

Аванесов Р.И., Сидоров В.Н. Очерк грамматики русского литературного языка. - 1945.

Алгазина Н.Н. Методика изучения орфографических правил. - М.- 1982.- С.4.

Баранов М. Применение графической наглядности в процессе обучения орфографии: начинающему учителю // РЯШ. - 1991. - N2. - С.35-41.

Богоявленский Д.Н. Психологические принципы обучения орфографии // РЯШ. - 1976. - N4. - С.12.

Бунина М.Е., Василенко И.А., Кудрявцева И.А., Панов М.В.

Современный русский язык. Сборник упражнений. - М. - Учпедгиз. -1956. - С.101.

Виноградов В.В. Вопросы русской орфографии. - М. - 1964.- С.16.

Габитова В. Схемы при обучении орфографии: методическая почта // РЯШ. - 1991. - N1. - С.32-34.

Гвоздев А.Н. Об основах русского правописания. В защиту морфологического принципа. - М. Издательство Академии педагогических наук, РСФСР. - 1960. - С.4-7, 63.

ГраникА.. Психологические механизмы формиро­вания грамотного письма.- М,-Просвещение,1989

Кудрявцев Т.В. Психология технического мышления. - М. - 1975. - С.64.

Леонтъев А.Н. Чувственный образ и модель в свете ленинской теории отраже­ния- М.,1983.

Львов М.Р. Правописание в начальных классах. - М.: Просвещение, 1990.

Львов М.Р. Обучение орфографии в начальных классах // НШ. - 1986. - N10. - С.35-41.

Мейеров В. Орфограммы, связанные с употреблением букв ь и ъ: методика и опыт // РЯШ. - 1990. - N1. - С.16-25.

Панова М.В. Занимательная орфогра­фия- М.:Просвещение,1994

Папольнова Т.Р. Усвоение орфографии в процессе активной познавательной деятельности учащихся // РЯШ. - 1975. - N4. - С.54-56.

Разумовская М. Оценка орфографической грамотности учащихся: консультация // РЯШ. - 1993. - N1. - С.80-85.

Реформатский А.А. Введение в языкознание. - М. - Русский язык в начальных классах: Теория и практика обучения./М.С. Соловейчик, П.С.Жедек,.- М.: Изд.центр «Академия», 1998.-448с.

Савельева Л. Активизация зрительной памяти и внимания при изучении непроверяемых написаний: из опыта // РЯШ. - 1989. - N3.- С.17-19.

Салмина Н.П. Виды и функции мате­риализации в обучении. - М., 1981.

Ушинский К.Д. Избранные педагоги­ческие сочинения. Т. 11. - М.: Педагогика, 1974.

Штофор В.А. Моделирование и фи­лософия. - М.; Л., 1966.