Ломоносовский период как особый этап в области научно-педагогического знания в России

Министерство Образования Российской Федерации

Северный Международный Университет

Кафедра педагогики

КУРСОВАЯ РАБОТА

Ломоносовский период как особый этап в области научно-педагогического знания в России.

Выполнила: студентка III курса

группы АН-01 филологического

факультета Литяева О.Н.

руководитель: старший

преподаватель Ноговицына И.Г.

Магадан

2002

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение. 3

Глава I. ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ М.В. ЛОМОНОСОВА. 5

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ. 5

ВЕЯНИЯ ВРЕМЕНИ. 7

ПУТЬ В НАУКУ. 12

Глава II. ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ М.В. ЛОМОНОСОВА. 17

ПЕЧАТНОЕ СЛОВО. 17

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ. 18

Заключение. 22

Библиография. 24

ВВЕДЕНИЕ.

В средние века полигисторами называли ученых, равно сведующих в различных областях знания, «то есть разные науки знающие так довольно, что могут в них производить новые приращения» [3, c.74]. Со второй половины XVIII века после выхода в свет Великой французской энциклопедии понятие «полигистор» было заменено определением «ученый-энциклопедист». Такое определение традиционно закрепилось за Ломоносовым, первым русским ученым, продуктивно работавшим в различных областях знаний. Однако в применении к Ломоносову оно, по-видимому, нуждается в более широком толковании.

Ученый-энциклопедист - это не только и не столько человек с разносторонними знаниями и интересами; это, в первую очередь, пропагандист новых актуальных направлений в науке и передового мировоззрения. Успех такой пропаганды, ее значимость и эффективность зависят не только от публицистического таланта ученого-мыслителя. Они в значительной мере определяются его научным авторитетом, завоеванным в результате выдающихся достижений, полученных в какой-то определенной области знания. К этому обязательно следует добавить широту кругозора, способность заниматься и живо интересоваться решением широкого круга актуальных проблем науки, техники, экономики и других отраслей знания, одним словом, почти всех вопросов, которые ставит перед ним эпоха.

Такая способность предполагает специфический талант, существо которого лежит в умении находить связи и сближать между собой предметы, кажущиеся обычному взгляду далекими, ничем не связанными. В творчестве такого ученого научные работы тесно переплетены с пропагандой новых актуальных направлений развития знаний и разработкой их практических приложений. Последнее неизбежно приводит его к решению чисто социальных вопросов, заставляет интересоваться и активно, творчески работать в гуманитарных областях.

Несложно увидеть, что все сказанное может быть полностью отнесено к Ломоносову. Целью данной курсовой работы является исследование его деятельности, так как именно в Ломоносове с исключительной силой и выразительностью впервые на русской почве воплотились лучшие черты ученых – энциклопедистов, таких, как Леонардо да Винчи в Италии и Гете – в Германии.

Чисто русским акцентом ломоносовского энциклопедизма был его высокий и деятельный патриотизм – пожалуй, главная движущая сила его иногда немотивированных, на поверхностный взгляд, но логически оправданных переходов от исследований в одной области к другой и последующим областям знаний. В данной работе поставлена задача рассмотреть образовательное и просветительское направления деятельности М.В. Ломоносова.

Начало XVIII века было ярким, драматичным и противоречивым временем. Реформы Петра I имели большое прогрессивное значение. Интенсивное развитие промышленности и торговли, создание светской школы и ряд других важных изменений открывали новый этап в развитии страны. Сегодня Россия вновь переживает время бурных перемен и именно сейчас нам необходимо обратиться к опыту великого соотечественника, сумевшего поднять российскую науку и просвещение на неведомую ранее высоту.

Предметом курсовой работы являются педагогические идеи и концепции Михаила Васильевича Ломоносова, имевших своей целью распространение научных знаний и развитие образования в России; «борьба за это означала для него высшее благо Родины» [1, c.13].

При написании курсовой работы были использованы следующие методы: анализ и изучение историко-педагогической литературы, а также первоисточников; рецензирование, цитирование.

Структура курсовой работы: введение, глава I («Образовательная деятельность М.В. Ломоносова»), в которой изложены основные биографические сведения и широко освещена деятельность Ломоносова в области развития отечественной науки, а также организации учебных заведений; глава II («Просветительская деятельность М.В. Ломоносова»), в которой обозначены его социально-экономические проекты, имевшие своей целью поднятие уровня жизни российского населения; заключение, содержащее выводы по курсовой работе; библиография.

Глава I. ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ М.В. ЛОМОНОСОВА.

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ.

Родина Михаила Васильевича Ломоносова — северная поморская Русь, деревня Денисовка на берегу Белого моря, близ г. Холмогор. М. В. Ломоносов родился 19 ноября 1711 года в среде сильных, “ви­давших виды”, сметливых людей, хорошо знавших природу в её поляр­ных проявлениях и часто общавшихся с путешественниками-иностран­цами. Отец М. В. Ломоносова — помор Василий Дорофеевич, владелец нескольких судов, ходивший на них за рыбой в Белое море и в Ледо­витый океан. Мать — Елена Ивановна Сивкова — дочь дьякона из та­мошних мест.

С ранних лет Михаил помогал отцу в его трудном и опасном деле. Рано научившись читать, любознательный и вдумчивый мальчик очень быстро перечитал все книги, какие только он мог достать в деревне. Собственными силами он достиг предельного для того времени обра­зования в родных местах. В 14 лет он дошёл до границ книжной премудрости, до русской физико-математической энциклопедии того вре­мени — “Арифметики” Магницкого — и славянской грамматики Смотритского. На родине М. В. Ломоносов дальше учиться не мог. Как кре­стьянскому сыну, ему отказали в приёме в Холмогорскую славяно-ла­тинскую школу.

Замечательная черта М. В. Ломоносова, выделяющая его среди многих великих современников, предшественников и потомков, — несо­крушимая воля и охота к знанию. Они заставили его в возрасте 19 лет уйти из Денисовки. В зимнюю стужу 1730 г. М. В. Ломоносов почти без денег, пешком отправился в Москву. Чтобы поступить в мо­сковскую Заиконоспасскую славяно-греко-латинскую академию, он вы­дал себя за сына холмогорского дворянина.

Для “завершения образования” из Москвы М. В. Ломоносов в 1734 г. был направлен, а вероятнее сам захотел отправиться даль­ше, в Киев, в духовную академию, даже и в то послепетровское время ещё почитавшуюся на Руси вершиной образовательной лестницы.

