Борис Годунов, преступление и наказание

Работа та тему:

Борис Годунов "Проблемы преступления и наказания"

2003

План

Введение

Торжество Бориса

Преступления…

Наказание…

Заключение

Список литературы

Живая власть для черни ненавистна,

Они любить умеют только мертвых.

А. Пушкин

Введение

Начиная с В.Н.Татищева немало историков считали Годунова творцом крепостного режима. В.О.Ключевский придерживался иного взгляда: «...Мнение об установлении крепостной неволи крестьян принадлежит к числу наших исторических сказок». Обвинения Годунова во многих кровавых преступлениях Ключевский отмёл как клевету. Яркими красками нарисовал он портрет человека, наделённого умом и талантом, но всегда подозреваемого в двуличии, коварстве и бессердечии. Загадочная смесь добра и зла - таким виделся ему Борис.

В конце XVI в. в жизни русских крестьян наступили драматические перемены. Они утратили ту ограниченную свободу, которую гарантировал им Юрьев день.

К началу 80-х годов значительная часть сельского населения либо разбежалась, либо вымерла. Деревня напоминала огромный пустырь. Крестьяне пахали лишь часть той пашни, которая кормила их прежде. Под тяжестью катастрофы старый порядок смены хозяев в Юрьев день полностью разладился. В правление Годунова крепостной режим стал впервые приобретать четкие формы.

Своими деяниями царь Иван Грозный снискал недобрую славу. Он обложил народ тяжелыми податями. Царские сборщики пускали крестьян по миру, выкачивая недоимки. В самые голодные годы Грозный не пожелал открыть перед бедствующим народом царские житницы, полные хлеба. Но своим «Судебником» Иван IV подтвердил Юрьев день, и на его время пришлись последние десятилетия крестьянской «воли».

Сыграть зловещую роль крепостника суждено было Борису Годунову. Основы крепостнического режима были заложены приказным ведомством дьяка Андрея Щелкалова. Сместив фактического соправителя, Борис присвоил плоды его многолетних усилий. Через три года после отставки Щелкалова Годунов облек его установления о пятилетнем сроке сыска крестьян в форму закона. Система мер по упорядочению финансов окончательно переродилась в систему прикрепления многомиллионного русского крестьянства к земле.

Торжество Бориса

Борис Годунов родился незадолго до покорения Казани, в 1552 году. Его отец, Фёдор Иванович, был помещиком средней руки. Служебная карьера Фёдору не удалась. Фёдор и его брат Дмитрий сообща владели небольшой вотчиной в Костроме. В жизни Бориса это сыграло особую роль. После смерти отца его взял в свою семью дядя. Не только родственные чувства и ранняя кончина собственных детей побудили Дмитрия Ивановича принять особое участие в судьбе племянника. Важно было не допустить раздела последнего родового имения. Невысокое служебное положение и худородство, можно сказать, спасли Годуновых в дни, когда разразилась опричная гроза. Дмитрий Годунов пережил все испытания и попал в опричный корпус в момент его формирования. Царь стремился вырваться из старого окружения. Ему нужны были новые люди, и он распахнул перед ними двери дворца. Так скромный вяземский помещик стал придворным. Служебные успехи дяди пошли на пользу племяннику Борису.

Дмитрий Годунов не принадлежал к плеяде учредителей опричнины. Свой первый думный чин он получил благодаря случайному обстоятельству - внезапной смерти постельничего Наумова. Годунов занял вакантный пост главы Постельного приказа в то время, когда первые страницы опричной истории были уже заполнены.

