Проблемы и перспективы участия Мексики в НАФТА

Введение

НАФТА, торговый договор, подписанный в 1992, который постепенно устранит большинство тарифов и других торговых ограничений на товары и услуги, проходящие через Соединенные Штаты, Канаду и Мексику. Договор создаст эффективный блок свободной торговли среди трех самых больших стран Северной Америки.

НАФТА была вдохновлена успехами Европейского Экономического Сообщества в устранении тарифов с целью расширения торговли между странами-участницами. Канадско-американское соглашение о свободной торговле было заключено в 1988, и НАФТА в основном расширила условия этого соглашения для Мексики. НАФТА была заключена администрацией президента США Джорджа Буша, канадским премьер-министром Брайаном Малруни и мексиканским президентом Карлосом Салинасом де Гортари. Предварительное соглашение по договору было достигнуто в августе 1992 и было подписано тремя лидерами 17 декабря 1992. НАФТА была ратифицирована законодательными органами трех стран в 1993 и вступила в силу 1 января 1994.

Основные условия НАФТА: постепенное сокращение тарифов, таможенных пошлин и других торговых ограничений между тремя членами, немедленно устраняя некоторые тарифы, остальные же в течение последующих 15 лет. НАФТА гарантирует необлагаемый пошлиной доступ для обширного ассортимента производимых товаров и предметов потребления для её членов.

Преамбула

Преамбула к НАФТА устанавливает принципы и стремления, на которых соглашение и основано. Она подтверждает обязательство трех стран поддерживать занятость и экономический рост в каждой стране посредством расширения торговли и инвестиционных возможностей в зоне свободной торговли и также через расширение конкурентоспособности канадских, мексиканских и американских фирм на глобальных рынках. Преамбула подтверждает решение партнёров по НАФТА поддерживать устойчивое развитие, защищать, расширять права рабочих и улучшать рабочие условия в каждой стране.

Правительство Канады, Правительство Объединенных Мексиканских Штатов и Правительство Соединенных Штатов Америки решили:

УСИЛИТЬ специальные узы дружбы и сотрудничества среди их наций;

СПОСОБСТВОВАТЬ гармоничному развитию и расширению международной торговли и международного сотрудничества;

СОЗДАТЬ расширенный и прочный рынок товаров и услуг, произведенных на их территориях;

УМЕНЬШИТЬ торговые расстройства;

УСТАНОВИТЬ ясные и взаимовыгодные правила управления торговлей;

ГАРАНТИРОВАТЬ коммерческую структуру для планирования бизнеса и инвестиций;

ОСНОВЫВАТЬСЯ на соответствующих правах и обязательствах, согласно Генеральному Соглашению по Тарифам и Торговле и другим многосторонним и двусторонним документам о сотрудничестве;

РАСШИРИТЬ конкурентоспособность их фирм на глобальных рынках;

СПОСОБСТВОВАТЬ развитию творческого потенциала и новшеств и поддерживать торговлю товарами и услугами, которые являются предметом интеллектуальных прав собственности;

СОЗДАВАТЬ новые возможности занятости и улучшать условия труда и жизненный уровень на их территориях;

ГАРАНТИРОВАТЬ, что всё упомянутое не будет противоречить законам об окружающей среде;

СОХРАНЯТЬ общественное благосостояние;

ПОДДЕРЖИВАТЬ устойчивое развитие;

УСИЛИТЬ развитие и осуществление законов по охране окружающей среды и норм; и

ЗАЩИЩАТЬ, расширять основные права рабочих.

Цели

НАФТА формально устанавливает зону свободной торговли между Канадой, Мексикой и Соединенными Штатами, непротиворечущую Генеральному Соглашению по Тарифам и Торговле (ГАТТ). Они устанавливают основные правила и принципы, которые будут регулировать соглашение и цели, которые будут служить основанием для интерпретации обеспечения.

Цели соглашения - устранение торговых барьеров, поддерживание условий справедливой конкуренции, увеличение инвестиционных возможностей, обеспечение адекватной защиты прав на интеллектуальную собственность, установление эффективной процедуры для осуществления и применения соглашения и для разрешения споров и для продвижения трехстороннего, регионального и многостороннего сотрудничества.

Каждая страна подтверждает соответствующие права и обязательства в соответствии с ГЕНЕРАЛЬНЫМ СОГЛАШЕНИЕМ ПО ТАРИФАМ И ТОРГОВЛЕ и другими международными соглашениями. Соглашение устанавливает, что НАФТА имеет приоритет над другими соглашениями в случае любого конфликта, но предусматривает исключения для этого основного правила. Например, торговое обеспечение некоторых соглашений, относящихся к окружающей среде, имеет преимущество перед НАФТА.

Суверенитет

Мексика, Соединенные Штаты и Канада вступили в соглашение о свободной торговле, которое затрагивает приблизительно 380 миллионов человек. Суверенитет - термин, который широко использовался в дебатах по вопросу о Североамериканском Соглашении о свободной торговле (НАФТА). Но для того чтобы понять основные социальные и культурные вопросы, которые в отличие от тарифов не исчезнут с подписанием договора, мы должны учитывать многоуровневый анализ.

Уровни Суверенитета

Суверенитет - сложный термин, который содержит много различных составных частей. Первая - доктринальная, или теоретическая, сфера, в которой суверенитет является концептуальным истолкованием, суверенитет на этом уровне связан, например, с концепцией этнического государства. Вторая относится к политическим дебатам, в которых можно найти различное политическое использование для концепции суверенитета. Здесь акцент сделан на том, чтобы достигнуть всеобщего согласия усилить поддержку. В отличие от доктринального суверенитета, герменевтическая чистота и сила внутренней логики менее важна здесь - политические дебаты ведут к прагматическому использованию выражений. Третий уровень, фактический, или абсолютный, суверенитет обращает нас к историческим, экономическим, торговым или экологическим аргументам, которые наложены на доктрину и переговоры. В этом отношении, суверенитет не исходит из этики, а просто разъясняет действительность. Наследие больших империй и их колоний и экономическая и региональная история описывают этот фактический суверенитет, который имеет мало общего с государственной этикой или прагматизмом переговоров. Четвертая - субъективная и относится к чувствам, которые - в данном случае суверенитет - могли бы пробудиться в определившемся населении.

Чтобы понять, что происходит в Северной Америке в свете увеличивающейся взаимозависимости между тремя странами, необходимо аналитически различать и отделять все эти четыре уровня.

Доктринальный Суверенитет

Доктринальный суверенитет отталкивается от тех абсолютных условий, которые имеют мало общего с миром в конце двадцатого столетия. Происхождение слова суверенитет напоминает о теократии и выражает образ абсолютной, самооправдывающейся власти. Суверенитет, как утверждается в классической политической теории, находится среди самых неопределённых терминов. Согласно теории он даёт абсолютную свободу принятия решений, которая исторически не оправдала себя и не вписывается в мир, в котором происходит постоянный, систематический и непрекращающийся конфликт по территориям, богатству или религиозным убеждениям. Эти конфликты и, следовательно, урегулирование отмечены в письменной хронологии племен, этнических групп и этнических государств, империй и экономических блоков. Если бы доктринальный суверенитет имел прямое и постоянное влияние на международное сообщество, карта мира оставалась бы неподвижной.

Суверенитет как Продукт Политических Диалогов

Национализм - продукт политических диалогов о суверенитете. В Мексике образ националистического гражданина достаточно известен. Но при гетерогенном характере Мексики напрашивается вопрос, как такой национализм может существовать. Идеи о нации и национализме использовались в мексиканских официальных политических дебатах в течение половины столетия для многих целей: для того чтобы оправдать цели централизованного государства, охранять страну от иностранного влияния (особенно со стороны Соединенных Штатов)...

Национализм использовался с определённой целью: чтобы находить за границей виновников плачевной внутренней ситуации и для достижения целей, установленных равнодушной бюрократией, которая вовсе не стремилась улучшить жизненный уровень обычных мексиканцев. Национализм также использовался, чтобы объяснить парадокс страны с большими природными богатствами, которые не в состоянии систематически и постоянно увеличивать жизненный уровень граждан и оправдывать чрезмерный протекционизм и экономическую автократию, в результате чего выгоду извлекает меньшинство.

За последние годы дискуссии о мексиканском суверенитете немного изменились. Национальная история, которая излагается в официальных учебниках, выражает понятие суверенитета Бодино (абсолютность, бессрочность, неделимость) и также создание мексиканского государства как исходную точку, фундаментальное и преднамеренное действие отцов-основателей. Наиболее вероятно, Manicheism все еще жив в этих текстах; Испанское завоевание описано только как намерение "злых людей" захватить богатство и только; испанская перспектива не объясняется; и многочисленные американские вторжения в Мексику, записанные в национальной хронологии, дипломатические давления, вызванные революционерами и постоянный интерес всего мира, а особенно Соединенных Штатов к мексиканской нефти и Перешейка Tehuantepec описываются достаточно подробно. В этом смысле, национальная история Мексики во многом похожа на историю любой другой страны.

Фактический Суверенитет

Фактический суверенитет Мексики иллюстрируется уровнем торговли с Соединенными Штатами. Экономика Мексики может быть 20 раз меньше чем экономика США, но в 1995 суммарный обмен между двумя странами составил более 100 миллиардов долларов. Только десятилетие назад, в 1986 это составляло около 30 миллиардов долларов. Глобализация и близость к самой большой экономике фактически наложили препятствия реальному суверенитету несмотря на официальные речи и несмотря на общественное мнение.

Обзор недавней истории доказывает предпосылку того, что проблемы суверенитета существуют больше на уровне переговоров, чем на фактическом уровне. В течение последнего десятилетия как Мексика присоединилась к Генеральному Соглашению по Тарифам и Торговле, государство продало почти 85 процентов государственных предприятий, которые считались близко связанными с суверенитетом, и вступило в соглашение о свободной торговле со страной, которую многие считали историческим и символическим врагом Мексики: все это без особого общественного протеста или достаточно серьёзной оппозиции.

Начиная со Второй Мировой Войны политический и культурный обмен между Мексикой и Соединенными штатами стал быстро увеличиваться. Только за десятилетие торговля утроилась. Приграничные конфликты между двумя странами были многочисленными, но это не удивительно при условии, что граница - один из наиболее важных объектов.

В 1990 г. было зарегистрировано 274 миллиона переездов в Соединенные Штаты через южную границу; из них более одной трети - граждане США, что означает, что 173 миллиона пересечений были сделаны иностранцами. В течение 1930-ых, к северу пересечения насчитывали 225 миллионов, на 45 миллионов меньше, чем в 1990. Кроме того американо - мексиканская граница - прототип точки пересечения Третьего мира и высокоразвитой страны.

Подсчитано, что в 1994 около 2.5 миллионов грузовиков прибыло в Мексику из Соединенных Штатов. Торговая палата Ларедо Штата Техас заявила, что город - основной пункт поступления товаров США в Мексику. Каждый год тысячи мексиканцев пересекают границу незаконно, чтобы найти рабочие места, но миллионы также направляются в Соединенные Штаты в магазины, занимаются бизнесом или путешествуют.

Где, тогда, отрицательные эмоции к "Янки", если главный торговый партнер Мексики - Соединенные Штаты?

Взаимозависимость увеличивается изо дня в день. Результаты также ощущались на том, что некоторые авторы называют "гражданской дипломатией", которая в свою очередь подразумевает неправительственное давление, особенно со стороны экологов, защитников прав человека и коммерческих организаций обеих стран. Эта гражданская дипломатия теперь пересекает границы Северной Америки, чтобы сохранить свои собственные капиталовложения. Эти виды гражданских действий будут процветать частично из-за их эффективности. В этом смысле централизованная власть стран уменьшается, уступает появлению интересов, которые не подчинены внутренней или внешней логике суверенитета. Например, как следствие конфликта в Чиапас, различные гражданские делегации из Соединенных Штатов и Канады посетили регион. Мониторинг, таким образом, осуществляется не только между правительствами, но также и между обществами непосредственно.

Субъективный Суверенитет

Национализм и суверенитет, в некоторой степени, две стороны одной монеты. Однозначного ответа относительно связи Мексики с Соединенными Штатами и Канадой не существует, конечно, но полезно рассмотреть некоторые недавние опросы.

Огромный список непоследовательных оскорблений, дипломатических провалов, недоразумений относительно позиции мексиканцев к Соединенным Штатам в течение длительного времени олицетворял отношения между Мексикой и Соединенными Штатами. Ясно, что нужна достаточно точная и профессиональная интерпретация происходящего между двумя странами. Согласно исследованию газеты Лос Анджелес Таймс, восторг или сочувствие мексиканцев американцами сводится к следующим результатам: 22 процента опрошенных одобрили экономические перспективы, предлагаемые Соединенными Штатами. А что мексиканцам не нравится в американцах? Расизм, 24 процента; наркотики и преступления, 19 процентов; позиция превосходства США , 12 процентов; политика доминирования США, 12 процентов; подстрекательство к войне, 8 процентов.

Кажется, время от времени, что дипломатические отношения и Мексики и Соединенных Штатов пренебрегают общественным мнением. По некоторым вопросам реальные связи между двумя национальными общинами усиливались в более быстром темпе, чем можно было бы предсказать. По другим вопросам, однако, имеются все еще разногласия.

Мнения в Мексике разделились относительно вопроса о добросовестности американцев в их деловых предложениях: 45 процентов уверены в честности, в то время как 47 процентов полагает, что американцы будут несправедливы.

Недавно несколько исследований показали странную реакцию на финансовый пакет, пущенному в оборот администрацией Клинтона для того чтобы помочь мексиканской экономике. Большая часть опрошенных полагает, что помощь не должна быть принята, более 60 процентов подтверждает что финансовая поддержка несомненно подвергает опасности национальный суверенитет Мексики.

Газета ”Реформа” недавно продемонстрировала, что мексиканцы считают, что Соединенные Штаты имеют большее влияния на Мексику, чем сам президент Мексики.

Мексиканские и американские группы давления оказались более ловкими в выполнении их недальновидных действий, чем правительства ожидали. Опасность использования настроений, применяя концепцию суверенитета, состоит в том, что исход событий сможет разрушить неизбежно усиливающуюся связь между странами. Предоставляя уступки этим группам давления, правительства фактически разрешают и "поощряют" их деятельность. Этот орган дезинформации, враждебности, ненависти, и обмана - общий враг. Только через преднамеренную политику взаимопонимания можно будет достигнуть более сбалансированную систему среди североамериканских государств. Этот подход, однако, остается в значительной степени неразведанным.

Экономический Суверенитет в Мексике

Мексиканская история состоит из широкого ряда проблем суверенитета, потому что конфликты, окружающие политическое доминирование объясняют многое из того, что случилось в Мексике. В ядре всей этой борьбы за политическую власть, однако, было экономическое доминирование небольшого правящего класса в Мексике. Большинство политических баталий в Мексике были попытками сохранить это доминирование.

Сначала было испанское завоевание и борьба ацтеков за выживание. В течение колониального периода, испанцы вызвали почти полную потерю экономического суверенитета посредством тяжелой эксплуатации горной промышленности и организации системы Hacienda. Хотя независимость от Испании означала преимущество в политическом суверенитете для Мексики, но это не представляло большого интереса для большинства населения: экономическая власть оставалась в руках правящего класса, который состоял главным образом из потомков испанцев. Революция в начале двадцатого столетия ничего не сделала, чтобы изменить корни этого экономического доминирования, так как распределение богатств ещё больше ухудшилось.

В этом смысле, концепция суверенитета связана намного больше с властью и доминированием, чем большинство политических деятелей и стратегов в Мексике думают. Средний гражданин или потребитель намного больше обеспокоен личным благосостоянием, чем абстрактной концепцией. В большинстве случаев, гражданин пожертвует неосязаемым суверенитетом, если это приведет к экономической выгоде, которая и является материальной.

В случае экономического суверенитета, обладая независимостью и властью принимать экономические решения всегда лучше. В реальном мире, однако, большинство решений имеет форму компромисса. Можно пожертвовать суверенитетом, если выгода в экономическом благосостоянии будет достаточной. В случае правящего класса и политической и экономической элиты, компромисс усложняется. Обычно, отказываясь от суверенитета, способность осуществления власти и благосостояния осложняется. Решение поэтому затруднительно.

Но для большинства населения с сокращением дохода на душу населения компромисс различен. Отказ от экономического суверенитета становится неясной проблемой, особенно когда богатство и уровень доходов очень низкий. Если человек беден, то у него практически нечем жертвовать, не говоря уже об экономическом суверенитете.

Проблема усложняется, как только она становится национальной. Увеличение суверенитета может уменьшить способность большинства населения увеличить своё благосостояние.

Эта ситуация очень очевидна в мексиканском случае. Политические деятели долго использовали концепцию суверенитета, чтобы удовлетворить свои собственные потребности или для того, чтобы объединить свою власть. Они намного меньше заинтересованы в улучшении благосостояния всего населения, чем в сохранении их собственной власти и усилении системы, которая разрешает им использовать эту власть для их собственного благосостояния. Авторитарный характер политической системы Мексики был абсолютно необходим для этой непрерывной эксплуатации.

Когда в Мексике господствовала изолированная экономика, политические деятели непрерывно говорили о важности суверенитета. Жителям говорили, что Мексика имела возможность принимать собственные решения и что правительство защищало людей от импорта, который угрожал рабочим местам в Мексике, культуре и общему благосостоянию.

Не только эта цепь рассуждений использовалась в политических дискуссиях, она была также вставлена в официальные школьные учебники. Официальная история подчеркивала историческое доминирование Соединенных Штатов над Мексикой, и населению постоянно внушали, что географическая близость Соединенных Штатов была «проклятием». Известная цитата, произнесённая Порфирио Диасом почти 100 лет назад подводит итог этому чувству: "Бедная Мексика также далека от Бога как и Соединенные Штаты."

В то время как историческое доминирование предоставляет причины, по которым всё-таки стоит опасаться значительного вмешательства и потери суверенитета, сегодня это более символично, чем реально. В течение четырех-пяти последних десятилетий это было в большей степени не проблемой вмешательства (или потери суверенитета), а проблемой возможности потери власти политическими деятелями. Основа политической системы Мексики - навязчивая идея контроля, что в свою очередь может быть приписано ненадежности мексиканских политических деятелей, которые непрерывно боятся потери своей власти. Тем не менее, эта проблема находится вне очевидного политического суверенитета: суверенитет означает власть; власть означает контроль и доминирование; контроль означает богатство и экономическую властью.

Вся политическая система в Мексике была основана на сосредоточении власти в пределах маленькой политической элиты, известная как familia revolucionaria (революционная семья). Не только политические деятели и их семьи получают большую прибыль, но и трудовые и деловые лидеры также извлекли выгоду.

В результате, неравенство между богатыми и бедными резко возросло: фактически любое исследование, сосредотачивающееся на истории бедности в Мексике, покажет увеличивающееся несправедливое распределение богатств. В то время как большинство исследований показало, что равноправная дистрибуция дохода ухудшилась, некоторые исследователи даже намекнули на абсолютное увеличение бедности. Система стимулирует людей, находящихся у власти, накапливать богатство, в то время как это практически не оставляет никакой надежды для большинства населения. Это во многом и есть сущность политических проблем, представленных сегодня в Мексике.