Пять лет длилось специальное богословское образование М. В. Ло­моносова, но в духовенство М. В. Ломоносов не вышел. Судьбу его резко изменила только что учрежденная Петром Петербургская Ака­демия наук. Государство, наконец, начинало развивать и направлять науку.

По запросу, как тогда именовали, “главного командира Акаде­мии” [7, c.30] М. В. Ломоносов вместе с другими двенадцатью учениками, “в науках достойными” [7, c.30], в 1735 г. был направлен из Москвы в Петербург в качестве студента университета, организованного при Академии наук. Специальность М. В. Ломоносова круто повернулась от богосло­вия, языкознания, риторики и пиитики в сторону физики, химии и тех­ники, - можно думать, в полном согласии с истинными склонностями академического студента.

Впрочем, петербургское ученье оказалось очень кратковременным: вихрь эпохи гнал дальше. Через несколько месяцев, в сентябре 1736 г. М. В. Ломоносов с двумя другими академическими студентами Г. У. Райзером и Д. И. Виноградовым, будущим изобретателем рус­ского фарфора, направляется Академией в Германию для обучения металлургии и горному делу в связи с намечавшейся научной экспеди­цией на Камчатку.

Почти пять лет длилась заграничная жизнь М.В. Ломоносова (до июня 1741 г.). Это время, главным образом, было проведено в Марбурге, где М. В. Ломоносов с товарищами учился в университете филосо­фии, физике и механике у известного Христиана Вольфа, а математике и химии — у Дуйзинга.

Переход от науки Магницкого и Смотритского к живым, тут же выраставшим результатам физики и химии начала XVIII в. был, без сомнения, головокружительным. Однако, по сохранившимся отчётам самого М. В. Ломоносова, его учителей и посторонних лиц видно, сколь быстро, полно и по-своему вошёл недавний заиконоспасский богослов в круг представлений вольфианской физики. Быстро обучился также М. В. Ломоносов немецкому и французскому языкам (латынь и гре­ческий он освоил ещё в Москве и Киеве) и делал замечательные успехи в русском стихотворстве, на деле переходя от тяжёлого и не свой­ственного русскому языку силлабического размера к музыкальному тоническому и создавая образцы высокого художественного досто­инства.

В 1741 г. М. В. Ломоносов, на­конец, вернулся, в Россию, в Петербург. Начался петербургский период жизни, длившийся до его кончины. В эти годы развернулась его пора­зительно разнообразная и неуёмная деятельность.

Через полгода после возвращения в Петербург тридцатилетний учёный был назначен адъюнктом Академии по физическому классу, начал подводить итоги своим наблюдениям в Германии, составляя книгу по металлургии, писал разные физические и химические “диссер­тации” для Академии, занимался со студентами и начинал приобретать первую славу как поэт

По совету и проекту М. В. Ломоносова в 1755 г. в Москве был открыт университет, ставший затем одним из основных очагов рус­ского просвещения и науки.

В последнее десятилетие жизни М. В. Ломоносова с особой силой проявился его глубочайший патриотизм, любовь к русскому народу, русскому языку, русской истории, высокое понимание своей миссии как “защитника труда Петра Великого” [2, c.4].

Умер М. В. Ломоносов от случайной простуды 15 апреля 1765 года, в возрасте 54 лет и похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.

ВЕЯНИЯ ВРЕМЕНИ.

В России многое изменилось в период бурных петровских преобразований. Активизация человеческой деятель­ности породила новые тенденции в восприятии мира. Вызревала новая культура, идущая на сме­ну церковно-феодальной, господствовавшей в те­чение столетий. Время нуждалось в мыслителе, который мог бы выразить суть происходящих пе­ремен. Таким мыслителем стал Ломоносов.

Расшатывание прежних устоев жизни осущест­влялось уже в XVII в., отличавшемся невиданным ранее движением народных масс. Повышенная миграция населения привела к освоению потока­ми предприимчивых крестьян, казаков, огромных просторов Российского государства, вплоть до бе­регов Тихого океана. Россию потрясали бунты, на протяжении столетия они переросли в две крестьянские войны — под руководством Ивана Болотникова и Степана Разина.

В результате развития товарно-денежных отно­шении возник единый всероссийский рынок. По­явились зачатки буржуазного общественно-эконо­мического уклада. Началось формирование абсо­лютистского государства, возникающего, как правило, на поздних стадиях феодализма, когда из рук феодальных верхов начинает ускользать вся полнота власти под давлением носителей зарож­дающегося общественно-экономического уклада, утверждающих свое право на существование и бо­рющихся за свое участие в правлении. Абсолют­ная монархия, возникая обычно в «переходные периоды», является «компромиссом» между инте­ресами формирующейся буржуазии и дворянства. Предпринимаются по­пытки ограничить могущество церкви. Меняется настрой духовной культуры, происходит заметный и необратимый процесс ее обмирщения. В худо­жественной литературе появляется интерес к че­ловеку деятельному, предприимчивому.

Начавшиеся социальные преобразования резко ускорились в Петровскую эпоху. В 1711 г. вместо боярской думы, оплота феодальной аристократии, был учрежден сенат. В 1721 году ликвидировано патриаршество, во главе церкви поставлен синод, своего рода правительственная коллегия, подчи­няющая церковь государству. В 1722 г. введена «Табель о рангах», допускающая смешение на го­сударственной службе потомственного дворянства и выходцев из других слоев, получивших право, достигнув по службе восьмого ранга, получения дворянского звания. Ряды российского дворянства интенсивно пополнялись людьми из непривилеги­рованных сословий.

При Петре I в основном завершилось формирование абсолютистского государства. Разработкой социальных реформ во времена Петра I занимались и прогрессивно настроенные дворяне, и представители «третьего сословия». Среди авторов обширной литературы реформ был Ф. Салтыков, родственник царя, сын тобольского воеводы, руководивший по заданию Петра постройкой кораб­лей. К. Зотов, деятель адмиралтейства, разрабатывал проекты усовершенствования государственного правления. А. Курбатов, из крепостных Шереметева, предложил удачный финансовый проект и занял пост обер-инспектора ратуши, ведающей городскими финансами. Алексашка Меньшиков – малограмотный человек и, фактически, правая рука Петра.

Социальные преобразования открывали возмож­ности для развития в стране идей Нового време­ни. Петра I интересовала прежде всего наука, так как он твердо верил в то, что экономическое и военное могущество государства находится в не­разрывной связи с развитием научного знания. Для создания регулярной армии и флота, строи­тельства заводов, мануфактур требовалось «посо­бие математических орудий и физических експериментов» [16, c.23]. Наука входила в мировоззренче­скую систему, ориентированную на природу и по­стигающий ее человеческий разум. С наступлением XVIII в. проблемы «натуры», естества и его ис­следования заняли прочные позиции в русской культуре. Приобретало привлекательность позна­ние не бога или духовного мира человека, а при­роды; знания основывались не на Священном пи­сании, свидетельстве соборов, преданий, а добыва­лись с помощью средств науки; ценились пред­ставления, полученные не путем прозрений, ускользающе зыбких видений, а очевидным и ясным образом.