Теперь ободрённые успехами царя бояре требовали полной отмены опричнины. Верхи феодального сословия выражали недовольство. Трон зашатался. Иван тщетно искал примирения с земщиной. И тут испуганные вожди опричнины впервые прибегли к массовым казням. Волна террора вынесла на поверхность таких авантюристов, как Малюта Скуратов и Василий Грязной. Малюта Скуратов занимал одну из низших ступеней в монашеской иерархии: он числился пономарём. Но слава о его подвигах облетела всю страну. Последними жертвами опричнины стали её собственные творцы. Среди высших дворцовых чинов уцелел один постельничий Годунов. Союз Скуратова и Годунова возник под крышей Постельного приказа. Постельничим мог быть лишь расторопный и вездесущий человек, способный обставить жизнь царской семьи с неслыханной роскошью. Дмитрий Годунов вполне подходил для такой роли. Царь Иван дорожил домашними удобствами и не мог обойтись без его услуг. Постельный приказ отвечал за охрану царских покоев в ночное время. Руководствуясь политическим расчётом, Скуратов выдал дочь за племянника Дмитрия Годунова. Так Борис оказался зятем всесильного шефа опричников.

Политика Годунова постоянно наталкивалась на глухое сопротивление в среде удельной и боярской знати. Раздор Бориса с боярами, недовольство «скудеющих» дворян и городские восстания вызвали политику, некоторыми чертами напоминавшую опричнину. Деятельность Бориса, в самом деле, приобрела отчетливый антибоярский характер. Но столкновение со знатью все же не привело к повторению опричнины. Воспитанник Грозного смог одолеть бояр без новой опричнины. Еще он был обязан своим торжеством успехам политической централизации, достигнутой к концу ХVI столетия. Без поддержки окрепшего приказного аппарата Годунову едва ли удалось бы справиться со всплеском аристократической реакции. Своеобразие политического курса Годунова состояло в том, что он отказался от услуг привилегированного охранного корпуса и пытался найти прочную опору во всей массе дворянства.

У Годунова была податная политика. Казна стала освобождать от податей земляную запашку помещиков, несших военную службу.

Налоговая политика Годунова носила отчетливый сословный характер. Мелкопоместные дворяне рассматривали предоставленные им посты как очень значительные. Необлагаемая боярская пашня гарантировала им пропитание и спасала от нищенской сумы, при неблагоприятной ситуации казны, освобождала от податей тем большие участки боярской пашни, чем большим поместьем владел дворянин. Таким образом, реформа податной системы принесла среднему дворянству еще большую выгоду, чем мелкому.

Итак, выбившись наверх. Борис постарался забыть о своем скромном происхождении и не сразу пришел к продворянской ориентации. Поворот в его внутренней политике был ускорен раздорами с боярской аристократией и упадком дворянского ополчения. «Обеление» (освобождение) дворянских земель и подготовительные шаги к закрепощению крестьян показали, что формирование нового курса в основных чертах завершилась. Податная реформа имела исключительно важные социальные последствия. Она провела четкую грань между высшими, привилегированными сословиями феодальных землевладельцев и низшим, податным сословием зависимых крестьян.

