Ван Клиберн

Ван Клиберн

/1934/

Харви Леван Клиберн (Клайберн) родился в 1934 году в маленьком городке Шривпорте, что на юге США в штате Луизиана. Его отец был инженером-нефтяником, поэтому семья часто переезжала с места на место. Детство Харви Левана прошло на крайнем юге страны, в Техасе, куда семья перебралась вскоре после его рождения.

Уже к четырем годам мальчик, которого сокращенно звали Ван, начал демонстрировать свои музыкальные способности. На уникальную одаренность мальчика обратила его мать — Рильдия Клиберн. Она была пианисткой, ученицей Артура Фридгейма, немецкого пианиста, педагогом, которого был Ф. Лист. Однако после замужества она не выступала и посвятила свою жизнь преподаванию музыки.

Спустя всего какой-нибудь год он уже умел бегло читать с листа и от ученического репертуара (Черни, Клементи, Ст. Геллер и т.п.) перешел к изучению классики. Как раз в это время произошло событие, оставившее неизгладимый след в его памяти: в родном городке Клиберна Шривпорте дал один из своих последних в жизни концертов великий Рахманинов. С тех пор он навсегда стал кумиром юного музыканта.

Прошло еще несколько лет, и игру мальчика услышал знаменитый пианист Хосе Итурби. Он одобрил педагогический метод его матери и посоветовал подольше не менять учителя.

Тем временем юный Клиберн делал значительные успехи. В 1947 году он стал победителем пианистического конкурса в штате Техас и получил право сыграть в сопровождении Хьюстонского оркестра.

Для юного пианиста этот успех был очень важен, поскольку только на эстраде он впервые смог осознать себя настоящим музыкантом. Однако сразу продолжить музыкальное образование юноше не удалось. Он так много и усердно занимался, что подорвал здоровье, поэтому учебу пришлось на некоторое время отложить.

Только через год врачи разрешили Клиберну продолжить занятия, и он отправился в Нью-Йорк, чтобы поступить в Джульярдскую школу музыки. Выбор этого учебного заведения оказался вполне осознанным. Основатель школы — американский промышленник А. Джульярд — установил несколько стипендий, которые получали самые талантливые студенты.

Клиберн блестяще сдал вступительные экзамены и был принят в класс, которым руководила известная пианистка Розина Левина, выпускница Московской консерватории, которую она закончила практически одновременно с Рахманиновым.

Левина не только совершенствовала технику Клиберна, но и расширила его репертуар. Ван превратился в пианиста, которому прекрасно удавалось передавать особенности таких разных произведений, как прелюдии и фуги Баха и фортепианные сонаты Прокофьева.

Однако ни выдающиеся способности, ни диплом первой степени, полученный об окончании школы, еще не гарантировали блестящей карьеры. Клиберн почувствовал это сразу же после окончания школы. Чтобы завоевать прочное положение в музыкальных кругах, он начинает систематически выступать на различных музыкальных конкурсах.

Наиболее престижной оказалась награда, которую он завоевал на весьма представительном конкурсе имени Э. Левентритта в 1954 году. Именно конкурс вызвал повышенный интерес музыкальной общественности. В первую очередь это было связано с авторитетным и строгим жюри.

«В течение недели, — писал после конкурса критик Чайсинс, — мы услышали несколько ярких талантов и много выдающихся интерпретаций, но когда кончил играть Ван, ни у кого не оставалось сомнений относительно имени победителя».

После блестящего выступления в финальном туре конкурса Клиберн получил право выступить с концертом в самом крупном концертном зале Америки — Карнеги-холле. Его концерт прошел с большим успехом и принес пианисту ряд выгодных контрактов.

Однако в течение трех лет Ван напрасно пытался получить постоянный контракт на выступления. Вдобавок ко всему внезапно тяжело заболела его мать, и Клиберну пришлось заменить ее, став преподавателем музыкальной школы.

Наступил 1957 год. Как обычно, у Вана было мало денег и много надежд. Ни одна концертная фирма больше не предлагала ему контрактов. Казалось, с карьерой пианиста было покончено. Все изменил телефонный звонок Левиной. Она сообщила Клиберну о том, что в Москве решено провести международный конкурс музыкантов, и сказала, что ему стоит поехать туда. Кроме того, она предложила свои услуги по его подготовке. Чтобы получить необходимые для поездки деньги, Левина обратилась в Рокфеллеровский фонд, который и предоставил Клиберну именную стипендию для поездки в Москву.