Привилегированное положение приобрел чело­веческий разум. В исторических сочинениях, худо­жественных произведениях придавалось особен­ное значение благотворному воздействию разума, все беды рода человеческого объяснялись его по­мрачением или невежеством. Апология разума бы­ла естественна, так как человек, освобождаясь от руководства со стороны божественного провиде­ния, предоставленный самому себе, обязан был отличать истинное, должное, ценное. Не постули­руя у всех людей способности к разумным решениям, не подчеркивая значения разума, нельзя бы­ло добиваться полной самостоятельности человека, свободно развивающего свою деловую активность без патронажа сверхъестественных сил и церкви, играющей роль посредника между ними и челове­ком.

Возникло умонастроение, являющееся «духом XVIII века» [20, c.3], направленное на «борьбу с феодаль­ной и поповской силой средневековья» [20, c.4]. Крупные изменения, происходившие в России, в полной мере ощущались и на родине Ломоносова, близ Архангельска, который со второй половины XVI в. до основания Петербурга служил основны­ми морскими воротами России. Город был цент­ром крупной торговли, судоходства, судостроительства. Север России вообще находился в бла­гоприятном положении, потому что населяли его преимущественно черносошные, т. е. не принадле­жащие помещикам, крестьяне, свободные от кре­постной зависимости. На Беломорском севере долго сохранялось влия­ние новгородской культуры. Черносошные кресть­яне жили самоуправляющимися «мирами» [1, c.60], кото­рые охватывали и церковный приход, и волость, и весь уезд. Государство опиралось на них в управ­лении краем, но нередко «миры» вступали в конф­ликты с воеводами и приказными чиновниками. Здесь, пожалуй, раньше, чем где-либо в России, началось разложение натурального хозяйства и рост товарно-денежных отношений.

Первая четверть XVIII века для России была временем важных перемен во всех областях жизни. Это были годы, когда «Россия молодая» [1, c.58] сбрасывала с себя путы вековой отсталости и становилась в один ряд с наиболее развитыми странами Европы. Создавалась новая система органов власти, управления и суда. На смену дворянскому ополчению и стрелецким полкам пришла мощная регулярная армия. Родился отечественный военно-морской флот. Одновременно с этим, в интересах государства, строятся крупные металлургические и текстильные фабрики, корабельные верфи, другие предприятия, развивается внутренняя и внешняя торговля. Появляются новые города, новые пути сообщения.

Менялся и быт российского населения. И дело было не только во введении европейского платья, бритье бород и курении табака. В городах и районах, где осуществлялись преобразования, меняются сам уклад жизни, сознание людей. При Петре I часто ценились не происхождение и родовитость, а ум и способности человека. Многие люди из «подлого сословия» становились выдающимися деятелями, крупными специалистами в разных областях.

Для развития России, во имя ее технической и «умственной» независимости от Европы, нужны были свои горняки, металлурги, корабелы, навигаторы, картографы и т.д., нужны были офицеры для армии и флота, знающие, образованные чиновники для государственного аппарата.

Петр I понимал необходимость ликвидации культурной отсталости России и распространения в ней просвещения. Он думал над тем, «как бы кратчайший и способнейший путь изобрести, чтобы завести науки и оным людей своих, елико мощно скорее обучити» [15, c.31]. Вначале он предполагал расширить объем преподавания в Славяно-греко-латинской академии в Москве, которую хотел сделать светской, и из которой выходили бы люди, «способные к службе церковной, гражданской, военной, к сооружению зданий и к искусству врачебному» [15, c.34]. Не дожидаясь, когда в России будет налажено низшее и среднее образование, Петр I задумал создать русскую Академию наук с гимназией и университетом. Об этом он советовался с известными европейскими учеными Лейбницем и Вольфом и просил их помощи в привлечении иностранных ученых для работы в русской академии, пока не появятся национальные кадры. Академия была открыта в 1725 г., уже после смерти Петра I. В ее истории большое место занимает М.В. Ломоносов – первый русский академик.

Его привлекала преобразовательная деятельность Петра, он видит в нем прежде всего энергичного реформатора, осуществляющего те изменения, не­обходимость которых давно назрела. Петр — «Рос­сов Обновитель» [6, c.80]. Ему удалось поло­жить конец феодальным раздорам, ослаблявшим Россию в период влиятельного боярского правле­ния. Враги России убедились, что при нем уже «не местничество здесь» [6, c.81], а сплоченное государство. С энтузиазмом поддерживал Ломо­носов меры, принятые для быстрого роста в стране заводского, мануфактурного производства, внутренней и внешней торговли. Эти меры не только усиливали Россию, поднимали ее престиж среди европейских держав, они вносили существен­ные изменения в социальные устои страны. Пред­принимательская, торговая деятельность искони была не дворянским делом; развитие горнодобы­вающих предприятий, заводов, мануфактур, тор­говли выдвигало новые социальные силы на сцену русской истории. Некоторые их представители в петровское время получили доступ к государствен­ному управлению. Царь охотно брал на государст­венную службу незнатных сограждан, не имеющих никакого отношения к потомственному дворянству, и опирался в своих начинаниях на их знания и та­лант.

Самые большие похвалы Ломоносова заслуживал Петр за внедрение в России науки, которой при­надлежала большая роль в развитии промышлен­ности, экономики страны. Но наука была также мощным средством изменения социального строя, прежде всего, из-за ее воздействия на те сферы деятельности, с прогрессом которых менялась рас­становка социальных сил. Кроме того, она, вовле­кая в свою сферу выходцев из разночинных слоев, поднимала их к общественно значимой активности. Ломоносов, осознавая это, прилагал максимум уси­лий для облегчения доступа в науку демократиче­ским элементам.

Полное сочувствие Ломоносова вызвала поли­тика Петра I относительно духовенства. Подрыв автономии церкви, ликвидация ее претензий на до­минирующее положение в государстве лишали цер­ковь того могущества, которым она обладала в период расцвета феодального строя.

Ломоносов увлеченно описывал простоту поведе­ния царя, которого солдаты, матросы, строители могли видеть «в поте, в пыли, в дыму, в пламени» [6, c.69], видеть в своем сообществе, за одним столом, «туюже приемлющаго пищу» [6, c.69], о котором они знали, что он «все мастерства и работы испытал собственным искусством» [6, c.70].