В качестве государственного правителя он не мог быть дальнозорким, понимал только ближайшие обстоятельства и мог ими пользоваться для ближайших и преимущественно своекорыстных целей. Отсутствие образования суживало ещё более круг его воззрений, хотя здравый ум давал ему, однако, возможность понимать пользу знакомства с Западом для целей своей власти. Всему хорошему, на что был способен его ум, мешали, его узкое себялюбие и чрезвычайная лживость, проникавшая все его существо, отражавшая во всех его поступках. Это последнее качество, впрочем, сделалось знаменательной чертой тогдашних московских людей. Семена этого прока существовали издавна, но не были в громадном размере воспитаны и развиты эпохой царствования Грозного, который сам был олицетворенная ложь. Создавши опричнину, Иван вооружил русских людей против других, указал им путь искать милостей или спасения в гибели своих ближних, казнями за явно вымышленные преступления приучил к ложным доносам и, совершая для одной потехи бесчеловечные злодеяния, воспитал в окружающей его среде бессердечие и жестокость. Исчезло уважение к правде и нравственности после того, как царь, который , по народному идеалу, должен быть блюстителем того и другого, устраивал в виду своих подданных такие зрелища, как травля невинных людей медведями или всенародные истязания обнаженных девушек, и в то же время соблюдал строгие правила монашествующего благочестия. В минуты собственной опасности всякий человек, естественно, думает о себе; но когда такие минуты для русских продолжались целые тысячелетия, понятно, что должно было вырасти поколение своекорыстных и жестокосердных себялюбцев, у которых все помыслы, все стремления клонились только к собственной охране,- поколение, для которого при наружном соблюдении обычных форм благочестия, законности и нравственности не оставалось никакой внутренней правды. Кто был умнее других, тот и должен был сделаться образцом лживости; то была эпоха, когда ум, закованный исключительно в узкие рамки своекорыстных побуждений, присущих всей современной жизненной среде, мог проявить свою деятельность только в искусстве посредством обмана достигать личных целей. Тяжелые болезни людских обществ, подобно физическим болезням, излечивавшимся нескоро, особенно когда дальнейшие условия жизни способствуют не прекращению, а продолжению болезненного состояния; только этим объясняется, те ужасные явления Смутного времени, которые, можно сказать, были выступлением наружу испорченных соков, накопившихся в страшную эпоху Ивановых мучительств.

Замечательно, что лживость, составляющая черту века, отразилась сильно и в современных русских источниках той эпохи до того, что, руководствуясь им, легко можно впасть в заблуждения и неправильные выводы; к счастью, явные противоречия не совпадают и несообразности, в которые они впадают, обличают их в неверности.

Борис был милостив к тем, которые были с ним заодно , и в то время особенно приблизил к себе двух братьев дьяков, Щелкаловых, из которых Андрей был посольским, а Василий - разрядным дьяком. Но Борис не допускал долгое время проживать спокойно тем, в которых видел себе соперников и недоброжелателей. Борис именем царя приказал сослать Мстиславского в Кирилло-Белозерский монастырь и постричь.

Расправившись с Мстиславским, Годунов дождался случая разделаться с Шуйским. Им были переданы многие из московских торговых людей; ожидая от Годунова чего-нибудь враждебного к Шуйским, они заранее кричали , что побьют Годунова камнями, если он тронет кого либо из этого рода. Митрополит Дионисий пытался, было примирить и сдружить между собой Годунова и Ивана Петровича Шуйского; он пригласил и того и другого к себе. Они наружно помирились. Спустя несколько времени холопы Шуйских Федор Старов с товарищами подали донос, будто существует заговор против государя, которым руководят князья Шуйские. Летописцы говорят, что сам Борис подучил доносчиков; в этом случае он действовал по примеру царя Ивана, который не раз пользовался такими же ложными доносами, чтобы придать личину справедливости своим убийствам. По доносу Старова взяли под стражу князей Ивана Петровича и Андрея Ивановича Шуйских, князя Василия Скопина-Шуйского, разных их друзей, князей Ивана Петровича и Андрея Ивановича Шуйских сначала поговорили только удалить в их вотчины, но когда они туда приехали , то их схватили , увезли одного на Белоозеро, другого в Каргополь и удавили.

С этих пор Борис сделался вполне единым и самовластным правителем в Московском государстве. На будущее время беспокоили воображение Бориса потомки царской линии - царевич Димитрий и Мария, вдова короля Магнуса (дочь Владимира Андреевича) с малолетней дочерью Евфимией. Он поручил английскому купцу Горсею уговорить Марию Владимировну переехать с дочерью в Москву из Риги. Королева с дочерью убежала из Риги и прибыла в Москву на почтовых лошадях. Сначала Борис принял ее, как обещал наделил вотчинами , деньгами , а через несколько времени именем царя ее разлучили с дочерью, увезли и постригли в Пятницком монастыре близ Троицы.

Как истинный сын своего времени Годунов сочетал интерес к просвещению с верой в чудеса. Впрочем, в те времена этому была подвержена не только Россия, но и Западная Европа. Усомнившись в помощи врачей, Годунов искал помощи у колдунов и знахарей. Еще чаще он прибегал к средству, на которое чаще всего уповали благочестивые люди Древней Руси: усердно молился и ездил на богомолья в святые места

Современники считали Годунова удивительным оратором. Люди, знавшие Годунова, восхищались его речами. «От природы он наделен звучным голосом и даром красноречия», - писал о правителе Торий. Младший современник Бориса, Семен Шаховской, назвал его человеком «весьма сладкоречивым». Англичанин отметил манеры Бориса, красоту его лица и неизменную приветливость в обращении. По словам Шаховского, Борис «цвел благолепием» и «образом своим множество людей превзошел». Обладая несокрушимой волей, Борис производил впечатление мягкого человека. В минуты душевного волнения на его глаза навертывались слезы. Годунов поражал современников своим постоянством в семейной жизни и привязанностью к детям. Перечисляя добродетели царя, русские писателе подчеркивали его отвращение к богомерзкому винопитию.

Даже враги, отдавая должное Годунову, писали, что он мог бы совершить много великих дел, если бы не помешали ему неблагоприятные обстоятельства. Такое мнение высказывали иноземцы, и русские писатели. Конечно, чтобы оценить ту или иную похвалу, надо представить, от кого она исходит. Почитатели Бориса были дворянами, которых особенно восхищала его щедрость к служилым людям. В полной мере русские писатели оценили достоинства Бориса уже после смерти, когда трон заняли его ничтожные преемники. «Хотя явились после Годунова другие умные цари, - дипломатично замечал И.Тимофеев, - но, их разум был лишь тенью его разума». Овладев короной, Борис навлек на свою голову негодование знати. Однако, благодаря гибкой политике, ему удалось сплотить верхи вокруг трона. Роковой для династии Годунова оказалась ненависть низов. Борис воздвиг трон на вулкане.

Образование единого государства в 15-16 веках создало благоприятные условия для его экономического и культурного роста. Но, опираясь на возросшую мощь страны, феодальные землевладельцы ввели Юрьев день, стеснивший свободу крестьянских переходов. В конце 16 века в жизни русских крестьян наступили драматические перемены. Они утратили и ту ограниченную свободу, которую гарантировал им Юрьев день. На страну опустилась мгла крепостничества. Феодальные архивы сохранили важные крестьянские законы, изданные в правление Ивана Грозного, Бориса Годунова и первых Романовых. В длинной цепи недостает одного, но зато самого важного звена - закона об отмене Юрьева дня. Ученые ищут решения проблемы закрепощения уже больше 200 лет. В ходе дискуссии были выдвинуты две основных концепции. Одна воплотилась в теорию «указного» закрепощения крестьян, другая - в теории «безуказного» закрепощения.

Известный русский историк В.Н.Татищев считал, что крестьян закрепостил Годунов специальным законом 1592 года. После смерти злосчастного Бориса текст его закона был затерян, да так основательно, что никто не смог его разыскать. Слабость «указной» теории заключалась в том, что она опиралась не на строго проверенные факты, а на догадки. Отметив это обстоятельство, В.О.Ключевский назвал исторической сказкой мнение об установлении крестьянской неволи Годуновым. «Не правительственные распоряжения, - утверждал он, - а реальные условия жизни, задолженность крестьян положили конец крестьянским переходам». Но эта теория была поколеблена, когда в архивах обнаружились документы о «заповедных летах». Источники рисуют картину достаточно неожиданную. В правление Годунова крепостной режим стал впервые приобретать четкие контуры. Механизм «заповедных лет» возник не из закона дательного акта, а из практических распоряжений властей. Финансы стали одной из главных пружин этого механизма!!! И сыграть зловещую роль крепостника суждено было Борису Годунову. Авторы исторической справки 1607 года утверждали, что благочестивый Федор закрепостил крестьян по наговору Бориса. В действительности все произошло иначе. Основы крепостнического режима были заложены приказным ведомством дьяка Андрея Щелколева. Сместив фактического соправителя, Борис присвоил плоды его многолетних усилий. Через три года после отставки дьяка Годунов облек установления Щелколева о 5-летнем сроке сыска крестьян в форму развернутого законодательного акта. Издание закона 1597 года означало, что система мер по упорядочению финансов окончательно переродилась в систему прикрепления к земле. Таким был механизм закрепощения многомиллионного русского крестьянства. Крепостной закон 1597 года был издан от имени царя Федора. Но Федор доживал свои последние дни, и современники отлично знали, от кого исходил именной указ. Крепостнический курс доставил Борису широкую поддержку со стороны феодального дворянства.

Преступления…

Однако, составив любопытнейшую характеристику “рабоцаря” (Бориса), он, в конце концов, сознался, что не может понять, что преобладало в Борисе: добро или зло. В самые первые годы XIX века такой же загадкой явился Борис для знаменитого Карамзина. Над “палаткою” (склепом) Годуновых в Троицкой лавре Карамзин риторически восклицал: « Холодный пепел мертвых не имеет заступника, кроме нашей совести: все безмолвствует вокруг древнего гроба!.. Что, если мы клевещем на сей пепел, если несправедливо терзаем память человека, веря ложным мнениям, принятым в летопись бессмыслием или враждою?» Тот же самый вопрос встает и перед историком нашего времени: до сих пор исторический материал, касающийся личной деятельности Бориса, настолько неясен, а политическая роль Бориса настолько сложна, что нет возможности уверенно высказаться о мотивах и принципах его деятельности и дать безошибочную оценку его моральных качеств. В этом находит свое объяснение и доныне существующая литературная разноголосица относительно Бориса. Если в драме и в исторической повести Борис является обычно с чертами интригана и злодея, то в этом следует видеть не столько выражение исторических убеждений авторов, сколько прием драматической концепции, творческой мысли. Но и в ученой литературе, даже до последних десятилетий, Борис у многих писателей выступает мрачным злодеем, идущим к трону через интригу, обман, насилие и преступление (Н. И. Костомаров, И. Д. Беляев, Казимир Валишевский). На этих писателей продолжает влиять та летописная и “житийная” традиция, которая в XVII – ХVIII веках пользовалась силой официально установленной «истины» и только в XIX веке стала уступать усилиям свободной научной критики. Как глубоко эта традиция, невежественная и грубая, может возмущать неподчиненный ей ум, свидетельствуют скорбные и полные сарказма слова одного из новейших исследователей, посвященные “историографии” Бориса. Коснувшись мимоходом эпохи Бориса, профессор А. Я. Шпаков был изумлен обилием обвинений против Бориса и их легкомыслием: «История Бориса Годунова, – говорит он, – описана в летописях и различных памятниках, а оттуда и у многих историков, весьма просто. После смерти Ивана Грозного Борис Годунов сослал царевича Дмитрия и Нагих в Углич, Богдана Бельского подговорил устроить покушение на Федора Ивановича, потом сослал его в Нижний, а И. Ф. Мстиславского в заточение, где повелел его удушить; призвал жену Магнуса, “короля Ливонского”, дочь Старицкого князя Владимира Андреевича – Марью Владимировну, чтоб насильно постричь ее в монастырь и убить дочь ее Евдокию. Далее он велел перебить бояр и удушить всех князей Шуйских, оставив почему-то Василия да Дмитрия Ивановичей; затем учредил патриаршество, чтобы на патриаршем престоле сидел “доброхот” его Иов; убил Дмитрия, подделал извещение об убийстве, подтасовал следствие и постановление собора об этом деле, поджег Москву, призвал Крымского хана, чтобы отвлечь внимание народа от убийства царевича Дмитрия и пожара Москвы; далее он убил племянницу свою Феодосию, подверг опале Андрея Щелкалова, вероломно отплатив ему злом за отеческое к нему отношение, отравил Федора Ивановича, чуть ли не силой заставил посадить себя на царский трон, подтасовав земский собор и плетьми сбивая народ кричать, что желают именно его на царство; ослепил Симеона Бекбулатовича; после этого создал дело о заговоре “Никитичей”, Черкасских и других, чтобы “извести царский корень”, всех их перебил и заточил; наконец, убил сестру свою царицу Ирину за то, что она не хотела признать его царем; был ненавистен всем “чиноначальникам земли” и вообще боярам за то, что грабил, разорял и избивал их, народу – за то, что ввел крепостное право, духовенству – за то, что отменил тарханы и потворствовал чужеземцам, лаская их, приглашая на службу в Россию и предоставляя свободно исповедовать свою религию, московским купцам и черни – за то, что обижал любимых ими Шуйских и Романовых и пр. Затем он отравил жениха своей дочери, не смог вынести самозванца и отравился сам. Вот и все”.

Подкрепленный точными ссылками, этот перечень обвинений на Годунова не измылен и даже не преувеличен. Он только собирает вместе все то, чему верили и чему не верили историки, что они излагали, как факт, что опускали по несообразности и невероятности. Несчастье Бориса состояло в том, что в старые времена, писавшие о нем не выходили из круга преданий и клевет, внесенных в летописи и мемуары. Дело стало меняться, когда, с изменением научных интересов, внимание историков направилось от личности Бориса к изучению той эпохи в ее целом. Серьезное и свободное исследование времени Бориса повело к тому, что с достоверностью выяснился большой правительственный талант Бориса и в его характеристику вошли новые, благоприятные для его оценки черты. Правда, не всех историков новые материалы расположили в пользу Годунова; но как только явилась возможность перейти от летописных повествований к “документальным данным”, у Годунова стали множиться в науке защитники и почитатели. Не говорим об “историографе” Миллере, который в XVIII веке прямо-таки не смел, быть откровенным в отзывах о Годунове из боязни выговоров и взысканий от начальства. Более свободный и смелый историк Николаевского времени М. П. Погодин должен быть признан первым открытым апологетом Годунова. По отзыву его университетского слушателя «голос его принимал живое, сердечное выражение, когда он говорил о Борисе Годунове и с увлечением доказывал нам (студентам), что Борис Годунов не был убийцей царевича Дмитрия и не мог быть». С кафедры и в печать переносил Погодин свою симпатию к Борису. За Погодиным следовал Н. С. Арцыбашев (1830) с его оправданием Бориса от обвинения в покушении на царевича, А. А; Краевский (1836) с общей панегирической характеристикой Бориса и П. В. Павлов (1850) с его указанием на положительное значение всей деятельности Годунова как правителей и политика. Позднее в пользу Бориса по разным поводам высказывались К. С. Аксаков (1858), Е. А. Белов (1873), А. Я. Шпаков (1912) и некоторые другие писатели. Нельзя, однако, скрыть, что если не враждебны, то, во всяком случае, очень холодны к Борису остались такие авторитетные исследователи, как С. М. Соловьев и В. 0. Ключевский.

Однако их историческая прозорливость позволила им рассмотреть в Борисе не одни черты драматического злодея, но и качества истинно государственного деятеля. Со времени именно “Истории” Соловьева Борис стал предметом не столько обличения, сколько серьезного изучения. Быть может, дальнейшие успехи историографии создадут Борису еще лучшую обстановку и дадут его “многострадальной тени” возможность исторического оправдания.

Наказание…

Начало царствования Годунова казалось на редкость благополучным. Но то была только видимость. Попытки навязать народу крепостнический режим наталкивались на глухое сопротивление масс, усиливавшееся от года к году. Признаки недовольства можно было заметить повсюду - в сельской местности и в городах.