Правда, сам пианист об этих событиях рассказывает по-иному: «Впервые я услышал о Конкурсе Чайковского от Александра Грейнера, импресарио фирмы «Стейнвей». Он получил брошюру с условиями конкурса и написал мне письмо в Техас, где жила моя семья. Потом он позвонил и сказал: «Ты должен это сделать!» Меня сразу захватила идея поехать в Москву, потому что мне очень хотелось увидеть церковь Василия Блаженного. Это была мечта всей моей жизни с шести лет, когда родители подарили мне детскую книжку с картинками по истории. Там было две картинки, которые приводили меня в огромное волнение: одна — церковь Василия Блаженного, и другая — лондонский парламент с Биг Беном. Я так страстно хотел увидеть их собственными глазами, что спрашивал ро дителей: «Вы возьмете меня с собой туда?» Они, не придавая значения детским разговорам, отвечали согласием.

Итак, я сперва полетел в Прагу, а из Праги в Москву на советском реактивном лайнере Ту-104. В то время у нас в Соединенных Штатах еще не было пассажирских реактивных самолетов, так что это было просто захватывающее путешествие. Мы прибыли поздно вечером, часов около десяти. Земля была покрыта снегом, и все выглядело очень романтично. Все было так, как мне мечталось. Меня встретила очень милая женщина из Министерства культуры. Я спросил: «Нельзя ли по дороге в гостиницу проехать мимо Василия Блаженного?» Она ответила: «Конечно можно!» Словом, мы поехали туда. И когда я оказался на Красной площади, я почувствовал, что у меня вот-вот остановится сердце от волнения. Главная цель моего путешествия была уже достигнута...»

Конкурс Чайковского стал переломным моментом в биографии Клиберна. Вся жизнь этого артиста поделилась на две части: первая, проведенная в безвестности, и вторая — пора мировой славы, которую принесла ему именно советская столица.

Клиберн уже на первых турах конкурса имел успех. Но только после его выступления с концертами Чайковского и Рахманинова на третьем туре стало ясно, какого огромного масштаба дарование заключено в молодом музыканте.

Решение жюри было единодушным. Вану Клиберну было присуждено первое место. На торжественном заседании Д. Шостакович вручил лауреатам медали и премии.

Крупнейшие мастера советского и зарубежного искусства выступили в эти дни в печати с восторженными оценками американского пианиста.

«Вэн Клайберн — двадцатитрехлетний американский пианист — показал себя большим артистом, музыкантом редкого дарования и поистине неограниченных возможностей», — писал Э. Гилельс. «Это исключительно одаренный музыкант, чье искусство привлекает глубокой содержательностью, технической свободой, гармоническим сочетанием всех качеств, присущих самым большим художникам фортепиано», — отметил П. Владигеров. «Я считаю Вэна Клайберна гениально одаренным пианистом... Его победа на таком трудном конкурсе по праву может быть названа блистательной», — заявил С. Рихтер.

А вот что написал замечательный пианист и педагог Г. Г. Нейгауз: «Итак, наивность покоряет прежде всего сердца миллионов слушателей Вана Клиберна. К ней надо прибавить все то, что видно невооруженным глазом, вернее, слышно невооруженным слухом в его игре: выразительность, сердечность, грандиозное пианистическое мастерство, предельная мощность, а также мягкость и задушевность звука, способность пе ревоплощаться, правда, еще не достигшая своего предела (вероятно, по молодости лет), широкое дыхание, «крупный план». Его музицирование не позволяет ему никогда (не в пример многим молодым пианистам) брать преувеличенно быстрые темпы, «загонять» произведение. Ясность и пластичность фразы, превосходная полифония, чувство целого — не перечесть всего, что радует в игре Клиберна. Мне представляется (и думаю, что это не только мое личное ощущение), что он — самый настоящий яркий последователь Рахманинова, испытавший с детских лет все очарование и поистине демоническое влияние игры великого русского пианиста».

Триумф Клиберна в Москве, на первом в истории Международном конкурсе им. Чайковского, как громом поразил американских любителей музыки и специалистов, которым оставалось лишь сетовать на свою собственную глухоту и слепоту. «Русские не открыли Вана Клиберна, — написал в журнале «Репортер» Чайсинс. — Они только с энтузиазмом приняли то, на что мы как нация смотрим равнодушно, то, что их народ ценит, а наш — игнорирует».

Да, искусство молодого американского пианиста, воспитанника русской фортепианной школы, оказалось необычайно близко, созвучно сердцам советских слушателей своей искренностью и непосредственностью, широтой фразировки, мощью и проникновенной выразительностью, певучим звуком. Клиберн стал любимцем москвичей, а затем и слушателей других городов страны. Эхо его конкурсной победы во мгновение ока облетело мир, донеслось до его родины. Буквально в считанные часы он стал знаменит. Когда пианист вернулся в Нью-Йорк, его встречали как национального героя...

Следующие годы стали для Вана Клиберна цепью непрерывных концертных выступлений по всему миру, нескончаемых триумфов, но вместе с тем и временем суровых испытаний. Как заметил еще в 1965 году один из критиков, «Ван Клиберн стоит перед почти неразрешимой задачей — угнаться за собственной славой». Эта борьба с самим собой далеко не всегда оказывалась успешной.

География его концертных поездок расширялась, а Клиберн жил в беспрерывном напряжении. Однажды он дал больше 150 концертов за год!

Молодой пианист зависел от концертной конъюнктуры и должен был все время подтверждать свое право на достигнутую им известность. Его исполнительские возможности искусственно ограничивались. В сущности, он становился рабом своей славы.

В музыканте боролись два чувства: боязнь потерять свое место в концертном мире и стремление к совершенствованию, связанное с необходимостью уединенных занятий.

Ощущая симптомы спада своего искусства, Клиберн завершает концертную деятельность. Он возвращается вместе с матерью на постоянное жительство в родной Техас. Город Форт-Уорт вскоре становится знаменит благодаря музыкальному конкурсу имени Вана Клиберна.

Только в декабре 1987 года Клиберн снова выступил с концертом во время визита президента СССР М. Горбачева в Америку. Затем Клиберн совершил еще одно турне в СССР, где выступил с несколькими концертами.

В то время Ямпольская писала о нем: «Помимо непременного участия в подготовке конкурсов и организации концертов его имени в Форт-Уорте и других городах Техаса, помощи музыкальному факультету Христианского университета, он много времени уделяет своей большой музыкальной страсти-опере: досконально изучает ее и содействует оперному исполнительству в США.

Усердно занимается Клайберн сочинением музыки. Теперь это уже не неприхотливые пьесы, вроде «Грустного воспоминания»: он обращается к крупным формам, вырабатывает свой индивидуальный стиль. Закончены фортепианная соната и другие сочинения, которые Клайберн, однако, не торопится обнародовать.

Ежедневно он много читает: среди его книжных пристрастий — Лев Толстой, Достоевский, стихи советских и американских поэтов, книги по истории, философии.

Результаты длительной творческой самоизоляции оказываются неоднозначными.

Внешне жизнь Клайберна лишена драматизма. В ней нет препятствий, преодолений, но нет и разнообразия впечатлений, необходимых художнику. Сужен повседневный поток его жизни. Между ним и людьми стоит деловой Родзинский, регулирующий почту, общение, связи. В дом заходят немногие друзья. Нет у Клайберна и семьи, детей, и ничто их заменить не может.

Замкнутость на себе лишает Клайберна прежнего идеализма, безоглядной отзывчивости и, как следствие, не может не отражаться на нравственном авторитете.

Человек одинок. Так же одинок, как гениальный шахматист Роберт Фишер, уже в разгар славы отказавшийся от блистательной спортивной карьеры. Видимо, есть нечто в самой атмосфере американской жизни, что побуждает творцов уходить в самоизоляцию как форму самосохранения».

В тридцатый юбилей Первого конкурса имени Чайковского Ван Клиберн по телевидению обратился с приветствием к советским людям: «Я часто вспоминаю Москву. Вспоминаю Подмосковье. Я люблю вас...»

Список литературы

Для подготовки данной применялись материалы сети Интернет из общего доступа