Ломоносова восхищает у Петра «жадность к по­знанию» [19, c.44]; новый стиль, соответствующий эпохе бы­стрых преобразований, он видит в речи Петра, отмечая, что ей свойственны ясность, четкость, простота и лаконичность — «безпритворная в сло­вах краткость, в изображениях точность» [19, c.40].

Фигура Петра, в преобразованиях которого под­черкивались прогрессивные черты, приобретала под пером Ломоносова значение идеала, символа, вы­ражающего фактически социальные замыслы и устремления самого Ломоносова.

Реформы петровского времени открывали воз­можности для развития социальных сил, являющихся носителями иных социальных отношении, идущих на смену феодальным устоям, но они были рассчитаны на укрепление основ дворянской госу­дарственности. Тема поддержки дворянства, защи­ты его прав и привилегий абсолютно чужда Ло­моносову. Он выдвигает на первый план те проблемы, которые впрямую связаны с защитой новых социальных сил и, прежде всего, широких народных слоев. Он пред­лагает свой критерий ценности и полезности лю­бого акта государственной деятельности: «Всякое благодеяние тем больше, чем ширее в народах про­стирается...» [8, c.33]. Государственный деятель, монарх обязан думать в первую очередь о народе, о тех мерах, которыми можно облегчить его су­ществование.

В оде, написанной по случаю воцарения Екате­рины II, выдвинут общий принцип государствен­ного правления, который был адресован не только новой императрице.

Услышьте, Судии земные и все державные главы...

Так начинает поэт свое обращение, цель кото­рого — продиктовать основное социальное требова­ние, лапидарно выраженное в одной фразе: «Народну наблюдайте льготу...» [8, c.33].

Основной постулат прогрессивной философской мысли XVIII в.— определяющая роль просвещен­ного разума. Его полностью разделял Ломоносов, но в самое понятие «просвещенный разум» [16, c.41] он вкладывал совершенно определенный смысл — это разум, вооруженный наукой. Тема «просвещение и общество» [20, c.13] у него выступает преимущественно как «наука и общество» [20, c.13]. Повышенный интерес к со­циальным проблемам науки сохранился в после­дующей истории русской мысли.

Социальная философия Ломо­носова пронизана идеями активной, разумной, пре­образовательной человеческой деятельности, но деятельности, изначально направленной на такие ценности, как общее и благо. Его взгляды близки радикальному крылу формирующейся в то время в России просветительской идеологии. Философия Ломоносова устремлена к новым го­ризонтам, активности и прогрессу, но хорошо раз­витое историческое сознание позволяло ему не разрывать настоящее с прошлым, воспринимать в еди­ной целостности судьбы народов, мира.

В трудах Ломоносова рассматривались вопросы о значении россии, начиная с ранних этапов ее существования, в человеческой истории. В работах Ломоносова подчеркивалась давность и существенность русской истории, кото­рая видоизменяется преобразовательными эпохами, например Петровской, но не прерывается ими. Он считал, что Россия входит в состав европейских государств и неотделима от европейской истории. В XVIII в. не надо было прилагать усилий, что­бы доказать политическое влияние Русского госу­дарства на ход международных событий, но Ломо­носов убежден, что не меньшая роль принадле­жит России в развитии человеческой культуры, осо­бенно в единении Запада и Востока.

Ломоносов — мыслитель, ученый, поэт, общест­венный деятель — занимает свое, ни с кем несравнимое место в русской истории, он вошел в исто­рию мировой науки и литературы. Преодолевая сомнения и колебания своего времени, он создал систему воззрений, порождающих надежду на совершенствование мира, достигаемое разумом и энергией человечества.

ПУТЬ В НАУКУ.

Можно с полной уверенностью утверждать, что движущей силой, пружиной или источником энергии был высокий, действенный патриотизм Ломоносова — черта, на которую обращали внимание все, кто так или иначе соприкасался с Ломоносовым или с его творческим наследием.

Искони присущая русскому человеку любовь к своим родным местам и людям, к Родине особенно ярко проявлялась у Ломоносова. Об этой стороне его личности прекрасно написал Н. В. Гоголь: «Всякое прикосновение к любезной его сердцу России, на которую он смотрит под углом ее сияющей будущности, исполняет его силы чудотворной» [4, c.55].

Каждый человек с большей или меньшей степенью интенсивности вступает во взаимодействие с современной ему культурой. Он усваивает ее, функционирует в ней и, если ему это удается, обогащает ее. Ломоносов впитывал в себя ощущение неисчерпае­мых возможностей России, видел и чувствовал богатырскую силу своего народа. Все это, вместе взятое, рождало в его душе веру в свою страну, любовь к ней и страстное желание способствовать ее процветанию. Эти чувства он пронес через всю жизнь.

Усвоение Ломоносовым русской культуры не было простым, поскольку она в XVIII в. имела переходный характер. Основной чертой переходного периода являлся процесс смены средневековой культуры культурой нового времени. В первой трети XVIII в. этот процесс был близок к завершению, однако на окраинах страны, особенно на поморском Севере, еще оставались районы со средневековыми культурными традициями. Одной из форм этой культуры было старообрядчество. Судя по фактам биографии, Ломоносов воспринял тот взгляд, согласно которому целью че­ловеческой жизни является не самосовершенствование с помощью благочестивых размышлений, поста и молитв, а познание «видимого сего мира» [4, c.61], законов, которые автономно от творца управляют «на­турой» [4, c.61]. Через просвещение и с его помощью, полагал он, можно исправить все — и политику, и «поврежденные нравы» [4, c.61]. Свою основную задачу Ломоносов видел в том, чтобы способствовать процветанию любимой им России путем развития наук и распространения в ней просвещения.

Ломоносов пишет панегирик наукам: «Все обще, ни вас выключая, удивляемся собранным в общежитии народам. Собрали науки. Чудимся построенным городам, пристаням, кораблям, пла­вающим через неведомые моря; построили науки. Украшенных себя видим произведениями разных материй и очищением разума; украшают науки, и что паче до нас надлежит, с услаждением хвалимся, что мы имели просветителя Петра Великого; но просветил нас и стал велик через науки» [9, c.21]. Возражая тем, кто говорил, что «куда-де столь­ко студентов и гимназистов? Куда их девать и употреблять будем?» [1, c.17] — Ломоносов перечисляет, где, по его мнению, нужны в России ученые люди. В этом списке первой названы: «Сибирь пространна» и Северный морской путь — «ход Севером» [1, c.17]. В числе прочих горное дело, фабрики, торговля, сельское хозяйство, военное дело. И конечно, «исправление нравов» [1, c.17].

В разделе «Желания» высказывания Ломоносова имеют сильнейший патриотический акцент: русский язык должен превзойти «достоинство всех других языков», «чтобы в России науки распространялись» и, наконец, чтобы от русского оружия «воссиял мир, наук питатель» [1, c.18]. Во множестве од, стихотворений, «Слов» он прославляет блестящие победы русского оружия. Но столь же многократно утверждал Ломоносов превосходство мира как условия благоденствия народов, распространения просвещения и наук.

Ломоносов не замечал в деятельности Петра I никаких нега­тивных сторон. Петровские реформы — тот максимум, выше кото­рого не простирались его социальные устремления, Ломоносов видел свою патриотическую задачу в том, чтобы способствовать завершению петровской программы.

Создание «Российской истории» было для Ломоносова источником высокого патриотического воодушевления. «Коль великим счастием я себе почесть могу, ежели моею возможною способностию древность российского народа и славные дела наших государей свету откроются, что весьма чувствую» [10, c.56],— написал он в начале 1753 г.

Можно предполагать, что пытливая и беспокойная мысль Ломоносова, интуитивно руководимая «усердием к пользе отечества» [14, c.8], заставляла ученого стать пионером в различных областях русской науки. Таким образом, динамика логических переходов, энциклопедизм Ломоносова самым существенным образом определялись его патриотическими устремлениями. Они же лежали в основе его просветительской деятельности, которая, прежде всего, была направлена на улучшение состояния Академии наук и на развитие образования в России.

В течение ряда лет с болью наблюдал Ломоносов, как в результате происков «неприятелей наук российских» [10, c.55] приходили в упадок академические университет и гимназия, как уменьшалась слава Петербургской Академии.

Видя плачевное состояние наук в России, Ломоносов начал страстную борьбу за устав Академии наук, который способствовал бы ее «исправлению» [14, c.6] и, главное, создал условия, чтобы «иметь своих природных россиян в профессорах» [14, c.7]. Он резко протестовал против такого толкования положения дел в Академии, «что можно подумать ... что Санкт-Петербургская Академия наук ныне и впредь должна состоять по большей части из иностранных, то есть природные россияне к тому неспособны» [14, c.8]. Много сил и энергии затратил Ломоносов на устранение различных организационных неполадок в Академии, на то, чтобы ее деятельность «простиралась к пользе и славе отечества» [14, c.8].

Ломоносовские идеи встречали сильнейшее противодействие косного академического руководства. Лишь некоторые из его пред­ложений были приняты после смерти ученого. Другие его идеи (об избрании академиками президента, о введении должности вице-президента и др.) воплотились в жизнь после Октябрьской революции. Однако главное, за что боролся Ломоносов, — превращение Академии в центр национальной русской науки, — было достигнуто. К моменту его смерти в составе Академии было 7 русских профессоров и адъюнктов, а за период с 1766 по 1803 г. из 40 ученых, принятых в Академию на место выбыв­ших, русскими были 14. Если же взять в расчет и полностью обрусевших иностранцев, считавших Россию своей второй родиной, то можно утверждать, что к концу XVIII в. русские ученые заняли в Академии прочное место.

Ломоносов справедливо полагал, что «приведенные в лучшее состояние» [14, c.10] университет и гимназия являлись в то время единственным источником пополнения Академии национальны­ми кадрами. Он составил проект устава этих учебных заведений, добился увеличения ассигнований на них, заботился о комплектовании университета и гимназии квалифицированными русскими преподавателями, составлял новые программы, хлопотал об улуч­шении материального положения студентов и гимназистов. И самое главное, добивался всемерного расширения социального состава учащихся за счет «детей посадских людей, государственных и дворовых крестьян» и даже детей крепостных, правда, если помещик освободит будущего гимназиста от крепостной неволи «навечно» [14, c.11].

Ломоносов замыслил также издать ряд «небольших книжек», в которых собирался дать «сокращенное представление и общее поня­тие обо всех оных науках» [9, c.26]. По мысли ученого, это позволило бы выпускнику гимназии выбрать одну из наук, в которой он «употребит главное свое упражнение» [9, c.27]. К сожалению, замысел этот остался неосуществлен­ным, как и попытка юридически узаконить университет актом тор­жественного открытия с пожалованием ему привилегий.

В результате академический университет влачил жалкое существование. Лекции читались от случая к случаю, количество студентов, особенно русских, было мизерным, постоянно возникала проблема пополнения. И усилия Ломоносова, направленные на улучшение дел, оказывались тщетными. Президент Академии наук К. Г. Разумовский относился ко всему этому более чем равнодушно, а иноземное, в основном, руководство Академической канцелярии не было заинтересовано в создании национальных научных кадров и всячески препятствовало «происхождению в науках и произвождению в профессоры природных россиян» [10, c.52].

В этих условиях у Ломоносова появилась мысль о создании университета в Москве. Структура Московского университета была пред­ложена Ломоносовым в июле 1754 г. Ломоносов считал, что в нём должно быть три факультета — юри­дический, медицинский и философский, с двенадцатью профессорами. Понимая, как трудно найти подготовленных к слушанию университетского курса молодых людей, Ломоносов предлагал соз­дать при университете гимназию, «без которой университет как пашня без семян» [10, c.54]. Примечательным является его пред­ложение ввести в гимназиях «Российскую школу», т. е. цикл заня­тий, посвященных изучению русского языка и русской истории. Это нововведение, лежащее в русле просветительской патриотической программы Ломоносова, удалось ему осуществить лишь тремя годами позднее, когда он стал куратором академической гим­назии.

Тем же целям распространения наук в России служила и борьба Ломоносова за демократизацию образования. Он всячески противился раздельному обучению «благородных» [19, c. 77] и разночинцев. В подготовленном им в начале 1758 г. «Регламенте Академической гимназии» Ломоносов записал: «... все принятые и не принадле­жащие к дворянству должны в отношении обращения с ними, как и в смысле одежды, быть на том же положении, какое подобает принадлежащим к дворянству. На военной службе числятся и дво­ряне и не дворяне, так нечего стыдиться этого и при обучении наукам» [19, c.77]. Знаменательно предложенное в проектах регламентов обеих гим­назий ограничение числа обучающихся на казенный счет иностран­цев — не более 20%. Так снова проявилась забота Ломоносова о просвещении русских людей.

В просветительской программе Ломоносова важное место зани­мает подготовка учебников и учебных пособий для учащихся:

1. «Вольфианская экспериментальная физика» (1746).

2. «Краткое руководство к красноречию» (1748).

3. «Российская грамматика» (1757).

4. «Краткий российский летописец» (1760).

5. «Первые основания металлургии, или рудных дел» (1763).

6. «Древняя Российская история» (1766).

В этот ряд может быть поставлено и неоконченное «Введение в истинную физическую химию», которое должно было стать первой частью учебника по курсу физической химии.

Некоторые из этих учебников издавались неоднократно и слу­жили нескольким поколениям русских людей. Так, «Российская грамматика» только в XVIII в. была издана пять раз, переведена на немецкий язык и стала одним из самых популярных учебных руко­водств. На ней воспитывались не только учащиеся, но и ученые-грамматисты, следовавшие в изучении грамматического строя рус­ского языка по пути, намеченному Ломоносовым.

В своем стремлении «распространять науки в России» [5, c.12] Ломо­носов не ограничивался только учебной и учебно-организационной деятельностью. Он был, если сказать современным языком, первым популяризатором науки в России. Прекрасным образцом такого ро­да деятельности являются его «Слова»: «Слово о пользе химии» (1751), «Слово о происхождении света...» (1756), «Слово о рожде­нии металлов от трясения земли» (1757), «Слово о явлениях воздушных...» (1753).

В «Слове о пользе химии» Ломоносов увлеченно рассказывает слушателям о всех тех явлениях природы, изучение которых требу­ет знания химии. Определив химию как науку, развивающуюся в тесной связи с физикой и математикой, Ломоносов показывает, как с ее помощью можно познать свойства «первоначальных частиц, те­ла составляющих» [3, c.12]. Предельно просто говорится о необходимости химических знаний при изучении цветов, вкусов и запахов, в ме­дицине («медик без довольного знания химии совершен быть не может») [3, c.12] и фармакопее, при изучении физических свойств веществ и т. п. Разделив «приобретенные познания» на «науки и художества» [3, c.13], Ломоносов показывает применение химии в различных «художест­вах» — ремеслах, технике, изобразительном искусстве.

Столь же наглядно и просто знакомит Ломоносов в других «Сло­вах» слушателей со своими научными идеями и с достижениями науки того времени. Все эти «Слова» были прочитаны на публичных заседаниях Академии наук. Страстные, образные, проникнутые лю­бовью к наукам выступления Ломоносова приобщали к знаниям людей, далеких от науки, или, по крайней мере, внушали им уваже­ние к научным занятиям, ибо занимающийся ими «не токмо себе, но и целому обществу, а иногда и всему роду человеческому поль­зою служит» [4, c.9].

Изданные отдельными книгами «Слова» Ломоносова служили распространению научных знаний в России того времени. Хотя просветительская патриотическая программа при жизни Ломоносова не была осуществлена, она имеет непреходящее культурное значение, как отправная точка, как начало русского просвещения.

Глава II. ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ М.В. ЛОМОНОСОВА.

ПЕЧАТНОЕ СЛОВО.

Стремление Петра к просвещению России, к распространению наук было особенно дорого Ломоносову. Из­вестно, как много труда вложил великий ученый в дело просвещения России. Он неустанно думал над способами популяризации научных знаний среди широких масс народа. Он предлагал, например, не ограничиваться книжными лавками только в Петербурге и Москве, а шире развернуть торговлю книгами, поручать купцам торговать ими в самых отдаленных концах России, куда они проникают со своими товарами. Надеясь извлечь прибыль из продажи книг, купцы будут стараться продавать их в возможно большем количестве народу.

Ломоносов всегда высоко ценил печатное слово, в образовательной программе он отводил ему большое место. После откры­тия Московского университета Ломоносов добивается разрешения иметь при нем собственную типографию. В ней с апреля 1756 г. стала печататься первая в Москве газета «Московские Ведомости». В течение почти четырнадцати лет Академия наук выпускала первый в России научно-популярный журнал, который именовался по-разному, но во всех его названиях неизменными оставались сло­ва «Примечания на Ведомости». Они выпускались в качестве прило­жения к газете «Санкт-Петербургские Ведомости» и выходили до 1742 г.

С января 1755 г. Ака­демия наук стала выпускать научно-литературный журнал, полу­чивший название «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». Его редактором был назначен Г. Ф. Миллер, давний противник Ломоносова, что и предопределило отношение редактора к великому русскому ученому. Так, в журнале не нашлось места для оповещения об открытии Московского университета, создан­ного по идее Ломоносова. И только в августе по его настоянию уда­лось напечатать правленую рукой Ломоносова речь ректора гимна­зии, а позже профессора философии Московского университета Н. Н. Поповского, которую он произнес при открытии университе­та. Ученик Ломоносова, Поповский разделял и пропагандировал его взгляды на распространение наук в России. В своей речи он зая­вил, что намерен читать курс философии не на латинском, а на рус­ском языке, чтобы сделать эту «высокую науку» [20, c.17] достоянием широких масс и облегчить существующий к ней «тяжелый доступ» [20, c.17].

В 1765 г. этот журнал прекратил свое существование и усту­пил место теперь уже нескольким журналам, ознаменовавшим нача­ло нового периода в развитии русской периодической печати. Говоря о просветительских идеях Ломоносова, нельзя обойти молчанием его статью «Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенное для поддержания свободы философии». Напечатанная в переводе на французский язык в амстердамском журнале, эта работа Ломоносова посвящена деятельности журналистов в распространении научных знаний и оценки деятельности ученых. Ломоносов выступает за право ученых высказывать свои взгляды и требует от журналистов быть распрост­ранителями научных знаний и просвещения. Для этого журналист должен обладать эрудицией, умением понимать и оценивать прочи­танное и добросовестно относиться к своему делу.

Работа Миллера по изданию «Ежемесячных сочинений...» не удовлетворяла Ломоносова и вызывала его порицания. В начале мая 1758 г. Ломоносов представил в канцелярию Академии наук свое мнение об учреждении журнала «Санкт-Петербургские ведомости о делах ученых людей», в котором предполагал знакомить читателей с новостями науки и новинками научной литературы, издаваемой не только в России, но и за рубежом.

Другое предложение подобного рода касалось издания «Россий­ских ведомостей», где Ломоносов предполагал давать сообщения «о внутреннем состоянии государства» [17, c.90], т. е. о всех новостях эконо­мической жизни России. По оценке исследователей, замысел Ломоносова заключался в том, чтобы при помощи такого периодического издания облегчить торгово-промышленные связи в стране, помочь развитию внутреннего рынка. И хотя оба предло­жения Ломоносова привели лишь к тому, что, по образному выраже­нию тогдашних чиновников, «дальнего ничего не происходило» [17, c.90], сам факт попыток Ломоносова свидетельствует о его сильнейшем стрем­лении использовать периодическую печать в патриотических про­светительских целях.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ.