При вступлении на трон Борис обещал благоденствие, как дворянам, так и крестьянам. Льготы, предоставленные отдельным местностям, быстро исчерпали себя. Крестьяне стонали под тяжестью государевых податей. Налоговый гнет разорял деревню. В начале XVII века сельское хозяйство пришло в упадок под влиянием стихийных бедствий. В аграрной России сельскохозяйственное производство отличалось крайней неустойчивостью и в огромной мере зависело от погодных условий. Изучение климатических изменений привело ученых к выводу, что на протяжении последнего тысячелетия самое крупное похолодание произошло во второй половине XVI - начале XVII веков.

В начале XVII века Россия испытала последствия похолодания и нарушения погодного цикла. Длительные дожди помешали созреванию хлебов во время холодного лета 1601 года. Ранние морозы довершили беду. В 1603 году деревне нечем было засевать поля. Наступил страшный голод. Правительство не жалело средств на борьбу с голодом. Борис провел розыск хлебных запасов по всему государству и приказал продавать народу зерно из царских житниц. Но запасы истощались довольно быстро. Немало хлеба, проданного по твердым ценам, все-таки попало в руки хлебных скупщиков. Новый царь, пытавшийся бороться с хлебной спекуляцией, даже велел казнить несколько столичных пекарей, мошенничавших на выпечке хлеба. Но все это не очень помогло. Деревня не знала бесплатной раздачи милостыни и хлеба. Крестьяне из года в год кормили государство, оброками наполняли царские житницы - однако, по феодальным меркам это не имело никакого значения. Голодавшие крестьяне если и получали хлеб, то не безвозмездно, а на условиях заемной кабалы. Обнищавшие и пришлые крестьяне не могли рассчитывать на заем и обречены были на мучительную смерть. Не обладая реальными резервами, чтобы прокормить деревню, правительство попыталось использовать социальные рычаги. 28 ноября страна узнала о восстановлении на сроком год крестьянского выхода в Юрьев день. Но не следует думать, что голод сам по себе мог привести к столь крутому социальному повороту. Годунов боялся не голода, а социальных потрясений, давно предсказанных трезвыми наблюдателями. Крестьянство оставалось немым свидетелем смены династии. Никто не думал спрашивать его мнения в день царского избрания. Каким бы ничтожным не выглядел царь Федор, народ верил ему. Борис же не был прирожденным царем. Он постарался одним ударом завоевать привязанность сельского населения. Его указ как нельзя лучше отвечал такой цели. Б.Д.Греков полагал, что крестьянская политика Годунова отвечала интересам служилой массы. Годунов избегал таких шагов, которые могли вызвать раздражение знати, и в то же время не побоялся раздражения мелкого дворянства - самой многочисленной прослойки господствующего класса. Сделав временные уступки крестьянству, власти постарались по возможности сгладить неблагоприятное впечатление, произведенное на мелких землевладельцев.

А вот крестьяне по-своему истолковали благосклонное обращение к ним нового царя. Они отказывались платить «налоги и продажи», подати и оброки, переселялись на удобные для них земли, не обращая внимание на то, что добрая половина земель в государстве оставалась заповедной. Реакция крестьян была столь бурной, что при повторном издании указа в 1602 году из него исключили слова о даровании выхода «от налога и от продаж». В конечном счете, тонко рассчитанная политика Годунова никого не удовлетворила. Династия сохранила поддержку верхушки феодального класса, зато в среде мелкого дворянства ее популярность стала быстро падать. Борису не удалось завоевать народные симпатии. Насилия помещиков и голод ожесточили крестьянство. В 1603 году страна впервые в истории стала ареной широкого повстанческого движения. В целом, движение 1603 года было движением социальных низов. Государство не могло справиться с ним без привлечения всей массы провинциального дворянства. Когда опасность миновала, дворяне потребовали от Годунова услуги за услугу. Под их давлением Борис отказался от уступок в пользу крестьян и в 1603 году аннулировал закон о временном восстановлении Юрьева дня. Возврат к старому крепостническому курсу сделал неизбежной крестьянскую войну.

