Несколько страниц из истории гитарного искусства в Петербурге – Ленинграде

Несколько страниц из истории гитарного искусства в Петербурге – Ленинграде

Ковалевская Ядвига Ричардовна

Гитарное искусство в Петербурге, до и после революции, тесно связано с именем Петра Ивановича Исакова.

Мне не хотелось бы ограничиваться сухим перечнем фактов и событий, и я попытаюсь рассказать более подробно то, что я знаю о жизни этого музыканта, исполнителя, педагога, оставившего неизгладимый след у поклонников его необыкновенного таланта.

Петр Иванович Исаков родился в Крыму в 1885 году. Его знакомство с гитарой началось с детских лет и, как он говорил, этому способствовала сама природа Крыма. Учился он в Севастопольском музыкальном училище на хоровом отделении, а параллельно посещал класс виолончели. Занимаясь в училище, он продолжал совершенствовать игру на семиструнной гитаре и даже обучал игре своих друзей и знакомых.

В 1905 году Петр Иванович заканчивает училище и начинает заниматься исполнительской и педагогической работой. В это время он делает обработки русских народных песен и занимается переложением классической музыки для гитары. В эти годы он женится и в 1910 году переезжает в Петербург, чтобы продолжить образование в консерватории, но, узнав, что класса гитары в консерватории нет, он пробует поступить на композиторское отделение или по классу виолончели. На прослушивание он идет к А.К.Лядову, который, услышав его игру на гитаре, говорит: “Да выкиньте Вы из головы это желание учиться на другом инструменте. Ваш инструмент – это гитара. Она Вас прославит.” С этого времени Петр Иванович начинает брать уроки композиции у Лядова и одновременно продолжает совершенствовать игру на гитаре.

С 1913 года начинают выходить пластинки с записями его обработок русских народных песен, романсов и переложений музыкальных произведений русских и зарубежных авторов. Обработки отличаются использованием оригинальных приемов игры на гитаре, гармонической изобретательностью и блестящим техническим исполнением. Одна из пластинок сохранилась у нашего петербургского коллекционера Ю.Б.Перепелкина.

В этот период он ведет интенсивную исполнительскую и педагогическую деятельность. Петра Ивановича приглашают все известные салоны Петербурга, где он играет соло и аккомпанирует таким певцам, как Н.Н.Фигнер, И.В.Тартаков, Л.В.Собинов, Ф.И.Шаляпин и другим. Одновременно его приглашают в Зимний дворец – обучать игре на гитаре детей императора Николая II. В определенное время за ним присылалась карета и отвозила его во дворец. За каждый урок в царской семье Петру Ивановичу платили золотыми рублями столько, что на эти деньги он мог прожить 2-3 месяца. Жил он в то время на Караванной улице (в Ленинграде – улица Толмачева) в доме 14, недалеко от Невского проспекта, на втором этаже и занимал одиннадцать комнат.

В эти годы он часто играет на благотворительных концертах, а в 1916 году состоялся его сольный концерт в зале бывшего Петровского училища, где в ту пору устраивались камерные концерты. Выступление прошло с большим успехом и имело хорошие отзывы в прессе.

После революции в 1920-м году он с семьей уезжает в Севастополь из-за беспорядков и тяжелого продовольственного положения в городе. В Севастополе он вместе с Л.В.Собиновым выступает в воинских частях и преподает в народной консерватории, организованной Собиновым. Афиши и программы выступлений того времени сохранились и находятся в Публичной библиотеке.

По возвращении в Петроград в 1922 году он находит свою квартиру занятой другими жильцами и ему удается получить только одну восемнадцатиметровую комнату в этой же квартире. С этого времени и до конца своих дней Петр Иванович будет жить в коммунальных квартирах: сначала на Караванной, а затем, после войны, на улице Писарева, недалеко от Театральной площади. Несмотря на жизненные невзгоды, Петр Иванович много работает как педагог в связи с увеличением после революции интереса к гитаре. Он обновляет гитарный репертуар новыми аранжировками, создает оркестры при заводах и клубах.

После приезда испанского гитариста Андреса Сеговии в 1926 году усилился интерес и стремление молодежи к шестиструнной гитаре, и Петр Иванович организовывает курсы обучения, которые в 1928 году переименовываются в Ленинградское общество гитаристов. К нему приходит, в поисках работы, Василий Иванович Яшнев, окончивший трехгодичный рабфак при консерватории на теоретическом отделении. Петр Иванович предлагает ему вести занятия с новичками и знакомит его со своей методикой начального обучения на шестиструнной гитаре.