Михаил Васильевич Ломоносов был не только выдающимся философом и ученым, но и крупным общественным деятелем, и про­светителем, всегда полным замыслов и планов об улучшении жизни людей. Правда, эти замыслы и планы не предусматривали революционной ломки общественных порядков, однако в них содержалось немало идей, противоречащих феодально-крепостническому строю России.

Ломоносов развивал взгляды передовых представи­телей общественной и философской мысли России. Большое влияние оказали на него прогрессивные идеи его ближайших предшественников, известных под названием «ученой дружины» [3, c.53]. К ним относились: новгородский епископ Феофан Прокопович, государственный деятель и историк В. Н. Татищев и поэт-публицист Антиох Кантемир — широкообразованные люди, противники мрако­бесия и застоя. Прокопович, будучи преподавателем философии в Киевской Академии и в по­следующее время, занимался естественными науками, Кантемир перевел на русский язык книгу Фонтенеля «Разговоры о множестве миров», опровергающую би­блейские представления о вселенной. Прокопович, Татищев и Кантемир поддерживали реформы Петра I, стояли за развитие промышленности и морского флота, отстаивали необходимость распространения просвещения и научных знаний. Они всегда нахо­дились в центре политических событий и болели за судьбы родины.

Как и его предшественники, Ломоносов безгранично любил свою родину и свой народ, неустанно боролся за их интересы. Всю свою жизнь он стремился быть полез­ным отечеству. Его слова: «На пользу общества коль радостно трудиться» [15, c.36] — являются подлинным девизом жизни. Он не занимался надуманными, оторванными от жизни проблемами, а стремился связать науку с нуж­дами развивающейся отечественной промышленности и всего хозяйства России.

Находясь за границей, Ломоносов старался ко всему присмотреться, перенять полезное, чтобы применить все это на родине, научить русских людей опыту Европы в добыче полезных ископаемых, в строительстве шахт, за­водов и т. п. Русский народ трудолюбив и понятлив. От­сталость России была связана с многочисленными войнами, нападениями извне, порабощением. Ломоносов много говорит о значении мира в жизни любой страны.

В понимании общественных вопросов Ломоносов был идеали­стом. В ряде своих работ, как и в трактате о народона­селении, он вскрывает лишь второстепенные причины бедственного положения народа, не касаясь основного и главного — характера экономических отношений в России. Ломоносов не восставал против самодержавного строя, а стоял только за более гуманное отношение к крепостным крестьянам, за улучшение их жизни в усло­виях крепостничества.

Нападает Ломоносов и на духовенство, как рассадник всяких нелепых суеверий. Ведь это невежественные попы способствуют увеличению детской смертности, когда зимой крестят новорожденных в холодной воде и даже со льдом, считая, что подогретая вода нечиста, имея примесью теплоту. Это опять-таки попы устанавливают посты, в результате которых от резкой перемены в пита­нии также умирает много людей. Говорит он и о вреде неравных в возрастном отношении браков, заключаемых по прямому приказу крепостников-помещи­ков. От таких браков часто страдает потомство.

Предупреждая возражения церковников, Ломоносов ссылается на гибкость рус­ского народа, легко воспринявшего нововведения Петра I. Он ут­верждает, что предлагаемые им меры «не больше опасны, как заста­вить брить бороды, носить немецкое платье, сообщаться обходительством с иноверными, заставить матрозов в летние посты есть мясо, уничтожить боярство, патриаршество и стрельцов и вместо них учредить правительствующий Сенат, святейший Синод, новое регулярное войско, перенести столицу на пустое место и новый год в другой месяц! Российский народ гибок!» [9, c.16].

Интересна мысль Ломоносова о «живых покойни­ках» [5, c.74], т. е. о крепостных, которые бегут от помещичьих «отягощений» [5, c.74] и солдатских наборов за границу. Но, го­воря о помещичьих «отягощениях», бывших одним из ос­новных зол крепостнической России, он ограничивается простым советом облегчать подати и солдатские на­боры, особенно в пограничных областях. Тогда, наоборот, в Россию будут прибывать иностранцы, так как она «в состоянии вместить в свое безопасное недро целые народы» [5, c.75].

Деятельность Ломоносова была всегда целеустремленно связана с наиболее важными потребностями страны, с ее промышленным, культурным развитием, направлена на ее процветание. Историческое значение Ломоносова состоит также и в том, что он настойчиво добивался широкого развития образования в России, привлечения в науку способных людей из народа, показав на личном примере, на какие подвиги способны люди для своей Родины.

В 1761 г. Ломоносов задумывает целую программу государст­венных мероприятий, «простирающихся к приращению общей поль­зы» [14, c.88]. Он намечает изложить в письмах свои соображе­ния, служащие «к действительному поправлению российского све­та», в виде таких «глав» [14, c.88]:

1. «О размножении и сохранении российского народа».

2. «О истреблении праздности».

3. «О исправлении нравов и о большем народа просвещении».

4. «О исправлении земледелия».

5. «О исправлении и размножении ремесленных дел и художеств».

6. «О лучших пользах купечества».

7. «О лучшей государственной экономии».

8. «О сохранении военного искусства во время долговременного мира».

Круг вопросов, о которых намеревался написать Ломоносов, свидетельствует о его страстном желании способствовать росту производительных сил страны, добиться подъема благосостояния народа путем распространения культуры, научных и медицинских знаний и путем различных законодательных мер.

По всей вероятности, Ломоносов успел написать только первую «главу» из этого списка (других до сих пор не обнаружено) в виде пространного письма. Ломоносов начинает его с утверждения, что величие, могущество и богатство всего государ­ства (главная патриотическая тема всей деятельности ученого) состоит в его народонаселении, «а не в обширности, тщетной без обитателей» [14, c.90]. Человек — самое ценное из сокровищ, потому что без него все остальные сокровища мертвы и ненужны. Поэтому надо оберегать народ, искореняя все, что приносит вред его развитию.

В письме Ломоносов и разбирает самые характерные обычаи, «узаконения» [5, c.30] и суеверия, которые необходимо устранить. Важнейшим упущением властей он считает почти полное отсутствие врачебного дела, и в частности акушерского, что влечет большую смертность среди населения и особенно среди детей. Он предлагает печатать и рассылать в разные районы страны медицинские книги, строить аптеки, распространять медицинские знания в народе. Этим будет искоренена вредная деятельность разных знахарей и во­рожей, которые «только умножают болезнь своим шептанием» [5, c.30]. Для более радикальной борьбы с болезнями Ломоносов требует учредить в России «настоящую ме­дицинскую науку» [6, c.91], содержать во всех городах достаточ­ное количество лекарей, в иностранные университеты по­сылать больше русских студентов для изучения докторского искусства, так как «немецкими всего государства не наполнишь» [6, c.91].

Лучшей формой власти он призна­вал власть просвещенного монарха как главы государства. Образом такого монарха был для него Петр I, к которому Ломоносов относился с большим уважением. Петр своими преобразованиями предпринял своеобразную попытку покончить с отсталостью старой России. Эта попытка определялась необходимостью установления новых путей для дальнейшего развития страны. Нарождающиеся капиталистические отношения вступали в про­тиворечия с вековой отсталостью феодальной России, и потому деятельность Петра I, направленная на поддержку этих новых отношений, в тех условиях была прогрессивной. В своей общественной деятельности Ломоносов старался во всем подражать Петру, идти по его стопам. Он не видел недостатков в его реформах, не замечал, какой ценой они доставались простому народу. Он ценил, прежде всего, их прогрессивную направленность, полезность для России, как ценили это Прокопович, Татищев и Кан­темир.

Заключение.

Михаилу Васильевичу Ломоносову по необъятности его интересов принадлежит одно из самых видных мест в истории культуры всего человечества. Даже Леонардо да Винчи, Лейбниц, Франклин и Гёте — более специаль­ны и узки. Замечательно при этом, что ни одно дело, начатое М. В. Ло­моносовым, будь то физико-химические исследования, трагедии и оды, составление грамматики и русской истории, организация и управление, географические проекты, политико-экономические вопросы, не делалось им против воли или даже безразлично. М. В. Ломоносов был всегда увлечён своим делом до вдохновения и самозабвения, — об этом говорит каждая страница его литературного наследства.

Пушкин в “Мыслях на дороге” замечает: “Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным спо­движником просвещения. Он создал первый университет, он, лучше ска­зать, сам был первым нашим университетом” [13, c.8]. При этом разнообразные интересы М. В. Ломоносова удивительным образом совмещались в нём вполне гармонично.

М. В. Ломоносов был первым русским учёным не потому только, что он русский по национальности и с исключительным успехом развивал в России передовую науку, — он первый русский учёный ещё потому, что в нём впервые и с необычайной силой и выразительностью откры­лись те особенности русского научного гения, которые потом прояви­лись в Лобачевском, Менделееве, Бутлерове, Лебедеве, Павлове и дру­гих главных представителях русской науки. История русской науки показывает, что её гениям свойственна особая широта задач и результатов, связанная, однако, с удивительной почвенностью и реальностью и, вместе с тем, простотой подхода к ре­шениям. Эти черты, этот стиль работы, которые мы встречаем и у Менделеева, и у Павлова, особо выразительны у Ломоносова.

Благодаря непреклонной воле, решительности и необычайной энер­гии из деревенского мальчика, крестьянина-рыболова, всего лишь в 19 лет начавшего школьную учёбу, выросла грандиозная фигура вели­чайшего мыслителя, опередившего на целое столетие своих современ­ников, прокладывавшего новые пути, открывавшего новые горизонты в различных областях точных наук, писателя, общественного деятеля, стойкого и открытого борца за высшие интересы науки и просвещения.

Два века прошло с тех пор, как М. В. Ломоносов стал академиком. Влияние его гения, его труда неизмеримо. Наш язык, наша грамматика, поэзия, литература выросли из богатейшего творчества М. В. Ломоно­сова. Наша Академия наук получила своё бытие и смысл только через М. В. Ломоносова.

История, конечно, не повторяется. И, вероятно, уже не будет людей с таким универсальным диапазоном научной деятельности, как у Ломоносова. Науки сейчас ушли далеко вперед, и одному человеку просто невозможно достичь вершин одновременно в нескольких областях познания. И всегда Михаил Васильевич Ломоносов – ученый, философ, поэт – будет вызывать глубокий интерес как личность, продемонстрировавшая силу человеческого разума, как борец с тьмой и невежеством.

Библиография.

Барулина Е.Н. Великий философ-материалист. - М.: Издательство МГУ, 1961.- 110 с.

Белявский М.Т. Ломоносов и основание московского университета. - М.: Издательство МГУ, 1955. – 154 с.

Белявский М.Т. Ломоносов – наш первый университет. - М.: Издательство МГУ, 1961.- 365 с.

Вавилов С.И. Михаил Васильевич Ломоносов 1711-1961. - М.: Издательство Академии наук СССР, 1961. – 120 с.

Васецкий Г.С. Мировоззрение М.В. Ломоносова. - М.: Издательство МГУ, 1961. – 100 с.

Доватор Р.А. М.В. Ломоносов и российское просвещение. // Советская педагогика. - 1986.- №10.- с. 89-91.

Ишлинский М.Л., Павлова А.Р. М.В. Ломоносов – великий русский ученый. - М.: Педагогика, 1986. – 298 с.

Карпеев Э.П. Михаил Васильевич Ломоносов. - М.: Просвещение, 1987.- 157 с.

Карпеев Э.П. М.В. Ломоносов – великий русский ученый–энциклопедист. - Л.: Знание, 1986. – 206 с.

Коровин Г.М. Михаил Васильевич Ломоносов. - М.: Просвещение, 1950.- 400 с.

Кудрявцев А.Н. Михаил Васильевич Ломоносов. - М.: Физматгиз, 1961. - 98 с.

Кузнецов Б.Г. Творческий путь Ломоносова. - М.: Академия наук СССР, 1961. – 152 с.

Лебедев Е.Н. Ломоносов. - Молодая гвардия, 1990. – 114 с.

Лебедев Е.Н. Огонь - его родители. - М.: Современник, 1976. – 290 с.

Логунов А.К. Гениальный ученый, основатель первого университета в России. // Коммунист. – 1986.- №16.- с.82-91.

Ломоносов М.В. О воспитании и образовании. - М.: Педагогика, 1991.- 106 с.

Павлова Г.Е. М.В. Ломоносов и становление отечественной науки. // Вопросы истории. - 1986.- №10.- с.42-51.

Попова Т.Е. Русский исполин. // Молодая гвардия. – 2002.- №1.- с.210-223.

Уткина Н.Ф. Михаил Васильевич Ломоносов. - М.: Мысль, 1986. – 305 с.

Шанский Д.Н. Западноевропейские просветители XVIII века о Ломоносове. // Вестник Московского университета. - Сер.8, История. - 1987. - №2.- с.61-66.