Когда администрация Карлоса Салиноса де Гортари начала изменять экономическую структуру, взяв курс на рыночную экономику, структура власти политической системы начала разрушаться.

Хотя существуют многочисленные примеры, иллюстрирующие, что суверенитет означает для Мексики, вероятно лучший пример - Североамериканское Соглашение о свободной торговле (НАФТА). Традиционно те, кто хотели установить свою власть, внушали мексиканскому населению, что Соединенные Штаты - страна, которой нельзя было бы доверять. Официальным оправданием изолированной экономики был суверенитет. Когда начались переговоры о НАФТА, большинство населения поддержало свободную торговлю и проблемы суверенитета были минимизированы и в основном игнорировались. Безоговорочная поддержка НАФТА была основана на убеждении, что благосостояние большинства улучшится. Если мексиканцы могли бы создавать большее количество рабочих мест, стремились к большей заработной плате и имели больший выбор продуктов, экономический суверенитет увеличился бы. В таком случае, кого заботил бы политический суверенитет?

В 1994 году на этот вопрос был дан ответ- восстание в Чиапас и убийство кандидата в президенты Луиса Доналдо Колосио. Что касается Чиапас, то доля населения, которая традиционно игнорировалось, казалось, начала набирать свой голос в пределах политической системы. В случае Колосио некоторые люди (вероятно маленькая группа, представляющая аристократию, которая существовала благодаря предыдущей системе) боялись, что реформы, начатые администрацией Салинаса, означали потерю суверенитета, который, должно быть, интерпретировался как потеря власти и контроля. Это действительно экономические интересы, которые находятся позади этой борьбы: современная политическая элита просто имеет слишком много, чтобы терять. Всё это в немалой степени сопряжено и с устаревшей политической структурой, несоответствующей современным обновленческим устремлениям. Так, во многих странах Латинской Америки президентский срок ограничен 4 годами, в то время как в Мексике он составляет 6 лет. Кроме того, в стране долгие годы правит практически одна партия, что порождает растущее общественное недовольство. Вступление в «соглашение о свободной торговле» преимущественно принесет пользу правящему классу Мексики (олигархии). В течение последних 66 лет эта олигархия систематически отвергала проведение свободных выборов для граждан Мексики, свободу слова, основные гражданские права и свободы и свободную торговлю.

Когда эра Салиноса закончилась, тщательная экспертиза показала, что фактические политические преобразования были скромны и в значительной степени косметичны. Нарушения прав человека, избирательное мошенничество и коррупция всё ещё остались. Профессор Джорж Кастанеда писал:

“Основные проблемы Мексики всё ещё не решены. Она остаётся в значительной степени коррумпированным государством, которое обладает не более чем тривиальными атрибутами правовой нормы. Прочные препятствия для модернизации Мексики — повторяющаяся несостоятельность передачи власти демократическим путём — пока не устранены, но будут требовать продолжения изменений с или без торгового соглашения”.

В «преобразованиях» Мексики нет ничего нового. Она имеет длительный исторический опыт принятия прогрессивных законов о труде и правах человека и подписания международных соглашений, которые якобы гарантируют эти права. Но в большинстве случаев Мексика была не в состоянии выполнить их.

Правящая партия Мексики также сохраняет власть посредством управления средствами массовой информации. До августа 1993 одна из двух главных мексиканских телевизионных сетей принадлежала правительству. Другая сеть надёжно управлялась Эмилио Азеарага Милмо ( один из лидеров ПРИ). Мексиканское правительство продало сеть Рикардо Салинасу Плиего, который продолжит про правительственный и про ПРИ уклон. Фактически после получения контроля над сетью, Салинас Плиего заявил, что он будет продолжать про правительственную политику, потому что Мексика еще не готова к демократии. Хотя в Мексике и существуют независимые газеты и журналы, которые олицетворяют свободную печать, Государственный Департамент накладывает «значительные ограничения на эти свободы».

Огастин Легоретта, видный бизнесмен и бывший президент Banamex (один из ведущих банков в Мексике), искренне оценил функционирование мексиканской экономики: «небольшая группа из 300 человек решает все наиболее важные экономические вопросы в Мексике».

Всё это означает, что на протяжении всей истории Мексика платила огромную цену за достижение суверенитета. Политический суверенитет был прикрытием Мексиканских политических деятелей для сохранения и накопления богатств и власти. Экономический суверенитет ошибочно использовался как оправдание правительственного вмешательства, контроля, протекционизма.

Истинный экономический суверенитет возрастает с благосостоянием и общим богатством нации. В политике (по крайней мере при демократии) один человек означает один голос. В экономике одно песо (или один доллар) означает один голос: чем большее количество денег имеется, тем большее количество голосов или влияние на экономическое принятие решения оказывается. В этом смысле только богатый в Мексике может обладать любым уровнем экономического суверенитета. Так как идёт экономический рост, то дистрибуция дохода ухудшается, экономический суверенитет теряется для большей и самой бедной доли населения.

В этом смысле экономический суверенитет для нации в целом должен быть исследован наряду с размерами дистрибуции дохода. Прежде чем начать говорить об истинном расширении суверенитета (способность людей принимать их собственные экономические решения) должно произойти увеличение в общем благосостоянии, должна улучшиться относительная дистрибуция дохода и должен снизиться абсолютный уровень бедности. Иначе, в стране экономическим суверенитетом будут обладать только определённые группы (политическая и экономическая элита).

Любая система, которая борется за сохранение политического суверенитета для определенной элиты за счет непрерывно ухудшающейся дистрибуции дохода в целом многое теряет в экономическом суверенитете. Наконец, экономическое благосостояние для большой части населения едва увеличивается, что в свою очередь подразумевает сужение суверенитета для низших слоёв населения. Таким образом, экономический суверенитет потерян по тем самым причинам по которым политические деятели утверждают, что политический суверенитет должен сохраниться: свобода самоуправления для нации - действительно причина для сохранение власти, а не повод для того, чтобы улучшить общее благосостояние. Мексика это весьма хорошо иллюстрирует.

Исторические Корни

Нужно сказать, что опасение потери суверенитета - и связанного с ним недоверия к Соединенным Штатам - имеет глубоко корни в истории Мексики. Многократные вторжения и вмешательства Соединенных Штатов изучаются на уроках истории в мексиканских школах. (Все начальные школы Мексики должны использовать официальные учебники, изданные и распределенные мексиканским правительством.) Например, в учебнике по истории для пятого класса есть глава "Американские Вмешательства", в которой рассказывается как Соединенные Штаты захватили Мексику и аннексировали половину её территории.

Хотя мексиканское правительство и запретило американским семьям поселяться на мексиканской территории в начале девятнадцатого столетия, Соединенные Штаты игнорировали это положение. Семьи, осваивавшие Штат Техас, воспользовались дезорганизованностью мексиканского правительства и его несостоятельностью проводить законы в жизнь в северной части территорий. Тогда Соединенные Штаты приняли "Manifest Destiny", который явно нарушил мексиканский суверенитет и использовали его как средство для оправдания территориального расширения. В то время как американская история изображает техасскую оборону Alamo в 1836 как героическую защиту от вторгающейся армии Мексики, мексиканская история изображает тот же самый случай как явное нарушение мексиканского суверенитета, абсолютное игнорирование мексиканских законов и героическую попытку мексиканской армии защитить собственную территорию.

Мексиканские учебники истории изображают американское вторжение 1846 как пример того, что Соединенные Штаты не имеют никакого уважения к суверенным правам других стран и как пример того, что американцы готовы вторгнуться в другие страны по желанию, когда угодно. Учебники изображают мексиканское гражданское население, включая женщин и детей, на улицах, защищая город, когда Президент Джеймс Полк приказал американской армии вторгнуться в Мексику и занять Мехико - столицу Мексики. Когда американские солдаты заняли замок в близлежащем Chapultepec в 1847, они вырезали главным образом молодых мальчиков, меньше чем 12 летнего возраста, которые учились в военной школе. Мексиканская история повествует о том как "герои мальчики" обернули себя в мексиканский флаг и прыгнули со скалы, совершая самоубийство, чтобы предотвратить захват врагом знамени. Сегодня один из наиболее важных праздников в Мексике - " день героев мальчиков". Наконец, Мексика потеряла более половины территории, которая сегодня известна как Штат Техас, Нью Мексико, Аризона, Калифорния и части других американских штатов. Мексиканские учебники заканчивают эту главу, заявляя, что это было "самое худшее и наиболее оскорбительное военное и моральное поражение в истории нации".

Уроки истории американского вмешательства, однако, не заканчиваются Американо - мексиканской войной. Почти все периоды мексиканской истории испытали на себе периодические инциденты, вовлекающие Соединенные Штаты и их абсолютное игнорирование суверенитета Мексики. Другой явный пример - американская поддержка Victoriano Huerta, "злодея" Мексиканской революции 1910.

Революция 1910 была запутанной гражданской войной, вовлекшей многочисленные группировки, в которой все стороны, казалось, боролись друг против друга. Однако, только лидер одной группировки бесспорно "плохой парень" - Victoriano Huerta. Революция началась как восстание против 30-летней диктатуры Порфирио Диаса.

«Революция, - пишет американский исследователь У. Перри, - превратила Мексику в левое, по некоторым определениям, рево­люционное, однопартийное государство. Сразу же после революции оно национализировало иностранную собственность и поддерживало сильно протежируемую, политизированную экономику. Мексиканская внешняя политика, пропитанная крутым национализмом и антиамериканизмом, была явно не расположена к сотрудничеству и нередко включалась в противодействия использованию Соединенными Штатами своей силы, особенно в западном полушарии». На протяжении десятилетий здесь (не без идейной и политической поддержки со стороны СССР) превалировала стратегия опоры на собственные силы и сотрудничества с другими странами Латинской Америки.

Francisco Madero Gonzales занял пост президента после выборов 1911г., он был убит Huerta с полной поддержкой Генри Лан Вилсона, американского посла в Мексике.

Президент Вудро Вилсон полагал, что демократическая Мексика будет слишком независима и сможет таким образом противостоять американским интересам. В результате Вилсон поддержал Huerta в заговоре убийства Madero, Pino Suarez (вице-президента), и Gustavo Madero (брата президента). Эта подтолкнуло Мексику далее к революции и к десятилетию политического и экономического хаоса. Снова учебники истории указывают, что война принесла с собой голод и эпидемии, что стоило более миллиона жизней. "Злодеями" были Huerta и Вилсон. Мексиканская история подразумевает, что Соединенные Штаты ответственны за этот миллион жизней.

После того, как революция закончилась, Соединенные Штаты отказались признавать мексиканское правительство и новую конституцию, которая в статье 27 указывала, что Мексика имеет суверенное право распоряжаться своими землями, включая разработку всех полезных ископаемых и нефти. Американское правительство хотело, чтобы Мексика освободила американские нефтяные компании от этой статьи конституции. Наконец, в 1923 было подписано секретное соглашение (Соглашение Bucareli); в нём мексиканское правительство давало гарантии американским нефтяным компаниям, и Соединенные Штаты формально признали Мексику. Историки рассматривают это соглашение как ещё один пример полного игнорирования Соединенными Штатами суверенитета Мексики.

Однако напряженность между двумя странами увеличилась с проблемой нефти. Мексиканские учебники указывают, что в 1925 Соединенные Штаты почти захватили Мексику для поддержки американских и английских нефтяных компаний. Наконец, в 1938 Мексика национализировала нефтедобывающую промышленность. Вероятно только Вторая Мировая Война и спасла Мексику от очередного вторжения, поскольку американское правительство наконец решило поддерживать Мексику для того чтобы избежать большого конфликта на границе, в то время как международные условия требовали внимание в других местах.

Всем мексиканцам знакомы эти уроки, в которых Мексика перенесла большие потери в суверенитете, почти всегда благодаря Соединенным Штатам. Таким образом, история даёт объяснение непреодолимому стремлению Мексики к защите суверенитета. Вот почему нефтедобывающая промышленность стала национальным образом, олицетворяющим суверенитет и независимость; символ намного более важен для большинства мексиканцев, чем выгоды, которые могли бы быть получены от приватизации.

Многие историки и политические деятели указывают на недавние американские вмешательства в различные страны (Панама, Ливия, Босния, Гаити, Ирак, Сомали и Гренада) чтобы подчеркнуть, что американские отношения и убеждения не изменились и показать, что Мексика - все еще находится под серьезной опасностью американского вмешательства.

Многоликость Мексики

Географическая интеграция Мексики еще не закончена, социальный состав населения сильно различается, уровень образования - причина для глубокого беспокойства, а переход от сельскохозяйственного общества к индустриальному и ориентируемому на услуги всё ещё не завершён.

Неоднородность - основная отличительная черта Мексики. Согласно переписи 1990 года, 70 процентов населения проживает в городах, но большинство этих "городских" мексиканцев живут в недавно созданных городах и являются либо крестьянами, которые находятся в процессе приобретения городской культуры, либо мигрантами второго поколения. В этом смысле, так называемый мексиканский средний класс, составленный в большой степени из семейств, которые находятся в процессе перехода от одного образа жизни к другому. Как политический фактор эта группа только начинает приобретать свой голос.

В отличие от Соединенных Штатов и Канады, где средний класс традиционен и устойчив, индустриализация и урбанизация в Мексике находится все еще в процессе становления. В течение выборов 1994 года более 35 миллионов Мексиканцев голосовали, по сравнению только с 19 миллионами, голосовавшими на выборах в 1988 году и почти 40 миллионов человек наблюдали за теледебатами, проходящими среди кандидатов в президенты, первыми такими дебатами в Мексике.

Также больше четырёх миллионов мексиканцев пришли к избирательным урнам впервые в жизни. Очевидно, что гражданские ценности еще не полностью получили признание. Из 90 миллионов мексиканцев 40 миллионов живут в бедности и около 17 миллионов живут в чрезвычайной бедности; средний уровень образования - менее пяти классов.

Относительная молодость населения будет решающим фактор в политической жизни страны. Почти 36 процентам населения меньше 15 лет. Инвестиции в образование, таким образом, в течение ближайших десятилетий должны сильно возрасти. Но тот факт, что в стране более 25 миллионов школьников, подразумевает, что нынешнее поколение имеет беспрецедентную возможность приобрести уровень образования намного выше, чем их родители.

Что бы там ни было, эти Мексиканцы, в отличие от их родителей, имеют свободный доступ к информации, связанной с мировыми событиями. Для них будет невозможно не сравнивать Мексику и остальной частью мира. Влияние, которое это будет иметь на политическую и социальную сознательность будущих поколений, не известно, но ясно, что эти новые граждане вырастут в беспрецедентных условиях.

Мексика входит в двадцать первый век, испытывая недостаток полной национальной интеграции. Ежедневная правовая норма, с которой граждане постоянно сталкиваются, не является проблемой в Канаде и Соединенных Штатах, но продолжает быть проблемой в Мексике. Роль главной силы (гегемонии) - все еще является актуальным вопросом в Мексике.

Принцип «непереизбрания», например, был установлен в Конституции 1917 как реакция на разочарование диктатором Порфирио Диасом, который находился у власти более 30 лет. Строгое применение «непереизбрания» привело к недостатку профессионализма и к слабости законодательных органов, отсутствию систематической оценки общественной линии поведения. Отсюда следует хаос и неоправданная трата ресурсов. Этот конституционный принцип и многие другие, например, отношение между штатами и Федерацией (особенно в отношении финансовых вопросов), имеют большую значимость и уместность.

Мексика фактически находится в состоянии глубокого переопределения. Постоянные поправки к конституции и избирательным кодексам подразумевают глубокое переопределение юридического устава. Мексика испытывает переход от экономики с автократическими намерениями, нелиберальной политической системы к открытой и взаимозависимой экономике, реальной плюралистической партийной системе (почти 25 процентов населения уже управляется оппозицией, и конкурентоспособность существует приблизительно в 64 процентах муниципалитетов страны) и беспрецедентной культурной и информационной либерализации.

Это отклонение могло бы казаться бесполезным, но это помогает устранить различия между Мексикой, Соединенными Штатами и Канадой. В Мексике трудности географической, расовой и этнической интеграции делают идею нации как политического сообщества гораздо менее важной чем это в двух соседних северных странах.

Путь Мексики к НАФТА

Мировой энергетический кризис 70-х годов, создавший импульс для быстрой структурной трансформации, условно разделил страны на две группы: одну побудил перейти на новый технологический виток, на интенсивное ресурсосберегающее производство; другой позволил «упиваться» своим богатством. Взлет мировых цен на нефть подтолкнул Мексику, обладающую этим ценнейшим ресурсом, да еще в больших размерах (входит в пятерку главных мировых продуцентов), наращивать ее добычу (открытие и освоение в середине 70-х годов новых нефтяных месторождений внесло перелом в ход всех этих эволюционных процессов.) Неожиданный «валютный дождь» породил в стране эйфорию, иллюзию возможности - без особых интеллектуально-трудовых затрат - «процвета­ния» в современной, быстро меняющейся и усложняющейся экономике.

С одной стороны, резко возрос объем мексиканского экспорта и экспортных доходов, что позволило увеличить вложения в многочисленные экономические программы, с другой - к мексиканской экономике стали проявлять повышенный интерес иностранные инвесторы, в том числе североамериканские.

В условиях оживления конъюнктуры усилился приток в страну зарубежных капиталов, главным образом американских (свыше 2/3 общего объема), которые в основном имели спекулятивный характер. Диспропорции в экономике, краткосрочность приоритетов развития оборачивались нарастанием внешней задолженности (с 3,8 млрд. долл. в 1970 г. до 39 млрд. в 1979), причем свыше 4/5 ее суммы приходилось на частные «ТНБ с их более жесткими условиями кредитования. Потенциально богатая страна «жила в кредит».

Предгрозовым оказался 1981 г., когда администрация Рейгана, реагируя на кризисные явления в американской экономике и желая привлечь зарубежные капиталы для смягчения своих макродефицитов, резко повысила учетные ставки. Платежи Мексики по долговым обязательствам возросли примерно втрое в обстановке инфляционной экономики, когда становится невыгодно делать долгосрочные инвестиции, мексиканские капиталы устремились в американские банки. В отсутствие надлежащего валютного контроля все призывы прави­тельства и президента Л. Портильо приостановить бегство капиталов в сложное для страны время оставались тщетными.

Пробуждение от иллюзий началось в 1982 г., когда «неожиданно» (в 1979-1981 гг. темпы роста достигали примерно 8% ежегодно) произошел резкий спад. Принятые «пожарные» меры девальвация песо, частичные, а затем расширенные валютные ограничения, оказались запоздавшими и не дали должного эффекта. В августе 1982, г. Мексика, стремившаяся до того момента быть аккуратным плательщиком, внезапно объявила о приостановке выплат в счет внешнего долга. Чтобы поставить шлагбаум на пути утечки капиталов, правительство в сентябре того же года приняло решение о национализации частных банков. Страна оказалась в тисках глубокого финансово-экономического кризиса; падение производства в 1983 г. превы­сило 5%, чего Мексика не знала со времен «великой депрессии». Взрывная волна от этого события прокатилась по другим странам региона.

В столь неблагоприятной ситуации избранный в 1982 г. новый президент М. де ла Мадрид обратился за помощью к МВФ, без «зеленого света» которого должник не может рассчитывать на возобновление кредитования со стороны других банков, и в конце года обнародовал «Хартию намерений» с обязательством изменить экономический курс. Суть перемен сводилась к сужению госсектора посредством приватизации, отмене валютного контроля, уменьшению бюджетного дефицита и реализации ряда других рекомендаций супербанка-координатора. Конкретизация этих намерений, призванных преодолеть финансово-экономический кризис, была официально оформлена в Национальном плане развития 1983-1988 гг. (срок полномочий президента).

Первый этап неолиберальной политики в Мексике, как и ряде других латиноамериканских стран (Чили, Аргентина, Уругвай и др.), характеризовавшийся недооценкой системного подхода, не увенчался успехом. Замораживание зарплаты - ее реальное содержание только за один 1983 г. уменьшилось почти на 1/4 обернулось сокращением внутреннего платеже­способного спроса. Если к этому добавить желание Мексики восстановить свой традиционный образ исправного должника (только ежегодные выплаты процентов достигли 10 млрд. долл.), что привело к свертыванию инвестиционной деятельности (в 1984 г. почти на 40%), станет понятным повторный спад производства (в 1986 г. на 4%). Управление экономикой выходило из-под контроля, и тогда начались поиски новых экономических ориентиров.

Между тем на мировом небосклоне в 80-е годы ярко засверкали восходящие звезды Южной Кореи, Тайваня, других новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии, которые добились феноменальных экономических успехов, не отгораживаясь от стран Запада, а, напротив, активно привлекая их капиталы, создавая условия для совместного с иностранными фирмами производства и освоения внешних рынков. Да и в самой Южной Америке впечатляющих успехов добилась Чили. Эти примеры, опровергшие классово ограниченные, полумарксистские концепции противостояния «империалистическим акулам», а главное - неудачи собственной внутренней и внешнеэкономической политики побудили президента Мигеля де ла Мадрида в середине 80-х годов круто изменить курс.

Начались немыслимые еще несколько лет назад преобразования: широкая приватизация предприятий и децентрализация управления промышленностью, полная перестройка экономических отношений в деревне, отмена ограничений участия иностранных капиталов в мексиканских компаниях и т.д. Параллельно и в тесной увязке с этим происходила либерализация внешних связей. В июле 1986 г. Мексика вступила в ГАТТ, что повлекло за собой резкое сокращение количественных ограничений импорта и существенное снижение тарифных барьеров. Одним из ключевых направлений ее внешнеэкономической политики становится зондирова­ние перспектив участия в тройственном североамериканском блоке НАФТА, формируемом по инициативе США. В нем она видит инструмент решения своих все более сложных проб­лем.

Идея торгового союза США с Латинской Америкой, прежде всего с Мексикой - их не­посредственным соседом, имеет давнюю историю. Она активно обсуждалась американскими конгрессменами еще в 50-е годы, но дальше дискуссий дело не продвинулось. Ее претворению в жизнь препятствовала взаимная настороженность партнеров: США, крупнейший экспор­тер аграрной продукции, опасались чрезмерного притока мексиканских товаров (мировой экономический кризис 1957-1958 гг. давал тому основания) и нежелательной иммиграции; Мексика, проводившая протекционистскую политику, боялась вторжения более сильного и динамичного бизнеса, способного подмять под себя становившийся на ноги национальный капитал.

Реально вопрос о торговом союзе стал обсуждаться в 80-х годах, особенно после того, как в 1988 г. было заключено соглашение США с Канадой. Расчеты Мексики строились главным образом на получении доступа к современной технологии для осуществления своей программы модернизации экономики. При нехватке собственных средств приток инвестиций в ключевые отрасли хозяйства помог бы повысить конкурентоспособность мексиканской экспортной продукции и, что не менее важно, смягчил бы столь острую для страны проблему занятости.

С приходом к власти в декабре 1988 г. президента Салинаса де Гортари реформирование мексиканской экономики еще более углубилось. Выпускник Гарвардского университета, он повел страну по пути неолиберализма. Освобождение цен из-под государственного контроля в сочетании со снижением налогов, либерализацией финансовой системы, а главное - широкой приватизацией дало впечатляющие результаты. Среднегодовые темпы инфляции упали с 52% в 1988 г. до 9,5% в 1993 г.; бегство капиталов из страны сменилось их притоком, масштабы которого в последние два года достигли 24—25 млрд. долл. в год; положительное сальдо баланса текущих операций повысилось с 2,2 до 8,3% ВВП. С 1990 г. в стране возникли 24 тыс. новых предприятий. Большую роль в этом процессе играют прямые иностранные инвестиции. Особенно активно пошел в Мексику капитал из США: за 1987 г. балансовая стоимость прямых американских капиталовложений возросла здесь на 6,3%, за 1988 г. - на 15,9, за 1989 г. - на 24,3, за 1990 г. - на 32,2, за 1991 г. - на 31,0%.

Завершающий правление К. Салинаса 1994 год в экономическом плане вроде бы не сулил никаких особых осложнений, тем более потрясений. В результате «салинастройки» инфля­ция снизилась до 7% - наименьший уровень с начала 70-х годов. Проводившаяся с конца 80-х приватизация около 270 компаний принесла казне 13 млрд. долл. Президенту удалось добиться списания долгов на сумму 9 млрд. долл. Несколько сократился уровень безработицы. Первый год действия НАФТА закончился сравнительно успешно: оборот внешней торговли вырос на 1/5, что, по мнению министра финансов X. Серра, могло дать дополнительный импульс экономическому росту. Страна казалась одной из самых процветающих в мире. Сам президент после передачи власти Э. Седильо 1 декабря 1994 г. готовился к возможному новому посту — руководству во Всемирной торговой организации, заменившей ГАТТ. В дальнейшем, из-за политического скандала внутри страны, К. Салинас был вынужден снять свою кандидатуру и уехать в США.

Мексиканский кризис

Финансовая буря, разразившаяся в декабре 1994 г., оказалась для многих громом среди ясного неба. Девальвация мексиканского песо менее чем за год после того, как торговый договор вступил в силу, отбросила много ожиданий НАФТА. Это событие потрясло международные финансовые рынки и вовлекло Мексику в один из самых худших периодов.

В декабре 1994, девальвация понизила Мексиканское песо c 3.5 за доллар до приблизительно 6.5. Это составило в среднем приблизительно 7.5 песо за доллар в течение 1996. За первую неделю марта курс песо упал до 8 за доллар.

По горячим следам уже был проведен анализ экономических и политических причин, вызвавших финансовую бурю и резкий экономический спад в Мексике, которая считалась на Западе одной из наиболее стабильных латиноамериканских стран и витриной неолиберальных реформ. Сегодня, по прошествии нескольких лет, истекших после начала массового бегства иностранного капитала из Мексики, обрушившего ее экономику, можно более полно оценить его региональные и глобальные последствия («эффект текилы»).

Масштабы потрясений в середине 90-х годов в этой стране нередко сравнивают с тяжелым долговым кризисом 1982 г. Однако необходимо отметить одно существенное отличие. Сегодня Мексика вместе с США и Канадой является участником соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА), где она пользуется рядом преференций. На объединенном пространстве НАФТА отменены многие ограничения в торговле и других областях экономической деятельности, происходят процессы, повышающие взаимозависимость партнеров при всей огромной асимметрии их экономической мощи и политического веса.

Последнее обстоятельство - иными словами, опасения США и международных финансовых институтов относительно того, что «эффект текилы» может сказаться на мексиканских партнерах по НАФТА и создаст угрозу стабильности мировой финансовой системы - побудило их поспешить на выручку Мексике.

Таким образом, с одной стороны, участие Мексики в НАФТА ускорило наступление кризиса, так как подстегнуло изнурительную гонку неолиберальных реформ, в которую оказалась втянута эта страна. «Является ли Мексика жертвой НАФТА? Почти с уверенностью можно сказать «да», - такой ответ дали на поставленный вопрос эксперты независимого английского аналитического центра по проблемам Латинской Америки. По их мнению, НАФТА ограничила свободу маневра для Мексики и усилила её уязвимость от экономических и политических циклов в США. С другой стороны, партнеры по НАФТА не допустили, чтобы Мексика оказалась на дне пропасти.

Президент США Билл Клинтон обосновывал решение Белого дома предоставить Мексике заем следующими аргументами:

а) защита интересов американских держателей мексиканских «тесобонос» (краткосрочных государственных ценных бумаг, деноминированных в долларах);

б) сохранение объемов экспорта США в эту страну

в) уменьшение потока нелегальных эмигрантов из Мексики;

г) нивелирование «эффекта текилы»

Пожалуй, не меньшее, а возможно, и большее значение имели соображения долгосрочной стратегии США, касающиеся конкурентной борьбы за мировое лидерство с Японией и ЕС. Зашаталась одна из опор возводимого по инициативе Вашингтона здания НАФТА, была брошена тень на американскую интеграционную концепцию неолиберального толка, принятую на саммите в Майами в качестве основы будущей зоны свободной торговли всего Западного полушария.

Привлекли внимание беспрецедентный размер международного пакета Помощи Мексике (50 млрд. долл. - 20 миллиардов от Соединенных Штатов, а остальное от Международного банка и Международного Валютного Фонда), так же как и «пожарная» быстрота решения. Никогда ранее ни одно государство не получало единовременно таких огромных средств и в столь сжатые сроки. Обвальное бегство иностранного спекулятивного капитала произошло 15-20 декабря 1994 г., президент Клинтон объявил о международном пакете 31 января 1995 г., а уже 21 февраля министр финансов США Р. Рубин и его мексиканский коллега Г. Ортис заключили в Вашингтоне соответствующее соглашение.

Однако условия, поставленные при этом Белым домом и МВФ, оказались жесткими и обременительными. Мексиканскому правительству предписывалось выкупить в 1995 г. 80% «тесобонос», установить Банку Мексики лимит внутренних кредитов в 10 млрд. песо, ограничить эмиссию денег, сбалансировать бюджет за счет сокращения расходов, ликвидировать торговый дефицит и уменьшить дефицит платежного баланса по текущим счетам до 4,3% ВВП.

Пожалуй, для президента Э. Седильо самым болезненным, с политической точки зрения, условием явилось согласие с созданием «гарантийного фонда» возвращения американских займов путем зачисления на специальный счет в Федеральном резервном банке Нью-Йорка всех поступлений от продажи мексиканской нефти и нефтепродуктов иностранным клиентам (более 7 млрд. долл. ежегодно). Особенно болезненно мексиканцы воспринимают притязания на нефть в качестве обеспечения выплат по полученным кредитам, рассматривая этот главный ресурс как одну из гарантий суверенитета и экономической независимости страны.

Долларовые инъекции позволили терпящему бедствие члену НАФТА остановить углубление кризиса, залатать бреши в долговых обязательствах, провести реструктуризацию внутреннего долга, удержать на плаву 18 частных банков, оказавшихся на грани банкротства, и выправить положение во внешнеэкономическом секторе, в частности выкупить «тесобонос» на сумму 20,3 млрд. долл.

Однако, несмотря на все эти меры, обещанная экономическая стабилизация не наступала. В сентябре 1995 г. Мексика пережила мини-кризис, когда в течение двух недель из страны «убежало» еще 2 млрд. долл. В ноябре правительству пришлось спасать от банкротства пятый по значению частный банк «Инверлат» (сумма активов - 8 млрд. долл., портфель кредитов - 5,6 млрд. долл.).

Тем не менее, президент Седильо на Международном экономическом форуме в Давосе (февраль 1996 г.) заявил, что участие в НАФТА помогает Мексике выбраться из экономического тупика. Глава мексиканского государства имел в виду успехи в расширении экспорта товаров, пользующихся «надежным и преференциальным доступом» на рынки США и Канады, уменьшение дефицита платежного баланса, рост золото-валютных резервов и другие достижения во внешнеэкономическом секторе, в частности, возвращение доверия части иностранных кредиторов, благодаря чему Мексике удалось возобновить заимствования на международном рынке капитала.

Используя временные преимущества, связанные с девальвацией песо, что удешевило экспортные товары, Мексика смогла под сенью НАФТА увеличить в 1995 г. свой экспорт на 31%. Развивая успех, мексиканские экспортеры за первые шесть месяцев 1996 г. вновь на 54% увеличили поставки товаров на рынок северного соседа. Одновременно под влиянием экономического спада мексиканский импорт сократился на 15%. В результате страна получила большое положительное сальдо торгового баланса. С учетом роста доходов от туризма и увеличения объема долларовых переводов мексиканских легальных и нелегальных эмигрантов из США администрации Седильо удалось не только восстановить, но и превзойти предкризисный уровень валютных резервов страны.

Преимуществами, предоставленными НАФТА, лучше других сумели воспользоваться легкая промышленность, металлурги, автосборщики, ориентированные на экспорт отрасли агроиндустрии. При этом речь идет в первую очередь о крупных компаниях, ассоциированных с американским капиталом и ТНК других стран.

Пока же жертвами «зависимой интеграции», как характеризуют многие мексиканские исследователи модель участия их страны в НАФТА, стали десятки тысяч разорившихся мелких и средних фирм. Пострадавшие владельцы и работники пополнили ряды армии противников НАФТА, которые указывают на то, что, в отличие от ЕС, в данном соглашении не был предусмотрен специальный фонд помощи более слабому партнеру на период адаптации к условиям объединенного рынка, и требуют исправления этой несправедливости.

Аналитики говорили, что большинство проигравших - мексиканские политические деятели и рабочие, граждане США, которые открыли банковские счета за границей, чтобы воспользоваться преимуществом более высоких процентных ставок и инвесторы в взаимных фондах с активами в Мексике.

Обычно мексиканские банки предлагают более высокие процентные ставки, чем их американские коллеги, чтобы привлечь зарубежные инвестиции. Деньги, полученные благодаря тем высоким процентным ставкам, часто возмещали потери капитала вызванные понижающейся стоимостью песо по отношению к доллару. Эта стратегия работала пока песо оставался стабильным, и пока инвесторы способны были перевести свой капитал назад в доллары перед тем как курс песо значительно понизился.

“Люди делали деньги [открывая счета в Мексике] в 1993. Они получили высокие процентные ставки, а потери песо по отношению к доллару были скромны”. В 1994 всё изменилось.

К концу 1994 курс песо упал на 70 % в то время как мексиканский фондовый рынок начал приходить в упадок и процентные ставки подскочили. В январе песо стоил 17.9 центов. Две недели до этого песо стоил 28.9 центов.

Ради справедливости стоит сказать, что «финансовая буря» затронула и мексиканский финансовый Олимп, где в результате кризиса число супервладельцев (с состоянием не менее 1 млрд., долл.) сократилось более чем вдвое (Из 358 долларовых миллиардеров всего мира, обнародованных в 1994 г. журналом “Форбс”, 24 были из Мексики. В 1995 это была уже “Группа 10”.) Разорилось немалое число и просто богатых людей, включая и тех, кто недавно стали собственниками приватизированных предприятий. Ощутимые убытки понесли и американские инвесторы, успевшие забыть про мексиканский финансовый кризис 1982 г. Необыкновенная степень открытости, высокие процентные ставки, прочность песо привлекли миллиарды долларов из США, в том числе из богатых пенсионных фондов.

Неолиберальная модель, которую претворял в жизнь К. Салинас, названный между­народными финансовыми организациями «великим реформатором», не дала ожидаемых результатов по целому ряду причин. Преобразования «триумфального шестилетия» проходили слишком поспешно, с заметным забеганием вперед, нередко без должного взаимодействия и взаимоувязки различных частей модели и при определенном игнорировании национально-исторических особенностей развития страны. Главные изъяны обнаружились в экономической области.

В макроэкономической схеме преимущественное внимание было уделено внешнему сектору, интенсивному включению в мировые связи в ущерб развитию внутреннего рынка, местного производства, его технологическому обновлению. Недостаточная структурная перестройка национального хозяйства, выразившаяся в слабом развитии ключевых отраслей экономики, относительно низких темпах роста, неспособных победить бедность (то есть обеспечить платежеспособный спрос) и скрытую безработицу, низкая доля в экспорте добав­ленной стоимости, что вело косвенно к росту внешнего долга, - все это делало финансово-экономическую стабилизацию непрочной, а антиинфляционные меры неустойчивыми. Новые производственные секторы, созданные в основном при содействии американского и частично западноевропейского и японского капитала, имели главным образом форму «макиладорас» -сборочных предприятий, нацеленных в первую очередь на сдерживание нелегальной иммиг­рации в США или получение быстрой отдачи без крупных инвестиций и внедрения современных технологий. Значительный приток иностранных капиталов, воспринятый как показатель растущей привлекательности мексиканской экономики, оборотной стороной имел слабость внутренних накоплений. В конечном счете он подрывал стимулы для роста экспорта, наращивания страной валютной выручки. В 1994 г. инвестиции составили 15% ВВП, что вдвое ниже показателей азиатских НИС. Недостаток реальных капиталовложений вел к взвин­чиванию процентных ставок (80 - 90% в годовом исчислении).

В Мексику вместе с неолиберализмом приходит чуждая ей система духовных ценностей, которая не соответствует коренным традициям местного населения, где сильны элементы общинности, восходящие к колониальным и даже доколумбовым временам. Община (эхидо) до сих пор занимает важное место в аграрной структуре страны, так же как и кооперативный сектор. Немалая часть мексиканцев, воспитанная в духе общинно-кооперативного взаимодей­ствия и семейных приоритетов, отторгает идеи современного индивидуализма, культа прибыли и жесткой конкуренции, характерные для рыночного хозяйства. Неудивительно, что появив­шиеся было надежды, связанные с НАФТА, на быстрое достижение «процветания» стали тускнеть.

В то время как критики НАФТА обвиняют договор в экономическом кризисе Мексики, другие наблюдатели говорят, что взаимодействие сложных финансовых, экономических и политических факторов в 1994 привело к девальвации и вызывало экономический спад.

Противники свободной торговли также обвиняют НАФТА за кризис песо в Мексике. Но резкое снижение объёма производства в Мексике в 1995 не имело никакого отношения к свободной, а было тесно связано с политикой и неумелой валютной политикой. Обвал мексиканского песо был вызван смертельной комбинацией свободной валютной политики и негибкого и переоцененного валютного курса, нацеленных на повышение потребления в год выборов. Действительно, Мексика переносила серьезные финансовые кризисы в течение избирательных кампаний начиная с 1976 — еще до того как появился термин НАФТА.

В действительности НАФТА и другие рыночные преобразования смягчили серьезность кризиса и стимулировали восстановление Мексики. Благодаря частично и НАФТА, экономика Мексики продолжила динамично развиваться. Уровень безработицы упал до предкризисного уровня, в то время как личное потребление товаров и услуг проходило по здоровому, жизнеспособному пути. Общая двухсторонняя торговля с Соединенными штатами во второй четверти 1997 достигла рекордного уровня, на 55 процентов выше предкризисного уровня четырёхлетней давности.

Мексика продолжила осуществлять торговую либерализацию и сокращать объём вмешательства государства в экономику, частично благодаря все более и более расширяющемуся экспортному сектору. Мексика же увеличила активное сальдо торгового баланса до 5.4 миллиарда долларов в 1995, в отличие от торгового дефицита 13.6 миллиарда долларов в 1994.

В отличие от Европейского дубликата (ЕС), НАФТА не диктует никакой особенной макроэкономической политики в любом из государств - членов. В соответствии с проектом предполагалось защищать национальный суверенитет в некоторых областях и давать возможность каждой стране определить соответствующую политику, включая и валютную, правительственные налоги. Безусловно, Соединенные штаты имеют здоровую веху в восстановлении Мексики. Без крепкой Мексиканской экономики экспорт США уменьшится. В настоящее время экспорт в Мексику оценивается между 55 и 60 миллиардов долларов. Данные за конец 1994 указывают на трехстороннюю торговлю между США, Канадой и Мексикой (в 350 миллиардов долларов) или приблизительно по 1,000 долларов на каждого из 380 миллионов потребителей НАФТА.

Что НАФТА принесла Мексике

92 миллиона граждан Мексики стоят перед более ярким будущим благодаря торговым и рыночным преобразованиям, произошедшим за последнее десятилетие.

После краха десятилетий протекционизма и "близкого" социализма, направленных на процветание, Мексика начала в конце 1980х открывать рынок для торговли и конкуренции. Те преобразования, среди них Североамериканское Соглашение о свободной торговле (НАФТА), сулят наилучшие надежды для людей Мексики на лучшую жизнь.

По правде говоря, первые несколько лет НАФТА показали некоторые значительные успехи:

• За первый месяц соглашения, корпорация PerkinElmer, Norwalk, Conn., зарегистрировала 10 % увеличение продаж мексиканским клиентам в результате увеличенного спроса на спектрофотометры, газовые хроматографы и другие приборы для контроля за качеством и перефирийные устройства управления.

• Компании “Сара Ли” и “Арчер Дэниелс” в 1994 г. втрое увеличили объём своих продаж в Мексике.

• $ 20 миллиардный торговый оборот между США и Мексикой был зарегистрирован в 1994.

• В течение первых девяти месяцев 1995, американский экспорт товаров в Канаду увеличился на 13.5 %.

• Мексика сократила тарифы на некоторые химические продукты ранее чем было запланировано.

• И Канада и Мексика вступили в Североамериканское Соглашение о свободной торговле в 1994 с телекоммуникационным сектором, который уже испытал ряд либеральных преобразований. Соглашение 1989 года между США и Канадой заложило основу для НАФТА, понижая тарифы на телекоммуникационное оборудование. Telefonos de Mexico (TELMEX) была приватизирована в 1990, когда мексиканские правила зарубежных инвестиций были в значительной мере либерализованы.

Создание НАФТА, начиная с 1994, расширило либерализацию в секторе телекоммуникаций Мексики и Канады при одновременном понижении импортных тарифов. НАФТА устранила мексиканские импортные тарифы на более чем 80 процентов телекоммуникационного оборудования и в течение 10-летнего периода начала постепенно сокращать оставшиеся тарифы. Кроме того, НАФТА обеспечивает множество важных инвестиционных защит поставщикам и инвесторам, включая возможность свободного перевода капиталов, защиты от конфискаций и право на арбитраж.

НАФТА создала устойчивую, долгосрочную связь между всеми тремя странами Северной Америки и улучшила торговлю в регионе. Рост торговли благодаря НАФТА был удивителен: пятая часть всей торговли между США и Мексикой была "создана" в течение первого года соглашения. Параллельно осуществляется критика об односторонности договора. И США и Мексика имели приблизительно 10 миллиардов долларов в новых экспортных продажах на своих рынках. За последние десять лет торговля между США и Мексикой утроилась, несмотря на Мексиканский кризис, и продолжат расти.

Занятость

Эффект НАФТА на занятость в Соединенных штатах и Мексике - вопрос, без однозначного ответа. Исследования, проведённые некоторыми экономистами, показывают, что договор привел к потере рабочих мест в Соединенных Штатах. Другие говорят, что Соединенные Штаты наоборот приобретают рабочие места.

"НАФТА и рабочие места - это такие вопросы, на которые невозможно дать категорический ответ," - сказал Ланс Компа, директор трудового законного и экономического исследования для Североамериканской Комиссии Трудового Сотрудничества (North American Commission for Labor Cooperation).

Вашингтон, Округ Колумбия, - (Economic Policy Institute) утверждает, что США потеряли 263,000 рабочих мест из-за "увеличивающегося экспортного дефицита" с тех пор как НАФТА вступила в силу. С другой стороны, Министерство Труда США (Labor Department) сообщило, что только 90,000 американских рабочих получили право участвовать в программе, которая оплачивает переподготовку рабочих, вытесненных НАФТА. И американское и мексиканское правительства сообщают, что безработица уменьшилась за первые три года существования НАФТА.

Безусловно, НАФТА далека от совершенства. По меньшей мере, 150,000 американских рабочих были зарегистрированы как пострадавшие от НАФТА. Некоторые исследователи доводят это число до нескольких сотен тысяч.

Но что-то случилось с "железной логикой" рынка (железная логика глобальной свободной торговли предписывала, что раз рабочие места будут перемещаются южнее границы, то мексиканская заработная плата и жизненный уровень будут приближаться к американским уровням, Мексика станет просторным рынком для потребления товаров американского производства, и торговый баланс между Мексикой и Соединенными Штатами перевесит в пользу США). Ожидаемый рост в аппетитах мексиканских потребителей и покупательной способности товаров американского производства не произошёл. Благоприятный американский торговый баланс с Мексикой в 1992 (5.4 миллиарда долларов) сменился торговым дефицитом в размере l8 миллиардов долларов в 1996. Часть изменений произошла из-за обвала мексиканского песо в 1994, но отрицательный торговый баланс появился ещё до этого.

Заметьте, что этот сдвиг так и не произошёл, потому что мексиканское отечественное производство внезапно начало конкурировать с американскими производителями. Это случилось прежде всего потому, что такие глобальные гиганты как Sony, Matsushita, Samsung и Panasonic поняли, что НАФТА гарантирует их выход на американский рынок через чёрный ход: производить в Мексике, продавать в США. В силу создания североамериканского общего рынка НАФТА, Мексика для торговых целей стала “частью” США. Так что товары, сделанные в Мексике соответствуют американским требованиям. Это избавляет японские и корейские электронные компании от уплаты большинства американских таможенных сборов на произведённые товары, основываясь на мексиканском экспорте.

Таким образом, влияние НАФТА оказалось совсем не тем, что ожидалось. Вместо того чтобы увеличить мексиканскую заработную плату посредством американской экономики, мексиканская экономика повлияла на уменьшение американской заработной платы, а мысль о толпах мексиканцев, пересекающих границу для того чтобы сходить в магазин в Сан Диего осталась только мечтой.

Мексиканская заработная плата остается неизменной, согласно некоторым исследователям, потому что мексиканское правительство осуществляет давление на слабые мексиканские профсоюзы с целью установления низкой заработной платы как стимула для привлечения иностранных инвесторов; и потому что иностранные и мексиканские работодатели сотрудничают через ассоциации торговли макиладорас для того чтобы поддерживать заработную плату на низком уровне, предупреждая друг друга об опасности её увеличения, так как в создавшейся ситуации начнётся борьба предприятий за рабочую силу, следовательно, заработная плата поползёт вверх по спирали. При достаточно низкой заработной плате на макиладорас достигается высокая производительность - в этом и состоит ирония...

Квалификация и производительность мексиканских рабочих постоянно растет. Это позволяет мексиканцам конкурировать за высокооплачиваемые американские рабочие места среднего класса. "Мексика очень молодая страна. Она ежегодно поставляет на рынок более миллиона рабочих. Эти люди больше образованы чем в прошлом, это очень хорошая рабочая сила"(Джон Рилей ).

Иначе говоря, мексиканский «эффект торможения» американского жизненного уровня, вероятно, усилится в ближайшем будущем. Это изъян, который подрывает свободную торговлю. Пока мексиканская заработная плата остается низкой как следствие правительственной политики, неполноценного трудового права или сговора между предпринимателями, уровень жизни американского среднего класса продолжит падать. Для справедливой и эффективной работы НАФТА должна преодолеть все эти трудности. •

Экологическая политика НАФТА

Как известно, в тексте соглашения четко определены нормы и задачи в области охраны природы и здоровья людей. В преамбуле говорится об общих обязательствах сторон в русле политики поддерживающего развития, а конкретные вопросы отражены в четырёх статьях: меры санитарного характера и по защите растений (ст. 7б); меры по соблюдению установленных стандартов и норм (ст. 9); инвестиции в эту сферу (ст. 11) и пути разрешения возникающих споров (ст. 20).

Помимо основного, принято Североамериканское соглашение о сотрудничестве в области охраны окружающей среды, в соответствии с которым учреждена соответствующая комиссия. Последняя призвана координировать политику стран-участниц в данной области и осуществлять контроль за соблюдением установленных нормативов. Комиссия состоит из совета (как основного органа), совместного консультативного комитета и секретариата.

НАФТА и упомянутое соглашение являются первым международным договором, в котором определены пути устранения негативных последствий либерализации для экологии, - по крайней мере, этот документ самый “зелёный” из всех подписанных на настоящий момент.

Но пока всё остаётся только на уровне обещаний. Усовершенствования, относящиеся к окружающей среде и здравоохраненению Мексики, часто были нерешительными. Из-за ядовитых выбросов и плохо функционирующей системы водных стоков вдоль границы увеличились случаи заболевания такими болезнями как гепатит, хроническая диарея, поражения дыхательных органов. Только малая часть из 20 млрд. долларов, доступных НАФТА, направляется на предотвращение этих проблем.

Макиладорас

Мексиканские "макиладорас", прежде всего иностранные сборочные заводы, всегда привлекали особое внимание во время дебатов о НАФТА. Им разрешается импортировать в Мексику необлагаемые пошлиной компоненты и сырье, которые затем используются для производства экспортных товаров. Если товары экспортируются назад в Соединенные штаты, то они также освобождаются от тарифов США.

Критики все еще говорят, что макиладорас отбирают рабочие места в США, но по данным Национального Бюро Экономических Исследований (National Bureau of Economic Research) за апрель 1996, они наоборот помогают приобретать рабочие места на обеих сторонах границы.

С созданием НАФТА миллиарды долларов иностранных инвестиций полились в мексиканскую промышленность. В Тихуана находится более 600 фабрик макиладорас, пользующихся и мексиканскими и американскими торговыми привилегиями, используя больше чем 140,000 рабочих. "Мы производим товары о которых мы и не мечтали в конце 60-х, которые даже и не существовали — для компьютеров, для микропроцессоров, для медицины и многих отраслей промышленности и электроники утверждает Джон Рилей, американский бизнесмен, который управляет четырьмя заводами - макиладорас и возглавляет местную ассоциацию торговли.

Несмотря на новые технологии, увеличивающуюся сложность работы и быстрый рост производства в новых индустриальных районах Мексики, заработная плата, жизненный уровень и покупательская способность мексиканской рабочей силы на макиладорас не повысились. Мексиканские рабочие всё ещё не пользуются плодами НАФТА. Согласно мексиканской трудовой статистике и анализам американских экономистов и ученых (Харлей Шейкен из Калифорнийского Университета в Беркли), средний рабочий, занятый в мексиканской промышленности, включая высокоразвитые макиладорас, зарабатывает приблизительно в два раза меньше, чем в1980. Средняя зарплата рабочего макиладорас составляют немного больше 1 доллара в час.

Конечно, имеются некоторые известные исключения. В сборочном заводе Форда в Hermosillo, производительность достигла уровней мирового класса. Но если Hermosillo было бы нормой, а не исключением, Мексика была бы экономически эквивалентна Германии — и мексиканская почасовая заработная плата была бы не 2, а 20 долларов в час.

В то время как производительность на макиладорас в Мексике увеличивается, макиладорас не достигли южнокорейского роста производительности с двузначным числом. С1982 по 1992 гг. реальная мексиканская производительность на макиладорас увеличивалась только на 17 процентов, или менее 2 процентов ежегодно.

Вдохновлённые приближающимся устранением всех тарифов и квот, многие промышленники США перемещают свои заводы в Мексику на много быстрее, чем ожидалось. Цель этих заводов - воспользоваться преимуществом дешёвой местной рабочей силы, чтобы отправлять конечные продукты назад, на прибыльный рынок США. В результате численность эксплуатируемой рабочей силы на приграничных макиладорас увеличилась на 50 процентов. Согласно исследованиям Министерства Труда США, женщины, которые составляют более 70 процентов работников, часто вынуждены работать в тяжёлых условиях, получая всего по 4 доллара ежедневно.

Важную часть соглашений о НАФТА составляют параллельные договоренности отно­сительно защиты окружающей среды и рынков труда. «Экономика макиладора» в пограничных районах позволяла американским и мексиканским предпринимателям производить на территории Мексики продукцию, не отвечающую экологическим стандартам США, и заполнять ею американский рынок. Чтобы положить этому конец, предусматривается уже­сточение экологических стандартов, причем каждая страна может делать это самостоятельно. То же относится и к стандартам в области охраны труда. А для того чтобы, скажем, повышение экологической «планки» не использовалось в качестве скрытого торгового барьера, стороны договорились создавать по мере необходимости двусторонние или трехсторонние арбитражные комиссии, призванные разрешать такие споры. Сторона, которая будет признана виновной, не обязана тут же изменять свои национальные стандарты или нормы трудового права, но остальные партнеры вправе ввести против нее санкции, в том числе штрафы до 20 млн. долл.

Заключение

Столкновение Мексики и Соединенных Штатов не могло быть более увлекательным. Невозможно предположить, что получится из подлинного столкновения между такими различными обществами, но ясно, что Мексика и партнеры по НАФТА - ломают голову над переформулировкой значения суверенитета. Источники и цели доктринальной концепции суверенитета обдумывались в течение многих лет, однако, суверенитет остается главным вопросом среди трех стран.

Какой суверенитет будет проявлен на международном уровне в ближайшем будущем? Конечно, это будет суверенитет, где гражданские и торговые интересы будут маневрировать в сфере, которая не имеет никакого отношения к традиционному понятию суверенитета как неприкасаемой сферы автономии страны.

НАФТА не усилила мексиканский суверенитет и также не имеет никакого отношения к борьбе за демократию в Мексике (как многие из его сторонников размышляли), и не уменьшила мексиканскую иммиграцию в Соединенные Штаты. НАФТА не улучшила благосостояние большинства, и при этом не улучшила отношения между людьми Мексики и США.

НАФТА только принесла пользу нескольким корпорациям с минимальным благоприятным воздействием на другие сектора общества. Около 300 компаний, почти все из них транснациональные, ответственны за 70 процентов экспорта. Почти все эти компании формально принадлежат государству. Таким образом, на данном этапе транснациональные компании играют существенную роль в развитии Мексики. За последние несколько лет Мексика была открыта для смешанного иностранного влияния, что в свою очередь затруднило принимать независимые решения в отношении фундаментальной политики.

Критики NAFTA обвиняют договор по причине создания бедности, загрязнения окружающей среды и безрезультатности, что на долгое время парализовало мексиканскую экономику. Но вина за ту ситуацию должна быть адресована к прошлым мексиканским правительствам, которые не сумели приемлить рыночные преобразования, которые так молнейносно сократили бедность и улучшили условия труда для миллионов в странах Юго-Восточной Азии.

Эффект передачи власти от гражданского населения к транснациональным организациям содействовал высокому уровню безработицы и политическим сдвигам. 28,000 компаний потерпели неудачу в течение этого периода, что обошлось Мексике в 2 миллиона рабочих мест также как и ликвидация почти 1 миллиона фермеров, чья продукция была вытеснена более дешевым северным импортом зерна.

Следует отметить, что в отличие от ЕС, где менее развитым регионам и целым странам (Греции, Ирландии, Португалии) предоставляется значительная финансовая помощь из совместных бюджетных фондов, НАФТА оставляет Мексику без такой поддержки. Ей предстоит в одиночку справляться со стрессами, которые неизбежны в условиях форси­рованной адаптации к новой обстановке. В отличие от Мексики, например, США имеют довольно прочные гарантии в связи с вступлением в торговый договор. Так, мексиканские скважины находятся вблизи США, что обеспечивает и (относительную безопасность поставок, и существующую экономию на транспортных расходах, Понятно, что мексиканская нефть главным образом (свыше 2/3) направляется на американский рынок. Нефть - гарантия в случае возможных долговых неплатежей.)

Экспортная экспансия Мексики на рынке НАФТА вызвала болезненную реакцию в США, поскольку Мексика – третий после Японии и Канады торговый партнёр Вашингтона. Вводимые США различного рода ограничения и запреты для мексиканских конкурентов вызвали целую цепь торговых мини-войн: тунцовую, томатную, авокадовую, креветочную, цементную и т. д. Вопреки букве и духу НАФТА Вашингтон закрыл большую часть территории США для автомобильных грузовых перевозок, осуществляемых мексиканскими фирмами, что вызвало протесты официального Мехико. Поскольку дискриминационные меры Вашингтона задевают не только Мексику, но и Канаду, на третьем году действия НАФТА наметилась тенденция к образованию мини-блока двух более слабых партнёров. Для Мексики же небезосновательными кажутся и опасения того, что США и Канада будут олицетворять высокую технологию и управление, а Мексика станет поставщиком трудоёмкой продукции и дополнительным рынком сбыта – сырьевым придатком США - (например, американская ”Катерпиллар” за первый год действия соглашения удвоила свой экспорт сельскохозяйственных машин в Мексику, что привело к закрытию ряда мексиканских предприятий, неспособных конкурировать с северным гигантом). Оттеснение мексиканских предпринимателей – одна из причин растущего в стране скептицизма в отношении экономического союза.

Есть и другие причины недовольства договором: в первый же год действия соглашения негативную реакцию в Мексике вызвала «Резолюция 187», принятая в штате Калифорния и предусматривающая ограничения для нелегальных иммигрантов в области образования и здравоохранения. Прези­дент Э. Седильо высказался против этой резолюции, но, несмотря на ясное желание мекси­канской стороны, она не была осуждена на встрече в верхах, состоявшейся в декабре 1994 г. в Майами. Не меньшее разочарование вызвало интенсивное укрепление, вопреки провозглашен­ным целям НАФТА, границы с Мексикой (протяженностью свыше 3 тыс. км). Помимо ужесточения таможенного контроля здесь были поставлены плотные металлические решетки («и мышь не проскочит»), в невиданных размерах задействованы приборы ночного видения, наземные сенсорные устройства, вертолеты.

Тем не менее, с помощью НАФТА Мексика сможет сократить период реформирования своей экономики и приобщения к клубу промышленно развитых стран с полувека до 10-15 лет.

Немаловажную роль играют соображения, связанные с повышением национального прес­тижа. Мексика – полуиндустриальная, полупериферийная страна, вступает в союз с двумя членами «большой семерки», с главным финансово-индустриальным центром, с супердержавой. Такая ассоциация была призвана укрепить позиции Мексики в международных отношениях, особенно после окончания «холодной войны» и перегруппировки сил в мире. Благодаря НАФТА Мексика становится членом крупнейшего в мире и в то же время самого узкого по числу членов торгово-экономического блока с суммарным населением около 375 млн. человек и совокупным ВВП около 7 трлн. долл.

А перемены эти, по-видимому, не за горами. Чили еще в 1993 г. заявила о намерении присоединиться к НАФТА и заручилась обещанием Дж. Буша, что она будет первой на очереди, поскольку этот тройственный договор открыт для присоединения других государств. В начале 1994 г. зондаж в том же духе провела Аргентина. Наряду с индивидуальными странами-претендентами не исключены и целые блоки латиноамериканских государств, уже объединенных между собой теми или иными торгово-политическими союзами. Речь идет, например, о коллективном присоединении к НАФТА амбициозного Южноамериканского общего рынка в составе Аргентины, Бразилии, Парагвая и Уругвая (МЕРКОСУР).

Таким образом, уже в ближайшие годы в западном полушарии грядут большие сдвиги торгово-политического характера, которые, несомненно, повлияют на всю геоэкономическую и геополитическую ситуацию на планете.

TYPE=RANDOM FORMAT=PAGE>27

Курсовая работа

Государственный Комитет Российской Федерации по Высшему Образованию

Санкт – Петербургский Государственный Университет

Факультет Международных Отношений

Направление “Регионоведение”

Кафедра Северо-Американских исследований

Курсовая работа на тему:

“Проблемы и перспективы участия Мексики в НАФТА”

Выполнил студент: Попов П. В.

Научный руководитель: Битюков К. О.

Санкт-Петербург, 1998 год.

Североамериканское Соглашение о свободе внешней торговли

(НАФТА), торговый договор, подписанный в 1992, который постепенно устранит большинство тарифов и других торговых ограничений на товары и услуги, проходящие через Соединенные Штататы, Канаду и Мексику. Договор создаст эффективный блок свободной торговли среди трех самых больших стран Северной Америки.

НАФТА была вдохновлена успехами Европейского Экономического Сообщества в устранении тарифов с целью расширения торговли между странами-участницами. Канадско-американское соглашение о свободной торговле было заключено в 1988, и НАФТА в основном расширила условия этого соглашения для Мексики. НАФТА была заключена администрацией президента США Джорджа Буша, Канадским премьер-министром Брайеном Мулрони и Мексиканским президентом Карлосом Салинасом де Гортари. Предварительное соглашение по договору было достигнуто в августе 1992 и было подписано тремя лидерами 17 декабря 1992. НАФТА была ратифицирована законодательными органами трех стран в 1993 и вступила в силу 1 января 1994.

Основные условия НАФТА: постепенное сокращение тарифов, таможенных пошлин и других торговых ограничений между тремя членами, немедленно устраняя некоторые тарифы, остальные же в течение последующих 15 лет. НАФТА гарантирует необлагаемый пошлиной доступ для обширного ассортимента производимых товаров и предметов потребления для её членов.

ПРЕАМБУЛА

Преамбула к НАФТА устанавливает принципы и стремления на которых соглашение и основано. Она подтверждает обязательство трех стран поддерживать занятость и экономический рост в каждой стране посредством расширения торговли и инвестиционных возможностей в зоне свободной торговли и также через расширение конкурентоспособности канадских, мексиканских и американских фирм на глобальных рынках. Преамбула подтверждает решение партнёров по НАФТА поддерживать устойчивое развитие, защищать, расширять права рабочих и улучшать рабочие условия в каждой стране.

Правительство Канады, Правительство Объединенных Мексиканских Штатов и Правительство Соединенных Штатов Америки решили:

УСИЛИТЬ специальные узы дружбы и сотрудничества среди их наций;

СПОСОБСТВОВАТЬ гармоничному развитию и расширению международной торговли и международного сотрудничества;

СОЗДАТЬ расширенный и прочный рынок товаров и услуг, произведенных на их территориях;

УМЕНЬШИТЬ торговые расстройства;

УСТАНОВИТЬ ясные и взаимовыгодные правила управления торговлей;

ГАРАНТИРОВАТЬ коммерческую структуру для планирования бизнеса и инвестиций;

ОСНОВЫВАТЬСЯ на соответствующих правах и обязательствах, согласно Генеральному Соглашению по Тарифам и Торговле и другим многосторонним и двусторонним документам о сотрудничестве;

РАСШИРИТЬ конкурентоспособность их фирм на глобальных рынках;

СПОСОБСТВОВАТЬ развитию творческого потенциала и новшеств и поддерживать торговлю товарами и услугами, которые являются предметом интеллектуальных прав собственности;

СОЗДАВАТЬ новые возможности занятости и улучшать условия труда и жизненный уровень на их территориях;

ГАРАНТИРОВАТЬ, что всё упомянутое не будет противоречить законам об окружающей среде;

СОХРАНЯТЬ общественное благосостояние;

ПОДДЕРЖИВАТЬ устойчивое развитие;

УСИЛИТЬ развитие и осуществление законов по охране окружающей среды и норм; и

ЗАЩИЩАТЬ, расширять основные права рабочих.

ЦЕЛИ

НАФТА формально устанавливает зону свободной торговли между Канадой, Мексикой и Соединенными Штатами, непротиворечущую Генеральному Соглашению по Тарифам и Торговле (ГАТТ). Они устанавливают основные правила и принципы, которые будут регулировать соглашение и цели, которые будут служить основанием для интерпретации обеспечения.

Цели соглашения - устранение торговых барьеров, поддерживание условий справедливой конкуренции, увеличение инвестиционных возможностей, обеспечение адекватной защиты прав на интеллектуальную собственность, установление эффективной процедуры для осуществления и применения соглашения и для разрешения споров и для продвижения трехстороннего, регионального и многостороннего сотрудничества.

Каждая страна подтверждает соответствующие права и обязательства в соответствии с ГЕНЕРАЛЬНЫМ СОГЛАШЕНИЕМ ПО ТАРИФАМ И ТОРГОВЛЕ и другими международными соглашениями. Соглашение устанавливает, что НАФТА имеет приоритет над другими соглашениями в случае любого конфликта,

но предусматривает исключения для этого основного правила. Например, торговое обеспечение некоторых соглашений, относящихся к окружающей среде, имеет преимущество над НАФТА.

Экономический Суверенитет в Мексике

Мексиканская история могла бы характеризоваться как ряд проблем суверенитета, потому что конфликты, окружающие политическое доминирование объясняют многое из того, что случилось в Мексике. В ядре всей этой борьбы за политическую власть, однако, было экономическое доминирование небольшим правящим классом в Мексике. Большинство политических боталий в Мексике были попытками сохранить это доминирование.

Сначала, это было Испанское завоевание и борьба Aztec за выживание. В течение колониального периода, Испанцы вызвали почти полную потерю экономического суверенитета через их тяжелую эксплуатацию горной промышленности и организацию Hacienda системы. Хотя независимость от Испании означала преимущество в политическом суверенитете для Мексики, но это не представило большого интереса для большинства населения: экономическая власть осталась в руках правящего класса, который состоял главным образом из сыновей Испанцев. Революция в начале двадцатого столетия сделала немного, чтобы изменить корни этого экономического доминирования, так как распределение богатств всё ухудшается.

В этом смысле, концепция суверенитета связана намного больше с властью и доминированием, чем большинство политических деятелей, и стратегов в Мексике думают. Средний гражданин или потребитель намного больше обеспокоен личным благосостоянием чем абстрактной концепцией. В большинстве случаев, гражданин пожертвовует неосязаемым суверенитетом, если это приведет к экономической выгоде, которая является материальной.

В случае экономического суверенитета, обладая независимостью и властью делать экономические решения всегда лучше. В реальном мире, однако, большинство решений имеет форму обмена. Можно пожертвовать суверенитетом, если выгода в экономическом благосостоянии будет достаточной. В случае правящего класса и политической и экономической элиты, обмен усложнен. Обычно, отказываясь от суверенитета, способность осуществления власти и благосостояния осложняется. Решение поэтому трудно.

Но для большинства населения, с сокращением дохода на душу населения, обмен различен. Отказ от экономического суверенитета становится неясной проблемой, особенно когда богатство и уровень доходов очень низкий. Если человек беден, то у него практически нечем жертвовать, неговоря уже об экономическом суверинетете.

Проблема становится усложняется, как только она становится национальной. Увеличение Суверенитета может уменьшить способность большинства населения увеличить своё благосостояние.

Эта ситуация очень очевидна в случае Мексики. Политические деятели долго использовали концепцию суверенитета, чтобы удовлетворить их собственные потребности или для того, чтобы объединить их власть. Они намного меньше заинтересованы в улучшением благосостояния всего населения чем, в сохранении их собственной власти и усилении системы, которая разрешает им использовать эту власть для их собственного благосостояния. Авторитарный характер политической системы Мексики был абсолютно необходим для этой непрерывной эксплуатации.

Когда в Мексике господствовала изолированная экономика, политические деятели непрерывно говорили о важности суверенитета. Жителям говорили, что Мексика имела возможность делать собственные решения и что правительство защищало людей от импорта, который угрожал рабочим местам в Мексике, культуре и общему благосостоянию.

Не только эта цепь рассуждений использовалась в политических дискуссиях, это было также вставлено в официальные школьные учебники. Официальная история подчеркивала историческое доминирование Соединенных Штатов над Мексикой, и населению постоянно внушали, что географическая близость Соединенных Штатов была проклятием. Известная цитата, произнесённая Porfirio Diaz почти 100 лет назад подводит итог этому чувству: "Бедная Мексика также далека от Бога как и Соединенные Штаты. "

В то время как историческое доминирование обеспечивает причины бояться главного вмешательства и потери суверенитета, сегодня это более символично чем реально. В течение четырех-пяти последних десятилетий это было в большей степени не проблемой вмешательства (или потери суверенитета), а проблемой возможности потери власти политическими деятелями. Основа политической системы Мексики - навязчивая идея контроля, что в свою очередь может быть приписано ненадежности Мексиканских политических деятелей, которые непрерывно боятся потери своей власти. Тем не менее, эта проблема находится вне очевидного политического суверенитета: суверенитет означает власть; власть означает контроль и доминирование; контроль означает богатство и экономическую властью.

Вся политическая система в Мексике была основана на сосредоточении власти в пределах маленькой политической элиты, известная как familia revolucionaria (революционная семья). Не только политические деятели и их семьи делают большую прибыль, но и трудовые и деловые лидеры также извлекли выгоду.

В результате, неравенство между богатым и бедными сильно возросло: фактически любое исследование, сосредотачивающееся на истории бедности в Мексике, покажет увеличивающееся несправедливое распределение богатств. В то время как большинство исследований показало, что равноправная дистрибуция дохода ухудшилась, некоторые исследователи даже намекнули на абсолютное увеличение в бедности. Система стимулирует людей, находящихся у власти, накопить богатство, в то время как это даёт очень немного надежды для большинства населения. Это - во многом сущность политических проблем, представленных сегодня в Мексике.

Когда администрация Carlos Salinas Gortari начала изменять экономическую структуру, взяв курс на рыночную экономику, структура власти политической системы начала разрушаться.

Это проблема экономического суверенитета. Но это проблема суверенитета привилегированных против суверенитета большинства больше чем проблема(выпуск) Мексики в целом. Это - проблема(выпуск), в которой коррупция, impunity, и привилегии класса является под угрозой.

Хотя существуют многочисленные примеры, иллюстрирующие, что суверенитет означает для Мексики, вероятно лучший пример - Североамериканское Соглашение о свободе внешней торговли (NAFTA). Традиционно те, кто хотели установить свою власть, внушали Мексиканскому населению, что Соединенные Штаты - страна, которой нельзя было бы доверять. Официальным оправданием изолированной экономики был суверенитет. Когда переговоры о NAFTA начались, большинство населения, поддержало свободную торговлю, и проблемы суверенитета были минимизированы и в основном игнорировались. Безоговорочная поддержка NAFTA была основана на убеждении, что благосостояние большинства улучшится. Если Мексиканцы могли бы создавать большее количество рабочих мест, стремились к большей заработной плате, и имели больший выбор продуктов, экономический суверенитет увеличился бы. В таком случае, кого заботил бы политический суверенитет?

В 1994 году на этот вопрос был дан ответ- восстание в Chiapas и убийство кандидата в президенты Луиса Доналдо Colosio. В случае Chiapas, доля населения, которая традиционно игнорировалось, казалось, начала набирать свой голос в пределах политической системы. В случае Colosio, некоторые люди (вероятно маленькая группа, представляющая аристократию, которая существовала благодаря предыдущей системе) боялись, что реформы, начатые администрацией Salinas, означали потерю суверенитета, который, должно быть, интерпретировался как потеря власти и контроля. Это действительно экономические интересы, которые находятся позади этой борьбы: современная политическая элита просто имеет слишком много, чтобы терять.

Вступление в «соглашение о свободной торговле» преимущественно принесет пользу правящему классу Мексики (олигархии). В течение последних 64 лет эта олигархия систематически отвергала проведение свободных выборов для граждан Мексики, свободу слова, основные гражданские права и свободы и свободную торговлю.

В приблизительно 2,000 страницах текста NAFTA слово «демократия» не фигурирует. NAFTA только закрепляется в мексиканском статусе-кво.

Как эра Салиноса кончается, тщательная экспертиза отчета показывают, что фактические политические преобразования были скромны и в значительной степени косметичны. Нарушения Прав человека, избирательное мошенничество и коррупция остаются. Профессор Джорг Кастанеда писал:

Основные проблемы Мексики всё ещё не решены. Она остаётся в значительной степени корумпированным государством, которое обладает не более чем тривиальными атрибутами правовой нормы. Прочные препятствия для модернизации Мексики — повторяющаяся несостоятельность передачи власти демократическим путём — пока не устранены, но будут требовать продолжения изменений с или без торгового согласия.

В «преобразованиях» Мексики нет ничего нового. Наш сосед имеет длительный исторический опыт принятия прогрессивных законов о труде и правах человека и подписания международных соглашений, которые якобы гарантируют эти права. Но в большинстве случаев Мексика была не в состоянии выполнить их.

Правящая партия Мексики также сохраняет власть посредством управления средствами массовой информации. До августа 1993 одна из двух главных мексиканских телевизионных сетей принадлежала правительству. Другая сеть надёжно управлялась Emilio Azearraga Milmo(PRI). Мексиканское правительство продало сеть Ricardo Salinas Pliego, который продолжит про-правительственный и про-PRI уклон. Фактически, после получения контроля над сетью, Salinas Pliego заявил, что он будет продолжать про-правительственную политику, потому что Мексика еще не готова к демократии. Хотя в Мексике и существуют независимые газеты и журналы, которые олицетворяют свободную печать, Государственный Департамент накладывает « значительные ограничения на эти свободы. »

Огастин Легоретта, видный бизнесмен и бывший президент Banamex (один из ведущих банков в Мексике), искренне оценил функционирование мексиканской экономики: « небольшая группа из 300 человек решает все наиболее важные экономические вопросы в Мексике. ».

Всё это означает, что на протяжении всей истории Мексика оплатила огромную цену за достижение суверенитета. Политический суверенитет был прикрытием Мексиканских политических деятелей для сохранения и накопления богатств и власти. Экономический суверенитет ошибочно использовался как оправдание правительственного вмешательства, контроля, протекционизма.

Истинный экономический суверенитет увеличивается с благосостоянием и общим богатством нации. В политике (по крайней мере при демократии) один человек означает один голос. В экономике, одно песо (или один доллар) означает один голос: чем большее количество денег имеется, тем большее количество голосов или влияние на экономическое принятие решения оказывается. В этом смысле, только богатый в Мексике может обладать любым уровнем экономического суверенитета. Так как идёт экономический рост, то дистрибуция дохода ухудшается, экономический суверенитет теряется для большей и самой бедной доли населения.

В этом смысле, экономический суверенитет для нации в целом должен быть исследован на ряду с размерами дистрибуции дохода. Прежде чем начать говорить об истинном расширении суверенитета (способность людей делать их собственные экономические решения) должно произойти увеличение в общем благосостоянии, должна улучшиться относительная дистрибуция дохода и должен снизиться абсолютный уровень бедности . Иначе, в стране экономическим суверенитетом будут обладать только определённые группы (политическая и экономическая элита).

Любая система, которая борется за сохранение политического суверенитета для определенной элиты за счет непрерывно ухудшающейся дистрибуции дохода в целом многое теряет в экономическом суверенитете. Наконец, экономическое благосостояние для большой части населения едва увеличивается, что в свою очередь подразумевает сужение суверенитета для низших слоёв населения. Таким образом, экономический суверенитет потерян по тем самым причинам по которым политические деятели утверждают, что политический суверенитет должен сохраниться: свобода самоуправления для нации - действительно причина для сохранение власти, а не повод для того, чтобы улучшить общее благосостояние. Мексика это весьма хорошо иллюстрирует.

Исторические Корни

Хотя упомянутый аргумент подразумевает, что проблема суверенитета переоценена, должно быть упомянуто, что опасение потери суверенитета - и связанного с ней недоверия к Соединенным Штатам - имеет глубоко корни в истории Мексики. Многократные вторжения и вмешательства Соединенных Штатов изучаются на уроках истории в Мексиканских школах. (Все начальныеные школы Мексике должны использовать официальные учебники, изданные и распределенные Мексиканским правительством.) Например, в учебнике по истории для пятого класса есть глава "Американские Вмешательства", в которой рассказывается как Соединенные Штаты захватили Мексику и аннексировали половину её территории.

Хотя Мексиканское правительство и запретило американским семьям поселяться на Мексиканской территории в начале девятнадцатого столетия, Соединенные Штаты игнорировали это положение. Семьи, осваивавшие Штат Техас, воспользовались дезорганизованностью Мексиканского правительства и его несостоятельностью проводить законы в жизнь в северной части территорий. Тогда Соединенные Штаты приняли " Manifest Destiny ", который явно нарушил Мексиканский суверенитет и использовали его как средство для оправдания территориального расширения. В то время как американская история изображает техасскую оборону Alamo в 1836 как героическую защиту от вторгающейся армии Мексики , Мексиканская история изображает тот же самый случай как явное нарушение Мексиканского суверенитета, абсолютное игнорирование Мексиканских законов и героическую попытку Мексиканской армии защитить собственную территорию.

Мексиканские учебники истории изображают американское вторжение 1846 как пример того, что Соединенные Штаты не имеют никакого уважения к суверенным правам других стран и как пример того, что американцы готовы вторгнуться в другие страны по желанию, когда угодно. Учебники изображают Мексиканское гражданское население, включая женщин и детей, на улицах, защищая город, когда Президент Джеймс Полк приказал американской армии вторгнуться в Мексику и занять Мехико - столицу Мексики. Когда американские солдаты заняли замок в близлежащем Chapultepec в 1847, они вырезали главным образом молодых мальчиков, несколько меньше чем 12 лет возраста, которые учились в военной школе, расположенной там. Мексиканская история повествует о том как " герои мальчики " обернули себя в Мексиканский флаг и прыгнули со скалы, совершая самоубийство, чтобы предотвратить захват врагом знамени. Сегодня один из наиболее важных праздников в Мексике - " день героев мальчиков." Наконец, Мексика потеряла более половины территории, которая сегодня известна как Штат Техас, Новая Мексика, Аризона, Калифорния и части других американских штатов. Мексиканские учебники заканчивают эту главу, заявляя, что это было "самое худшее и наиболее оскорбительное военное и моральное поражение в истории нации. "

Уроки истории американского вмешательства, однако, не заканчиваются Американо - мексиканской войной. Почти все периоды Мексиканской истории испытали на себе периодические инциденты, вовлекающие Соединенные Штаты и их абсолютное игнорирование суверенитета Мексики. Другой явный пример - американская поддержка Victoriano Huerta, "злодея" Мексиканской революции 1910.

Революция 1910 была запутанной гражданской войной, вовлекшей многочисленные группировки, в которой все стороны, казалось, боролись друг против друга. Однако, только лидер одной группировки бесспорно "плохой парень" - Victoriano Huerta. Революция, началась как восстание против 30-летней диктатуры Porfirio Diaz.

Francisco Madero Gonzales занял пост президента после выборов 1911г., он был убит Huerta с полной поддержкой Генри Лан Вилсона, американского посла в Мексике.

Президент Вудроу Вилсон полагал, что демократическая Мексика будет слишком независима и сможет таким образом противостоять американским интересам. В результате, Wilson поддержал Huerta в заговоре убийства Madero, Pino Suarez (вице-президента), и Gustavo Madero (брата президента). Эта подтолкнуло Мексику далее к революции и к десятилетию политического и экономического хаоса. Снова учебники истории указывают, что война принесла с собой голод и эпидемии, что стоило более миллиона жизней. "Злодеями" были Huerta и Wilson. Мексиканская история подразумевает, что Соединенные Штаты ответственны за этот миллион жизней.

После того, как революция закончилась, Соединенные Штаты отказались признавать Мексиканское правительство и новую конституцию, которая в статье 27 указывала, что Мексика имеет суверенное право распоряжаться своими землями, включая разработку всех полезных ископаемых и нефти. Американское правительство хотело, чтобы Мексика освободила американские нефтяные компании от этой статьи конституции. Наконец, в 1923 было подписано секретное соглашение (Соглашение Bucareli) ; в нём Мексиканское правительство давало гарантии американским нефтяным компаниям, и Соединенные Штаты формально признали Мексику. Историки рассматривают это соглашение как ещё один пример полного игнорирования Соединенными Штатами суверенитета Мексики.

Однако, напряженность между двумя странами увеличилась с проблемой нефти. Мексиканские учебники указывают, что в 1925 Соединенные Штаты, почти захватили Мексику для поддержки американских и Английских нефтяных компаний. Наконец, в 1938 Мексика национализировала нефтедобывающую промышленность. Вероятно только Вторая Мировая Война и спасла Мексику от другого вторжения, поскольку американское правительство наконец решило поддерживать Мексику для того чтобы избежать большого конфликта на границе, в то время как международные условия требовали внимание в других местах.

Всем Мексиканцам знакомы эти уроки, в которых Мексика перенесла большие потери в суверенитете, почти всегда благодаря Соединенным Штатам. Таким образом, история даёт объяснение непреодолимому стремлению Мексики к защите суверенитета. Вот почему нефтедобывающая промышленность стала национальным образом, олицетворяющим суверенитет и независимость; символ намного более важен для большинства Мексиканцев чем выгоды, которые могли бы быть получены от приватизации.

Многие историки и политические деятели указывают на недавние американские вмешательства в различные страны (Панама, Ливия, Босния, Гаити, Ирак, Somalia и Гренада) чтобы подчеркнуть, что американские отношения и убеждения не изменились и показать, что Мексика - все еще под серьезной опасностью американского вмешательства.

Многоликость Мексики

Географическая интеграция Мексики еще не законченана, социальный состав населения сильно различается, уровень образования - причина глубокого беспокойства, а переход от сельскохозяйственного общества к индустриальному и ориентируему на услуги всё ещё не завершён.

Неоднордность (Heterogeneity) - основная отличительная черта Мексики. Согласно переписи 1990 года, 70 процентов населения продживает в городах, но большинство этих "городских" Мексиканцев живут в недавно созданных городах и являются либо крестьянами, которые находятся в процессе приобретения городской культуры, либо мигрантами второго поколения. В этом смысле, так называемый Мексиканский средний класс составленный в большой степени из семейств, которые находятся в процессе перехода от одного образа жизни к другому. Как политический актор эта группа только начинает приобретать свой голос.

В отличие от Соединенных Штатов и Канады, где средний класс традиционен и устойчив, индустриализация и урбанизация в Мексике находится все еще в процессе становления. В течение выборов 1994 года более 35 миллионов Мексиканцев голосовали, по сравнению только с 19 миллионами, голосовавшими на выборах в 1988 году и почти 40 миллионов человек наблюдали за теледебатами, проходящими среди кандидатов в президенты, первыми такими дебатами в Мексике.

Также больше четырёх миллионов Мексиканцев пришли к избирательным урнам впервые в жизни. Очевидно, что гражданские ценности еще не полностью получили признание. Из 90 миллионов Мексиканцев, 40 миллионов живут в бедности, и около 17 миллионов живут в чрезвычайной бедности; средний уровень образования - менее пяти классов.

Относительная молодость населения будет решающим фактор в политической жизни страны. Почти 36 процентов населения находится под 15 годами возраста, и 61 процент - между 15 и 64 годами возраста. Инвестиции в образование, таким образом, в течение ближайших десятилетий должны сильно возрасти. Но то факт, что в стране более 25 миллионов школьников, подразумевает, что нынешнее поколение имеет беспрецедентную возможность приобрести уровень образования намного выше, чем их родители.

Что бы там ни было, эти Мексиканцы, в отличие от их родителей, имеют свободный доступ к информации, связанной с мировыми событиями. Для них будет невозможно не делать сравнения между Мексикой и остальной частью мира. Влияние, которое это будет иметь на политическую и социальную сознательность будущих поколений, не известен, но ясно, что эти новые граждане вырастут в беспрецедентных условиях.

Мексика входит в двадцати-первый век, испытывая недостаток полной национальной интеграции. Ежедневная правовая норма, с которой граждане постоянно сталкиваются, не является проблемой в Канаде и Соединенных Штатах, но продолжает быть проблемой в Мексике. Роль главной силы (гегимонии) - все еще является актуальным вопросом в Мексике.

Пнцип не-переизбрания, например, был установлен в Конституции 1917 как реакция на разочарование диктатором Порфирио Диазом, который находился у власти более 30 лет. Строгое применение непереизбрания привело к недостатку профессионализма и к слабости законодательных органов, отсутствию систематической оценки общественной линии поведения. Отсюда следует хаос и неоправданная трата ресурсов. Этот конституционный принцип, и многие другие, например, отношение между штатами и Федерацией (особенно в отношении финансовых вопросов), имеет большую значимость и уместность, что они фактически бросают сомнения на правовые нормы, которые будут, наконец, преобладать в стране.

Мексика, фактически, находится в состоянии глубокого переопределения. Постоянные поправки к конституции и избирательным кодексам подразумевают глубокое переопределение юридического устава. Мексика испытывает переход от экономики с автократическими намерениями, illiberal политической системы к открытой и взаимозависимой экономике, реальной pluralistic партийной системе (почти 25 процентов населения уже управляется оппозицией, и конкурентоспособность существует приблизительно в 64 процентах муниципалитетов страны) и беспрецедентной культурной и информационной либерализации.

Это отклонение могло бы казаться бесполезным, но это помогает устранить различия между Мексикой, Соединенными Штатами и Канадой. В Мексике трудности географической, расовой и этнической интеграции делают идею нации как политического сообщества гораздо менее важной чем это в двух соседних северных странах.

Уровни Суверенитета

Суверенитет - сложный термин, который содержит много различных составных частей. Первая - доктринальная, или теоретическая, сфера, в которой суверенитет является концептуальным истолкованием, суверенитет на этом уровне связан, например, с концепцией этнического государства. Вторая относится к политической беседе, в которой можно найти различное политическое использование для концепции суверенитета. Здесь акцент сделан на том, чтобы достигнуть всеобщего согласия усилить поддержку. В отличие от доктринального суверенитета, герменевтическая чистота и сила внутренней логики менее важна здесь- политическая беседа ведет к прагматическому использованию выражений. Третий уровень, фактический, или абсолютный, суверенитет обращает нас к историческим, экономическим, торговым или экологическим аргументам, которые наложены на доктрину и переговоры. В этом отношении, суверенитет не исходит из этики, а просто разъясняет действительность. Наследие больших империй и их колоний и экономическая и региональная история описывают этот фактический суверенитет, который имеет мало общего с государственной этикой или прагматизмом переговоров. Четвертая - субъективная и относится к чувствам, которые - в данном случае суверенитет- могли бы пробудиться в определившемся населении.

Чтобы понять, что происходит в Северной Америке в свете увеличивающейся взаимозависимости между тремя странами, необходимо аналитически различать и отделить эти четыре уровня.

Доктринальный Суверенитет

Доктринальный суверенитет отталкивается от тех абсолютных условий, которые имеют мало общего с миром в конце двадцатого столетия. Происхождение слова суверенитет напоминает о теократии и выражает образ абсолютной, самооправдывающей власти. Суверенитет, как утверждается в классической политической теории, находится среди самых неопределённых определений. Согласно теории он даёт абсолютную свободу принятия решений, которая исторически не оправдала себя и не вписывается в мир, в котором происходит постоянный, систематический и непрекращающийся конфликт по территориям, богатству или религиозным убеждениям. Эти конфликты и, следовательно, урегулирование отмечены в письменной хронологии племен, этнических групп и этнических государств, империй и экономических блоков. Если бы доктринальный суверенитет имел прямое и постоянное влияние на международное сообщество, карта мира оставалась бы неподвижной.

Суверенитет как Политическая Беседа

Национализм - продукт уровня бесед суверенитета. В Мексике, образ националистического гражданина достаточно известен. Но при гетерогенном характере Мексики напрашивается вопрос, как такой национализм может существовать. Идеи о нации и национализме использовались в Мексиканских официальных политических дебатах в течение половины столетия для многих целей: для того чтобы оправдать цели централизованного государства, охранять страну от иностранного влияния (особенно со стороны Соединенных штатов)...

Национализм использовался с определённой целью: чтобы находить за границей выновников плачевной внутренней ситуации, и для достижения целей, установленных равнодушной бюрократией, которая вовсе не стремилась улучшить жизненный уровень обычных мексиканцев. Национализм также использовался, чтобы объяснить парадокс страны с большими природными богатствами, которые не в состоянии систематически и постоянно увеличивать жизненный уровень граждан и оправдывать чрезмерный протекционизм и экономическую автократию, в результате чего выгоду извлекает меньшинство.

За последние годы дискуссии о Мексиканском суверенитете немного изменились. Национальная история, которая излагается в официальных учебниках, выражает понятие суверенитета Бодино (абсолютность, бессрочность, неделимость) и также создание Мексиканского государства как исходную точку, фундаментальное и преднамеренное действие отцов-основателей. Наиболее вероятно, Manicheism все еще жив в этих текстах; Испанское завоевание описано только как намерение "злых людей" захватить богатство и только; Испанская перспектива не объясняется; и многочисленные американские вторжения в Мексику, записаные в национальной хронологии, дипломатические давления, вызванные революционерами, и постоянный интерес всего мира, а особенно Соединенных штатов, относительно Мексиканской нефти и Tehuantepec Перешейка описываются достаточно подробно. В этом смысле, национальная история Мексики во многом похожа на историю любой другой страны.

Фактический Суверенитет

Фактический суверенитет Мексики иллюстрируется уровнем торговли с Соединенными штатами. Экономика Мексики может быть 20 раз меньшее чем экономика США, но в 1995 суммарный обмен между двумя странами составил больее $ 100 миллиардов. Только десятилетие назад, в 1986 это составило только $ 30 миллиардов. Глобализация и близость к самой большой экономике фактически наложили препятствия реальному суверенитету несмотря на официальные речи и несмотря на общественное мнение.

Обзор недавней истории доказывает предпосылку того, что проблемы суверенитета существовуют больше на уровне переговоров, чем на фактическом уровне. В течение последнего десятилетия как Мексика присоединилась к Всеобщему соглашению по тарифам и торговле, государство продало почти 85 процентов государственных предприятий, которые считались близко связанными с суверенитетом, и вступило в соглашение о свободной торговли со страной, которую многие считали историческим и символическим врагом Мексики: все это без особого общественного протеста или достаточно серьёзной оппозиции.

Начиная со Второй Мировой Войны политический и культурный обмен между Мексикой и Соединенными штатами стал быстро увеличиваться. Только за десятилетие торговля утроилась. Приграничные конфликты между двумя странами были многочисленными, но это не удивительно при условии, что граница - один из наиболее важных объектов, с сотнями миллионов пересечений ежегодно.

В 1990 г. 274 миллиона переездов в Соединенные штаты через южную границу были зарегистрированы; из них более одной трети - граждане США, что означает, что 173 миллиона пересечений были сделаны иностранцами. В течение 1930-ых, к северу пересечения насчитывали 225 миллионов, 45 миллионов меньшего количества чем в 1990. Кроме того, Американо - Мексиканская граница - прототип точки пересечения Третьего мира и высокоразвитой страны.

Подсчитанано, что в 1994 около 2.5 миллионов грузовиков прибыло в Мексику из Соединенных штатов. Торговая палата Laredo Штата Техас заявила, что город - основной пункт поступления товаров США в Мексику. Каждый год тысячи Мексиканцев пересекают границу незаконно, чтобы найти рабочие места, но миллионы также направляются в Соединенные штаты в магазины, занимаются бизнесом или путешествуют.

Где, тогда, отрицательные эмоции к "Янки", если главный торговый партнер Мексики - Соединенные штаты?

Взаимозависимость увеличивается из о дня в день. Результаты также ощущались на том, что некоторые авторы называют "гражданской дипломатией" которая в свою очередь подразумевает неправительственное давление, особенно со стороны экологов, защитников прав человека и коммерческих организаций обеих стран. Эта гражданская дипломатия теперь пересекает границы Северной Америки, чтобы охранить свои собственные капиталовложения. Эти виды гражданских действий будут процветать частично из-за их эффективности. В этом смысле централизованная власть стран уменьшается, уступает появлению интересов, которые не подчиненны внутренней или внешней логике суверенитета. Например, как следствие конфликта Chiapas, различные гражданские делигации из Соединенных штатов и Канады посетили регион.

Мониторинг, таким образом, осуществляется не только между правительствами но также и между обществами непосредственно.

Субъективный Суверенитет

Национализм и суверенитет, в некоторой степени, две стороны одной монеты. Однозначного ответа относительно связи Мексики с Соединенными штатами и Канадой не существует , конечно, но полезно рассмотреть некоторые недавние опросы.

Огромный список непоследовательных оскорблений, дипломатических провалов, недоразумений относительно позиции мексиканцев к Соединенным штатам в течение длительного времени олицетворял отношения между Мексикой и Соединенными штатами. Ясно, что нужна достаточно точная и профессиональная интерпретация происходящего между двумя странами. Согласно исследованию газеты Los Angeles Times, восторг или сочувствие мексиканцев американцами сводится к следующим результатам: 22 процента опрошенных одобрили экономические перспективы, предлагаемые Соединенными штатами. А что Мексиканцам не нравится в Американцах? Расизм, 24 процента; наркотики и преступления, 19 процентов; позиция превосходства США , 12 процентов; политика доминирования США, 12 процентов; подстрекательство к войне, 8 процентов.

Кажется время от времени, что дипломатическа отношения и Мексики и Соединенных штатов пренебрегают общественным мнением. По некоторым вопросам, реальные связи между двумя национальными общинами усиливались в более быстром темпе чем можно было бы предсказать. По другим вопросам, однако, имеется все еще разногласие.

Мнения в Мексике разделились относительно вопроса о добросвестности американцев в их деловых предложениях: 45 процентов уверены в честности, в то время как 47 процентов полагает, что американцы будут несправедливы.

Недавно, несколько исследований показали странную реакцию на финансовый пакет, пущенному в оборот администрацией Клинтона для того чтобы помочь Мексиканской экономике. Большая часть опрошенных полагает, что помощь не должна быть принята, более 60 процентов подтверждает что финансовая поддержка несомненно подвергает опасности национальный суверенитет Мексики.

Газета Reforma недавно продемонстраровала, что мексиканцы считают что Соединенные штаты имеют большее влияния на Мексику, чем президент Мексики.

Национализм как выражение народных чувств может стимулироваться политическими переговорами. Но это опасно. Интеграция Северной Америки народные настроения, развивались быстро, хотя также имелось и сопротивление интеграции на уровне пареговоров, особенно в пределах Мексиканского государства. Соединенные штаты, однако, также страдают от жёстких и боязливых взглядов, которые нерациональны. Указ № 187, например, олицетворяет нетерпимость и южная граница Соединенных штатов является одним из злободневных вопросов в Соединенных штатах из-за мексиканской миграции. Пока происходит нелегальная миграция мексиканцев (или граждан любой другой страны), неприемлемо игнорировать спрос США на эту рабочую силу - то есть пирамида населения США имеет тенденцию быть несколько узкой в основании, что в свою очередь увеличивает спрос на иностранную рабочую силу и берёт на себя работу, нежелательную для граждан США, и сохраняет финансовую конкурентоспособность некоторых товаров.

Следствия phobias с обеих сторон границы неизвестны, но ничего другого и не остаётся ожидать. Мексиканские и американские группы давления оказались более ловкими в выполнении их недальновидных действий чем правительства ожидали. Опасность использования настроений, применяя концепцию суверенитета, состоит в том, что исход событий сможет разрушит неизбежно усиливающуюся связь между странами. Предоставляя уступки этим типам группам давления, правительства фактически разрешают и "поощряют" их деятельность.

Этот орган дезинформации, враждебности, ненависти, и обмана - общий враг.

Только через преднамеренную политику взаимопонимания можно будет достигнуть более сбалансированную систему среди Североамериканских государств. Этот подход, однако, остается в значительной степени неразведанным.

new

Мировой энергетический кризис 70-х годов, создавший импульс для быстрой структурной трансформации, условно разделил страны на две группы: одну побудил перейти на новый технологический виток, на интенсивное ресурсосберегающее производство; другой позволил «упиваться» своим богатством. Взлет мировых цен на нефть подтолкнул Мексику, обладающую этим ценнейшим ресурсом, да еще в больших размерах (входит в пятерку главных мировых продуцентов), наращивать ее добычу (открытие и освоение в середине 70-х годов новых нефтяных месторождений внесло перелом в ход всех этих эволюционных процессов.) Неожиданный «валютный дождь» породил в стране эйфорию, иллюзию возможности - без особых интеллектуально-трудовых затрат - «процвета­ния» в современной, быстро меняющейся и усложняющейся экономике.

С одной стороны, резко возрос объем мексиканского экспорта и экспортных доходов, что позволило увеличить вложения в многочисленные экономические программы, с другой - к мексиканской экономике стали проявлять повышенный интерес иностранные инвесторы, в том числе североамериканские.

В условиях оживления конъюнктуры усилился приток в страну зарубежных капиталов, главным образом американских (свыше 2/3 общего объема), которые в основном имели спекулятивный характер. Диспропорции в экономике, краткосрочность приоритетов развития оборачивались нарастанием внешней задолженности (с 3,8 млрд. долл. в 1970 г. до 39 млрд. в 1979), причем свыше 4/5 ее суммы приходилось на частные «ТНБ с их более жесткими условиями кредитования. Потенциально богатая страна «жила в кредит».

Предгрозовым оказался 1981 г., когда администрация Рейгана, реагируя на кризисные явления в американской экономике и желая привлечь зарубежные капиталы для смягчения своих макродефицитов, резко повысила учетные ставки. Платежи Мексики по долговым обязательствам возросли примерно втрое в обстановке инфляционной экономики, когда становится невыгодно делать долгосрочные инвестиции, мексиканские капиталы устремились в американские банки. В отсутствие надлежащего валютного контроля все призывы прави­тельства и президента Л. Портильо приостановить бегство капиталов в сложное для страны время оставались тщетными.

Пробуждение от иллюзий началось в 1982 г., когда «неожиданно» (в 1979-1981 гг. темпы роста достигали примерно 8% ежегодно) произошел резкий спад. Принятые «пожарные» меры девальвация песо, частичные, а затем расширенные валютные ограничения, оказались запоздавшими и не дали должного эффекта. В августе 1982, г. Мексика, стремившаяся до того момента быть аккуратным плательщиком, внезапно объявила о приостановке выплат в счет внешнего долга. Чтобы поставить шлагбаум на пути утечки капиталов, правительство в сентябре того же года приняло решение о национализации частных банков. Страна оказалась в тисках глубокого финансово-экономического кризиса; падение производства в 1983 г. превы­сило 5%, чего Мексика не знала со времен «великой депрессии». Взрывная волна от этого события прокатилась по другим странам региона.

В столь неблагоприятной ситуации избранный в 1982 г. новый президент М. де ла Мадрид обратился за помощью к МВФ, без «зеленого света» которого должник не может рассчитывать на возобновление кредитования со стороны других банков, и в конце года обнародовал «Хартию намерений» с обязательством изменить экономический курс. Суть перемен сводилась к сужению госсектора посредством приватизации, отмене валютного контроля, уменьшению бюджетного дефицита и реализации ряда других рекомендаций супербанка-координатора. Конкретизация этих намерений, призванных преодолеть финансово-экономический кризис, была официально оформлена в Национальном плане развития 1983-1988 гг. (срок полномочий президента).

Первый этап неолиберальной политики в Мексике, как и ряде других латиноамериканских стран (Чили, Аргентина, Уругвай и др.), характеризовавшийся недооценкой системного подхода, не увенчался успехом. Замораживание зарплаты - ее реальное содержание только за один 1983 г. уменьшилось почти на 1/4 обернулось сокращением внутреннего платеже­способного спроса. Если к этому добавить желание Мексики восстановить свой традиционный образ исправного должника (только ежегодные выплаты процентов достигли 10 млрд. долл.), что привело к свертыванию инвестиционной деятельности (в 1984 г. почти на 40%), станет понятным повторный спад производства (в 1986 г. на 4%). Управление экономикой выходило из-под контроля, и тогда начались поиски новых экономических ориентиров.

Между тем на мировом небосклоне в 80-е годы ярко засверкали восходящие звезды Южной Кореи, Тайваня, других новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии, которые добились феноменальных экономических успехов, не отгораживаясь от стран Запада, а, напротив, активно привлекая их капиталы, создавая условия для совместного с иностранными фирмами производства и освоения внешних рынков. Да и в самой Южной Америке впечатляющих успехов добилась Чили. Эти примеры, опровергшие классово ограниченные, полумарксистские концепции противостояния «империалистическим акулам», а главное - неудачи собственной внутренней и внешнеэкономической политики побудили президента Мигеля де ла Мадрида в середине 80-х годов круто изменить курс.

Начались немыслимые еще несколько лет назад преобразования: широкая приватизация предприятий и децентрализация управления промышленностью, полная перестройка экономических отношений в деревне, отмена ограничений участия иностранных капиталов в мексиканских компаниях и т.д. Параллельно и в тесной увязке с этим происходила либерализация внешних связей. В июле 1986 г. Мексика вступила в ГАТТ, что повлекло за собой резкое сокращение количественных ограничений импорта и существенное снижение тарифных барьеров. Одним из ключевых направлений ее внешнеэкономической политики становится зондирова­ние перспектив участия в тройственном североамериканском блоке НАФТА, формируемом по инициативе США. В нем она видит инструмент решения своих все более сложных проб­лем.

Идея торгового союза США с Латинской Америкой, прежде всего с Мексикой - их не­посредственным соседом, имеет давнюю историю. Она активно обсуждалась американскими конгрессменами еще в 50-е годы, но дальше дискуссий дело не продвинулось. Ее претворению в жизнь препятствовала взаимная настороженность партнеров: США, крупнейший экспор­тер аграрной продукции, опасались чрезмерного притока мексиканских товаров (мировой экономический кризис 1957-1958 гг. давал тому основания) и нежелательной иммиграции; Мексика, проводившая протекционистскую политику, боялась вторжения более сильного и динамичного бизнеса, способного подмять под себя становившийся на ноги национальный капитал.

Реально вопрос о торговом союзе стал обсуждаться в 80-х годах, особенно после того, как в 1988 г. было заключено соглашение США с Канадой. Расчеты Мексики строились главным образом на получении доступа к современной технологии для осуществления своей программы модернизации экономики. При нехватке собственных средств приток инвестиций в ключевые отрасли хозяйства помог бы повысить конкурентоспособность мексиканской экспортной продукции и, что не менее важно, смягчил бы столь острую для страны проблему занятости.

С приходом к власти в декабре 1988 г. президента Салинаса де Гортари реформирование мексиканской экономики еще более углубилось. Выпускник Гарвардского университета, он повел страну по пути неолиберализма. Освобождение цен из-под государственного контроля в сочетании со снижением налогов, либерализацией финансовой системы, а главное - широкой приватизацией дало впечатляющие результаты. Среднегодовые темпы инфляции упали с 52% в 1988 г. до 9,5% в 1993 г.; бегство капиталов из страны сменилось их притоком, масштабы которого в последние два года достигли 24—25 млрд. долл. в год; положительное сальдо баланса текущих операций повысилось с 2,2 до 8,3% ВВП. С 1990 г. в стране возникли 24 тыс. новых предприятий. Большую роль в этом процессе играют прямые иностранные инвестиции. Особенно активно пошел в Мексику капитал из США: за 1987 г. балансовая стоимость прямых американских капиталовложений возросла здесь на 6,3%, за 1988 г. - на 15,9, за 1989 г. - на 24,3, за 1990 г. - на 32,2, за 1991 г. - на 31,0%.

Завершающий правление К. Салинаса 1994 г. в экономическом плане вроде бы не сулил никаких особых осложнений, тем более потрясений. В результате «салинастройки» инфля­ция снизилась до 7% - наименьший уровень с начала 70-х годов. Проводившаяся с конца 80-х приватизация около 270 компаний принесла казне 13 млрд. долл. Президенту удалось добиться списания долгов на сумму 9 млрд. долл. Несколько сократился уровень безработицы. Первый год действия НАФТА закончился сравнительно успешно: оборот внешней торговли вырос на 1/5, что, по мнению министра финансов X. Серра, могло дать дополнительный импульс экономическому росту. Страна казалась одной из самых процветающих в мире. Сам президент после передачи власти Э. Седильо 1 декабря 1994 г. готовился к возможному новому посту — руководству во Всемирной торговой организации, заменившей ГАТТ. В дальнейшем, из-за политического скандала внутри страны, К. Салинас был вынужден снять свою кандидатуру и уехать в США.

Мексиканский кризис

Финансовая буря, разразившаяся в декабре 1994 г., оказалась для многих громом среди ясного неба. Девальвация мексиканского песо менее чем за год после того, как торговый договор вступил в силу, отбросила много ожиданий НАФТА. Это событие потрясло международные финансовые рынки и вовлекло Мексику в один из самых худших периодов.

В декабре 1994, девальвация понизила Мексиканское песо c 3.5 за доллар до приблизительно 6.5. Это составило в среднем приблизительно 7.5 песо за доллар в течение 1996. В первой неделе марта курс песо упал до 8 за доллар.

По горячим следам уже был проведен анализ экономических и политических причин, вызвавших финансовую бурю и резкий экономический спад в Мексике, которая считалась на Западе одной из наиболее стабильных латиноамериканских стран и витриной неолиберальных реформ. Сегодня, по прошествии нескольких лет, истекших после начала массового бегства иностранного капитала из Мексики, обрушившего ее экономику, можно более полно оценить его региональные и глобальные последствия («эффект текилы»).

Масштабы потрясений в середине 90-х годов в этой стране нередко сравнивают с тяжелым долговым кризисом 1982 г. Однако необходимо отметить одно существенное отличие. Сегодня Мексика вместе с США и Канадой является участником соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА), где она пользуется рядом преференций. На объединенном пространстве НАФТА отменены многие ограничения в торговле и других областях экономической деятельности, происходят процессы, повышающие взаимозависимость партнеров при всей огромной асимметрии их экономической мощи и политического веса.

Последнее обстоятельство - иными словами, опасения США и международных финансовых институтов относительно того, что «эффект текилы» может сказаться на мексиканских партнерах по НАФТА и создаст угрозу стабильности мировой финансовой системы - побудило их поспешить на выручку Мексике.

Таким образом, с одной стороны, участие Мексики в НАФТА ускорило наступление кризиса, так как подстегнуло изнурительную гонку неолиберальных реформ, в которую оказалась втянута эта страна. «Является ли Мексика жертвой НАФТА? Почти с уверенностью можно сказать «да», - такой ответ дали на поставленный вопрос эксперты независимого английского аналитического центра по проблемам Латинской Америки. По их мнению, НАФТА ограничила свободу маневра для Мексики и усилила её уязвимость от экономических и политических циклов в США. С другой стороны, партнеры по НАФТА не допустили, чтобы Мексика оказалась на дне пропасти.

Президент США Билл Клинтон обосновывал решение Белого дома предоставить Мексике заем следующими аргументами:

а) защита интересов американских держателей мексиканских «тесобонос» (краткосрочных государственных ценных бумаг, деноминированных в долларах);

б) сохранение объемов экспорта США в эту страну

в) уменьшение потока нелегальных эмигрантов из Мексики;

г) нивелирование «эффекта текилы»

Пожалуй, не меньшее, а возможно, и большее значение имели соображения долгосрочной стратегии США, касающиеся конкурентной борьбы за мировое лидерство с Японией и ЕС. Зашаталась одна из опор возводимого по инициативе Вашингтона здания НАФТА, была брошена тень на американскую интеграционную концепцию неолиберального толка, принятую на саммите в Майами в качестве основы будущей зоны свободной торговли всего Западного полушария.

Привлекли внимание беспрецедентный размер международного пакета Помощи Мексике (50 млрд. долл.), так же как и «пожарная» быстрота решения. Никогда ранее ни одно государство не получало единовременно таких огромных средств и в столь сжатые сроки. Обвальное бегство иностранного спекулятивного капитала произошло 15-20 декабря 1994 г., президент Клинтон объявил о международном пакете 31 января 1995 г., а уже 21 февраля министр финансов США Р. Рубин и его мексиканский коллега Г. Ортис заключили в Вашингтоне соответствующее соглашение.

Однако условия, поставленные при этом Белым домом и МВФ, оказались жесткими и обременительными. Мексиканскому правительству предписывалось выкупить в 1995 г. 80% «тесобонос», установить Банку Мексики лимит внутренних кредитов в 10 млрд. песо, ограничить эмиссию денег, сбалансировать бюджет за счет сокращения расходов, ликвидировать торговый дефицит и уменьшить дефицит платежного баланса по текущим счетам до 4,3% ВВП.

Пожалуй, для президента Э. Седильо самым болезненным, с политической точки зрения, условием явилось согласие с созданием «гарантийного фонда» возвращения американских займов путем зачисления на специальный счет в Федеральном резервном банке Нью-Йорка всех поступлений от продажи мексиканской нефти и нефтепродуктов иностранным клиентам (более 7 млрд. долл. ежегодно).

Долларовые инъекции позволили терпящему бедствие члену НАФТА остановить углубление кризиса, залатать бреши в долговых обязательствах, провести реструктуризацию внутреннего долга, удержать на плаву 18 частных банков, оказавшихся на грани банкротства, и выправить положение во внешнеэкономическом секторе, в частности выкупить «тесобонос» на сумму 20,3 млрд. долл.

Однако, несмотря на все эти меры, обещанная экономическая стабилизация не наступала. В сентябре 1995 г. Мексика пережила мини-кризис, когда в течение двух недель из страны «убежало» еще 2 млрд. долл. В ноябре правительству пришлось спасать от банкротства пятый по значению частный банк «Инверлат» (сумма активов - 8 млрд. долл., портфель кредитов - 5,6 млрд. долл.).

Тем не менее президент Седильо на Международном экономическом форуме в Давосе (февраль 1996 г.) заявил, что участие в НАФТА помогает Мексике выбраться из экономического тупика. Глава мексиканского государства имел в виду успехи в расширении экспорта товаров, пользующихся «надежным и преференциальным доступом» на рынки США и Канады, уменьшение дефицита платежного баланса, рост золото-валютных резервов и другие достижения во внешнеэкономическом секторе, в частности, возвращение доверия части иностранных кредиторов, благодаря чему Мексике удалось возобновить заимствования на международном рынке капитала.

Используя временные преимущества, связанные с девальвацией песо, что удешевило экспортные товары, Мексика смогла под сенью НАФТА увеличить в 1995 г. свой экспорт на 31%. Развивая успех, мексиканские экспортеры за первые шесть месяцев 1996 г. вновь на 54% увеличили поставки товаров на рынок северного соседа. Одновременно под влиянием экономического спада мексиканский импорт сократился на 15%. В результате страна получила большое положительное сальдо торгового баланса. С учетом роста доходов от туризма и увеличения объема долларовых переводов мексиканских легальных и нелегальных эмигрантов из США администрации Седильо удалось не только восстановить, но и превзойти предкризисный уровень валютных резервов страны.

Преимуществами, предоставленными НАФТА, лучше других сумели воспользоваться легкая промышленность, металлурги, автосборщики, ориентированные на экспорт отрасли агроиндустрии. При этом речь идет в первую очередь о крупных компаниях, ассоциированных с американским капиталом и ТНК других стран.

Пока же жертвами «зависимой интеграции», как характеризуют многие мексиканские исследователи модель участия их страны в НАФТА, стали десятки тысяч разорившихся мелких и средних фирм. Пострадавшие владельцы и работники пополнили ряды армии противников НАФТА, которые указывают на то, что, в отличие от ЕС, в данном соглашении не был предусмотрен специальный фонд помощи более слабому партнеру на период адаптации к условиям объединенного рынка, и требуют исправления этой несправедливости.

Ради справедливости стоит сказать, что «финансовая буря» затронула и мексиканский финансовый Олимп, где в результате кризиса число супервладельцев (с состоянием не менее 1 млрд., долл.) сократилось более чем вдвое. Разорилось немалое число и просто богатых людей, включая и тех, кто недавно стали собственниками приватизированных предприятий. Ощутимые убытки понесли и американские инвесторы, успевшие забыть про мексиканский финансовый кризис 1982 г. Необыкновенная степень открытости, высокие процентные ставки, прочность песо привлекли миллиарды долларов из США, в том числе из богатых пенсионных фондов.

Неолиберальная модель, которую претворял в жизнь К. Салинас, названный между­народными финансовыми организациями «великим реформатором», не дала ожидаемых результатов по целому ряду причин. Преобразования «триумфального шестилетия» проходили слишком поспешно, с заметным забеганием вперед, нередко без должного взаимодействия и взаимоувязки различных частей модели и при определенном игнорировании национально-исторических особенностей развития страны. Главные изъяны обнаружились в экономической области.

В макроэкономической схеме преимущественное внимание было уделено внешнему сектору, интенсивному включению в мировые связи в ущерб развитию внутреннего рынка, местного производства, его технологическому обновлению. Недостаточная структурная перестройка национального хозяйства, выразившаяся в слабом развитии ключевых отраслей экономики, относительно низких темпах роста, неспособных победить бедность (то есть обеспечить платежеспособный спрос) и скрытую безработицу, низкая доля в экспорте добав­ленной стоимости, что вело косвенно к росту внешнего долга, - все это делало финансово-экономическую стабилизацию непрочной, а антиинфляционные меры неустойчивыми. Новые производственные секторы, созданные в основном при содействии американского и частично западноевропейского и японского капитала, имели главным образом форму «макиладорас» -сборочных предприятий, нацеленных в первую очередь на сдерживание нелегальной иммиг­рации в США или получение быстрой отдачи без крупных инвестиций и внедрения современных технологий. Значительный приток иностранных капиталов, воспринятый как показатель растущей привлекательности мексиканской экономики, оборотной стороной имел слабость внутренних накоплений. В конечном счете он подрывал стимулы для роста экспорта, наращивания страной валютной выручки. В 1994 г. инвестиции составили 15% ВВП, что вдвое ниже показателей азиатских НИС. Недостаток реальных капиталовложений вел к взвин­чиванию процентных ставок (80 - 90% в годовом исчислении).

В Мексику вместе с неолиберализмом приходит чуждая ей система духовных ценностей, которая не соответствует коренным традициям местного населения, где сильны элементы общинности, восходящие к колониальным и даже доколумбовым временам. Община (эхидо) до сих пор занимает важное место в аграрной структуре страны, так же как и кооперативный сектор. Немалая часть мексиканцев, воспитанная в духе общинно-кооперативного взаимодей­ствия и семейных приоритетов, отторгает идеи современного индивидуализма, культа прибыли и жесткой конкуренции, характерные для рыночного хозяйства. Неудивительно, что появив­шиеся было надежды, связанные с НАФТА, на быстрое достижение «процветания» стали тускнеть.

В декабре 1994, девальвация понизила Мексиканское песо c 3.5 за доллар до приблизительно 6.5. Это составило в среднем приблизительно 7.5 песо за доллар в течение 1996. В первой неделе марта курс песо упал до 8 за доллар.

В то время как критики NAFTA обвиняют NAFTA в экономическом кризисе Мексики, другие наблюдатели говорят, что взаимодействие сложных финансовых, экономических и политических факторов в 1994 привело к девальваци и вызывало экономический спад.

Скорее чем разрешение Мексике неплатеж на долгах, администрация Клинтона решила помочь $50 миллиардным пакетом кредитов — 20 миллиардов от Соединенных штатов, а остальное от Международного банка и Международного валютного фонда.

Аналитики говорили, что большинство проигравших - Мексиканские политические деятели и рабочие, граждане США, которые открыли банковские счета за границей, чтобы воспользоваться преимуществом более высоких процентных ставок и инвесторы в взаимных фондах с активами в Мексике.

Обычно мексиканские банки предлагают более высокие процентные ставки, чем их Американские коллеги, чтобы привлечь зарубежные инвестиции. Деньги, полученные благодаря тем высоким процентным ставкам, часто возмещали потери капитала вызванные понижающейся стоимостью песо по отношению к доллару. Эта стратегия работала пока песо оставался стабильным, и пока инвесторы способны были перевести свой капитал назад в доллары перед тем как курс песо значительно понизился.

" Люди делали деньги [открывая счета в Мексике] в 1993. Они получили высокие процентные ставки, а потери песо по отношению к доллару были скромны. В 1994 всё изменилось.

К концу 1994 курс песо упал на 70 % в то время как мексиканский фондовый рынок начал приходить в упадок и процентные ставки подскочили. В январе песо стоил 17.9 центов. Две недели до этого песо стоил 28.9 центов.

Критики NAFTA обвиняют договор по причине создания бедности, загрязнения окружающей среды и безрезультатности, что на долгое время парализовало Мексиканскую экономику. Но вина за ту ситуацию должна быть адрессована к прошлым Мексиканским правительствам, которые не сумели приемлить рыночные преобразования, которые так молнейносно сократили бедность и улучшили условия труда для миллионов на Востоке и Юго-Восточной Азии.

Противники свободной торговли также обвиняют NAFTA за кризисе песо в Мексике (1994-95). Но резкое снижение объёма производства в Мексике в 1995 не имело никакого отношения к свободной, а было тесно связано с политикой и неумелой валютной политикой. Обвал мексиканского песо был вызван смертельной комбинацией свободной валютной политики и негибкого и переоцененного валютного курса, нацеленных на повышение потребления в год выборов. Действительно, Мексика переносила серьезные финансовые кризисы в течение избирательных кампаний начиная с 1976 — еще до того как появился термин NAFTA.

В действительности NAFTA и другие рыночные преобразованияя смягчили серьезность кризиса и стимулировали восстановление Мексики. Благодаря частично и NAFTA, экономика Мексики продолжила динамично развиваться. Уровень безработицы упал до предкризисного уровня, в то время как личное потребление товаров и услуг проходило по здоровому, жизнеспособному пути. Общая двухсторонняя торговля с Соединенными штатами во второй четверти 1997 достигла рекордного уровня, на 55 процентов выше предкризисного уровня четырёхлетней давности.

Мексика продолжила осуществлять торговую либерализацию и сокращать объём вмешательства государства в экономику, частично благодаря все более и более расширяющемуся экспортному сектору. Мексика же увеличила активное сальдо торгового баланса до 5.4 миллиарда $ в 1995, в отличие от торгового дефицита 13.6 миллиарда $ в 1994.

В отличие от Европейского дубликата, NAFTA не диктует никакую особенную макроэкономическую политику в любом из государств - членов. В соответствии с проектом предполагалось защищать национальный суверенитет в некоторых областях и давать возможность каждой стране определить соответствующую политику, включая и валютную, правительственные налоги. Хотя на NAFTA и нельзя возложить всю ответственность за финансовый кризис в Мексике, это несомненно воздействовало на целесообразность и международную реакцию (особенно США). Безусловно, Соединенные штаты имеют здоровую веху в восстановлении Мексики. Без крепкой Мексиканской экономики экспорт США уменьшится. В настоящее время экспорт в Мексику оценивается между $ 55 и $ 60 миллиардов. Данные за конец 1994 указывают на трехстороннюю торговлю между США, Канадой и Мексикой (в 350 миллиардов $) или приблизительно $ 1,000 на каждого из 380 миллионов потребителей NAFTA.

Что НАФТА принесла Мексике

92 миллиона граждан Мексики стоят перед более ярким будущим благодаря торговым и рыночным преобразованиям, произошедшим за последнее десятилетие.

После краха десятилетий протекционизма и "близкого" социализма, направленных на процветание, Мексика начала в конце 1980х открывать рынок для торговли и конкуренции. Те преобразования, среди них Североамериканское Соглашение о свободе внешней торговли (NAFTA), сулят наилучшие надежды для людей Мексики на лучшую жизнь.

По правде говоря, первые несколько лет NAFTA показали некоторые значительные успехи:

• За первый месяц соглашения, корпорация PerkinElmer, Norwalk, Conn., зарегистрировала 10 % увеличение продаж мексиканским клиентам в результате увеличенного спроса на спектрофотометры, газовые хроматографы и другие приборы для контроля за качеством и перефирийные устройства управления.

• $ 20 миллиардный торговый оборот между США и Мексика был зарегистрирован в 1994.

• В течение первых девяти месяцев 1995, американский экспорт товаров в Канаду увеличился на 13.5 %.

• Мексика сократила тарифы на некоторые химические продукты ранее чем было запланировано.

И Канада и Мексика вступила в Североамериканское Соглашение о свободе внешней торговли в 1994 с телекоммуникационным сектором, который уже испытал ряд либеральных преобразований. Соглашение 1989 года между США и Канадой заложило основу для NAFTA, понижая тарифы на телекоммуникационное оборудование. Telefonos de Mexico (TELMEX) была приватизирована в 1990, когда мексиканские правила зарубежных инвестиций были в значительной мере либерализированы.

Создание NAFTA начиная с 1994 расширило либерализацию в секторе телесвязи Мексики и Канады при одновременном понижении импортных тарифов. NAFTA устранала мексиканские импортные тарифы на более чем 80 процентов телекоммуникационного оборудования и в течение 10-летнего периода начала постепенно сокращать оставшиеся тарифы. Кроме того, NAFTA обеспечивает множество важных инвестиционных защит поставщикам и инвесторам, включая возможность свободного перевода капиталов, защиты от конфискаций и право на арбитраж.

NAFTA создал устойчивую, долгосрочную связь между всеми тремя странами Северной Америки и улучшила троговлю в регионе.

Рост торговли благодаря NAFTA был удивителен: пятая часть всей торговли между США и Мексикой была "создана" в течение первого года соглашения. Параллельно осуществляется критика об односторонности договора. И США и Мексика имели приблизительно 10 миллиардов $ в новых экспортных продажах на своих рынках. За последние десять лет торговля между США и Мексикой утроилась, несмотря на Мексиканский кризис, и продолжат расти.

Занятость

Эффект NAFTA на занятость в Соединенных штатах и в Мексике - вопрос, без однозначного ответа.

Исследование, проведённые некоторыми экономистами, показывает, что договор привел к потере рабочих мест в Соединенных штатах. Другие говорят, что Соединенные штаты наоборот приобретают рабочие места.

" NAFTA и рабочие места - это такие вопросы, на которые невозможно дать категорический ответ," сказал Ланс Компа, директор трудового законного и экономического исследования для Североамериканской Комиссии для Трудового Сотрудничества (North American Commission for Labor Cooperation).

Вашингтон, D.C.- Экономический Институт Политики (Economic Policy Institute) утверждает, что США потеряли 263,000 рабочих мест из-за "увеличивающегося экспортного дифицита" с тех пор как NAFTA вступила в силу. С другой стороны, Министерство Труда США (Labor Department) сообщило, что только 90,000 американских рабочих получили право участвовать в программе, которая оплачивает переподготовку рабочих, вытесненных NAFTA.

И американское и мексиканское правительство сообщают, что безработица уменьшилась за первые три года существования NAFTA.

Безусловно, NAFTA далека от совершенства. По меньшей мере 150,000 американских рабочих были зарегистрированы как пострадавшие от NAFTА. Некоторые исследователи доводят это число до нескольких сотен тысяч.

Но что-то случилось с "железной логикой" рынка (железная логика глобальной свободной торговли предписывала, что раз рабочие места будут перемещаются южнее границы, то мексиканская заработная плата и жизненный уровень будут приближаться к американским уровням, Мексика стенет просторным рынком для потребления товаров американского производства, и торговый баланс между Мексикой и Соединенными Штатами перевесит в пользу США). Ожидаемый рост в аппетитах мексиканских потребителей и покупательной способности товаров американского производства не произошёл. Благоприятный американский торговый баланс с Мексикой в 1992 (5.4 миллиарда $) сменился торговым дефицитом в размере l8 миллиардов $ в 1996. Часть изменений произошла из-за обвала мексиканского песо в 1994, но отрицательный торговый баланс появился ещё до этого.

Заметьте, что этот сдвиг так и не произошёл, потому что мексиканское отечественное производство внезапно начало конкурировать с американскими производителями. Это произошло прежде всего потому, что такие глобальные гиганты как Sony, Matsushita, Samsung и Panasonic поняли, что NAFTA гарантирует их выход на американский рынок через чёрный ход: производить в Мексике, продавать в США. В силу создания североамериканского общего рынка NAFTA, Мексикака для торговых целей, стала частью США. Так что товары, сделанные в Мексике соответствуют американским требованиям. Это избавляет японские и корейские электронные компании от уплаты большинства американских таможенных сборов на произведённые товары, основываясь на мексиканском экспорте.

Короче говоря, влияние NAFTA оказалось совсем не тем, что ожидалось. Вместо того чтобы увеличить мексиканскую заработную плату посредством американской экономики, мексиканская экономика повлияла на уменьшение американской заработной платы, а мысль о толпах мексиканцев, пересекающих границу для того чтобы сходить в магазин в Сан Диего осталась только мечтой.

Мексиканская заработная плата остается неизменной, согласно Shaiken, потому что мексиканское правительство осуществляет давление на слабые мексиканские профсоюзы с целью установления низкой заработной платы как стимула для привлечения иностранных инвесторов; и потому что иностранные и мексиканские работодатели сотрудничают через ассоциации торговли maquiladora для того чтобы поддерживать заработную плату на низком уровне, предупреждая друг друга об опасности увеличения заработной платы, так как в создавшейся ситуации начнётся борьба предприятий за рабочую силу, следовательно, заработная плата поползёт вверх по спирали. При достаточно низкой заработной плате на maquiladoras достигается высокая производительность - в этом и состоит ирония...

Квалификация и производительность мексиканских рабочих постоянно растет. Это позволяет мексиканцам конкурировать за высокооплачиваемые американские рабочие места среднего класса. "Мексика очень молодая страна. Она ежегодно поставляет на рынок более миллиона рабочих . Эти люди больше образованы чем в прошлом, это очень хорошая рабочая сила"(John Riley ).

Короче говоря, мексиканский эффект торможения американского жизненного уровня, вероятно, усилится в ближайшем будущем. Это изъян, который подрывает свободную торговлю. Пока мексиканская заработная плата остается низкой как следствие правительственной политики, неполноценного трудового права или сговора между предпринимателями, уровень жизни американского среднего класса продолжит падать. Для справедливой и эффективной работы NAFTA должна преодолеть все эти трудности. •

Макиладорас

Мексиканские "Maquiladoras", прежде всего иностранные сборочные заводы, всегда привлекали особое внимание во время дебатов о NAFTA. Им разрешается импортировать в Мексику необлагаемые пошлиной компоненты и сырье, которые затем используются для производства экспортных товаров. Если товары экспортируются назад в Соединенные штаты, то они также освобождаются от тарифов США.

Критики все еще говорят, что maquiladoras отбирают рабочие места в США, но по данным Национального Бюро Экономических Исследований (National Bureau of Economic Research) в апреле 1996 находит они помогают приобретать рабочие места на обеих сторонах границы.

С созданием NAFTA миллиарды долларов иностранных инвестиций полились в мексиканскую промышленность. В Tijuana находится более 600 фабрик maquiladora, пользующихся и мексиканскими и американскими торговыми привилегиями, используя больше чем 140,000 рабочих. "Мы производим тавары о которых мы и не мечтали в конце 60-х, которые даже и не существовали — для компьютеров, для микропроцессоров, для медицины и многих отраслей промышленности и электроники,"- утверждает Джон Рилей, американский бизнесмен, который управляет четырьмя заводами-maquiladora и возглавляет местную ассоциацию торговли.

Несмотря на новые технологии, увеличивающуюся сложность работы и быстрый рост производства в новых индустриальных районах Мексики, заработная плата, жизненный уровень и покупательская способность мексиканской рабочей силы на maquiladora не повысились. Мексиканские рабочие всё ещё не пользуются плодами NAFTA. Согласно мексиканской трудовой статистике и анализу американских экономистов и ученых (Harley Shaiken из Калифорнийского Университета в Berkeley), средний рабочий, занятый в мексиканской промышленности, включая высокоразвитые maquiladoras, зарабатывает приблизительно в два раза меньше, чем в1980. Средняя зарплата рабочего Maquiladora составляют немного больше 1 $ в час.

Конечно, имеются некоторые известные исключения. В сборочном заводе Форда в Hermosillo, производительность достигла уровней мирового класса. Но если Hermosillo было бы нормой, а не исключением, Мексика была бы экономически эквивалентна Германии — и мексиканская почасовая заработная плата была бы не $ 2, а $ 20.

В то время как производительность на maquiladora в Мексике увеличивается, maquiladоras не достигли южнокорейского роста производительности с двузначным числом. Между 1982 и 1992, реальная мексиканская производительность на maquiladora увеличивала только 17 процентов, или менее 2 процентов ежегодно.

Вдохновлённые приближающимся устранением всех тарифов и квот, многие промышленники США перемещают свой заводы в Мексику на много быстрее чем ожидалось. Цель этих заводов - воспользоваться преимуществом местной дешевой рабочей силы, чтобы отправлять конечные продукты назад, на прибыльный рынок США. В результате численность эксплуатируемой рабочей силы на приграничных muquiladora увеличилась на 50 процентов. Согласно исследованиям Министерства Труда США, женщины, которые составляют более 70 процентов работников, часто вынуждены работать в тяжёлых условиях, получая всего по 4 $ ежедневно.

TYPE=RANDOM FORMAT=PAGE>27

Литература

Глинкин А. Н. НАФТА после мексиканского кризиса. Латинская Америка, №2 1997, стр. 24-34

Романова З. И. Мексика на пути к современной экономике. Мировая экономика и международные отношения. №11, 1995

Шишков Ю. В. НАФТА: истоки, надежды, перспективы. Мировая экономика и международные отношения. №11, 1994

Эрольдо Муньос Свободная торговля и окружающая среда. Мексика: экологическая политика и НАФТА. Вступительная статья Б. Ф. Мартынова. Латинская Америка, №6, 1997 стр. 63-64

Arturo Santamaria Gomez Mexico/U.S. - The distance between the two is greater every day. Who has NAFTA benefited afterall? Selections from the Tribuno del Pueblo (June, 1997)

Encyclopedia Britannica®, version 97.

Ernest F. Hollings Reform Mexico First. Foreign Policy, number 93 winter 1993-94, pp. 91-103

Current International Trade Position of the United States. Business America, volume 118, issue 9 (1997), p. 24

Current International Trade Position of the United States. Business America, volume 118, issue 12 (December,1997), p. 34

Gary Clyde Hufbauer and Jeffrey J. Schott Prescription for Growth. Foreign Policy, number 93 winter 1993-94, pp. 104-114

Griswold, Daniel T; Freidman, Vanessa Has NAFTA helped Mexico's economy? CQ Researcher [GERR] ISSN: 1056-2036 Jrnl. Group: News; Commentary Vol.: 7 Iss: 35 Date: Sep 19, 1997 p: 833

Hederick Smith A Fast-Track Reality Check. The Washington Monthly, January/February 1998, pp. 8-9

Jorge G. Castaneda Can NAFTA Change Mexico? Foreign Affairs, volume 72, №4 (September/October 1993) pp. 66-80

Marcel Suijpers and Alex Fernandez Jilberto The Integration of Mexico into NAFTA: Neoliberal Restructuring and the Crisis of the Party/State System, Internet: e-mail: cidob@cidob.es

Mark Lowery American jobs and the Mexican peso. Black Enterprise, March 1995, p. 28

McClenahen, John S Industry Week [IW] ISSN: 0039-0895 Jrnl Group: Business Vol.: 245 Iss: 1 Date: Jan 8, 1996 p: 21-24

NAFTA -- The Mexico Factor, April 1997, pp. 1-9 Internet

North American Free Trade Agreement. Business America, volume 118, issue 7 (1997), p. 10

Paul Krugman The Uncomfortable Truth about NAFTA. Foreign Affairs, volume 72, №5 (November/December 1993), pp. 13-19

Significant Issues Series, Volume XVIII, Number 4. 1996 by the Center for Strategic and International Studies, Washington, D. C. NAFTA and Sovereignty. Trade-offs for Canada, Mexico, and the United States. Federico Reyes Heroles Sovereignty: Concepts, Facts, and Feelings.

Significant Issues Series, Volume XVIII, Number 4. 1996 by the Center for Strategic and International Studies, Washington, D. C. NAFTA and Sovereignty. Trade-offs for Canada, Mexico, and the United States. Jonathan Heath Economic Sovereignty in Mexico.

Tracy Desmond, Lake Forest College The NAFTA and the Mexican Economy, Internet: Latin American Research Institute LARI@lfc.edu

William A. Orme Jr. Myths versus Facts. The Whole Truth about the Half-Truths. Foreign Affairs, volume 72, №5 (November/December 1993), pp. 2-10

Содержание

Введение..............................................................................................1

Преамбула............................................................................................1

Цели......................................................................................................2

Суверенитет........................................................................................2

Уровни Суверенитета..........................................................................3

Доктринальный Суверенитет..............................................................3

Суверенитет как Продукт Политических Диалогов...........................3

Фактический Суверенитет...................................................................4

Субъективный Суверенитет................................................................5

Экономический Суверенитет в Мексике.......................................6

Исторические Корни........................................................................10

Многоликость Мексики..................................................................12

Путь Мексики к НАФТА.................................................................13

Мексиканский Кризис.....................................................................16

Что НАФТА Принесла Мексике....................................................21

Занятость............................................................................................22

Экологическая Политика НАФТА................................................23

Макиладорас.....................................................................................24

Заключение........................................................................................25

Литература........................................................................................28