В эти годы Петру Ивановичу приходится писать много упражнений, этюдов, небольших пьес, т.к. учебного материала было мало. Одновременно с педагогической работой он много играет соло на семиструнной гитаре с четырьмя дополнительными басами, аккомпанирует певцам, исполняет партии гитары в Мариинском театре в операх “Севильский цирюльник”, “Фальстаф”. В связи с тем, что Петру Ивановичу предлагают работать в училище, Общество гитаристов прекращает свою деятельность. Теперь он преподает в только что открывшихся классах гитары в училище имени Римского-Корсакова при консерватории (ул.Некрасова, дом 4\2) и в училище имени Мусоргского на ул. Чайковского. Во второй приезд А.Сеговии в 1936 году состоялась его встреча с учениками Петра Ивановича в училище имени Мусоргского, сохранилось несколько фотографий этой встречи. Кроме того, Петр Иванович консультировался у А.Сеговии по вопросам применения некоторых приемов игры и интересовался методикой обучения учащихся на западе.

В.И.Яшнев в этот период начинает преподавать в Ленинградском Дворце пионеров, где обучение на гитаре начиналось с 8-10 лет. Так, в дальнейшем, из Дворца пионеров выйдут такие гитаристы, как Лилиана Седлецкая – лауреат Всероссийского и Всесоюзного конкурсов. После войны она приходила к Петру Ивановичу заниматься и готовила с ним программу к конкурсу. Лев Андронов до войны учился у Яшнева, а после войны поступил в вечернюю школу для взрослых к Петру Ивановичу. Женя Большаков, Женя Успенская, Борис Павлов – это бывшие ученики Яшнева.

Учебного материала не хватало, и кооперативное издательство “Тритон” начинает в 1934 году печатать этюды и пьесы Каркасси, Карулли, Джульяни, Тарреги, а также упражнения в аккордах, этюды и аранжировки, сделанные П.И.Исаковым.

Когда в 1937-м году я начала учиться у педагога Анны Лазаревны Петровой (ученицы Петра Ивановича), то мы все пользовались только рукописными нотами. В училище также много времени тратилось на переписку пьес и этюдов, которые приносил Петр Иванович.

С поступлением в музыкальное училище при консерватории в 1938 году для меня началась новая жизнь. Это – интенсивные домашние занятия, посещение оперных театров, концертов, лекций. Тот недостаток начального музыкального образования, который наблюдался у всех гитаристов училища, мы пытались восполнить посещением лекций по музыке И.И.Солретинского в Центральном лектории на Литейном проспекте.

Судьба подарила мне счастливую возможность учиться у Петра Ивановича Исакова. Это был необыкновенно добрый, мягкий человек, с теплой и отеческой любовью относившийся к нам, ученикам. Он был высокого роста, крепкого спортивного телосложения, всегда был подтянут и опрятно одет. Я видела его всегда бодрым и приветливым. Он никогда не жаловался на свое здоровье, жизненные невзгоды и был необычайно снисходителен к недостаткам других. Меня в нем поражали выдержка и упорство, с какими он добивался нужных результатов, будь то аранжировка, либо разработка новых моделей гитары или их усовершенствование. Так было, например, с инструментом работы мастера Пакальнина, который перестал удовлетворять его своим звучанием. Он долго работал над ним вместе с мастером А.И.Кузнецовым. Менял верхнюю деку, менял расположение пружин, но никак не мог добиться нужного звука. И когда однажды я зашла к нему за нотами, он предложил мне поиграть на этом инструменте, а потом спросил, нравится ли мне эта гитара после ремонта? И только положив гитару, я ответила “нет”, как он, размахнувшись, разбивает кулаком верхнюю деку. От неожиданности я вскрикнула: “Петр Иванович, зачем?!”. А он спокойно отвечает: “Ничего, детка. Иначе я никогда не решился бы снова ее переделать”.

У Петра Ивановича было редкое сочетание мудрости, глубоких знаний, высокой культуры и, в то же время, – это была натура широкая и великодушная, чуждая всякой расчетливости. Поэтому и неудивительно, что он был всегда желанным гостем в тех домах, где еще сохранилось и как-то поддерживалось подобие прежних приемов, радушных встреч и задушевных бесед. Почти всегда Петр Иванович брал меня с собой, видимо для того, чтобы я почувствовала и как-то восприняла ту атмосферу культуры и нравственности. Это были дома художников, режиссеров, драматургов, артистов. Во время традиционного чаепития велись беседы о музыке, новых театральных постановках, концертах выдающихся певцов и музыкантов, и довольно часто упоминались такие имена, как Ходотов, Ауэр, Направник, Анна Есипова и другие. Позднее Петр Иванович предлагал послушать несколько пьес в моем исполнении, а потом брал свою любимую 11-струнную гитару и начинал импровизировать на темы русских песен и плясок. Его импровизация всегда была эмоциональной, насыщенной, проникновенной и не оставляла никого равнодушным. В ней всегда была такая законченность исполнительского замысла и ясность формы, что появлялось сомнение, а не было ли все это сделано заранее, но когда просили повторить эту пьесу, он играл совсем другой вариант. Меня всегда поражало богатство гармоний в его импровизациях, обилие и совершенство подголосков, безошибочность и чистота исполнения. Неотразимо звучала у него “Тройка”, “Ноченька”, “Выхожу один я на дорогу…”, “Чем тебя я огорчила?”, “По улице мостовой”, “Камаринская”, “Барыня”, “Липа вековая”. Любил он играть “Ночь” Рубинштейна, романс Грига “Люблю”, арию Далилы из оперы “Самсон и Далила” Сен-Санса. Изумительно играл цыганские песни и много своих пьес, а когда я просила записать все это на ноты, он отвечал, что уже записывал, но всегда оставался недоволен записанным вариантом. Магнитофонов в то время еще не было.