Трехлетний голод и разруха ввергли страну в состояние апатии. Повсюду чувствовалась усталость. Боеспособность дворянского ополчения упала. Государство вступило в полосу военных неудач. Бывший военный слуга и расстрига Отрепьев, оказавшись на гребне народного движения, ставший самозваным Дмитрием, попытался сыграть роль атамана и народного вождя, но подлинные интересы народа были ему глубоко чужды. В основе повсеместных выступлений против Годунова лежал стихийный протест угнетенных масс, которые, однако, не могли выдвинуть вождей и осмыслить задачи. Именно это и позволило авантюристу, явившемуся в подходящий момент, воспользоваться движением в корыстных целях. Обуреваемый страхом перед самозванцем, Годунов не раз засылал в его лагерь убийцу.

Главной причиной «смерти» был, конечно, крепостнический курс правящих верхов. Борис вынужден был расплачиваться за свою политику. Он видел кругом смятение умов, измену. Агитация в пользу «доброго» царя распространялась повсюду, словно поветрие. Бессилие порождало жестокость. После расправы с вождем повстанцев - Хлопком в 1603 году пытки и казни превратились в повседневное явление. Восставшие холопы, посадские люди, крестьяне не могли рассчитывать на снисхождение. Крепостническое государство старалось виселицами оградить себя от народного гнева. В наиболее жестоких формах террор применялся в отношении низов, а не дворянства.

13 апреля 1605 года Борис скоропостижно умер в Кремлевском дворце. Передавали, будто он из малодушия принял яд. Но то были пустые слухи. Причиной смерти его явился апоплексический удар. Бояре не оставили в покое прах Бориса. Они извлекли его труп из Архангельского собора и закопали вместе с останками жены и сына, которых задушили на заброшенном кладбище за городом.

В правление Бориса Годунова в судьбах России произошел крутой перелом. Фактический преемник Грозного, Годунов расширил и упрочил дворянские привилегии. В стране утвердилось крепостное право. Законы против Юрьева дня доставили Борису поддержку феодальных землевладельцев. Но против него восстали социальные низы. Падение династии Годуновых послужило прологом к грандиозной крестьянской войне, потрясшей феодальное государство до основания.

Заключение

В правление Бориса Годунова в судьбах России произошел крутой перелом. Фактический приемник Ивана Грозного, Годунов расширил и упрочил дворянские привилегии. В стране утвердилось крепостное право. Законы против Юрьева дня обеспечили Борису поддержку феодальных землевладельцев. Но против него восстали низы. Падение династии Годуновых послужило прологом к грандиозной крестьянской войне, потрясшей феодальное государство до основания.

Годунов избегал таких шагов, которые могли вызвать раздражение знати, однако не побоялся недовольства мелкого дворянства – самой многочисленной прослойки господствующего класса. В конечном счете, точно рассчитанная политика Годунова никого не удовлетворила.

Борису не удалось завоевать народные симпатии. Насилие помещиков и голод ожесточили крестьянство. Охваченные восстанием территории окружали Москву со всех сторон. Наконец начались «разбои» в непосредственной близости от столицы.

В целом народное восстание 1603 г. было движением социальных низов. Государство не могло справиться с ним без помощи провинциального дворянства. Когда опасность миновала, дворяне потребовали от Годунова платы за услугу. Под их давлением Борис отказался от уступок в пользу крестьян и в 1603 г. аннулировал закон о временном восстановлении Юрьева дня. Возврат к старому крепостническому курсу сделал неизбежной крестьянскую войну.

Список литературы

    Костомаров Н.И. «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей». - М.; Мысль, 1991

    Скрынников Р.Г. «Борис Годунов». М.; Наука, 1983

    Скрынников Р.Г. «Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века». - Л.; изд-во ЛГУ, 1985

    Скрынников Р.Г. «История Российская 9-17 вв. «, - М.; Весь мир, 1997