Можно играть хорошо выученные произведения, добиваться высокого мастерства в их исполнении, но чтобы сразу создать законченное произведение – это величайшая редкость среди гитаристов. Он одинаково хорошо владел как семиструнной, так и шестиструнной гитарой.

Нагрузка у Петра Ивановича в то время была огромная. Помимо педагогической работы он играл в театре имени Пушкина, в театре Комедии, на Радио, участвовал в концертах. Им был сделан цикл испанских песен с певицей Соколовой.

Из учеников предвоенного времени выделялись Евгений Северов-Иванов, Николай Ленц, Константин Сорокин, Лев Шадрин, Александр Ковалев. Играли тогда преимущественно на металлических струнах, иногда пользовались жильными струнами от скрипки, а шелковые баски брали от арфы. Звучали эти струны хорошо, но держались только 2-3 дня. Нейлоновые струны стали появляться у нас только с 1956 года.

Война и блокада Ленинграда не только затормозили развитие гитарного искусства в городе, но и отбросили назад на несколько десятилетий, так как погибли либо на фронте, либо от голода почти все молодые кадры гитаристов.

В первые месяцы блокады я была мобилизована в МПВО (Местная противовоздушная оборона) и зачислена в подрывной взвод для обезвреживания неразорвавшихся бомб и снарядов, а так как бомбардировки, а потом и артобстрелы, были частыми, то думать о музыке не приходилось. После снятия блокады меня переводят в ансамбль МПВО под руководством Николая Николаевича Куклина – прекрасного музыканта, певца и дирижера. После окончания войны я поступила работать в Областную Филармонию, а позднее с Левой Андроновым и певцом Н.Н.Ореховым уехала работать в Псковскую Филармонию.

В 1949-м году приступают к работе вернувшиеся из эвакуации и с фронта педагоги, и начинается прием в училище имени Мусоргского. В 1950-м году там открывается класс гитары и Петру Ивановичу предлагают набирать учеников, но кроме меня никто не пришел учиться, и с моим окончанием училища в 1952 году класс гитары закрывается на десять лет. Все эти десять лет я работала в оркестре имени Андреева на радио, играла на балалайке альт, а на гитаре была только эпизодическая работа в ленинградских театрах и в московских, когда они приезжали в Ленинград на гастроли. В те годы уделялось большое внимание пропаганде таких народных инструментов, как домра, балалайка, баян и другие, а гитара считалась отжившим мещанским инструментом. Работы по специальности не было. В музыкальных школах классы гитары не открывались, а в комитете по делам искусств мне вообще посоветовали выбросить этот устаревший, космополитический инструмент и заняться изучением гобоя или флейты.

Петр Иванович также делал попытки найти работу, но везде был отказ. Надежда на возможность поработать в Ленконцерте не оправдалась и единственным местом в городе, где нашла приют гитара, была вечерняя музыкальная школа для взрослых имени Римского-Корсакова.

В этот грустный период в небольшой комнате на улице Писарева по воскресеньям собираются друзья Петра Ивановича, чтобы послушать его гитару. Среди них был художник Семен Ефимович Подорожный – бывший узник Маутхаузена, который видел гибель генерала Карбышева и сделал много зарисовок заключенных концлагеря. Он написал большой портрет Петра Ивановича. Сейчас это портрет вместе с шестиструнной гитарой работы А.И.Кузнецова хранится в Музее Музыкальных инструментов на Исаакиевской площади.

В этот период он иногда играет на радио, исполняет произведения Баха, Альбениса, Торробы, Турины, Высотского, Рубинштейна, Калинникова и других. Встречается с Марией Анидо в 1956 году во время ее первого приезда в Ленинград. Готовит к фестивалю молодежи в Москве 1957 года дуэт гитаристов – Льва Андронова и Владимира Вавилова. За удачное выступление они получают диплом второй степени и серебряные медали.

В 1958 году, в возрасте 73-х лет, Петр Иванович ушел из жизни.

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа